Наконец-то настало время отпусков. Мы с женой и ребятишками решили в этом году поехать на море. Купили билеты и стали ждать это заветное 26 июня. Но ждать отъезда пришлось недолго. В первых числах июня позвонила мама, она живет очень далеко, в маленьком сибирском городке. Она сообщила мне, что срочно нужно вступать в наследство, т.к. все остальные родственники от него отказались. Если честно, то мне слабо верится, что кто-то сам может отказаться от наследства. Поэтому решил посмотреть, что там за радость такая мне привалила. Поцеловал жену, сына и дочку и вылетел первым же самолетом. Я все время пытался представить, что же за наследство на меня свалилось и почему моя сестра Ольга не может или не хочет его принять.
Приехав домой, я опять погрузился в детские воспоминания, и мне казалось, что вот-вот выскочат из-за ближайшего угла мои друзья. Но друзья что-то не спешили выскакивать, а дома стали чужими…
Почти две недели мы с матерью мотались от одного кабинета в другой, из одной службы в другую, и силы мои начали меня покидать. В конце концов, мы зашли в какой-то кабинет, мама поставила несколько подписей и сказала:
– Не претендую!
Я тоже поставил подпись и мне отдали какой-то документ. Я был так рад, что это все закончилось, просто нет слов! Я все время думал, почему все отказались, ведь это дом моего прадеда, а у него было семеро детей, – четыре девочки и три мальчика, и никак не мог найти ответ на этот вопрос. Я ведь даже их фамилию не ношу, это моя мать носила их фамилию в девичестве. Как могли они отказаться от этого дома. Я пришел домой, мама собрала на стол, пришла моя сестра с детьми и мы это дело отметили. Я так измотался за эти дни, что сил не было долго сидеть за столом.
Я лег спать и погрузился в свои воспоминания о своем замечательном детстве и о том времени, когда я был так беззаботно счастлив. Я прокручиваю свои первые детские воспоминания и наслаждаюсь атмосферой счастья и благополучия… Вспоминаю как я бегу изо всех сил по тропинке, которая ведет нас к дому, большому дому с летней кухней, с огромным сараем для скотины и баней. Мне тогда казались все эти постройки просто дворцами. Огород был таким огромным, что не было ему ни конца, ни края. На веранде в большое окно бьется муха, а моя прабабушка несет из сарая ведро с молоком. На заборе висит банка, она её снимает, процеживает через марлю молоко, наливает его в большую кружку и, протягивая ее мне, говорит:
- Кушай, сынок, кушай, сил набирайся, жизнь у тебя до-о-о-лгая будет, дел много тебе нужно будет сделать.
Я пью это молоко, а оно у меня изо рта выливается, а прабабушка смеётся и вытирает меня своим передником. Потом, поправляет мне волосы и целует меня. А я отдаю ей кружку и убегаю и смех у меня такой звонкий, такой раскатистый. Я с самого детства всё время думал, почему в этом доме так много дверей. Только из летней кухни их двое, в сарае два входа или два выхода, а в доме их вообще три.
А еще я вспоминал цветущую черемуху и качели, прадед смастерил их между двумя черёмухами и мне казалось, что качаясь на них, я достаю до самого неба….
Я вспоминал это прекрасное время, когда вся семья собиралась за огромным столом, и всем было весело, и все были счастливы. По осени, когда все копались на огороде, а мне предоставляли полную свободу, я валялся на куче из ботвы и смотрел на небо. Боже, какое это было счастье…
Утром меня разбудила мама, я поел и отправился в путь. Я ехал навстречу своему детству, я бежал все по той же дороге и не мог поверить своему счастью.
Но счастье было недолгим, поле закончилось, и на своей дороге я, неожиданно, увидел целый хозяйственный комплекс. Это было огромное тепличное хозяйство, оно было огорожено высоким забором. Я прошел несколько метров вдоль него, и нашел лаз, через который пролез на территорию тепличного хозяйства. Там я повстречал женщин, спросил у них как мне пройти на улицу Славы дом №8, они ответили, что не знают такой улицы и громко засмеялись. Тогда я пошел наугад, по памяти. Шел долго, наконец, нашел ещё один лаз и, выбравшись сквозь него, по болотистым местам пошел искать свое наследство. Наконец, вдалеке увидел крыши домов. Добрел до них и спросил как мне найти ул.Славы 8, они тоже не знали, но немного подумав, мужчина сказал:
- Вы, наверное, заброшенные дома ищете?
- Заброшенные, - удивился я, но немного поразмыслив, я согласился с ним, - Да, заброшенные, – с грустью и тоскою ответил я.
Соседи показали мне дорогу, и я пошел. Все очень сильно изменилось, настроили больших и красивых домов и я уже просто не понимал, куда мне нужно идти. Наконец, я добрел до заброшенных домов. Вот и мой дом показался. Я прибавил шаг, но неожиданно остановился. Я подошел к дому и не узнал его, забор упал и зарос травой. От летней кухни, бани и сарая не осталось и следа, так горка каких-то деревяшек. Дом уже не был таким великим и большим, крыша его провалилась внутрь дома, а сам дом перекосился на одну сторону. Мое ощущение трудно передать словами, я не был здесь больше двадцати лет. Сердце билось так сильно, а в горле был ком. Я был в ужасе от своего наследства, теперь я, наконец-то, понял, что заставило моих родственников от него отказаться. Я был в смятении. Оторвав доски и войдя в дом, я увидел голые стены и обломки чего-то на полу. Растащили все, что было более-менее нужным и ценным в хозяйстве, даже половины досок в полу не было. Я сел на пол в уголочке и пригорюнился. Справа от меня валялась какая-то доска, приглядевшись хорошенько, я вспомнил, где я её видел – это была часть от половины нашего огромного стола, на ней были видны следы пожара, наверное, остальная часть уже сгорела. Злость и отчаянье одолело мною, я смеялся над собой и над своими делами. Сколько было надежд, сколько беготни и денег было потрачено, ради чего? Ради того, чтобы увидеть этот разрушенный дом, и умереть от обиды и отчаяния. Боже, какой я дурак! Таких идиотов еще поискать надо! Я встал, схватил этот остаток стола и со всей силы бросил его на пол. Обломок оказался не таким-то уж и легким, я не знаю, что это было за дерево, но оно было очень тяжелое и достаточно хорошо сохранившееся. Столешница разлетелась на мелкие ровные пластины, их было четыре штуки. Среди этих пластин я увидел какую-то книжечку. Обложка была кожаная темно-синего цвета, а посередине роза. Я открыл книжку и начал читать. Первая запись гласила:
«Моему дорогому сыну, Измайлову Андрею Васильевичу, с душевными пожеланиями мира и долголетия»
Отец - Измайлов Василий Петрович и мать - Измайлова Ольга Сергеевна. Санкт-Петербург
Я не поверил своим глазам, я не знаю никаких Измайловых, и в Петербурге родственников никогда не было. Я искал место, чтобы продолжить чтение, опять сел на пол и продолжил читать.
«Сегодня очень знаменательный день, сегодня мой День рождения. Папенька и маменька сделали мне прекрасный подарок, – подарили мне денежные средства для дальнейшего обучения в Англии, на что я, собственно, уже и не надеялся. А этот милый маленький подарок в виде дневника мне будет очень кстати, буду записывать сюда самые интересные моменты жизни. Я давно уже не был в России, почти пять лет. Теперь хочу наверстать упущенное.
Папа безумно по мне скучал, он постоянно занят, – находится на службе у государя Николая II. Он преданно служит ему уже много лет. Мой отец контролирует личную почту императора. Он отвечает за каждую депешу, за каждое уведомление, все это проходит через моего отца. Он ставит свою визу на всех входящих и исходящих документах. В отличии от многих служащих во дворце, мой отец очень скуп на рассказы и всевозможные истории о жизни царской семьи. За все время, сколько я его знаю, он ни разу мне ничего не рассказал про государя, хотя они видятся с ним каждый день, каждый день до завтрака император принимает моего отца. Поэтому рабочий день у моего отца начинается рано – в 7.00 он уже во дворце. Разные слухи о дворцовой жизни доходили до нас с мамой, но на всякие мамины расспросы по этому поводу, отец всегда говорил так:
- Оленька, мне показалось или нынче серебро было плохо начищено?
Мама сразу же хваталась рассматривать серебро. А отец приговаривал:
- Видишь Оленька, сколько всего ты еще не знаешь о своем доме, зачем тебе знать то, что происходит в доме у других?
После таких ответов мама больше не спрашивала у отца ничего. Все новости о жизни государя мы узнавали из газет, но спрашивать, правда ли все то, что пишут газетчики, мы у отца мы не решались.
Отец действительно так был рад моему приезду, что не отказал мне в просьбе сегодня немного побыть на его работе, рядом с ним, совсем немного. Я был безумно рад, что нахожусь рядом с отцом и могу видеть, как он работает. Мой отец – серьезный и взрослый человек, мундир ему очень к лицу. Я очень горжусь им.
Неожиданно в кабинет зашел человек, мой отец вскочил как маленький мальчик, поправил мундир и встал по стойке. Я вскочил вслед за отцом и выпрямился как солдат. В кабинет вслед за человеком зашел мальчик лет десяти. У мальчика были большие серо-голубые глаза и очаровательная улыбка. Я стоял и боялся пошевелиться, я понимал, что передо мной стоит наш император Николай II и его сын Цесаревич Алексей. Алексей смотрел на меня и улыбался, и я в ответ начал улыбаться тоже. Я взглянул на императора и он тоже ответил мне улыбкой. Я стоял и не мог поверить своему счастью. Николай II спросил, глядя на моего отца:
- Так это и есть энергетическое будущее России?
- Как зовут Вас? – обратился он уже ко мне.
Я не мог пошевелить языком и начал мычать:
- Я, меня.. – в горле все пересохло и я начал кашлять.
– Андрей Васильевич Измайлов, Ваше превосходительство! – с божьей помощью ответил я.
Николай II добавил:
- Заканчивайте свое обучение и возвращайтесь в Россию, нам сейчас ох как нужны грамотные люди.
А я только стоял и кивал головой. Отец попросил меня покинуть кабинет. Я пулей вылетел из папиного кабинета. Николай II остался в кабинете отца. Через несколько минут вышел Алексей, он представился:
- Алексей Романов.
Я опять выпрямился и тоже представился:
- Андрей Измайлов студент, специализация энергетика.
– А почему мой отец назвал вас «энергетическое будущее России»? – спросил Алексей.
- Потому что я обучаюсь в Англии для того, чтобы вернуться в Россию и посвятить свою жизнь энергетике, – ответил я.
Я начал рассказывать о том, что сейчас нам преподают и какие самые грандиозные планы могут в ближайшее время реализоваться в мире, о том, что в каждом доме России может быть электричество, что это не так сложно. Я говорил о том, о чем мы говорили на занятиях, о том, что занимало мое сердце и мой разум. Через полчаса вышел Николай II и мой отец, я попрощался с императором и его сыном.
Через несколько дней, отец принес приглашение от Николая II посетить Алексея в среду в 12.00. Я находился в их доме почти пять часов. Алексей в этот день не очень хорошо себя чувствовал и ему не разрешили вставать с кровати, но встречу нашу не отменили и мы все это время беседовали обо всем, о чем только можно было себе представить. Алексей очень умный мальчик и очень любознательный, я рассказал ему, наверное, большую часть из того, что знал в своей области, а он мне рассказывал об армии и о том, что это большое искусство быть полководцем, о том, что для того чтобы выигрывать сражения нужно много знать и многому учиться. Нам принесли обед, мы ели и смеялись. Мы придумали с Алексеем Николаевичем опознавательные знаки на тот случай если нам удастся увидеть друг друга только издалека. Эти знаки были просты:
Правой рукой нужно поднять подбородок, следом дотронуться до кончика носа и положить правую руку на грудь, как бы закрывая сердце. Это была наша тайна, которая переводилась на обычный язык так:
- Не грусти!
- Будь весел!
- Будь всегда верен России!
Нам не хотелось прощаться. Алексей сказал:
- Приходите к нам ещё, инженер Андрей, энергетическое будущее России.
Мы опять хохотали.
Именно таким мне запомнился Алексей Николаевич Романов, в этот раз я не увидел его сестер, о чем очень сильно сожалел, так как все вокруг говорили, что они очень, очень красивые. Но мне удалось увидеть императрицу Александру Федоровну, она была очень красивая и статная дама. Когда она проходила мимо меня, сердце мое колотилось, как бешенное. Мне казалось, что оно вот-вот выскочит наружу. Она поблагодарила меня за то, что я принял приглашение и попрощалась со мной.
***********
Завтра к нам приезжает тетя Тася с Петром из Екатеринбурга, вернее – они к нам только заезжают на несколько часов. Мама и папа немного обеспокоены, эта история все никак не дает нашему дому покоя. Вот что это была за история:
Давным-давно, когда мой отец был совсем молодым, решили его родители женить, и невесту ему нашли очень красивую - Анфису Ермакову, проживавшую с родителями в Екатеринбурге. Родители её занимались торговым делом и были очень зажиточные. Анфиса эта уж больно моему отцу приглянулась, очень он захотел быть с ней и быть её мужем. У отца моего была кормилица Антонина, царство ей небесное, так вот у этой Антонины родная сестра жила рядом с Анфисой. Поехала наша Антонина, да и разузнала все от своей сестры: кто такая эта Анфиса, что за девушка и что о ней говорят. Приехала Антонина за два дня до свадьбы, расстроенная, смотреть на неё было страшно. Рассказала она обо всем матушке и батюшке моего отца, они конечно сомневались, но Антонина человек проверенный, всю жизнь живет в их доме, Васеньку вырастила. А что делать ума не приложат.
А узнала кормилица вот что: Анфиса эта и вправду была самая красивая девица в городе, но характер у неё скверный. Полюбила Анфиса парня по имени Захар, от этого Захара весь Екатеринбург покоя не знал, бандюга оказался редкостный, с каторги, говорят, сбежавший. Так вот закрутил он Анфиске голову, так как отец у ней состоятельный и при деньгах. Анфиска ему, говорят, все деньги из дому повытаскала. Так вот, говорят, что любовь у них случилась настоящая и соседи пару раз видели Анфису возвращающуюся по утру от Захара. Да говорят, как узнал про это отец, так решил девку подальше от дома замуж выдать. А тут и старые знакомые Измайловы подвернулись. Только говорят, что Анфиска-то уже тяжелая.
Что делать, думали Измайловы думали, да деваться-то и некуда, до свадьбы два дня осталось, гости уже со всех сторон приехали и денег уйма потрачено. Но договорились вот до чего, что где-то в самом конце свадьбы жениху станет плоховато и его отвезут в клинику. А затем на следующий день отправят в командировку на полгода. Уж очень не хотелось моему отцу уходить от невесты в лазарет, он готов был ей простить и ребенка и ещё кучу всего, но родители решили: не бывать обману, не нужен нам чужой ребенок.
Так оно и случилось: под самый конец свадьбы, когда все стали прощаться с молодоженами, Василию стало очень плохо и его на свадебной тройке увезли в клинику. Больше в течении полугода Василий домой не приезжал. А невеста его, которая теперь носила фамилию Измайлова, сразу же после свадьбы начала плохо себя чувствовать и через несколько недель подалась восвояси к родителям и никто её не останавливал... Где-то через полгода у неё родился сын Петр Ермаков, от фамилии мужа она не отказалась, но сына записали на девичью фамилию. Приезжали родители Анфисы, в ноги падали, просили не губить девку-то, не позорить на весь свет божий. С тех пор, полюбовно договорились, что Василий Измайлов будет содержать свою бывшую жену и её малолетнего ребенка. И каждый год кто-либо из семьи Ермаковых приезжал за деньгами. Через пять лет сама Анфиса померла и ребенка на воспитание взяла ей родная сестра Тася, с которой они были очень сильно похожи, а разница между ними была всего в один год. С тех пор Тася с Петром частенько наведывались за деньгами, чем вызывали у всего семейства жуткое недовольство. Несмотря ни на что, Василий Петрович очень привязался к мальцу, хотя малец был очень подвижный и жадный. Очень часто слуги находили в его карманах всякие безделушки, которые он пытался прихватить с собой. Так продолжалось несколько лет. Тася приезжала в Измайловский дом и начинала хозяйничать, но всех успокаивала та мысль, что это ненадолго, всего три-четыре дня. Через двенадцать лет такого кошмара мой отец познакомился с моей матерью и через год у них родился я. С тех пор, ноги Таси и Петра в этом доме не было, а тут вот опять она приезжает, хотя и проездом.
Все в доме были встревожены. Мы с мамой уехали на два дня в гости к её кузине и как там все прошло не уточняли. Когда я приехал обратно в свой дом, папа был чем-то расстроен. Я слышал как он говорил маме, что из Петра вырос настоящий бандит, злой и циничный и что он не перед чем не остановится. Что у него какие-то серьезные проблемы с законом и он стоит на учете у царской охранки.
Я собирался в Англию, до моего отъезда оставалось несколько часов, мама куда-то ушла, все хлопотала. В дверь позвонили, я ждал, что кто-нибудь из слуг откроет, но никто не открывал. Тогда я сам открыл дверь. На пороге стоял молодой человек, ему было около тридцати лет. Он сказал:
- Привет, ты кто?
Я ответил:
- Андрей Измайлов, а ты кто?
- Я твой брат Петр, правда твой отец меня не признал, но я все равно твой брат.
Он отодвинул меня в сторону и прошел в зал.
- А где все? – спросил он.
- Не знаю, кто где, а я сегодня уезжаю в Англию. Я там учусь.
- Молодец, ты у меня умный брат, это хорошо, – сказал Петр. – Ты бы чайку организовал, я с дороги.
Сказал он и я отправился на кухню.
Я искал прислугу, потом ждал чай, когда я вернулся Петра в комнате не было и он, скорее всего, ушел не попрощавшись. Пришла мама, начались разговоры по отъезду и я совсем забыл о том, что у нас был гость. Через несколько часов приехал отец и мы поехали на вокзал. Я поцеловал маму и отца, сел в поезд и поехал учится наукам, я знал, что в России меня ждут интересные дела и что я нужен своей родине.
5. «Письмо из дома»
Через неделю после моего приезда в Англию, я получил письмо от моей гувернантки Мэри Франк, что меня очень сильно удивило. Мэри уже давно не жила в нашей семье, она жила в России с мужчиной и не собиралась уезжать домой. Она давала уроки английского и французского и у неё была хорошая репутация грамотного педагога. Я был удивлен, что она мне пишет, но в последнее время мама и Мэри были как подруги. Я сразу понял, что в доме что-то случилось.
«Добрый день, дорогой Андрэ!
Обстоятельства которые заставили меня Вам написать, крайне серьезные.
После Вашего отъезда у папа из кабинета пропали очень важные документы. Эти документы чрезвычайно важны для Николая II. У папа был серьезный разговор с императором, после которого он зашел в свой кабинет и больше никогда из него уже не вышел. Он покончил жизнь самоубийством, написав в записке, оставленной на столе: «Я был верен России!» Эти обстоятельства очень сильно отразились на Вашей мама. Она ушла в монастырь и отреклась от мирской жизни. Я буду жить в Вашем доме до Вашего возвращения из Англии, об этом просила Ваша мама и у меня есть письменное разрешение на использование банковских средств. Я считаю, что Вам не стоит возвращаться сейчас в Россию, за Вашу учебу и пансион оплачено. Получайте диплом и возвращайтесь. С нетерпением будем ждать Вашего возвращения!
Ваша гувернантка Мэри и Ваша няня Аннушка».
Я прибыл в Россию 9 марта 1917 года, дипломированный специалист с большим желанием служить своей Родине. Я ехал в Россию и был полон надежд и амбициозных планов. Я столько узнал и столько освоил, я был готов строить электростанции и тянуть целые километры проводов, чинить и подключать. Я, конечно же, читал прессу, но как говорил мой отец, если бы все написанное ими было бы правдой мир сошел бы с ума. И поэтому я приехал в Россию с полным ощущением того, что жизнь, может быть, и изменилась, но не сильно.
Но дальнейшее показало, как сильно я ошибался. В нашем доме на Мойке теперь жил Петр со своей тетей Тасей. Честно сказать, эта новость меня очень сильно озадачила. Петр