Довольно хмурые февральские дни уже не казались Ксении таковыми. Внутри нее несмело прорастала весна. Ее душа тянулась к теплу и свету, как первый весенний подснежник.
Она сама еще толком этого не осознавала. Но музыка, всегда жившая в ней, просилась наружу.
Она ей слышалась повсюду. И чувствовала Ксения ее более тонко.
Ей стали чаще попадаться хорошие стихи. Она и раньше любила поэзию, хотя никогда всерьез ею не увлекалась. Но, видимо, то душевное состояние, в котором пребывала Ксения, требовало хороших стихов и достойной музыки.
Казалось, у нее проросли маленькие крылышки. Ей хотелось летать! Это было давно забытое чувство. Последний раз она его испытывала лет двадцать назад.
-Господи, как давно это было!
-Пусть это все виртуально, но чувства-то настоящие!
-Пусть мы даже никогда и не встретимся, но мы так чувствуем друг друга на расстоянии, как многие не чувствуют будучи рядом друг с другом.
-Пусть будь что будет!- решила она.
Единственное, что ее беспокоило - это отношение к переписке жены Питера. Вначале Джоан
время от времени сама беседовала с Ксенией, но постепенно это общение сошло на нет.
Ксения знала, что у Джоан много забот с неизлечимо больной дочерью и с сыном, сломавшим ногу.
И, несмотря на то, что Ксения знала о ее романе с заместителем Питера и о том, что между супругами не было душевной близости, все равно она чувствовала себя отчасти виноватой.
Она вторглась в чужую жизнь. Все, что начиналось простым общением, приобретало более серьезный оборот. Серьезными могли быть последствия для Питера. Это говорила ей ее интуиция.
Как всякая женщина, Джоан не могла не почувствовать опасность. Тем более, что Питер-человек увлекающийся. А тут все было замешано не только на сексе, а гораздо глубже. Здесь заговорили русские предки Питера. А что может предпринять в таком случае женщина для сохранения семьи ,одному богу известно! И потом там все решают деньги!
Ксении при ее денежной безалаберности это было трудно понять. Да потом она так никогда не жила: дом в Оксфорде и на Джерси, квартира в Лондоне, частные школы для обоих сыновей, дорогое лечение дочери, полеты на концерты в другие страны-все это было для нее чем-то недостижимым. Впрочем, это и не вызывало у нее никакой зависти, потому что у каждой медали есть две стороны.
В тот день у нее образовался неожиданный выходной, и она с удовольствием расслабилась.
Покопавшись в своей немаленькой библиотеке, она отыскала любимый сборник стихов японского поэта Басё и улеглась с ним на софу.
Включенный компьютер мерно гудел в углу. Если она кому-нибудь будет нужна, звуковой сигнал ее об этом возвестит.
Ксения любила иногда читать Басё вслух, потому что его стихи были настолько осязаемы, что перед глазами моментально возникали цветные картинки того, о чем она читала. И потом в этой кажущейся простоте была такая бездонная глубина!Ксения обожала японскую поэзию и живопись. В ней всегда было столько изящества и недосказанности.
Эйфорическое состояние Ксении было прервано звонком, который говорил, что кто-то вызывал ее на общение.
Конечно же, это был Питер.
-Малыш, у меня совсем мало времени, я практически у трапа самолета. Вот-вот вылетаем, но не домой, а в Индию. На сколько дней не знаю. Я тебя целую. Не могу больше говорить, прости!
-Я буду тебя ждать. -написала Ксения. И почему-то приподнятое настроение у нее сразу улетучилось, а в душу опять закралась необъяснимая тревога.