ПУТЬ СКВОЗЬ ТЬМУ
Прислоняясь спиной к давно засохшему дереву, Арзаракс отдыхал. Странное впечатление производил на него этот лес. Одновременно вечный и давно засохший. Все что осталось от древних Кордеморских лесов. Казалось, что серые лесные исполины все еще живут собственной жизнью. Стоит лишь на мгновение закрыть глаза, потерять бдительность, и уже не спасёт ни рунический клинок, ни доспех, откованный в пламени жарких кузниц Карлсбрада. Вот так и притянуться хищные ветви, а неприметное дупло в стволе превратится в усеянную зубами пасть.
Арзаракс глаз не закрывал. Он был настороже, знал ведь, куда шел. И шел уже долго. Кривая тропинка все норовила запутаться в кольцо, не пустить, а то и вовсе завести в такие дебри и чащобы, из которых потом выбирайся годок или два. Три дня он уже бродит здесь, три потерянных впустую дня. Вот только зря все это. Зря плутала тропинка, зря на пути вставал один древесный исполин за другим. Врожденное чувство направления вело Арзаракса кратчайшим путем. Если приглядеться, то над лесными кронами сквозь туман можно разглядеть то ли не большую гору, то ли каменистый, без единого деревца холм. Туда-то он и направлялся.
Хитер был хозяин каменной башни-крепости. Хитер и опасен. Не просто так он сторожился, да и крепость вряд ли сама по себе сливалась с горой, наполовину скрытая в густом тумане. Арзаракс отдыхал. Увидев, что цель уже близко, он вместо того, что бы прибавить шагу, как поступил бы простой искатель сокровищ или герой из многочисленных легенд воинственных племен Востока, решил отдохнуть. Стоит ли спешить, если Хозяин все равно уже знает о непрошенном госте? Если лес только предупреждал, вернись мол, тебе здесь не место, то подойдя поближе, он обязательно обнаружит и стажу. Интересно только кого? Вот потому он и отдыхал. В голову начала лезть всякая чепуха. Что-то о солнечном жарком дне, о приятной тени под кроной могучего столетнего дуба, о сладкой послеобеденной дреме. Глаза закрывались словно сами собой. Арзаракс помнил и дуб, и тот погожий денек, что так редки были в его родном краю. Ему казалось, словно он снова попал в детство. Вот спустя миг подойдет отец и позовет в кузницу. Мальчишкой он долго мечтал работать в кузнице, как отец. И вот, когда ему исполнилось десять, отец подошел и, растрепав вьющиеся кудри на голове, весело сказал: «Вставай уже, нечего тут разлеживаться, у нас много работы, ты ведь теперь мужчина! Ну, вставай же, нечего тут рассиживаться».
На самой грани слуха разнесся то ли шелест, то ли странно спокойный нечеловеческий смех. Довольно. Арзаракс резко вскочил на ноги. Поправив на спине меч, так что бы его можно было выхватить практически мгновенно, он зашагал вперед четким и уверенным шагом бывалого путешественника.
Замок приблизился на удивление быстро. Уже у самой кромки леса дорогу перегородил врытый в землю деревянный столбик с прибитой к нему табличкой, точно такой же, как любят цеплять разные дворяне на въезде в свои поместья или леса. Надпись, сплошь оплетенную паутиной, мог бы прочитать только ясновидец. Да и зачем? Что там может быть? Еще одно предупреждение? Или возможно приветствие дорогим гостям, сохранившееся с сам Господь не упомнит каких времен? Плевать.
Резко ударив ногой в основание столбика, Арзаракс с каким-то изощренным удовольствием услышал раздавшийся на много миль кругом хруст, не тот звонкий и веселый который бывает, когда ломается свежо срубленное дерево, а грустный и унылый, словно и сломал не подгнившую деревяшку, а тряпку какую. С веселым раскатистым смехом он перешагнул через рассыпавшуюся в труху табличку и зашагал все тем же мягким пружинистым шагом.
Каменистая тропинка закончилась внезапно. Она вела к узкой расщелине в сплошном монолите скалы. То ли проход, то ли пещерка. Арзаракс остановился. Слишком уж пахло ловушкой. Узкий, невысокий тоннель, где никак не развернуться с тяжелым двуручным клинком. Особым, свойственным только рыцарям смерти чутьем он видел впереди засаду. Будь рядом хоть малейшее деревцо, Арзаракс попробовал бы изготовить факел. Да вот только деревца не было. Возвращаться в Мёртвый лес и тревожить деревья почему-то очень не хотелось. Ну и черт с ним, с факелом. Не зря ведь глаза горели льдистым пламенем. Он почувствует приближение живых задолго до того, как они решатся ударить мечом. На поясе был только короткий кинжал. Не ахти какое оружие, но в тесном коридоре и оно гораздо лучше, чем огромный фламберг.
Медленно и осторожно, почти бесшумно рыцарь шагнул во мрак. Он по-прежнему не чувствовал людей, но спокойнее от этого почему-то не становилось. Что-то хрустнуло под ногой. Возможно, не понятно каким образом взявшаяся здесь деревяшка? А может…
Наклонившись, Арзаракс понял, что не ошибся. Под ногами лежал скелет. Человеческий скелет. Неудачно шагнувшая нога вдребезги раздробила тазобедренную кость. С каждой секундой туннель нравился ему все меньше. Что-то уж очень странное и одновременно почти родное и знакомое он ощущал здесь. Уже выпрямляясь, увидел странный зеленоватый огонек в пустых глазницах. И сразу понял все. Мгновенно перехватил рванувшуюся к горлу иссохшую руку чуть пониже ладони и нанес сокрушительный удар ногой в шею. Зеленоватое сиянье померкло. Но это был не конец. Теперь Арзаракс чувствовал, как медленно пробуждаются от вековечного сна десятки, он читал их мысли, отражающие только ярость и злость на разбудившего их. Мало в них осталось человеческого. В них не осталось ни переживаний, ни собственной воли, ни милосердия или сострадания, только голод и слепая багряная ярость. И боевое искусство. Поднимаясь на ноги, скелеты первым делом хватались за мечи у пояса. Короткие восточные мечи, которыми практически невозможно нанести прямой выпад, которыми трудно колоть, а вот рубить, перекрывая весь тоннель - в самый раз.
Трудно будет против таких, с кинжальчиком то, пронеслась в голове мысль. Арзаракс начал шарить вокруг, где-то на земле должен был валяться меч, принадлежащий только что убитому скелету. И Арзаракс нашел его, нашел, что бы тут же отбросить. Клинок был сломан четко посередине. Возможно, ломая скелету шею, он ненароком задел и лежащий рядом меч.
Надо вернуться, надо вернуться – словно безмолвно твердил кто-то, размеренно выговаривая слова с каждым ударом крови в висках. Вернуться? Когда это он возвращался, когда это он отступал? Он пойдет вперед и только вперед. Сдаваться – не для него. Арзаракс проверил, легко ли выходит из ножен кинжал, и пошел по тоннелю. Не спеша, кто-то сказал бы даже, что нарочисто медленно он двигался вперед. Спустя несколько шагов проход круто забирал вправо.
Из-за поворота показался первый скелет. Арзаракс практически сразу признал в нем великого мастера. Такая неспешная, крадущаяся и мягкая походка и почти небрежное отношение к оружию сохранились и после смерти. Стальная пластина на груди практически не прогнила, островерхий восточный шлем, когда-то украшенный то ли перьями, то ли шелковыми лентами, теперь уже сгнившими, надежно прикрывал голову. Сложно будет против такого с кинжалом. Еще секунду назад скелет стоял вроде бы спокойно, неспешно подходя к будущей жертве. Этот миг прошел. Резко шагнув с правой ноги, давно погибший воин сделал полный оборот, одновременно отклоняя корпус влево. Вложив всю массу тела, он увел клинок вниз в ударе, способном легко перерубить либо сломать ногу, попросту смяв тяжелый латный доспех. Арзараксу ничего не оставалось, кроме как молниеносно отпрыгнуть в сторону, одновременно выхватывая кинжал. Уже на излете скелет перенаправил удар вверх и вправо, пытаясь ударить в бедро или в грудь. В первый раз Арзаракс улыбнулся. Теперь он знал что делать. Резко припав на левую ногу и до упора вытянув правую, он отклонился вперед, но сделал это не так как простой человек, Арзаракс оставил абсолютно ровной спину, добившись наклонного положения исключительно благодаря ногам. Клинок просвистел рядом с головой, отстоя от нее не больше, чем на ширину ладони. Такая позиция не позволяла скелету вновь ударить вниз, ломая хребет. Удерживая кинжал острием к себе параллельно кисти, Арзаракс сделал полуоборот, и приближаясь к противнику, постепенно перенес вес на правую ногу. Согнутая в локте рука резко выбросила кинжал вперед, ударив в коленную чашечку. С подрубленной ногой скелет упал на колени, одновременно неуклюже поворачиваясь спиной. Слегка подпрыгнув, выполняя полный пируэт и разворачивая в ладони кинжал острием от себя, Арзаракс нанес сокрушительный удар в шею, вложив в него весь вес собственного тела. Вытянутая левая рука уперлась ладонью в землю. Практически одновременно с тем, как раздался громкий хруст ломающихся позвонков. Еще прежде, чем отделившийся от тела череп упал на землю, Арзаракс уже стоял на обеих ногах с заткнутым за пояс кинжалом и коротким восточным клинком в руке. Весь бой занял лишь десять ударов сердца.
Мертвая армия остановилась, словно в нерешительности. Арзаракс даже подумал, что возможно удастся избежать не нужного, утомляющего боя и опустил меч, слегка выставив правую ногу вперед. Скелеты все еще сомневались, возможно, они почувствовали, кто стоит перед ними. Их ярость была направлена против живых, не сомневаясь, они атаковали бы любой, сколь угодно многочисленный отряд. Вот только человек, стоявший теперь перед ними, не был живым. И мертвым тоже не был. Да и был ли он вообще человеком? Нежить медленно приближалась, заходя с боков и норовя обойти со спины. Арзаракс не знал, как они поступят, окружив его, их мысли были неясны и расплывчаты, словно они и сами не знали, что делать дальше. Не сводя глаз со скелетов, он медленно сдвигался вправо, пытаясь обеспечить себе хотя бы с одной стороны надежное прикрытие на случай, если дойдет до схватки. Это оказалось ошибкой.
Отойдя в сторону, Арзаракс перестал заслонять собой туннель. Увидев своих товарищей, одного почти под ногами у рыцаря, а второго, почти скрывшегося за поворотом, скелеты пришли в ярость. Первый, успевший уже зайти с левого бока, резко с широким замахом атаковал. Арзаракс, мягко шагнув с левой ноги, и поднимая клинок, ведя его пологой дугой, вверх и влево, отшиб атакующий меч немного в сторону и продолжив движение, ударил вниз разрубая шею и грудную клетку. Скелет упал, словно ему не шею перебили, а ноги, а может, перерезали те невидимые ниточки, которыми управляют куклами в вертепе.
Сделав два шага назад, Арзаракс перешел в защитную позицию. Низкая, словно стелящаяся стойка, слегка пружинящие ноги и незначительно приподнятый меч значительно облегчали защиту. Вот только простоять, обороняясь, здесь можно было и до второго пришествия. Скелеты атаковали парой. Коридор был узким и большее число противников не помогали друг другу, а скорее мешали бы. Отбив первый выпад, Арзаракс впервые использовал действительно сильные способности, присущие рыцарям смерти. Со стороны казалось, что и не изменилось ничего. Просто пламя в глазницах одного из скелетов, показавшегося Арзараксу сильнее остальных, медленно потухло, а спустя мгновение разгорелось новое, уже не грязно-зеленое, а свежее льдисто-холодное. Арзаракс продолжал отбивать выпады и одновременно подчинял выбранного скелета своей воле. Спустя несколько минут, когда всякое сопротивление будет подавлено, ему уже можно будет дать некоторую свободу, но сейчас Арзаракс контролировал практически малейшее движение. Его мозг раздвоился, восприятие изменилось, словно на привычную картинку наложили еще одну, мутно серую, нечеткую и расплывшуюся. Он одновременно дышал и собственной грудью, и пустыми ребрами, в которых не осталось и малейшего намека на легкие. Он одновременно двигался в двух местах, странно было видеть, как на собственные руки накладывается изображение голых потертых костей, словно видишь себя насквозь.
Стоило расправится с одним нападающим, как его место сразу занимал другой. В узком коридоре было не развернуться, наполовину заваленный костьми уничтоженных скелетов проход сковывал движения. Хруст под ногами не просто раздражал, он приводил в бешенство. Больше ждать стало опасно, да и особой нужды не было. Рыцарь смерти ударил сразу с двух сторон. Только что подчиненный скелет, начал крушить своих, ударяя в неприкрытые спины и отбрасывая противников далеко в сторону. Воспользовавшись возникшей суматохой, Арзаракс прикончил сразу обоих противников. Новые враги не успели заступить на их место, позволив перемахнуть через образовавшиеся костяные баррикады. Та часть мертвого воинства, что оказалась зажатой с двух сторон быстро гибла. Прошло немного времени и от них уже не осталось ничего.
Скелет с голубым пламенем в глазах получил свою свободу. Теперь он не был бездушным убийцей, к нему возвращалась память, он получил способность мыслить и размышлять, самостоятельно действовать и сражаться, ему больше не нужен был четкий контроль и однозначные приказы. Идя плечом к плечу с рыцарем смерти, они крушили один ряд за другим. Со стороны могло бы показаться, что удары даже слегка небрежные, словно противниками были дети. Мало кто знал, что именно такие размашистые и резкие удары гораздо лучше пробивают защиту, позволяя наносить противнику просто фантастические повреждения. Скелет не чувствовал ни боли, ни страха, он был практически совершенным воином, словно созданным лишь для того, чтобы крушить. Все закончилось быстро и внезапно. Больше не было кого рубить.
Впереди показалось бледно серое сияние, которое могло означать только одно. Туннель привел его на место. Дойдя до конца, Арзаракс увидел все ту же башню и каменистую покрученную тропинку, плутавшую среди острых каменных пиков и расщелин. Уже подняв руку, чтобы разорвать те нити, что удерживали его миньона по эту сторону Бледной Завесы, Арзаракс подумал: «А зачем? У всех рыцарей есть верные оруженосцы, да и не пристало дворянину врываться в замок без пышной свиты, или хотя бы одного попутчика. Пусть этот будет моим». Рука медленно опустилась. Скелет остался стоять. Он стоял на шаг сзади и слева, словно и вправду верный оруженосец, следовавший за своим господином. Небрежно, словно его это и вовсе не интересовало, Арзаракс спросил:
-- Имя?
-- Манки, господин, - шелестящим шепотом ответил миньон.
В голове пронеслась странная мысль: «А ведь ни один скелет никогда и никого не назовет господином, они просто не знают что это такое, их можно только дергать за ниточки, ими можно управлять, но вот заставить преданно служить не удалось ни одному некроманту». Удивившись и пообещав себе разобраться с этим позже, Рыцарь смерти ступил на ступеньки и начал подниматься вгору. Манки верно следовал за ним.