13. Призраки Сионских Мудрецов
Весь смысл моего тусклого
существования - в огне свечей,
И чем я могу отплатить
им за самопожертвование?
Лишь тем, что помню самые яркие мгновения.
Серебряный подсвечник.
Вслед за вкрадчивым вертолётом, набегавшим на огни одиноких фар, неопознанный летающий объект с хохотом пронесся над взлохмаченной диким ветром тайгой и поднял на ноги ПВО Восточно-Сибирского военного округа. Дежурный по части рядовой Гончар , запутавшись в ручках наводки зенитных батарей, вызвал лейтенанта Белова. Молодой лейтенант загодя не сообразил , что и такое может быть, и хватил на ночь супердозу коньяка, и теперь, конечно, обручился со всеми ручками .
Но и , дойдя до умоляющих слезливых поцелуев, договориться с ними все равно не смог. На плаксивый голос лейтенанта сурово вызверился капитан Таран , но с ручками и он не справился , ибо был он, да забыл , и давно уже больше по дамским ручкам спец. Разбудили полковника Румянова. Он покрыл весь мир матом на много рядов , поскольку ручки эти даже в телевизоре не видал.
А все , кто видели и знали , уже все опознали и всех распознали и поняли , что обознались и давно знаний ищут на иных путях.
Объект, натешившись вдоволь , умахнул в черную пропасть неба и уже безмолвно вынырнул под тяжелый плеск ангарской волны над прибрежным парком города Иркутска. И, хотя все говорят про такие штуки "небесное тело" , но это была лишь голова , а как раз тело начисто отсутствовало.
Круглая , крупноносая, с седым венчиком волос, вполне еврейская голова напрямую двинулась к синагоге по совершенно пустынным в этот час улицам , намертво запуганным хищным бандитизмом эпохи первоначального накопления капитала.
В пустынной синагоге навстречу легкому сиянию , исходившему от головы , тускло засветился ханукальный подсвечник, странным образом обретя человеческие черты, в которых можно было различить сиятельное внимание обращенное к голове. В ответ на это внимание голова чуть толкнула неспешную световую волну вопроса.
- Ну, как твой мир ?
Легкий просверк прошелся по телу подсвечника и он ответил светлым вибрирущим голосом серебряного звучания.
- Слава Создателю !
В каждом поколении вновь
учит своим высоким идеям каждого
, кто готов его выслушать,
Авраам.
И вновь
он готов положить жертвой
на алтарь этих идей своего сына.
И вновь
кроткая жертва Ицхак
больше любит своего буйного Эйсава
за ту силу и отвагу, которых Ицхаку
так не хватало в собственной жизни .
И вновь
первородство достается
не Эйсаву в черном кожане и с пистолетом,
а кроткому Яакову , который
на поверку
оказывается Израилем ,
то есть отважным богоборцем.
И вновь
Амалек , вместо того,
чтобы решать нелегкие свои вопросы,
больше всего озабочен окончательным решением
застарелого еврейского .
- И не хочется тебе полетать?
Спрашивая , Голова простерла призрачные крылья.
- А зачем? - ответил , шевельнув свечением, серебряный собеседник. И продолжил отвечающим вопросом:
- Чтобы еще раз увидеть внешнее?
Его голос объятый улыбкой как волной теплого моря вдруг наполнился странным эхом , когда он добавил. - Необычайное в глубинах.
Луч протянулся из глубин внеземной головы.
- Тогда прими этот свет. В нем долгая жизнь той самой звезды.
Пульсирующее светом молчание продлилось неопределенно долго.
- Достаточно ли в нем тайных радостей?
Поглощая сияние, призрачный человек, чье тело так похоже на подсвечник, лишь молча сверкнул блаженной улыбкой.
- А теперь готовься. Пора возвращаться в Иерусалим.
Оставшийся неопознанным объект продолжал свой полет и в диких дебрях завис над волчьей стаей. Огромный волчище , подняв тяжелую лапу, остановил взвывшую было стаю и поднял призрачную человеческую голову до вершины сосны , где небесная голова , устроившись в меру земных удобств, приняла посетительницу, хотя и призрачную , но совсем не бестелесную. А посетительница в баритональных глубинах странного голоса отыскала самый причудливый аккорд,
- Поспеши , Великий Игрок. Надоело мне это
малоинтеллигентное общество.
И в ответ пришло как сыгранное на стометровых струнах.
- ПоспеШу, от тебя И пРяМо
И в ИеРуШалаИм к младШему.
"ШИР МИИР-ШАИШ" разнеслось по лесу, что для осведомлённого слуха означало «ПЕСНЯ ИЗ МРАМОРНОГО ГОРОДА»
Произносимые слова отделились и улетели в глубину ночи как стайки насмешливых букв, передразнивающих смысл речи.
- Не дразни, - махнул головой призрачный надволк.
-Но , иВИНи, ЕслИ игРа , тО по пРавилам.
ВИНЕ ИР ОР (и вот он город света),- дразня разнеслось по лесу.
- Он должен сам
На это решиться.
Это ведь ты придумал. Тебе ж захотелось слиться с природой , не быть привязанным к теплому клозету, к пошлой круговерти цивилизованного бытия.
Слова отделялись и улетали в глубину ночи яркой цветомузыкой и буквы кривлялись и хохотали передразнивая все вокруг.
- Ладно , в следующий раз придумаю игру поИГРИВее.
И гривы сказочных коней сбежавших с как бы неоновой рекламы пролетели сквозь ошалелую хвою.
- Да, тело стареет, Открой ключик в каменном столБЕ.
Языкастое "бе" , сверкнув огненным своим языком запрыгало по вершинам сосен. А разговор на языке арсианской музыки продолжился , становясь совершено непереводимы.
Сверкающий хохот не совсем земных остроумцев , поднял метельный жуткий трепет в сердцах деревенских жителей, немного знакомых с невиданной волчьей стаей эпохи перестроечного капитализма в России. Их странные голоса наводняли окрестности жуткими рассказами о беглых мутантах. А лес , хлопая разлапистыми ушами вековых сосен и таковых же лиственниц, прослушивал этот дуэт с провинциальным восторгом пришлеца в Очень Большой Театр. Кто знает, сколько восторженных еврейских душ и примкнувших к ним , не менее трепетных, проросли здесь, покинув безжалостно наказанные за наивность тела?
Небо выдохнуло сверкающий звёздами холод и маленькую пылинку света .Ветер шевельнул безлистые деревья прибрежного парка города Иркутска и чуть толкнул одинокую фигуру . Очнувшись , и едва выглянув из тумана голодных мечтаний , одинокий ностальгический вор , без интереса глянул на приближающееся сверкание небесного тела .
Звезда не его удачи .
Но объект приблизился и из невнятной пылинки превратился в нечто не лишённое подробностей. Донской вздрогнул .
Летела голова .
Голова Влада Малкина. .
Оледеневшие от холода капельки Ангары колючие братья первого снега ударили в глаза, и всё вокруг сверкнуло через мутную линзу слёз.
Сняв перчатку, он протёр глаза.
. ...И успел увидеть ту полосу, которая остаётся, если нечто светящееся сдвинется стремительно. Эффект телевизора. Мы то черт знает что видим , а на самом деле - память глаз светящиеся точки складывает. Верно прожектор лизнул пространство , а остальное ....
Холодные звёзды ,не мигая смотрят ему в лицо.
Память глаз. Это Влад сказал бы - память глаз. Теперь он в Израиле. Кажется миллионер. Влад всегда был голова. Достиг. Воплотился. Вот я и увидел голову ...и без тела, чтоб никаких тебе забот о пропитании.
Конечно миллионер, да к тому же Малкин, ему сейчас всё равно, что небесное тело. Да, он на дне и мир его донской и в этом мире , где все вокруг маски и всё вокруг декорации и пьеса пишется и разыгрывается одной единственной душой, - что в этом мире может значить неопознанный летающий объект ? Так, завитушка фантазии, орнамент холодной прозы жизни. Ему бы что-нибудь в женском роде , чтоб пригрело , поддавшись дурману актёрского обаяния.
Или прохожего ограбить.
Донской криво усмехнулся : «Именно это ты ж отрепетировал... В натуральной мизансцене ...
В самом деле?
Это уж смотря в чьём деле. Одинокий изгнанник в ледяной пустыне души, он уже познакомился с уголовно-процессуальным делом .
Делом не своей жизни . Сценически отважный уголовник не должен опускаться до уголовной прозы .
Ни кому он уже ничего не должен.
И почему это дела столь далёкие от головы называются у головными ? У животные они, а кому по силам , так ещё ниже.
Ну , вот уже идёт кто-то , на ком можно испытать магию пистолета.
О , пистолет в недрогнувшей ладони в холодной четкости сценических движений.
Но страшно то как, как страшно.
На него двигалась сверкающая голова Влада уже в полном облачении , в своей упругой и настырной телесности. Подброшенный волной холодного ужаса. Донской выстрелил бы , выстрелил ... бах , но пистолет бутафорский ..., как и весь он сам .
- Слушай , ты , сценический уголовник , пошли я помогу тебе свершить настоящую кражу. Есть у меня сокровище бесценное на примете. Нет , нет , руками меня не трогай. Я информационная проекция.
Донской обмяк и зашептал.
- Оставь меня , Влад, не мучай.
Дрожащей рукой он спрятал свой бутафорский пистолет и попытался шагнуть сквозь призрачного Малкина.
Ничего не вышло. Огромная мохнатая лапа уперлась ему в грудь . Он отшатнулся . Ужас не убил его лишь потому, что голод лишил сил . И тут странный двухметровый волчище протянул ему дразнящий запахами шампур с кусками мяса нанизанными вперемежку с кружками лука и помидоров. Воплощение голодной фантазии мгновенно заслонило весь мир. И оказалось на уровне лица... и во рту. И потом , под конец пиршества , пережевывая последние куски мяса , Донской начал привыкать к реальности этой пары . Четыре глаза смотрели добродушно и сочувственно . Казалось , они даже разговаривают друг с другом .
Может ли сытость быть голодной галлюцинацией?
Донской с детства себе не верил . Но желудку, господину своему ! верил . И ждал указаний. И двигался в указанном направлении.
В это самое время над джипом , где обнявшись дремали усталые Зеев и Лина хрустально сияли и звенели звёзды, постепенно стихая в свете восходящей луны.
А в Иркутске ночь темнела , плотными облаками заслоняясь от лунно-звёздного мира. Донской брёл как бредил . Улицы выворачивали своё тёмное пустынное нутро , и он разглядывал это голодное чрево , не чувствуя собственного движения .
Они вошли в какую-то дверь, и в лучах одинокой лампы он увидел это чудо. Серебряный старик сидел над свитками , разбросанными вокруг и стоящими торчком как подсвечники. Именно подсвечники -восемь по кругу и один в его руке.
Той ночью самые смелые и любопытные иркутяне видели невероятное зрелище - огромный волк тащил на спине мешок
и растерянного алкаша , слегка похожего на артиста театра оперетты Донского . Впрочем другие утверждали, что волк он только рядом шел , а мешок тащил Донской .
И они вошли в здание вокзала и скрылись в недрах восточного экспресса.
Если бы Белые Братаны могли б догадаться, что артистический вор Донской везёт украденную поклажу лично Малкину, вряд ли б он не только чтоб добрался, вряд ли б выбрался. Но они пока во все свои многочисленные глаза высматривали затерявшийся в тайге Малкин-джип.