8. Повседневная жизнь феодального Китая.
Усадьба. – Сад. – Внутреннее убранство дома. – Кухня и развлечения. – Семья. – Дети. – Образование. – Медицина. – Похороны. – Одежда. – Повседневная жизнь крестьян.
Средоточием жизни китайской семьи был дом. У богатых людей дом представлял собой обширную усадьбу, обнесенную высокой стеной. Б.Рифтин пишет о такой усадьбе: «Дело в том, что в Китае последних семи или восьми столетий постройки делались по определенной, освященной традицией схеме. Окруженный стеной участок представлял собой прямоугольник, вытянутый с юга на север. Внутри этот «прямоугольник» делился на «отсеки» стенами, идущими с востока на запад, или параллельными им зданиями, образующими ряды. Главный вход в такую усадьбу – большие ворота находились обычно в выходящей на улицу южной части стены, ближе к ее восточному углу. Каждое отдельное строение в подобной усадьбе имело, как правило, три глухие стены и одну легкую под длинным скатом крыши – либо с окнами и входом, либо даже совсем открытую на манер нашей веранды. Вдоль этой открытой стены шли опорные столбы, количество которых примерно равно количеству имеющихся в таком доме перегородок и, соответственно, комнат. Если крышу поддерживало два столба, то дом назывался трехкомнатным, если четыре, то пятикомнатным. Однако перегородок могло и вовсе не быть, и тогда все строение представляло собой как бы отдельную залу». [37, с.725] Дом делился на мужскую и женскую половины. У северной стены усадьбы располагался сад с деревьями, мостиками, искусственными озерами, павильонами. У богачей сады были огромными. Шэнь Фу писал: «В тот год я посетил сад «Умиротворенный разлив», принадлежащий г – ну Чэню; на площади в 100 му были разбросаны двухэтажные терема, павильоны с постройками, крытые галереи, террасы. Было и озеро, чрезвычайно широкое, с мостом в виде шести зигзагов. Лианы, укутавшие камни так, что полностью спрятали следы от зубила на их поверхности, старые деревья, чьи стволы упирались в небо, крики птиц и опадающие лепестки цветов вызывали настроение, словно я вступил в глухие горы». [16, с. 216]
Главный зал в доме застилали циновками, украшали расписными ширмами и расставленной на лаковых столиках расписной посудой. В начале средних веков в Китае было принято сидеть на полу, но примерно в VIII в. появились стулья. На старинных гравюрах мы видим пирующих людей, которые сидят за столами на четырех ножках на застланных узорными покрывалами четырехногих стульях со спинкой. В менее официальной обстановке сидели на банкетках в форме барабана, круглых сиденьях с изогнутыми ножками.
Помещения освещались свечами в подсвечниках и высокими шандалами, в которые вставлялась одна свеча, фонарями.
Спальная кровать представляла собой подобие комнаты с прямоугольной крышей, поддерживаемой столбами или резными панелями. Со всех сторон она завешивалась пологом. Обувь ставилась на приступку или на низкую скамеечку. На постели клали длинные цилиндрические подушки. На гравюре со спящими слугами кровать изображена в виде козел с положенной сверху прямоугольной доской.
Вот как описывается спальня жены богатого человека в романе XVI в.: «За шестнадцать лянов он купил покрытую черным лаком с позолотой и разноцветными украшениями кровать, на которую опускался полог из красного газа, крапленый золотом. Со вкусом были расставлены отделанные слоновой костью шкафы с посудой, расписанные цветами столы, стулья и табуретки». [37, с. 102]
На гравюрах XVI – XVII вв. мы можем увидеть диван. В непринужденной обстановке на него влезали с ногами. Между сидящими помещались украшенные резьбой и инкрустацией диванные столики, на которых расставляли угощение. [25, с.567]
Важным местом в доме был кабинет для ученых занятий: «Убранство кабинета было поистине великолепным: шесть низеньких, покрытых лаком кресел, сделанных из причудливых древесных корней, с плетеными сиденьями и инкрустацией из золота; по бокам – четыре вертикальных свитка с пейзажами знаменитых мастеров, в узорчатом темно – коричневом обрамлении, с полями из белой камки; расписной столик с пестрой мраморной столешницей и ножками, украшенными резными кузнечиками и стрекозами». [37, с. 324] В кабинете ученого хранились книги. Книги, отпечатанные на бумаге методом ксилографии, появились в Китае в VIII – IX вв. В XI в. кузнец Пи Шен изобрел глиняные литеры, которые наклеивали на железную пластинку смесью смолы, золы и воска. Затем матрицу смазывали краской и печатали текст. В XIII в. появились деревянные и оловянные литеры. Многоцветная печать возникла в следующем столетии.[9, с. 29]Футляр для книг имел вид раскидного ящика, в который книги влезали в количестве до 16 штук. Боковые стороны застегивались на петли или костяные пуговицы. [25, с.549] Обязательными принадлежностями кабинета были тушечница, камень для растирания туши, кроличьи кисти для письма и рисования.
На окнах и у входа в комнату в китайских домах вешали занавес из куска ткани или из нитей с нанизанными бусами. Он откидывался в сторону и закреплялся крючком. Также окна заклеивались бумагой.
Богатые китайцы знали толк в хорошей кухне и развлечениях. Одним из видов отдыха и способов отметить значительные события были пиры. Для их проведения дом украшали: «Вскоре в гостиной расставили ширмы, повесили роскошный парчовый полог и тяжелые занавеси, расшитые ветками цветущей сливы. В жаровне запылал фигурный уголь, на столе появились закуски и вино». [37, с. 220]
Вкусная еда сопровождалась развлечениями. «Заиграла музыка, и пир начался. После того как вино пять раз обошло гостей и трижды приносили супы, повар объявил, что сейчас будет подан жареный гусь». [37, с. 307] Гостей развлекали актеры, игравшие сценки, певцы и певицы.
В средневековых повестях и романах упоминается много интересных блюд: суп из устриц, заправленный луком и маринованными побегами бамбука, жареная курятина с ростками бамбука под белым соусом, копченое мясо, жареная рыба, жареные голубиные птенцы с сыром, маринованные гусиные потроха, вяленые цыплячьи ножки, серебрянка в коричном соусе, кровяная колбаса, свиной рубец, рис, тушенный с овощами. Из сладкого мы встречаем слоеный пирог, пирожки с фруктовой и сахарной начинками, печенья с ягодами шиповника, засахаренные фрукты. На десерт подавали сушеные сливы, водяные орехи, ягоды шелковицы, личжи (плоды наподобие клубники в оболочке), зерна лотоса, фисташки, виноград. Из напитков упоминаются различные виды вина, которое пили подогретым, наливая в чарки из чайника, жасминная и коричная настойки, многообразные виды чая (в том числе плиточный), компот из лепестков лотосов.[37, с. 275, 330, 374, 376, 437]
Посуда изготавливалась из фарфора, серебра, лака. Для еды использовались палочки.
В литературе среди благородных развлечений встречаются игра верхом на лошадях в мяч изогнутыми клюшками, стрельба из лука, игра на цитре, метание стрелы в вазу, шарады, писание картин, сочинение стихов, шахматы, простые и облавные шашки, любование цветами под бой барабана.
Каждый китаец считал своим долгом иметь семью, чтобы родить сына, который будет совершать обряды над могилами предков, чтобы их души не страдали от голода и холода. О браке сговаривались родители через сваху. Брачный возраст наступал в 15 – 16 лет, когда детям делали взрослые прически. Обменявшись сведениями об именах, происхождении, годе, месяце и дне рождения будущих супругов, семьи ждали решения гадателя. Если гороскопы совпадали, назначали свадьбу. В день свадьбы жених делал невесте подарки, явившись в ее дом со свитой, а затем ждал ее у своих ворот. [25, с. 521] Во время праздничного пира молодая сидела в зеленой палатке и принимала поздравления, не выходя из нее. [25, с. 547] Через день или два после свадьбы молодая шла в свою семью, чтобы спросить родителей о здоровье.[25, с. 547]
В Китае закрепился конфуцианский тип семьи с подчинением младших старшим, детей – родителям. Жена всегда находилась в подчинении у мужа и его родителей, а в случае их смерти – у ближайшего родственника мужа или своего взрослого сына. За ворота дома женщины из обеспеченных семей почти не выходили. По городу они передвигались в паланкине. Главными качествами женщины считались верность, покорность и молчаливость.
Когда рождался ребенок, а китайцы мечтали прежде всего о сыновьях, ему давали детское имя. Второе, повзрослев, он получал от учителя или от родителей. Взрослый человек мог и сам выбрать себе второе имя или прозвище. (30, с. 740) Девочкам часто давали вместо имен порядковые числительные, к которым для чужих людей прибавлялась фамилия (например, Фэн Третья, Синь Четырнадцатая). Но могли быть выбраны и красивые имена: « Она родилась в середине восьмой луны, поэтому ее и нарекли Юэ – нян, что значит «Лунная дева» [37, с. 104] Образованные девушки, поэтессы, гетеры выбирали себе особые имена и прозвища.
Детям обривали головы, а оставшиеся волосы заплетали в одну или две косички. Их одевали в красное платье, цвет которого, по поверью, отпугивает злых духов. На старинных картинах дети запускают в волчок, возятся в песке, запускают змеев, возят товарища в паланкине, играют на музыкальных инструментах.
Обычно образование девочек заключалось в умении вести хозяйство, но в наиболее образованных семьях их учили музыке, чтению, письму, рисованию, сложению стихов. В историю Китая вошли имена поэтессы Ли Цин – чжао (1084 – 1155?), поэтессы и художницы Гуань Даошен (ок. 1265 – 1319)
Мальчики с детских лет готовились к сдаче государственных экзаменов. Кроме отличного знания классических книг, они должны были разбираться в старинной поэзии, иметь хороший литературный стиль, красиво писать. В число классических книг входили «Ицзин» («Книга перемен»), «Шуцзин» («Книга истории»), «Шицзин» («Книга песен»), «Лицзи» («Книга обрядов»), «Чуньцю» (летопись уезда Лу, составленная Конфуцием), «Беседы и суждения» Конфуция, «Великое учение», «Учение о середине», «Мэн – цзы».
Государственные экзамены были введены в 121 году. Экзамен на первую ступень (сюцай) проходил в уездном городе, на вторую – цзюйжэнь – в областном, а на третью – цзиньши – в столице. [30, с. 448] К сдаче столичных экзаменов допускались выпускники столичной школы для детей из императорской фамилии и самых знатных семей, а также государственных провинциальных и частных школ, прошедших отбор в уезде и области. Вся эта процедура требовала больших затрат на покупку книг, поездки, проживание в чужом городе.
На экзамене студенты, находясь в отдельных кельях, писали сочинение, а также отвечали на вопросы экзаменаторов. Вот как описывает ощущения студента до и после испытаний Пу Сун – лин: «Когда он только туда входит, то напоминает нищего, несущего короб… Когда выкликают имена, то чиновник кричит, служители бранятся…
Когда он проходит в свою серию и келью, то что ни дыра, то высунута голова, что ни конура, то торчит нога… Студент походит тогда на замерзшую к концу осени пчелу.
Когда он выйдет с экзаменационного ристалища, настроение темным – темно. Небо и земля кажутся какого – то особого цвета, измененными. Студент тогда похож на больную птицу, выпущенную из клетки.
Но вот он начинает ждать экзаменационного объявления. Его пугают уже и трава и деревья. Его сон полон причудливых фантазий. Стоит лишь ему представить себе на минуту, что желаемое достигнуто, как в одно мгновение вырастают перед ним терема, залы, хоромы. Вдруг, наоборот, придет ему в воображение картина потери надежд – и сейчас же: тело и кости сгнили… (…) Вдруг влетает верховой с вестями. А на листе меня – то и нет! И тогда все настроение резко меняется. Весь я как – то деревенею, словно умираю…» [25, с. 292 – 293]
Сдача экзаменов открывала дорогу к получению должности, повышению социального статуса и материального благополучия. Должность давалась на несколько лет и далеко от дома, чтобы не процветало кумовство.
Медицина в средневековом Китае представляла собой смесь научных знаний с суевериями. Существовали как врачи, окончившие императорскую Академию, так и знахари. В качестве лечебных средств употреблялись прижигания, иглоукалывание, лекарства, составленные по сложным рецептам. В доме больного развешивали амулеты, приглашали молиться даосских монахов.
Если в доме умирал человек, его клали в лучших одеждах на стол, курили благовония и зажигали неугасимый светильник. В комнате били в каменное било и жгли жертвенную бумагу. Затем приглашали геоманта, который определял благоприятные дни для различных этапов похорон. Художник изготавливал идеализированный посмертный портрет. Буддийские монахи читали молитвы.
После заупокойных служб возле алтаря, над которым развевались траурные флаги, а вокруг были развешаны жертвенные деньги, совершалось положение во гроб. Домашние стояли вокруг в грубом платье из небеленого холста.
В назначенный день совершалась панихида. Под звуки гонгов, струнных и духовых инструментов раскладывали подношения для души умершего – бумажные деньги, фигурки людей и животных, слитки золота и серебра, куски ткани, свечи. Воскурив благовония, родственники после троекратной просьбы принять жертвы становились на колени. Геомант обращался к душе умершего, после чего подношения сжигали, чтобы они служили усопшему как настоящие на том свете. Затем всех приглашали на трапезу.
Вынос тела представлял собой торжественную церемонию. Она проходила под звуки цимбал. Впереди несли полотнище с именем усопшего. За ним следовали монахи, ударявшие в гонги и звеневшие бубенцами. В паланкине несли душу умершего, а сзади – гроб в окружении зонтов и хоругвей. Их сопровождали певцы и плакальщики.
На кладбище снова жгли жертвенные предметы. Геомант очерчивал место погребения, ставил по углам жертвы духу Земли. Гроб опускали в землю. Друзья и родные преподносили по очереди душе вино. Звучала музыка, в небо поднимались ракеты. После обряда освящения лаковая табличка с именем умершего возвращалась домой, чтобы занять место на алтаре предков. Дом кропился водой и обвешивался амулетами против нечисти. [37, с. 473, 491, 494 – 505]
По мнению китайцев, души умерших, если не приносить им жертвы, могут страдать от голода, холода и жажды. Тогда они покинут могилы и будут скитаться, насылая болезни и беды, в виде злых духов. Обряд сжигания жертвенных денег и возлияния вина на могилах предков совершал сын – наследник, вот почему так важно было иметь мужского потомка.
Вот как описывается родовое кладбище богатого человека в одном из романов XVI века: «У Симыня на родовом кладбище была крытая аллея, постройки и насыпные холмы. (…) Центральная аллея вела прямо к выложенной из белого камня зале предков со священным алтарем, где стояли курильницы и подсвечники.» [37, с.408]
Траур по родителям длился три года. Первые сто дней после смерти отца сын спал на соломе, подложив под голову камень. [25, с. 549] Некоторые сыновья селились в хижинах возле могил.
Обычной одеждой средневекового китайца был халат, длинный у господина и короткий у слуги, штаны, носки и туфли. Волосы, уложенные в пучок, скрывались под шапкой, которую не снимали даже дома. Женщины также носили халаты, кофты и юбки. Бедные часто заменяли юбку штанами. Волосы укладывались в прическу, закалывавшуюся шпильками или покрывавшуюся серебряной сеткой. Из косметических средств в ходу были белила, румяна, пудра, мушки. Чтобы благоухать, женщины принимали ароматические ванны, носили в рукавах мешочки с хорошо пахнущими веществами, держали во рту душистые смолы. Начиная с X – XI вв. девочкам с 4 – 5 лет бинтовали ноги, поджимая четыре маленьких пальца, чтобы нога перестала расти и приняла треугольную форму.
Тяжелой была жизнь средневековых китайских крестьян. Они не могли покинуть место своего жительства., были связаны круговой порукой при платеже налогов и в случае недонесения о преступлении. При недостаче налогов крестьян нещадно секли. В голодные годы они продавали детей и жен. Крестьяне несли повинность по выполнению общественных работ. Из них набирались солдаты в армию.
Крестьяне жили в домах, крытых соломенными или камышовыми крышами. Их одеждой были куртка или халат, штаны, бамбуковая шляпа или косынка, в непогоду – травяной плащ. В каждом доме ткались холстяные или хлопчатые ткани. Домашняя утварь изготавливалась из глины и дерева.
Крестьяне сеяли рис, просо, коноплю, сажали бобы, горох, подсолнухи. Земля обрабатывалась мотыгой или распахивалась сохой, которую тянул вол. Их деревьев выращивались туты, персик, сливы, абрикос, мандарины.