Солнце неторопливо поднималось над городом, и как любопытная сорока, заглядывало в окна, коридоры, подъезды, расцвечивая нежно-розовой краской стены. Начало декабря было умеренно-морозным; белый снег, как легкое одеяло, накрыл землю, заодно и украсил ее своей чистотой и непритязательной красотой.
Алевтина понежилась в кровати и решила, что надо вставать. Суббота, опять выходные дни, когда можно позволить себе поспать утром и встать попозже. Но почему-то в рабочие дни хотелось спать безумно, и звонок будильника раздражал своей звенящей наглостью. А в выходной, когда, казалось бы, ничего не мешало наслаждаться лишним часом сна, что-то заставляло открывать глаза и злиться на себя от такого неурочного подъема.
Алевтина подошла к окну и, глядя на девственно-белый снег, еще острее почувствовала свое одиночество. Муж умер пять лет назад. Ушел на работу, как всегда, а вечером ей по телефону, запинаясь и чувствуя себя неловко и неудобно, сообщили, что он умер от сердечного приступа. И жизнь сразу превратилась в нежизнь. Почему, когда выросли дети, и нам всего-то по полтиннику с небольшим, когда только жить и наслаждаться друг другом, вдруг нас подстерегает за углом такое, что враз опрокидывает все твои мечты, планы в тартарары, и наступает отупляющая, звенящая тишина?
Конечно, боль утихла. Дети поначалу не отходили от нее, а потом, стали потихоньку отдаляться, реже приезжать, звонить. Она была не в обиде, у них свои семьи, заботы.
Имея привлекательную внешность, роскошные коричневые волосы до плеч, и вызывая интерес у мужчин, Алевтина так и не нашла себе никого, кто смог бы заменить ей мужа и соответствовать ее представлению о спутнике. Поначалу это было и не надо, а потом как-то привыкла.
- Господи, уж умереть бы, что ли? – подумалось с горечью.
От созерцания улицы и невеселых мыслей ее отвлек телефонный звонок.
- Мама, привет, это я, Оля! – голос дочки звенел от радости.
- Привет, дорогая! – Алевтина улыбнулась, представляя, как дочь нетерпеливо переступает ногами, явно желая сообщить ей какую-то новость.
- Мама, представляешь, мы купили машину, и теперь чаще сможем приезжать к тебе! Ты рада?
- Конечно, конечно, - заторопилась она спрятать уныние за участием, как бы дочка не заподозрила, что у нее плохое настроение.
Но та услышала, сердцем поняла.
- Мама, что-то случилось?
- Нет, детка, я, правда, рада, очень рада! Может, и меня куда свозите? – усмехнулась она в душе.
- Нет, мама, что-то голос у тебя невеселый. Боже, - спохватилась дочь, - я опять забыла, что выходной. У меня-то их нет, я, когда прихожу со смены, вот тогда у меня и выходной.
- Не волнуйся, я уже давно встала и даже позавтракала, - соврала Алевтина.
Они еще поболтали о разных насущных проблемах, о погоде, о предстоящем новогоднем празднике и, наконец, разъединились.
Плохое настроение не уходило. Наоборот, все настойчивей лезли в голову мысли, вроде той, знать бы мне, сколько мне жить, сколько страдать от одиночества? Может, уже и осталось немного, а я все что-то мечусь, делаю. Зачем?
Алевтина включила чайник, почти на автомате заварила чай и, откусывая печенье, вдруг невпопад вспомнила, что на работе рассказывали о какой-то женщине, которая хорошо гадает на картах, и подруге одной из сотрудниц напророчила, что она будет заниматься бизнесом, и он пойдет у нее в гору. Алевтина, не зная зачем, записала телефон и адрес этой прорицательницы.
Порывшись в сумке, она нашла записную книжку, и в ней вожделенный номер телефона. Повинуясь какому-то непонятному приказу, набрала номер.
На том конце сразу взяли трубку. Ответил добрый, сердечный, женский голос.
- Елена Викторовна? – смущаясь, спросила Алевтина.
- Да, это я, - ответил ей насмешливый голос.
- Я хотела прийти к вам…, - тут женщина споткнулась, не зная, как облечь свое желание в словесную форму, - погадать, - то ли сказала, то ли прошептала испуганно, закусив нижнюю губу.
- Приходите, - совершенно легко ответила незнакомая собеседница.
- Когда?
- Да хоть сейчас, - веселился голос.
- Тогда я буду минут через сорок.
- Жду. Вы знаете мой адрес?
- Да, - с замиранием сердца промямлила Алевтина.
- Ну, тогда до встречи! – вздохнул смешливый голос, и трубка запикала короткими гудками.
Алевтина лихорадочно привела себя в порядок и выпорхнула из подъезда. Примерно полчаса ходьбы остудили прежний запал и посеяли зерно сомнений, а надо ли вообще это? И, подходя к искомому дому, женщина уже жалела, что решилась на этот шаг, но отступать было поздно.
Небольшой домик был под стать голосу смешливой хозяйки: выкрашенный в светло-салатовый цвет, с цветочками на наличниках, он был похож на детский рисунок, такой же восторженный и непринужденный.
На звонок дверь открыла Елена Викторовна.
- Проходите! – улыбнулась она. И в глазах заплясали огоньки, рассыпались по стенам, заметались смешливым котенком, почему-то заряжая какой-то непонятной энергией, заметно улучшая настроение.
Провидица была в годах, но легко передвигалась, небрежно откидывая седую прядь от лица. Но почему-то язык не поворачивался назвать ее бабушкой.
Они прошли в комнату и расположились на диване.
- Ну, что, милая, - пытливо взглянув в лицо, то ли спросила, то ли начала повествование женщина. – Что ты хочешь узнать?
Карты как-то незаметно появились в ее руках, и заученными движениями ловко перемещались из одной позиции в другую.
- Что хочу узнать? – задумчиво спросила Алевтина, и, вспомнив утренние мысли, сказала, - Когда я умру? Скажите, когда я умру? Потому что в жизни уже ничего нет, что радовало бы меня.
Гадалка ничего не отвечала, хотя было заметно, что вопрос удивил ее. Обычно женщины приходят с вопросами о мужчинах, о бизнесе, о детях, да мало ли? Но, чтобы прийти с вопросом о том, когда мне умереть, такого в практике прорицательницы еще не было.
Она разложила карты и начала свой рассказ.
- Рано ты о смерти думаешь, милая. Очень скоро в твоей жизни появится король, который увезет тебя к себе. И ты поедешь, и будешь, счастлива с ним.
Много что говорила Елена Викторовна, но все крутилось вокруг этого незамысловатого сюжета. И чем больше говорилось на эту тему, тем сильнее Алевтина ощущала смех в душе, который распирал и душил ее, поднимая настроение.
Она заплатила гадалке и поторопилась уйти, чтобы этот неудержимый смех не выскочил, испугав гостеприимную хозяйку. Алевтине не хотелось обижать гадалку, напророчившую ей скорое счастливое замужество, притом, что даже на далеком и необозримом горизонте никого не было видно, не то, что в окружении. Алевтина еле сдерживала смех, который рвался наружу, и, отойдя на приличное расстояние, дала ему волю.
- Боже, какая я дура! Ведь знала, что все гадалки врут! Нет, пошла! Как пуля из ружья, полетела! Скоро появится он, скоро! Откуда? Если только из воздуха материализуется! Или, может, мне его нарисовать? – она остановилась и, подобрав на земле прутик, начала чертить: « Точка, точка, огуречик, вот и вышел человечек», - и засмеялась легко и свободно, вскидывая голову. Голуби вспорхнули и полетели в сторону от женщины. Алевтина пошла дальше, навстречу попалась парочка, которая что-то горячо обсуждала. Алевтине некстати вспомнились слова гадалки о том, что она скоро уедет, и смех опять вырвался наружу. Парочка прервала свою беседу, они удивлённо посмотрели на неё. Парень выразительно посмотрел на свою спутницу, кивая на Алевтину. Но смех не мог затаиться, он рвался и рвался наружу. Давно она так не смеялась. Настроение тоже поднималось, как тесто и лезло куда-то ввысь. Попалась навстречу бабка, тащившая тяжелые сумки и, глядя на улыбающаяся Алевтину, покачала головой: сумасшедшая!
Подчиняясь какому-то непонятному порыву, она зашла в супермаркет, и на подъеме настроения, весело, бросала в тележку вкусности, сладости, фрукты, салями. Остановившись у витрины с алкогольными напитками, она, не задумываясь, выбрала белое вино в затейливой бутылке и добавила к остальным продуктам.
Настроение не покидало ее до дома, оно росло и росло, делая Алевтину легкой и хрупкой. Напевая и порхая на кухне, она пожарила мясо, вкусно, со специями. Расставила салаты, фрукты. Разложила сладости, конфеты. Поставила на стол две свечи, зажгла их. И когда осталось только нарезать хлеб, раздался звонок в дверь.
- А вот и он! – засмеялась она.
Облизывая кончики пальцев, и чуть пританцовывая, она открыла дверь, даже не спросив сакраментальное: кто там?
На площадке действительно стоял мужчина. Высокий, стройный, где-то ее лет, в руках он держал спортивную сумку.
- Добрый вечер! – вежливо поприветствовал он. – Вы Алевтина Александровна?
- Да, - удивленно и смешливо сказала она (черт так и лез из нее).
- Я привез вам письмо от сестры. Да, еще и записка есть, - и он полез во внутренний карман куртки. Достав небольшой конвертик и листок бумаги, он протянул ей.
Алевтина замерла в растерянности. Просто взять письмо и поблагодарить – было неудобно. Пригласить к себе незнакомого человека – тоже. Но черт, который сидел внутри, наплевал на условности.
- Что мы здесь стоим? Проходите, - и сделала приглашающий жест рукой.
Мужчина прошел в квартиру. В коридоре Алевтина развернула листок и бегло пробежала его глазами.
«Алевтина, пожалуйста, приюти Олега, моего соседа, на одну ночь, чтобы не заморачиваться с гостиницами, он приехал по работе в ваш город. На следующий день он уедет. Пожалуйста. Альбина».
Она подняла глаза на мужчину.
«Да он совсем не плох, глаза такие лучистые. Врятле такой мужчина свободен», - промелькнуло в голове.
Но черт подтолкнул ее в плечо, чтобы она была решительнее.
- Снимайте куртку. Проходите, будем ужинать! Из записки я поняла, что вам надо где-то переночевать.
- Да мне, право, неудобно, - засмущался мужчина, - но ваша сестра убедила меня, что вы все правильно поймете. Дело в том, что у меня бизнес, а в вашем городе образовался очень выгодный партнер. Завтра у нас с ним встреча. И сразу же вечером я уеду.
«Господи!» - руки сами взлетели от какой-то детской оправданности.
- Проходите, будьте, как дома! Заодно расскажете о сестре. Вас как зовут? (Боже, что я несу, в записке есть его имя!).
- Олег! – просто сказал он, как будто ничего не заметив.
Они прошли на кухню. Подавая полотенце нежданному гостю, Алевтина случайно прикоснулась к его ладони. Она была тепла и по-мужски красива.
Засуетившись с тарелками, чуть не разбила одну. Подавая чашки, с удивлением обнаружила, что руки трясутся, и еще немного, и зубы будут выбивать дробь.
- Как вкусно пахнет! – вдохнул в себя запахи Олег. – Я уже давно так по-домашнему не ужинал.
- Наверно, больше в ресторанах? – черт опять высунулся и заглянул в глаза мужчине.
- По всякому бывает. Когда и в ресторанах, когда в поезде, когда на ходу, а иногда и вообще никак. Закрутишься и вспоминаешь о том, что не обедал уже поздно вечером.
- Как же ваша жена терпит такую жизнь?
Олег поднял глаза от тарелки и спокойно посмотрел в глаза Алевтине.
- Она никак терпит, она пять лет назад погибла под колесами автомобиля. Переходила дорогу.
И Алевтина как-то сразу поняла, сердцем почувствовала, что это правда, что это не тот случай, когда мужчине хочется прикинуться холостяком.
- Простите, ради Бога, простите.
Повисла неудобная пауза.
- А знаете, у меня есть бутылка вина. И все не было случая открыть ее. Сестра, наверное, говорила, что я живу одна. Давайте по чуть-чуть.
- Давайте, - легко согласился гость.
Алевтина не заметила, как закончился ужин, как давно остыл чай. Они говорили и говорили, и не могли наговориться, как будто встретились две родственные души, которые потеряли друг друга и встретились через много лет.
Женщина чувствовала, что Олегу она тоже понравилась, и ей так хотелось приласкать его. Почему-то он казался ей таким отвыкшим от ласки, а у нее за эти годы одиночества скопилось столько нерастраченной любви, что она ощутила, как любовь обняла их, как облако, окутала своим теплым, нежным покрывалом, и они утонули в тумане, не видя ничего вокруг, и даже друг друга.
- Знаешь, Олег, я хочу к тебе! – сказала и испугалась своих слов. – Я хочу сегодня быть с тобой.
- Я тоже, - прошептал он.
И руки сами потянулись друг к другу в этом тумане. И сразу нашли друг друга, заплелись. Алевтина прижалась к Олегу, ощущая слабый запах одеколона, мужской силы, дороги и чужого дома. Но уже никто не мог разорвать их объятий. И комната закачалась, будто началось землетрясение. И они, как при стихийном бедствии, стоя на краешке земли, еще крепче держались друг за друга, боясь потеряться и не удержаться на маленьком кусочке нежности. Алевтина без стыда расстегивала рубашку Олега, снимала ее, одновременно целуя мужскую грудь, прижималась к ней губами и хотела только одного: чтобы это длилось бесконечно. Вязкий омут ласки протянул свой мягкий шарф, замотал их, связал накрепко. Узлы омута не давили, а приятно прикасались.
- Иди ко мне, - сказали руки, - я твое спасение, я здесь, я рядом.
Показалось на минуту «дежа вю» - это уже было. Каждая клеточка тела будто вспоминала эти губы, прикосновения и отзывалась лаской. Вечер утонул в бесконечности, а дальние звезды, находя маленькую щелочку в складках штор, подглядывали, раскачивались и улыбались рождению счастья.
Утро наступило неожиданно. Алевтина резко открыла глаза и, увидев рядом Олега, с облегчением вздохнула: «Господи, значит, не приснилось!». Крепкая мужская рука обнимала ее, будто навсегда определив свою власть над ней. Женщина попыталась потихоньку выползти из-под руки, но Олег сразу открыл глаза. Он взял ее руку в свою, поцеловал и сказал:
- Знаешь что, Алевтина. Я сейчас иду на свою деловую встречу, а ты собирай вещи. Мы сегодня уезжаем.
- Куда? – глупо спросила она.
- Ко мне, - терпеливо и спокойно, как маленькому ребенку, ответил он ей.
- Ты это серьезно?
- Серьезней не бывает. Я люблю тебя. Мы взрослые люди, кто знает, сколько нам осталось. К чему зря тратить время, когда уже можно сейчас быть счастливыми? Я прав? – он наклонил голову над ней и усмехнулся.
Она на минуту просто впала в ступор. Но черт опять заглянул ей в глаза и пощекотал шею рукой Олега.
- Да, ты прав, - согласилась она. – Но моя квартира…
- Алевтина, это все решаемо. Вышлем генеральную доверенность твоей дочери, она все сделает. А если не уверена во мне, просто закрой ее. Пройдет время, решишь, что с ней делать.
И она опять поразилась его правильным доводам.
Прошло пять лет. Алевтина с Олегом волею судьбы по его делам попали снова в этот город. Муж отправился на деловую встречу, а Алевтина решила осуществить свою давнюю мечту: сходить к гадалке и рассказать ей, что все то, что она ей предсказывала, сбылось. Что будет дальше – она даже не хотела знать, так все было хорошо. Она не стала заранее звонить, поскольку знала адрес.
Торопливо собралась, и, не чуя под собой ног, почти побежала к Елене Викторовне. Подходя к дому гадалки, она сразу заподозрила что-то неладное. Дом стоял на месте, но не было веселого салатового цвета на фасаде, цветочков на наличниках. Все было замазано каким-то неприятным темно-синим цветом. У порога валялись пустые бутылки.
Она позвонила в дверь. Ей долго не открывали. Потом она услышала вдалеке шаркающие шаги и очень обрадовалась, что, наконец, увидит ее. Открылась дверь, и Алевтина увидела вместо прорицательницы мужчину в сильно поношенной майке, с заплывшими от сна глазами и мешками под ними.
- Что надо? – недовольно спросил он.
- Мне б Елену Викторовну, - потупившись, сказала Алевтина.
- Нет ее, умерла, - равнодушно ответил мужчина.
- Извините, - повернувшись, она пошла к калитке.
Он ничего вслед не сказал. Алевтина медленно шла по тропинке, и чувство было такое, будто вместе с хозяйкой смешно и весело раскрашенного дома ушло что-то важное, нужное, что нельзя потрогать руками. Это как детская мечта.
30.04.2011 года.
Вера Панарина.