Когда Ирина Николаевна и Дмитрий вошли в дом, Семён уже сидел за столом и резал хлеб.
-Здравствуй, папа! – обрадовался Димка.
-Здрасьте, родня. Вовремя, а то мать уже хотела вас идти звать.
-А ты как прошёл? Мы не видели.
-А я через заднюю калитку. Иди посмотри, что у тебя на кровати лежит.
Димка забежал за перегородку, и оттуда послышался его радостный голос:
-Спасибо, папа!
К столу Дмитрий вышел, держа в руках новый кожаный мяч.
-Ух, ты! Здоровский! – восхищался он, показывая мяч матери и бабушке.
Мяч был ярко коричневый, легкий и упругий. Вместе с мячом Димка сел за стол.
-Иди руки помой! – прикрикнула на него мать.
Обычно покрикивать было не в её привычке, но сейчас она сильно волновалась за сына. Он то дрался, то был подавлен и тих, то грустно задумчив, то восторженно весел. По её мнению, такая смена настроений не могла быть обычным состоянием нормального человека, и Анна считала, что с Димкой что-то происходит. Это что-то волновало её и пугало. Мать переживала за сына, не зная к чему эти перемены, к хорошему или дурному.
А у Димки слишком много нового происходило в жизни. Не легко было привыкнуть к новому месту, к новым людям, к новому укладу жизни, а тут еще и непонятные события и рассказы, которые переворачивали весь мир в представлении Димки, с ног на голову. Он не любил думать о потустороннем мире. Эти размышления пугали Дмитрия и портили настроение. Но это его состояние, думаю, понятно многим. Мы часто стараемся не думать о том, что нас неизбежно ожидает впереди. Если задумываться об этом, придется задуматься и о неизбежности наказания за грехи, а значит, пересматривать всю нашу дальнейшую жизнь. Ведь грешим мы легко, а вот добро творим с трудом. Нам жалко времени, сил, денег, если они затрачены на ближнего, а не на себя, и не редко появляется чувство досады и раздражения, когда возникает необходимость делиться с кем-то, помогать кому-то. Димке не жалко было поделиться, не трудно помочь, если попросят, но ему было страшно от непонятности многого услышанного и увиденного. Его страх перед потусторонним миром сводился не к угрызениям совести за содеянное, не к страху перед неизбежным наказанием, а к таинственности и непредсказуемости неосязаемого и невидимого.
Если ребёнок знает, что в подвале завелась крыса, даже если она его пугает, страх будет понятным. А вот если никто крысу не видел и по следам ее пребывания не знает, что это именно крыса, но знает, что там есть кто-то, кто скребется, что-то грызет и топает, то страх перед неизвестным будет много острее и ощутимее.
Правда, не всегда в сердце Димки был страх. Иногда, грустя о брате, он радовался, что Данила не пропал, не исчез, что он есть где-то и что есть вероятность когда-нибудь его увидеть. Иногда Дмитрием овладевало непреодолимое желание понять устройство не только обыденного, видимого и знаемого им мира, но и того, что скрывается за завесой, вдруг ненадолго открывшейся уже ему и показавшей то, о чем Димка даже и не подозревал.
Но были и другие чувства и мысли у Дмитрия. Вдруг он сошел с ума или сходит, и все эти люди, церковь, толчки и удары - плод его больного воображения? В общем, много противоречивых и беспокоящих мыслей проносилось в голове Дмитрия и, услышав от Анны Сергеевны о внуке Бориса Игоревича Олеге, он захотел непременно поближе познакомиться с ним. Ведь если Борис Игоревич много знает о духах, обитающих на острове, если он сам видел монахов, значит, у Олега можно узнать что-нибудь, что сделает увиденное самим Димкой более понятным.
Была и другая причина, заставляющая Дмитрия стремиться познакомиться с Олегом. Это неразделенная радость от покупки нового мяча. Одному мячом играть неинтересно, а с соседскими мальчишками Димка был в ссоре, значит, здорово было бы найти товарища по играм.
Димка с аппетитом уплетал жареную картошку с огурцами и ерзал от нетерпения, желая поскорее пойти в дом дядьки Бориса.
-Пойду с мячом поиграю, - сказал он, вставая из-за стола со стаканом компота в руке и допивая его уже на ходу.
-А куда ты пойдешь? – заволновалась Анна.
-Да пусть идет, - сказал Семен, не дав сыну ответить на вопрос.
Уже выбегая из калитки, Димка подумал, что надо было спросить у бабушки, где живут Хомяковы. Возвращаться он не стал, надеясь, что сумеет и так отыскать уже виденный однажды дом.
Дом Хомяковых был покрашен в насыщенный синий цвет, и Дмитрий без труда нашел его. Подойдя к калитке, он увидел Олега, сидящего на крыльце и вертящего в руках сочок для ловли рыбы. Димка без приглашения вошел во двор и подошел вплотную к Олегу.
-Привет, - поздоровался он.
-Здравствуй, - ответил Олег и поднял голову, ожидая, что Димка скажет еще.
-Что делаешь?
-Сочок чиню.
-Для рыбы?
-Для рыбы.
Олег отвечал односложно, не показывая интереса к разговору с Димкой, но вдруг, увидев в его руках мяч, оживился.
-Новый? – спросил Олег и протянул руки, чтобы подержать интересную вещь.
-Да, - охотно ответил Димка и дал ему мяч. – Пойдем, поиграем?
-Пойдем, - радостно согласился Олег. – Давай на полянку за нашим огородом.
Димка с Олегом пошли играть на полянку и до самого позднего вечера гоняли мяч. Раньше они лишь видели друг друга и не обменялись ни словом, но сейчас вдруг в игре между ними установились такие приятельские отношения, словно мальчишки дружили с рождения.
Когда разгорячённые и запыхавшиеся они прощались у калитки Олега, каждый хотел непременно повторить игру завтра.
***
На следующий день, опять поиграв на полянке за огородом Хомяковых, мальчишки сели в тень возле забора, чтобы отдохнуть и поболтать. Дмитрий не знал, как спросить Олега о духах, о том, что видел или слышал Олег, и начал издалека:
-Олег, а ты починил сочок?
-Не я. Вчера дед доделал.
-А хочешь, мы на пруд пойдем, карасей удить?
-Нет, я без деда туда не пойду.
-Почему?
Олег немного помолчал, задумался, как будто решая, говорить или нет, и всё же ответил:
-Там место странное.
-Почему странное? – не отставал Дмитрий.
-Я все время там какие-то звуки слышу.
-Какие звуки?
-То вздохи, то крики, то плач.
Димка с большим интересом слушал и Олег, не видя в лице собеседника ни недоверия, ни сомнений, ни насмешки начал рассказывать с большей охотой:
-Один раз мы сидели на берегу пруда, и я услышал смех, ну, хихиканье рядом. Я стал оглядываться, думал, кто в камышах сидит. Но хихиканье рядом, а никого не видно. Потом опять кто-то застонал, потом вскрикнул. Я стал бояться, а дед сидит и улыбается. Говорит: «Что, Олежка, страшно? А ты не бойся».
-А что это было?
-Не знаю. Там у пруда очень странное место.
-Я знаю, его гадким зовут.
-Да. Дед говорит, там духов много.
-Каких духов?
-Не знаю.
-Наверное, это как приведения.
Мальчишки замолчали. Каждый думал о чем-то, о чем не хотел говорить вслух.
Вдруг Димка спросил:
-А кто твой дед?
-В смысле? – не понял Олег.
-Ну, почему он может предсказывать? Духов видит?
-Я не знаю, - просто ответил Олег и погрустнел.
Димка догадался, что его новый товарищ вспомнил родителей, и спросил:
-Ты про родителей подумал?
-Да, - также просто ответил Олег.
Опять оба замолчали, и через минуту Олег заговорил торопливо, словно боялся, что его перебьют:
-Дед всегда сказывал, ну, говорил, - поправился он, - что над моим отцом висит опасность. Когда мой папа устроился на последнюю работу, он очень хорошо зарабатывал, а дед ему не советовал там работать. Я письмо читал, которое отец написал деду еще давно. Отец писал, что дед был не прав, потому что новая работая хорошая, что много платят. Я думал об этом. Но смотри, мой отец много зарабатывал, поэтому он мог позволить себе путешествовать. Если бы он не устроился на ту работу, они бы были живы…
Олег остановился, грустно посмотрел на небо, на тучи, собиравшиеся на горизонте, и сказал:
-Наверное, дождь будет.
Димка ничего не ответил. Он внимательно смотрел на Олега, как будто ждал продолжения рассказа, и Олег продолжил:
-Я никого не видел на пруду до того момента, пока не увидел храм на острове. А после храма я увидел вдруг тёмные фигуры. Они ходят там, заходят в дома и, если теперь я слышу звуки, я вижу и фигуры, которые их издают. Я видел там женщину, которая нянчит ребенка, но ребенка нет, по крайней мере, его голоса я ни разу не слышал, а в руках у нее словно кучка тряпок. Она качает эти тряпки и стонет. Потом бросает их, потом вскрикивает, плачет и берет тряпки опять. Я видел ее много раз возле ивы. А потом Митрич рассказал, что у Захаровых сноха была. Пока ее муж ездил на заработки, она… ну, беременная стала и тайно родила ребенка, которого в пруду утопила. Его под той ивой нашли. А мать этого ребенка через время сама в том пруду утопилась. Может, это её я видел?
Олег посмотрел в глаза Димки, словно пытался угадать, как тот относится к рассказанному им. Дмитрий был абсолютно серьезен, и во взгляде его не было сомнений или недоверия, а лишь сильный интерес.
-Олег, а я тоже храм на острове видел, - вдруг признался Дмитрий, не отводя взгляда от товарища.
-Видел?! – обрадовался Олег.
Он обрадовался потому, что считал себя и деда не совсем обычными людьми. Но эта необычность была неприятна Олегу, так как, выделяясь среди сверстников, он отдалялся от них, отдалялся от потенциальных товарищей и по играм, и по шалостям, а быть одному Олегу не совсем нравилось. Он уже рассказывал нечто подобное приятелю из класса Прохорову Юрке, но тот при первой ссоре стал высмеивать Олега, обзывая вруном и придурком.
Вот и сейчас Олег, несмотря на свою радость, придирчиво спросил:
-А какой был храм?
Димка стал описывать, стараясь вспомнить подробности видения, а Олег слушал и все более удивлялся, ведь Димка все описывал правильно.
-Значит, ты точно видел! – сказал Олег, и в голосе его послышалось не сомнение, а твердая уверенность в словах Дмитрия.
-Видел, - подтвердил Димка, хотя его подтверждения никто и не требовал.
Из калитки незаметно вышел Борис Игоревич.
-Бабушка пироги испекла. Пойдемте? – позвал он ласковым голосом.
Мальчишки вздрогнули и повернули к нему головы. Карабаев смутился.
-Нет, спасибо. Я домой пойду.
Он встал, отряхнул траву с джинсов и уже собрался уходить, но Олег задержал Дмитрия за руку.
-Пойдём. Бабушка очень вкусные пироги печет.
-Пойдём, пойдём, - дружелюбно позвал и дед Борис. – И чайка горяченького попьём.
Димка не стал долго ломаться и пошёл вслед за Борисом Игоревичем, оглядываясь и встречая одобрительный взгляд Олега.
Дом у Хомяковых был небольшой, но добротный. Снаружи его аккуратно выкрасили синей краской, но внутри он был еще более уютным и чистым. В углу висела полка, заставленная иконами. И Борис Игоревич, и Олег перекрестились, войдя в дом.
Дмитрий поздоровался с бабушкой Олега, и она приветливо улыбнулась ему:
-Здравствуй, здравствуй! Мойте руки.
Все по очереди вымыли руки у серебристого, металлического крана и вытерлись чистым вафельным полотенцем. Когда подошли к столу, Димка сел в уголок на скамейку, но Борис Игоревич и Олег, подойдя к столу, остановились и не стали садиться. Димка невольно тоже встал.
Дед Борис стал читать молитву вслух, а Олег, судя по двигающимся губам, повторял за дедом произносимые им слова. Помолившись, Хомяковы перекрестились и сели за стол. Дмитрий тоже перекрестился, движимый общим чувством единения.
-Приятного аппетита, - сказал Борис Игоревич, и мальчишки взяли по пирожку.
Димке показалось, что таких вкусных пирожков он не ел никогда.
Бабушка Олега, Наталья Дмитриевна, вышла во двор, где ее ждала соседка, и в доме остались одни мужчины. И Борис Игоревич, и его жена были еще совсем не старые люди. Дмитрий с интересом наблюдал, как дед Борис откусывал кусок пирога крупными, белыми зубами, затем медленно пережевывал и глотал, запивая горячим чаем. Казалось бы, ничего особенного не было в действиях старшего Хомякова, но он ел так аккуратно и с аппетитом, на что очень приятно было смотреть.
Сначала в комнате были слышны лишь постукивания чашек о стол, да жужжание мухи, бившейся о стекло.
Когда Борис Игоревич наелся, он сложил руки на столе, как ученик в школе, и стал наблюдать за мальчишками. Олег и Дмитрий кончили есть почти одновременно и тоже сложили руки на столе, как и дед.
-Вкусно? – спросил Борис Игоревич, обращаясь к Димке.
-Очень, - ответил Карабаев без лукавства.
-Да, наша Наталья Дмитриевна мастерица пироги печь. Нравится тебе жить у нас в деревне?
-Нравится, - добродушно ответил Димка.
Ему сейчас было очень хорошо. И чувство сытости, и запах пирогов, и чистота, и уют в доме – все нравилось Дмитрию. Олег с Борисом Игоревичем были очень приятными людьми. В их доме было хорошо и спокойно, и казалось, Димка мог сидеть здесь сколь угодно долго, и ему бы не надоело.
-Деда, а Дима храм видел, - вдруг выпалил Олег.
У Бориса Игоревича брови поползли вверх, и на лице стало читаться сильное удивление.
-Видел?
-Да, - в один голос ответили и Димка, и Олег.
Дед нахмурился.
-Я, правда, видел, - сказал Дмитрий, думая, что нахмуренные брови означали недоверие.
-Он описал мне его. Всё правильно. Я его таким же увидал, - подтвердил слова Дмитрия и Олег.
-Да я верю! – махнул рукой в сторону ребят Борис Игоревич.
-Отчего же хмуришься? – в свою очередь удивился внук.
-Предчувствие у меня плохое.
-Какое предчувствие?
-Как будто что-то плохое должно свершиться.
-А что? – не отставал Олег.
-Не знаю я, - пожал плечами Борис Игоревич. – Душа томится, а почему, не знаю. То, Дима, что и ты этот храм узрел, не спроста это.
Димка был очень рад, что может поговорить о том, чего никому не мог сказать раньше. Борис Игоревич и Олег не поднимут его на смех, не будут издеваться и обвинять во лжи, подозревать в ненормальности. Они ведь знают не меньше, а намного больше, и в ситуации, которая была непонятной и пугающей, Димка впервые почувствовал поддержку. Увидел возможность поговорить об этой ситуации, и может быть, даже получить объяснения.
-А что это значит? – обратился он к Борису Игоревичу. – Что это за церковь там была?
Борис Игоревич немного помолчал, а потом ответил:
-Вокруг нас есть невидимый мир. Некоторые люди догадываются о его существовании, а некоторые уверены, что потусторонний мир существует. И этот мир иногда открывается нам. Мы можем его слышать и даже видеть. Вот так этот мир приоткрылся передо мной, перед Олегом, перед тобой.
-А другие видели церковь на острове?
-Я слышал и от других, но редко. Может, многие не хотят говорить и молчат? Не знаю.
-Я видел там брата! – выпалил Димка то, о чём думал последнее время.
-Какого брата? – не понял дед Борис.
-У меня был брат близнец…
И Димка рассказал о смерти Данилы, о том, как его останки привезли и похоронили на местном кладбище, о том, как на острове его брат помахал рукой, и даже о том, как непонятная сила заставила Димку приласкаться к матери.
Борис Игоревич выслушал все и ещё сильнее нахмурился.
Глядя на его лицо, Димка встревожился:
-А что, это значит что-то плохое?
-Нет, не пугайся, - стал успокаивать Борис Игоревич Дмитрия.
Все замолчали. Дед Борис очень сильно задумался, а потом, словно решившись, стал делиться с мальчишками своими мыслями:
-Меня беспокоит то, что последнее время я чаще сталкиваюсь с проявлениями этого невидимого мира. Они как будто хотят нас предупредить о чем-то. Плюс, это плохое предчувствие. Оно меня не оставляет.
-Может, что-то должно произойти в нашей семье? – спросил Олег, и в его голосе слышался страх.
Борис Игоревич задумался.
-Нет, не то, - сказал он через мгновение. – Должно быть что-то плохое для всех.
Димкины глаза сильно расширились. Он верил каждому слову Хомяковых.
-Еще видений стало больше. Я чаще духов стал видеть. И они друг с другом борются.
-Как это? – спросил Олег.
Но Борис Игоревич не стал отвечать и лишь тяжело вздохнул.
-Ребята, будьте настороже, прошу вас. Я не знаю ещё, откуда будет беда, но она где-то уже есть и она притаилась до времени.
…Олег пошел провожать Димку до калитки. У обоих было ощущение, что на них лежит ответственность за происходящее, за будущее.
-У меня мурашки по спине бегут, - признался Дмитрий.
-У меня тоже.
-А может, твой дед ошибается?
-Все может быть, только уж больно часто он говорит правду.
Мальчишки замолчали. Хоть на их душах и лежала некая тяжесть, но Димка не хотел уходить, ведь здесь были люди, которые понимали и чувствовали то же, что и он.
Продолжение следует...