Новорожденный в результате отрыва от материнского организма испытывает колоссальный стресс. Лишь постоянный контакт с матерью (или заменяющим её человеком) может защитить его от пагубных последствий. Кроме того, окружающий мир встречает младенца потоком новых впечатлений. И, хотя у новорожденного количество нервных клеток в коре головного мозга почти такое же, как и у взрослого человека, клетки эти - незрелые, а связи между ними слабые. Невосприимчивость головного мозга к воздействиям внешнего мира служит надёжной защитой психики младенца.
У Рудика всё обстояло иначе. Его интеллект по многим показателям не уступал, а по некоторым существенно превосходил интеллект взрослого человека, что предопределило поведение в новом мире. Для него главная проблема заключалась в том, что мозг по уровню развития быстро обгонял другие органы и телесную оболочку ребёнка. Рудик воспринимал своё несовершенство как должное, т.к. ещё в утробе матери предвидел основные неудобства предстоящего бытия.
Своей ближайшей задачей он считал защиту матери от людей, посетивших её перед родами. И, поскольку его «Я» было в теле младенца, постольку он мог раcсчитывать лишь на специфические, пока не ясные для него, способы ограждения любимого человека от агрессии со стороны. Эти надежды имели под собой реальную почву. Рудик постоянно ощущал в себе присутствие каких-то значительных потенциальных возможностей, но не знал, как к ним подступиться. Ему предстояло до этого додуматься и практически освоить.
Другой важной задачей было устранение дисбаланса в развитии собственного организма. Однако он понимал: чтобы выработать необходимые условные рефлексы, научиться регулировать свои чувств и овладеть речью потребуется продолжительное время. А времени у него было очень мало.
- Кое-чему можно научиться и ночью - подумал он - А в целях безопасности моё внешнее «Я» должно соответствовать поведению грудного младенца».
Вот и сейчас, словно воплощая эти идеи в жизнь, он лежал неподвижно, будто бы спал, уютно устроившись под боком спящей матери. Однако глаза его, как два изумруда светились в предрассветном сумраке. Рудик неспешно и внимательно изучал предметы, попавшие в поле зрения.
Его взгляд привлёк ночной мотылёк, монотонно бившийся об оконное стекло. Насекомое тщетно пыталось выбраться наружу, хотя выше (Рудик видел в темноте) была открыта форточка. Желая подсказать насекомому правильное решение, он внезапно осознал, что находится в контакте с нервной системой насекомого, что его воле подчиняется каждый элемент нервной цепочки этого существа (головной и туловищный мозг, ганглии, соединяющие их коннективы, нейроны) и, что самое удивительное, он способен управлять поведением насекомого. Как бы подтверждая эту догадку, мотылёк устремился вверх и вылетел через форточку в ночной сад. Рудик зачарованно смотрел ему вслед.
- Что это? Факт или случайность? Может быть игра воображения? В какой последовательности я действовал? - Эти и многие другие вопросы обуревали его мозг. Тогда он решил отмести все сомнения, повторив удачный опыт.
«Наверняка вблизи дома есть другие мотыльки — рассуждал он. - Следовательно, я смогу заставить их залететь через форточку в комнату, покружиться надо мной и вернуться в сад». Затем Рудик представил нервную цепочку мотылька и, сконцентрировав на ней своё внимание, передал желание. Теперь оставалось только ждать.
То, что он наблюдал, немного погодя, плохо вязалось со здравым смыслом. Один, два, три, сотни мотыльков ринулись через форточку в комнату. От работы их крылышек её пространство наполнилась басовитым гудением и даже возник приятный ветерок.
От увиденного эмоции Рудика словно взорвались. Сердце усиленно колотилось. Мышцы рук и ног непроизвольно подёргивались. «Получилось, как было задумано! - торжествовал он - Я уже не такой беспомощный, каким был час назад!».
Волнение Рудика передалось Марии. Она сквозь сон что-то ласково начала говорить ему, а потом приложила к груди. Запах и вкус молозива отвлекли младенца от бурных переживаний. Он и сам ощутил, что проголодался и основательно устал. «Спи, Изумрудик» - успокаивал голос матери.
Мотыльки давно вернулись в сад, а Рудик снова чувствовал себя младенцем, прикорнувшим у материнской груди. И снился ему странный сон. Рядом с ним находился его друг — небольшой чёрный пёс с пушистым хвостом и белым пятнышком на лбу. Хвост своими движениями и преданные глаза красноречиво сообщали о чувствах собаки к своему хозяину. И был этот пёс не простой собакой, а его Охранителем. Они могли мысленно общаться друг с другом. Охранитель многое умел и тайно от всех учил Рудика всяким премудростям.