Ложкину уже исполнилось тридцать. К этому времени можно было защитить диссертацию. Так думала его жена. Она говорила, что пора материально утвердиться. Ложкин думал иначе и делал, по его мнению, остроумный ход:
- В аспирантуре учатся не для денег, а чтобы внести вклад в науку.
- А ты не учишься ни для денег, ни для науки, - парировала жена.
И это была правда. Вместо аспирантуры Ложкин играл в шахматы. Вот уже пятнадцать лет. И добился успеха. Вышел в мастера спорта, что далось ему не без труда. И когда его спрашивали: "А что Вы имеете с того, что играете в шахматы?", - у него был готовый ответ: "Ничего, кроме неприятностей дома и на работе".
И это тоже была правда. Предстоящий разговор с начальником не сулил ничего хорошего. Ложкина пригласили на десять дней принять участие в первенстве, которое будет проводиться в одном областном городе. Ложкин не был выдающимся инженером. Его успехи в инженерной деятельности были скромнее спортивных. Но было лето, часть сотрудников в отпуске, и отсутствие технолога сейчас, когда со дня на день может начаться согласование чертежей с заводом, могло больно отразиться на работе отдела. Но тут начальника срочно отправили в командировку, а заместитель любил Ложкина. Он расспросил, куда он едет, какие у него шансы, и, махнув рукой, подписал заявление.
На другой день Ложкин прибыл на соревнования. Сначала игра сложилась для него неудачно. Он проиграл две партии подряд, но потом вошёл в норму и уверенно претендовал на третье место. Так и случилось, и это его устраивало. В пятницу игры окончились. У Ложкина был обратный билет на субботу, и сегодня вечером он решил проводить на поезд своего старого приятеля и соперника Костю Турыгина, который и теперь обошёл Ложкина, заняв второе место.
Уютный ресторан на вокзале окончательно примирил их шахматную вражду. Они вспоминали прошлые турниры, жаловались на то, что жизнь с каждым годом бежит всё быстрее. Без четверти двенадцать они стояли на перроне. Они уже успели три раза по-пьяному расцеловаться, а поезд всё не отходил. Наконец, поезд тронулся. Ложкин кричал приятелю, чтобы он писал. Об этом они договаривались всегда, хотя и никогда не переписывались, что не мешало им радоваться каждой новой встрече.
Ложкин махнул в последний раз уже скрывшемуся из виду поезду и пошёл вверх по лестнице на переходной мост, напевая на ходу что-то вроде "Тореадор, смелее в бой!". Он шёл по пустынному мосту и с удовольствием вспоминал свою последнюю партию с довольно сильным кандидатом в мастера. Играя черными, Ложкин избрал редко применяемую в настоящее время защиту Каро-Канн и получил устойчивую позицию. Потом осуществил тактический удар в центре, перехватил инициативу. Затем получил выигрышный эндшпиль и заставил противника сложить оружие.
- Слышь, корешок, закурить не найдётся? - вывел Ложкина из задумчивости какой-то неприятно тихий голос. Перед ним стояли двое. Один высокий, стройный, другой маленький, крепыш.
- Нет, нету... Я не курю,- почему-то суетливой скороговоркой проговорил Ложкин.
- А сколько время? - спросил тот же голос. Говорил маленький. Высокий стоял молча на пути Ложкина.
- Не знаю, у меня нет часов,- ответил Ложкин и понял, что третьего вопроса не будет.
Маленький подошёл к Ложкину вплотную и быстро пробежал по карманам его пиджака и брюк, как при обыске. Теперь рядом стоял и высокий.
Ложкин судорожно крутнулся на месте, взмахнул руками, ударив при этом высокого по подбородку. Те словно не ожидали такой быстрой реакции и на мгновение застыли. Ложкин воспользовался замешательством и кинулся бежать. Те двое опомнились и погнались за ним. Ложкин бежал теперь уже вниз по длинной лестнице. Хмель мгновенно покинул его. В висок боксёрскими ударами била мысль: "Вот тебе и защита Каро-Канн! Вот тебе и мастер спорта! Добро бы хоть по самбо был мастером. Два приёма - и всё дело. Или на худой конец по бегу. Если уж убегать, так красиво. А что шахматы? Доской по башке? Так её никто с собой не носит. Это ж не скрипка, чтоб персональная была”.
У самого конца лестницы Ложкин в последний раз оглянулся на своих преследователей. В этот момент на самой нижней ступеньке нога у него подвернулась, и он упал на асфальт, вытянувшись во всю длину, как семафор. Он тут же вскочил и вскрикнул, Резкая боль проняла сустав. Те двое подбежали и схватили его за руки. Это было вовремя, иначе бы он упал.
- Ой, ребята, нога!
- Чего?
- Ногу сломал или вывихнул.
- Брось придуряться.
Ложкин простонал:
- Дайте я сяду,
Они сами посадили Ложкина на ступеньку. Он задрал штанину. Под носком нога распухала на глазах, словно её кто-то накачивал насосом. Те двое переглянулись. Высокий сказал:
- Ладно, дуй отсюда, пока не передумали.
Ложкин, несмотря на плачевность своего положения, всё-таки успевал делать философские обобщения, что нет худа без добра. Он встал на обе ноги, застонал и опять сел. На правую ногу становиться было невозможно,
- Ты чего? - спросил высокий.
- Не могу идти.
- То бежал, как козёл, а теперь "Не могу идти". Где тебя черти взяли?
Маленький сказал:
- Пошли, тут делать нечего.
Ложкин сел на ступеньку и смотрел вслед удалявшимся грабителям. “Пронесло”- подумал он. Но вокруг не было ни души, и сидеть ему здесь до утра, если только не появятся другие грабители.
Из-за угла показались две фигуры, У Ложкина похолодело в животе и заскребло в горле. Он даже забыл о ноге. А те двое шли прямо к нему. Когда они приблизились, он узнал “своих”.
“Наверно, никого не встретили и решили довести дело до конца”,- грустно подумал он. Но со знакомыми грабителями было уже не так страшно. Он молниеносно подвёл баланс: деньги в пиджаке точно возьмут, в карманчике на поясе – вдруг не доберутся, в брюках талоны на питание - может, удастся всучить им и забить баки.
Те подошли и некоторое время смотрели на него, словно размышляя, с чего начать. Ложкин преданными глазами смотрел на них.
- Так ты что, правда, не можешь идти? - спросил высокий,
- Правда,- радостно ответил Ложкин. Он зачем-то вскочил, застонал от боли и снова сел.
Они взяли его за руки, как и в первый раз и подняли.
- Пойдём!
- Куда? - не понял Ложкин.
- Как куда? В медпункт.
У Ложкина вытянулось лицо. Он не был знаком о воровским жаргоном и не знал, что такое “медпункт” Он только понял, что речь идёт об обработке.
- Ну, чего стоишь? Не нести ж тебя на руках! Давай хоть как-нибудь ступай, а то бросим.
Ложкин не знал, что лучше, и решил повиноваться.
Они действительно привели его в медпункт, который оказался совсем недалеко. Полусонная чистенькая медсестра медленно и аккуратно растерла ему ногу какой-то жидкостью и плотно перевязала бинтом.
- Вот и всё,- сказала она.- Болеть будет долго, но пройдёт. А теперь идите, только на эту ногу вам сильно наступать нельзя.
- Как "идите"? - изумился Ложкин.
- Но здесь же нельзя оставаться. Мы только оказываем первую помощь.
- Так я же не дойду,- заявил Ложкин.
- Один не дойдёте. Но вас же там товарищи ждут.
Ложкин поперхнулся и понял, что ночь для него ещё не кончилась. Он тихонько проскользнул в вестибюль и от боли тут же сел на стул. А его "товарищи" сидели за столиком у выходной двери и, как ни в чём не бывало, играли в шахматы. Старую шахматную доску на стопке истрёпанных журналов Ложкин заметил, ещё когда они входили в медпункт.
Ложкин не успевал следить за поворотом событий. К тому же, понимая безнадёжность своего положения (мимо этих друзей не проскользнешь незаметно на больной ноге), он запрыгал к столу. Шахматы давали ему какое-то преимущество. Но ночные игроки не обращали на него внимания. Партия была в разгаре. Маленький разыграл некий вульгарный вариант итальянской партии и явно наседал. Высокий сильно задумался.
- Ходи конём на g5,- не выдержал Ложкин.
Высокий подумал некоторое время и сделал ход. Через пару ходов он поймал ладью маленького на вилку. Маленький сверкнул на Ложкина злыми поросячьими глазками, но Ложкин и тут нашёлся:
- А ты бери слоном пешку.
Тот тоже послушался и теперь выиграл ладью у высокого. Дальше они примитивно разменяли ферзей; и партия застопорилась в равной позиции к тихой радости Ложкина.
- Здесь, ребята, теоретически ничья,- подвел резюме Ложкин. Высокий смахнул ладонью фигуры с доски и сказал:
- А теперь пошли.
- Куда?- спросил Ложкин, вернувшись на землю,
- Как куда? Ты ж тут ночевать не будешь.
- Не буду.
- А где ты живёшь?
Ложкин назвал гостиницу.
- Идиот! - разозлился маленький. - Не мог ближе поселиться.
- Я ж не знал, что так получится.
- Я его тащить не буду. Это на другой конец города. Пусть такси берёт.
- Ладно, заткнись! - рявкнул высокий. - Тебя не спрашивают. Будет такси - поедем. Нет - пешком пойдём. Надо доводить дело до конца.
При слове "дело" у Ложкина опять нехорошо заныло в желудке. Вспомнилось "мокрое дело". Но его уже взяли под руки и вывели на улицу.
Шли долго. Устали.
- Отдохнём, - сказал высокий.
Сели на скамейку. Мимо в чистом костюме, видно, ещё ни разу не упал, шатаясь, прошёл пьяный. Маленький чуть заметно толкнул высокого локтем. Тот отрицательно помахал указательным пальцем.
-Так ты в шахматы играешь? - спросил он Ложкина.
- Да,- с готовностью ответил Ложкин. - В прошлом году выполнил норму мастера.
- Не работаешь?
- Работаю. Технологом. Политехнический окончил,
- Политехнический?- переспросил высокий и помолчал. Потом сказал:
- Я тоже учился в политехническом. Один курс. Дружил с девчонкой, а она переметнулась к другому. Мы ему и обломали рога. Загудел я на три года. А теперь с одного места на другое уже сколько лет. На вокзале в ресторане вот с этим познакомился. На этом деле (он щелкнул себя под подбородком) быстро сходятся. Он тоже сидел.
- Слышь, как тебя зовут? А то я забыл,
- Вася.
- Видал? Ва-ася!
- А что Вася? Обделал бы я тебя в шахматишки, если б не этот козёл.
- Да не “козёл”! Ты, деревня! Человек - инженер-технолог, мастер спорта, не то, что ты, чучело! А тебя зовут? - обратился он теперь к Ложкину.
- Игорь. Ложкин.
- Что? Отец военный?
- Нет, мастером на заводе работал. Теперь на пенсии. А что?
- Да так. Обычно, как отец военный, так сына Игорем называют.
- Не знаю,- честно признался Ложкин. - А вас как зовут?
- Ты мне не “вычь”.- Я этого не люблю… Сергей.
Он опять помолчал, потом сказал:
- Вот и познакомились. Мы, честно признаться, тебя только прощупать хотели. Если б ты меня по зубам не ударил, я б не побежал за тобой. Чёрт его знает, как получается… Хотели на бутылку подзаработать, А на кой она? Выпить уже выпили. Да у тебя, видать, и денег-то тех...
- Почему же,.. - чуть было на радостях не обиделся Ложкин, да вовремя спохватился.
Но Сергей думал о чем-то своём.
- Ну что, пошли?
Они поднялись и снова поковыляли. В половине третьего были у гостиницы. Сергей долго стучал в дверь. Появилась дежурная.
- 0ткрывай, мамаша! Товарищ ногу сломал, в медпункте был на перевязке.
Ложкин полез в карман.
- Нате вам, ребята, хоть на бутылку. Завтра выпьете.
- Давай! - обрадовался Вася.
- Ты, мразь, заткнись! - оборвал его Сергей. - И вообще сделай так, чтоб я тебя не видел.
Они сверкнули друг на друга глазами и пошли в разные стороны. Ложкин постоял некоторое время, потом запрыгал в свой номер.
Заснул быстро и легко. Ему снились дебют четырёх коней и защита Каро-Канн.