Планета Миролюбивая.
Планета Блулу нас ждала. Двадцать суток мы ждали встречи с ней. Она действительно Миролюбивая. Сотрудники космопорта встретили нас, приняли на охрану корабль. Ближайший город носил название Фаэто.
- Как будем добираться, ребятишки? – спросил Нурик Нурикович Смирнов, - ничего, что я называю Вас ребятишками? Можно на мыслемобиле, можно на мыслеплане. А можно пешком. По собственному опыту знаю, что хотите пешком. Верно?
- Совершенно верно! – ответил за нас командир.
Я предполагал, что идти пешком, значит идти пешком, то есть ногами. И я спросил:
- Нурик Нурикович, сколько километров до города?
- Тридцать.
- Но тогда при скорости пять километров в час, потребуется шесть часов. Какой смысл такой ходьбы?
Все заулыбались, один я ничего не понимал.
- Сейчас, Владимир Александрович, поймете.
Мы прошли в здание космопорта и поднялись на третью площадку. Нам принесли микро-мотоцикы. Нурик Нурикович объяснил мне порядок управления и спросил:
- Приходилось когда-нибудь управлять мотоциклом?
- Мотороллером приходилось.
- Это одно и то же. Значит, проблем не будет.
Я посмотрел, как взлетели Саныч, Володя Баненков, Нурик. Володя Бондаренко сказал:
- Не тушуйся, батя. Смелее. Я подстрахую.
Запустил двигатель, попробовал попрыгать на площадке и увеличил тягу. Мы оторвались от площадки и поплыли на высоте тридцати метров со скоростью пятнадцати километров в час. На нас никто не обращал внимания. В гостинице, куда нас определили, предусмотрены все условия для отдыха и работы. Хороший ресторан, сауна, зал отдыха, читальня, просмотровый кинозал. Мы решили идти в общественную баню. Никогда я не видал столько разных людей по половым, или по безполовым признакам, по цвету кожи (полный спектр) цветов. Иногда, когда рядом со мной садился человек без половых признаков, мне становилось неудобным, будто я недочеловек. Однако скоро привык и считал, что так и должно быть. Веники были из незнакомого дерева, но они источали такой вкусный пар, что не требовалось никакого эвкалипта или мяты. Нурик прочитал нам целую лекцию про пользу бани. Температура в парной поддерживалась строго сто сорок градусов по Цельсию. После бани пошли в ресторан. Пища тоже самая разнообразная, начиная от грибов, самых древних съедобных представителей до биомяса. Биомясо растет на грядках так же, как и огурцы или томаты. Я положился на вкус товарищей и ел то, что они заказывали. После ужина прошли в кино лекционный зал и посмотрели фильмы про жизнь жителей планеты Блулу.
На следующее утро мы вышли в город и отправились на службу к Нурику. Нигде я не встречал инвалидов. За время ходьбы по улицам мы освоили язык блунян. Я спросил проходящего человека, почему не встречаются инвалиды. На что он ответил, что инвалиды есть, но они, как правило, представители космических служб. Блуняне умели владеть своим весом и парили в воздушных потоках рядом с летающими машинами. Мы слышали очень много смеха. Так могли смеяться счастливые люди. Так незаметно мы вышли на здание службы безопасности. Вскоре мы сидели в мягких креслах в кабинете у Нурика Нуриковича.
При первой встрече с Нуриком Нуриковичем мне бросилось в глаза абсолютное сходство Ура с Нуриком. Я спросил:
- Нурик Нурикович, скажите, Ур – Ваш сын?
- От Вас, Владимир Александрович, ничего не скроешь. Ур рассказывал о Вас, как Вы помогли ему остаться живым. Мы с женой очень благодарны Вам, Владимир Александрович. Когда-то я начинал свою трудовую деятельность на голубой планете. Там я женился на своей Ирине, там родились дети, Мирзоя и сыновья Владимир и Ур. Оба стали астронавтами. Ур работает на Земле, а Владимир пропал где-то в Космосе. Но мы не верим в смерть сына. Тяжко переживать смерть детей! Лучше погибнуть самому. Так что, Володя, еще раз выра-жаю Вам нашу глубокую любовь!
- Ну, что Вы, право, Нурик Нурикович, смущаете меня. Вы лучше скажите мне вот о чём. Ваша цивилизация одна из древних. Вы причастны к появлению жизни на нашей планете. Откуда и почему даже у Вас появляются преступники?
- Я потому и послал сыновей космос и на голубую планету, чтобы они окрепли духом и телом. Профессия астронавта надолго отрывает детей от привычных условий, и нередко они попадают в дикие условия, в мир с волчьими законами. Иногда трудно устоять против плохого. Вы попали в наш век из двадцатого и знаете, что инопланетные цивилизации не шли на контакт с людьми земли. По той причине, что люди были агрессивными. Разве человек зайдет в клетку с тигром, если знает, что может произойти в клетке.
- Скажите Нурик Нурикович, будет когда-нибудь такое время, когда не будет преступников?
- Нет. Не будет. Это две стороны одной медали. Нет хорошего без плохого. Нет мира без войны, нет любви без злобы. Единство и борьба противоположностей.
Через две недели мы стартовали. В полутора Парсеках от Земли экраны выдали засветки. Как и прежде мы шли под прикрытием экрана. Приблизив оптикой засветки, мы увидели космические корабли. Их было десять. Они представляли собой обычные космические ракеты конца двадцатого века. Темно-зеленого цвета с красным оперением и затупленным носовым коком они стремительно приближались к нам. Значит, они увидели нас. Система опознания выдала нам их запрос, мы ответили. При нашем ответе по периметру носовой части появились башни с пусковыми ракетными установками. За прозрачными бронекол-паками сидели стрелки. По правому и левому бортам в ярко окрашенных кругах красова-лись какие-то звери с раскрытой красной пастью. Они зловеще оскалили ее, высунув красные языки. Чайка окуталась защитной оболочкой, словно личинка бабочки куканом.
- Приготовиться к бою! Оружие применять по обстановке.
Я взял на прицел два корабля и включил самонаведение. Как только звери выпустили ракеты, автоматически включилась тахионная система, корабли противника стали терять очертания и вскоре они исчезли с экранов. Но одна ракета смогла прогрызть защитную оболочку и взорвалась перед нашим кораблем. По обшивке застучали осколки. Что-то горя-чее впилось мне в грудь, и я потерял сознание. Очнулся в реанимации. Надо мной склонился Володя Бондаренко в синем халате хирурга и такой же синей шапочке. Володин рот прикрывала салфетка.
- Как больной себя чувствует?
- Хорошо, - слабым голосом ответил я.
- Все будет хорошо, батя. Полежи денек и за работу. Забудешь, что с тобой приключилось. А это тебе на память. Около сердца застрял.
Володя подал мне маленький кусочек металла.
- Что со мной было? Что это?
- Это осколок разорвавшейся ракеты. Тебя ранило. Сейчас всё нормально.
- Володя, когда ты успел выучиться на хирурга?
- Еще до лётного института. Потом стажировался у Надежды Сергеевны.
- Саныч, что со зверями? Они почему-то расплылись и исчезли.
- Ты отбросил их в прошлое время.
- Но у них было ядерное оружие!
- Было, да сплыло. Уничтожили мы его.
Я чувствовал, что боль быстро уходила. Через три часа повязку сняли. На месте шва остался красный рубец. Но и он на вторые сутки исчез.
*** Сражение с эскадрой Флинти.
После старта с планеты Блулу прошло несколько дней. Мы не забывали, что эскадра Флинти численностью в тридцать кораблей вылетела на поиски нашего корабля. Вооружение кораблей эскадры Флинти было достаточно мощным. Экран обзора высветил по курсу к планете Земля обломки какой-то планеты или астероида. Приблизив гравитационной оптикой засветку, мы увидели нагромождение камней, кусков льда, глыбы скал и большие ущелья. Среди них мы увидели поднимающий дым и языки пламени. Но еще увидели тех, кто искал наш корабль. Это была эскадра Флинти, но численность ее была в двадцать кораблей. Где же еще десять кораблей? Мы не успели закрыться экраном. На нас шла армада кораблей.
- К бою! – командир подал команду.
Каждый из нас собрался в кулак, отдался в руки командира. Мы верили ему, верили в его опыт. Система опознания нашего корабля не выдала ответ. Это были чужие.
- Как, Александрович, выдержим?
- А то, - ответил я, - кому суждено утонуть не умрет от снаряда или огня. В таких переплётах я участвую первый раз. Но я столько раз смотрел смерти в глаза, что к страху привык. Нет, Александрович, не верь мне! К страху невозможно привыкнуть, и ты знаешь это сам.
Внешний защитный экран отразил первые снаряды. Скосив глаза на указатели работы установок Герловина, убедился, что они продолжают работать в установленных для них режимах. Нас четверо боевых офицеров. Саныч приказал открыть огонь самостоятельно. Выбрав и захватив прицелом цель, я передал ее в головку самонаведения. Гравистерная пушка открыла огонь самостоятельно.
- Отлично! – одна цель исчезла.
Вслед за ней исчезли еще три. Борейко применил мой маневр в виде фигуры Фиссажу и вошел в центр круга, образованного кораблями Флинти. Они прекратили стрельбу, боясь поразить свои корабли.
- Увеличить угол стрельбы гравистерами до тридцати градусов и открыть огонь.
При этом Борейко увеличил скорость вращения нашего корабля. Интенсивность свечения, создаваемого кораблями противника, резко снизилась. Ясно, что мы поразили много кораблей противника. И тут мы почувствовали сильный удар. Но нам было уже не страшно, под нами проплывали обломки скал.
Володя Бондаренко умело спрятал корабль среди обломков в одном из ущелий. Но над нами барражировали два корабля оставшихся от эскадры Флинти.
- Вот это номер! - восхищенно проговорил я, - ничего не скажешь, научились наши парни летать! А почему бы им ни научиться? Чего бы стоил я сам и мои товарищи – летчики? Если бы не научились, то грош нам цена и мне в том числе, потому как накопленное мной я передавал своим ученикам, а они своим. И так цепочка не нарушалась. Нынешние летчики владеют летательными аппаратами много лучше, чем мы своими самолетами. Сначала самолет не умел летать. Но его научили. Появился Петр Нестеров и научил самолет «мертвой петле». Появилась плеяда молодых летчиков, и они освоили фигуры высшего пилотажа. Началась Великая Отечественная война 1941 года. Появились молодые летчики-ассы. Покрышкин, Кожедуб, Ворожейкин, Фролов, Талалихин и многие другие. Они создали новое искусство военной авиации, создали искусство воздушного боя. Нет предела искусству боя. Каждый новый вид летательных аппаратов продолжал рождение методов боя. Борейко показал почти все, чем владели военные летчики – космонавты. Спрятавшись, мы наблюдали за кораблями Флинта. Они искали нас.
- Разреши, командир, с той горки прищучить пару кораблей, - произнес Володя Баненков.
- Ты понимаешь, если что, они сотрут тебя в порошок.
- Стественно, командир!
- Как, как ты сказал?
- Стественно.
- Ну и словечки. Где только ты их набрал? То прищучить, то стественно, то еще как.
- Владимир Александрович научил. У него море таких словечек.
- Добро, давай ты одного, а мы другого… прищучим.
Володя змеей скользил среди нагромождений камней. На исходной позиции он доложил о готовности. Мы поразили один корабль. Володя не успел нажать спусковой крючок, как сзади послышался характерный свист и последний корабль вспыхнул и, разбрызгивая капли горящего металла, полетел на обломки камней. Среди камней и ущелий поднимался дым тридцати горящих костров.
Володя оглянулся и увидел, как навстречу ему шли три человека в скафандрах. Шлемо-фоны болтались за поясами, руки были подняты над головой, показывая, что у них нет оружия. Баненков ждал, когда люди подойдут к нему.
- Хорош бой, - на чистом русском языке произнес один из них, - видели все. С первого до последнего сбитого корабля.
Володя протянул руку:
- Баненков Владимир. На русского ты не похож, но говоришь по-русски, как настоящий русский. Да и на землянина не похож. Чей же ты будешь?
Незнакомец протянул руку:
- Владимир. Зовут меня так. Владимир Смирнов.
- Вот тебе на! Какой же ты Смирнов? Какой же ты землянин? Извини, Владимир, что так говорю, на землянина ты совершенно не похож, да и на русского тоже.
- Родился на Земле. Может быть, папа и имеет другую фамилию, но, сколько себя помню, он всегда был Смирновым. Познакомься, мои товарищи Диллон, Марлини. Пошли к коман-диру.
Они подошли к нам. Мы встали и поздоровались с незнакомцами.
- Вот и нашлась пропажа, - произнес Саныч. – Владимир Нурикович Смирнов, если не ошибаюсь?
- Так точно, товарищ генерал! Здравствуйте, Александр Александрович!
- Здравствуй, Володя! Властью старшего начальника приказываю Вам, дорогой Володя, доложить, что приключилось с Вами, и где Вы так долго пропадали? Отец с матерью глаза выплакали.
Володя Смирнов достал золотой портсигар и угостил нас душистыми сигарами.
- В одном из полетов над Сиэтой был сбит, попал в плен. Отправили в лагерь. Бежал. Помогли товарищи, - сказал Володя, показывая на своих друзей, - выправили документы. Стал жителем Сиэты. Поступил в школу астронавтов. Потом летал в эскадре Флинти. В последнем полете узнал, что Сиэту посетил чей-то корабль. Думал, что с родной планеты. Товарищи помогли мне принять решение дать бой Флинти. Сбили десять кораблей, но и сами были сбиты.
- А если нас здесь не оказалось, чтобы тогда делали? Как бы тогда выкручивались? Меня дрожь пробирает, когда подумаю, что могу остаться один на незнакомой планете, тем более на обломках планеты. – Спросил я, разглядывая новых товарищей.
- Безвыходных положений не бывает, нужно не терять голову, думать и решать, что делать.
- Владимир, у тебя брат есть?
- Есть и брат, Ур, и сестра Мирзоя. По маме русский, по папе блуловец. Видишь, как бывает. Полуземлянин, полублуловец, полуинопланетянин.
- Познакомились мы с твоим отцом. От него летим. Случайно не ты бросил догорать аппарат в ущелье гор, когда бежал из плена?
- Случайно, я. Чтобы подумали, что разбился. Останков моих, конечно, не нашли. Все выгорело дотла.
Борейко сказал:
- Сейчас отцу радируем, порадуем его. Бондаренко младший, вызывай Нурика.
Володя связался со службой безопасности Блулу:
- Связь есть, командир!
- Нурик Нурикович, хочу обрадовать тебя. Только прими сообщение спокойно. Передаю связь сыну, Владимиру.
- Здравствуй, папа! Я, я! Где был? Расскажу, когда буду дома. Все нормально! Где находимся? Передаю трубку командиру.
- Что скажешь, Нурик?
- Что я могу еще сказать? Сейчас мать порадую. Где находитесь?
- Записывай координаты: 31 градус южной широты, 25 восточной долготы, 27 миллиардов километров. Находимся на остатках планеты. Выбрасываем буй.
- Вылетаю.
- Владимир Нурикович, Вы, наверное, хотите есть?
- Не откажемся.
Пока мы обедали, появилось несколько кораблей с Миролюбивой. Нурик Нурикович спокойно подошёл к нам. Нетрудно было заметить, что стоило ему спокойствие. Мы обнялись. Потом он подошёл к сыну:
- Рассказывай, блудный сын, где так долго пропадал?
- Потом, папа, потом. Давай лучше обнимемся. Я так соскучился! Как мама, Мирзоя, Ур? Мама не болеет?
Отец с сыном обнялись.
- Спасибо, Саныч! Всем Вам я обязан за спасение сыновей. Век не забуду! Такое не забывается.
- Будет тебе, Нурикович! Сам знаешь – это закон Космоса, нельзя иначе. Разве ты по-друго-му бы поступил?
Мы смотрели на встречу отца и сына, смерть которого отец не принял в душе. И мы радо-вались им.
- Папа, маме сказал?
- Сказал, сказал. Ждет она нас!
Пока мы разговаривали и ждали Нурика, установки Герловина отремонтировали корабль, и теперь мы были готовы стартовать.