Привет, меня зовут Саша, мне 21 год и я – мальчик по вызову. Да, это значит именно то, что вы подумали: я трахаюсь со всеми подряд за деньги. На самом деле со всеми подряд: мужчина, женщина, толстый, худой, 16 лет или 60 – для меня все равно, клиент – не человек. Не то, чтобы я занимаюсь этой работой ради денег, нет, у меня никогда не было особых амбиций, для жизни мне много денег не надо, а почти вся моя зарплата «мальчика по вызову» уходит на дорогую одежду, косметику и салон красоты – то есть инвестируется обратно в работу.
Честно говоря, я и сам не знаю, зачем я этим занимаюсь. Не то, чтобы я любил секс настолько сильно, чтобы связывать с ним свою жизнь, хотя он мне, конечно, и нравиться. Хотя с клиентами я обычно почти ничего не чувствую, я просто почти не воспринимаю клиента как человека, и чем бы мы с ним не занимались, для меня это не секс, а работа…. Да… Работа и не должна по идее увенчиваться ярким оргазмом. А вот когда я сплю с девочками по собственной воле… это другое дело.
Боюсь ли я СПИДа? Нет, совсем нет, хотя и проверяюсь раз в месяц у венеролога. Когда я трахаю кого-нибудь, всегда надеваю резинку, когда трахают меня – заставляю одеть его. Клиент артачится – просто возвращаю деньги и спускаю его с лестницы. Да, конечно, я знаю, что презерватив – не стопроцентная защита от СПИДа, но знаете, я просто чувствую, что ничего такого со мной никогда не произойдет, а своим чувствам я привык верить, знаете ли.
Беру я не сказать, чтобы мало, но и не заоблачно, дело свое знаю очень даже неплохо, так что если вы вдруг нестерпимо захотите секса, то найдите меня, обещаю, не пожалеете. Вообще, я уверен, что профессия мальчика по вызову – очень творческая, наравне с профессией актера. Ведь самое главное – это дать клиенту почувствовать, что он в сказке, за гранью обыденного, поэтому приходится громко стонать, изображая, что ты сходишь с ума от наслаждения, даже если все что ты чувствуешь – это вялые подергивания короткого пениса в своем анальном отверстии. Особенно интересно работать с девушками, играть приходится особенно тонко и умело. Во-первых нужно правильно определить, какого типа девушка перед тобой, ведь одни хотят, чтобы их нежно обнимал сказочных принц, нежно касаясь ее тела и нашептывая на ушко комплименты, другим хочется, чтобы их грубо изнасиловал сверхмужественный мужлан, третьим подавай игр и всего-такого…
В общем, каждая девушка для меня как профессиональный вызов, я все время совершенствую свои рабочие образы, добавляю в свой репертуар красивые жесты или фразы разных персонажей…
Да… К каждому я нахожу особый подход. За умеренную отдельную плату клиент даже может меня связать и немножко помучить физической болью (от клиентов я не особо чувствую и ее), наслаждаясь ощущением собственной силы и разврата. Да… моя попка и пенис – одни из самых популярных мест развлечения в этом городе… Хм... Забавно!
Чем мне нравится моя работа, так это огромным количеством свободного времени. Целый день я сижу дома и делаю что мне заблагорассудиться, и только вечером я выхожу и часа за четыре обслуживаю двух-трех клиентов… Да уж, ненапряженный график…
Живу я один, в маленькой светлой квартирке в центре города. Окна моего дома выходят на парк и я люблю, особенно по утрам, сидеть перед открытым окном с чашечкой чая и наблюдать за спешащими куда-то людьми. Не понимаю я их… Совсем не понимаю. Мой образ жизни весьма размеренный – делаю что хочу, когда хочу и как хочу и никогда никуда не тороплюсь, отношусь ко всему я философски и ни о чем особо не беспокоюсь.
Пожалуй больше всего я люблю две вещи, которые неразрывно связанны – рисовать и наблюдать за птицами. Удивлены? По вашему, мальчик по вызову не может быть выпускником художественного института…
Честно говоря, сам не знаю, зачем я пошел туда учиться, ни становиться художником, ни, не дай бог, каким-нибудь ландшафтным дизайнером я не собирался, да и армия надо мной не висела (вовремя сделал минет военкому), просто пошел туда учиться и все. Наверно потому, что мне нравился дворик университета: там росли красивые березки, и шапочки, которые по какой-то странной традиции вот уже несколько поколений носят юные художники мне тоже нравились, вот и пошел я туда учиться.
Живу я один, не общаюсь почти ни с кем, кроме клиентов, но одиночества не чувствую, наоборот, все мое существование пронизывает какое-то неопределенное умиротворенное счастье. В квартире у меня чисто, все разложено по своим местам, я люблю порядок. Стены украшены моими лучшими картинами.
Обычно по утрам я сижу в своем любимом красном кресле и пью зеленый чай, обдумывая сюжет очередной картины – я все время что-то рисую, просто не могу без этого и все. После чая я читаю античную литературу, или что-нибудь из ренессанса. Не знаю почему, но к современным авторам я отношусь с легкой опаской… Хотя нет, помнится, я с удовольствием читал Мураками, этот японец знает толк в жизни…
Если читать лень, я бесцельно щелкаю каналы телевизора. Вообще, удивительная штука этот телевизор, есть в нем что-то мистическое. Обрывки всяких шоу, реклам и новостей, которые после такого бесцельного щелканья складываются у меня в голове в странную картину дают мне ощущение движения куда-то, ведь если я захочу услышать фразу, сказанную диктором, еще раз, я уже не смогу этого сделать, даже если вернусь на тот канал, на котором я ее услышал, он уже будет бормотать о чем-то другом. Если щелканье по каналам надоедает, я пересматриваю на DVD старые французские комедии из своей коллекции, или гоняю полнометражное аниме из 80-х – 90-х. Новые фильмы тоже почти не смотрю почему-то.
Вот так и живу. Компьютера у меня нет. Легко могу его себе купить, но что-то не тянет, зачем он мне. У меня к нему просто какое-то физическое отвращение, мне кажется он разрушит тонкую и нежную атмосферу моего дома. Да и зачем он мне? В игры играть? Или новости в интернете читать? Нет уж, мне и так хорошо.
Часто я слушаю музыку на подаренном мне доисторическом проигрывателе. У меня есть пятнадцать пластинок с классикой и время от времени я их слушаю от начала и до конца. Люблю классику, а современную музыку, как вы наверное уже догадались, почти не слушаю… Хотя… Иногда, в солнечные дни, я слушаю HAGGARD, солнечное сочетание скрипки с басс-гитарой на вкус словно банановый коктейль. Ем я мало, и этим видимо обязан своей притягательной анерексичной худобе. Ем во-основном фрукты и овощи, мясо не люблю (да и лень готовить его, честно говоря), да и вообще часто готовить мне лень, поэтому несколько раз в неделю я просто беру себе суши из маленького суши бара на первом этаже моего дома. Его хозяин – сороколетний грузин с небольшими усиками - мой постоянный клиент, поэтому так и норовит не взять с меня денег за еду, а впрочем я постоянно плачу, не хочется смешивать работу и жизнь. А он все время причитает:
- Обижаешь, да бэри так, нэ жалко.
Мы всегда с ним очень вежливы, жмем друг другу руки, улыбаемся, он рассказывает мне о своей семье, желает мне здоровья. Зато когда он меня снимает, то обязательно связывает и стегает плеткой перед тем как «изнасиловать»… Странные отношения, а впрочем я привык.
Как раз сейчас я стою перед большим, вычищенным до блеска зеркалом и крашу глаза карандашом за двести долларов. Мои длинные до пояса выкрашенные в каштановый волосы аккуратно завиты и уложены лаком за девятьсот рублей, я надушился духами, подаренными мне одним клиентам (судя по изысканному аромату – невероятно дорогими). Карандаш ложился хорошо и вскоре мой взгляд стал выглядеть просто очень сексуально, тогда я приступил к теням. В этот раз я особенно старался. Мне пришла СМС от нового клиента, он обещал заплатить мне втройне, поэтому я хотел постараться хорошенько, чтобы сделать этого щедреца своим постоянным клиентом.
Я посмотрел на экран айфона, времени оставалось еще много. Что, не ожидали, что у меня есть айфон? Да уж… Честно говоря, я и сам не знаю, зачем он мне нужен, с его помощью я только и делаю, что принимаю звонки и СМС. Честно говоря, для таких целей хватило бы и какой-нибудь МТС-мобайл за 900 рублей… Вот только девчонки почему-то намного охотнее кончают под парнями с айфоном, чем под парнями с МТС-мобайл, поэтому, ради работы, приходилось соответствовать. К тому же, иногда я слушал на айфоне музыку, haggard там, ну я в общем уже говорил.
Я взял из тумбочки пакетик с классическим набором мальчика по вызову: презервативы всех форм и оттенков, таблетки для эрекции, чтобы стояло даже на мамонта, плетка, веревки, анальные шарики, фаллос, ну и немного разной ерунды и, конечно, электрошокер (ну мало ли что бывает? Хотя я им не разу не пользовался и сомневаюсь, что мне выдастся возможность шарахнуть кого-нибудь им).
Я посмотрелся в зеркало в последний раз перед тем как выйти: легкий обтягивающий свитер обтягивал все как надо, украшения и аксессуары смотрелись гармонично, макияж не смазался и вообще я был так сексуален, что сам бы себя трахнул, поэтому со спокойной душой я вышел из дому и направился к месту, где мы договорились встретиться.
Вечер был милым, закатное солнце мягко раскрашивало улицы, преображая все предметы в нечто нежное и сладкое… Я оглядывался вокруг в поисках вдохновения для очередной картины. Столько разных предметов вокруг, и в каждом – глубокая символичность и красота… вот за это я и люблю жизнь.
На место я пришел за пятнадцать минут до назначенного времени. Я стоял перед входом в небольшой кинотеатр и задумчиво смотрел на поток машин и поток людей. Они были похожи, правда люди, в отличие от автомобилей еще и косились на меня, некоторые безразлично, некоторые с вожделением, но большинство – неодобрительно. Впрочем, меня это мало волновало. Один раз ко мне подошел мой клиент и хотел снять меня, но я объяснил ему, что уже занят и он, с грустью почесывая бороду, отправился дальше, видимо в бар – искать другого мальчика, который будет облизывать его пенис. Практически ровно секунда в секунду в девять, как мы и договаривались, передо мной остановилась роскошная машина. Честно говоря, я совсем не разбираюст в автомобилях, ну то есть, если на развалюшке написано «Жигули», я понимаю, что это – жигуль, если «лада калина» - лада калина… А вообще, машина меня никогда не интересовали.
Но, как бы то ни было, я на секунду залюбовался безупречно лаконичной красотой и концептуальностью роскошной машины, остановившейся передо мной. Даже я мог понять, что такая штука стоит много-много денег.
Тонированное стекло опустилось и мужчина в костюме, сидевший за рулем, совершенно без всякой интонации сказал, словно в пустоту:
- Вы Александр? Садитесь.
- Не клиент, - понял я, просто водитель. Если бы он был клиентом, его взгляд бегал бы сейчас по мне, оценивая мою фигуру и вожделея.
Я с интересом сел в салон на заднее сиденье. Оно было просто невероятно удобным.
- Мне бы домой такое, - подумал я.
В воздухе чуть ощутимо пахло дорогой тканью и дорогими сигаретами, видимо машина была почти новой. Мы мягко тронулись. Мне нравилось ощущение мягкой вибрации от езды и бесшумность двигателя. Водитель не говорил ни слова, ему, похоже, было абсолютно все равно, есть я в салоне или нет. Мы ехали очень быстро, а я смотрел в окно. Люблю я ездить в машинах.
Минут через десять мы выехали из города и поехали мимо березовых рощ. Другой бы на моем месте начал волноваться, но я просто чувствовал, что все в порядке. Минут через пятнадцать мы остановились перед большими резными воротами, за которыми располагался очень милый четырехэтажный особняк в стиле необарокко. Водитель заглушил двигатель, вышел из машины и открыл мне дверь.
- Следуйте за мной, Александр Евгеньевич ждет вас, - сказал он не менее идельно-безразличным тоном.
Я с сожалением встал со сверхудобного сидения, которое я хотел себе домой, и последовал за водителем, внутренне включая в себе режим «пассивного нежного мальчика на утеху взрослому дяде».
Мы подошли к вычурным воротам. В причудливых изгибах металла мне чудились цветы. Водитель нажал аккуратно подпиленным ногтем, аккуратно покрытым аккуратным бесцветным лаком на аккуратно примостившийся под пастью декоративного льва звонок и подставил лицо небольшой камере. Через несколько секунд створка ворот отъехала в сторону, и мы вошли.
Аккуратно вымощенная камнем дорожка вела ко входу через розовый сад. Ступая вслед за цокающим по камню каблуками водителем, я все вдыхал и вдыхал чудный аромат роз… Мне здесь уже нравилось, просто безумно. Мы вошли внутрь, прошли через богато декорированный холл, я все разглядывал картины и скульптуры вокруг, поднялись по вычурной резной лестнице на второй этаж.
Тут водитель остановился.
- Идите вперед в ту дверь, - сказал он и, не говоря больше ни слова, зацокал по лестницу вниз.
Мне нравился этот дом, особенно мягкий запах нагретого солнцем деревянного портрета и милая игра пылинок в лучах света. Мне часто приходилось бывать в особняках всяких новых русских, обычно их интерьер настолько же безвкусен, насколько толст их счет в банке… Но тут… Тут все по-другому.
Я пошел вперед по слегка скрипящему паркету к указанной мне двери. Я взялся за теплую ручку и открыл ее. Мягкий полумрак небольшого кабинета, свет от камина падает на книжные полки, чуть слышно играет Моцарт. Я не сразу заметил хозяина – мужчину лет пятидесяти с небольшой аккуратной коротко подстриженной бородой a la интеллигент конца XIX века, его средней длины почти не седые волосы были аккуратно расчесаны в интеллигентный пробор, а внимательные серо-синие глаза хитро, но добро смотрели на меня. Ему бы монокль еще и получится чеховский герой.
- Здравствуйте, - сказал я просто, поняв, что образ нежного мальчика здесь не прокатит.
- Закройте дверь, - сказал он мягким баритоном, проходите, присаживайтесь.
Я последовал его совету и сел рядом с ним на небольшой резной стул, как бы случайно потянувшись, чтобы соблазнительно оголить пупок.
- Меня зовут Саша, можете делать со мной почти все что хотите, как бы вы хотели, чтобы я доставил вам удовольствие, - официально, но с улыбкой произнес я.
- Да что-то меня не тянет спать с парнем, да и вообще с кем бы то ни было, - меланхолично произнес он.
Я чуть разозлился. Видимо прочитав это по моему лицу, он сказал с улыбкой:
- Да вы, Александр, не волнуйтесь, я заплачу вам все, что обещал.
Я чуть расслабился. Он не был похож на обманывающего человека.
- Тогда зачем вы меня вызвали, - с интересом спросил я.
- А сам не знаю, - ответил он, качнув правым плечом.
- Знаете, юноша, после того, как пол года назад умерла моя жена, я почти каждый день делаю какой-нибудь нелогичный поступок, а потом вспоминаю и разбираю его, мне так легче.
Я посмотрел в его глаза, они были очень хорошими, открытыми. Я почему-то все больше и больше проникался доверием к нему. Обычно я не ощущаю вообще никаких эмоций по отношению к клиентам. Вот уж не знаю, почему в этот раз было по-другому, то ли это от того, что он отказался со мной спать, мой мозг перестал считать его просто клиентом, то ли еще почему. Хотя, по сути, какая разница, спит он со мной или нет, он оплачивает мое время, а значит – клиент.
- И сегодня я – ваш нелогичный поступок, - покачав головой, спросил я.
- Да, пожалуй, вы, - просто ответил он, - вот уж никогда не думал, что вызову жигало.
- И что мы тогда будем с вами делать, - спросил я.
- Не имею не малейшего понятия.
- И всё же?
- Ну, хотите, можем сыграть в шахматы, вы умеете?
-Да.
Он поднялся из кресла, взял из шкафа красивую, но слегка пыльную шахматную доску, пододвинул изящный журнальный столик и высыпал на них фигурки из слоновой кости, причудливо инкрустированные разными, должно быть дорогими, камешками из доски.
- Черными или белыми предпочитаете, - задумчиво спросил он.
- Да мне в принципе все равно, а вы какими? – замялся я.
- Да и мне в принципе неважно.
- Ну, тогда я буду белыми, - ответил я.
Расставить шахматы оказалось чуть труднее, чем обычно: фигурки были настолько непривычными, что я с трудом отличал короля от ферзя, а ладью от слона. Но, вот, наконец, все белые оказались на своих местах.
- Что ж, ходите, - сказал мне он.
Я задумчиво шагнул пешкой. Я довольно редко играю в шахматы. Не то, чтобы я в них плохо играю (хоть я, разумеется, и не гроссмейстер), просто не с кем как-то, не с клиентами же, в самом деле… Хотя… Сейчас я делаю это именно с клиентом. Вообще, мне нравилось играть в шахматы в уютной комнате у камина, под Моцарта. Я искренне наслаждался этими мягкими мгновениями, тем более что они оплачивались и весьма прилично.
Впрочем, не нужно было и забываться, все же, моя основная цель – доставить клиенту удовольствие, пусть и не сексуальное, поэтому я сдержался от того, чтобы поставить ему шах и походил пешкой, там самым ослабив свою защиту.
- Молодой человек, ну прекратите же поддаваться, вы нивелируете ценность игры, - с легким возмущением произнес он.
Пришлось мне переходить и играть честно. Я обратил внимание на книгу в кожаной черной обложке, лежащей раскрытой на ручке кресла.
- Что вы читаете, - спросил я, чтобы замять неприятный инцидент с шахматами.
Он бросил быстрый взгляд на книгу и произнес:
- «Гамлета», невероятное произведение, единственное в своем роде. Вы, разумеется, не читали?
- Ну почему же, - ответил я, - читал раз пять.
Он удивленно посмотрел на меня.
- Какой вы, однако, странный жигало. У меня, конечно, нет точных сведений по этому вопросу, но я подозреваю, что на свете очень мало жигало, прочевших «Гамлета» пять раз. Может быть, вы даже единственный в своем роде, - улыбнулся он.
- Не думаю я, что на свете много и людей, вызывающих жигало, чтобы поиграть в шахматы.
- А вот тут вы, я думаю, ошибаетесь, тезка, - ответил он, съев мою ладью.
- Знаете, когда я рядом с вами, мне намного легче, почему то, - после нескольких минут молчания произнес он и поставил мне мат.
Я откинулся на спинку стула.
- Но это же здорово, - заметил я.
- Да уж, пожалуй… Знаете в чем моя проблема?, - задал он риторический вопрос.
- В чем? – поддержал его я.
- Я не чувствую предметов и времени, все протекает мимо меня прочь, не оставляя следа в душе.
- Это неприятно, - согласился я.
- Знаете, если бы я был беден, или голоден, мне бы было к чему стремиться, а так, у меня все есть и потому дни проходят пусто. Вот вы мечтаете о чем-нибудь?
- Да нет, - ответил я, - у меня есть все, что мне нужно для счастья.
- Какой вы везучий! И что, предметы не теряют смысла?
- Совсем нет, наоборот, я ими восторгаюсь.
- Прошу, юноша, научите меня.
- Что ж, если хотите, то можно, пожалуй. Вы умеете рисовать?
- Рисовать? – он удивленно посмотрел в мои глаза.
- Да, рисовать, - подтвердил я.
- Нет, не умею.
- Научитесь, - посоветовал я, - это – лучший способ снова видеть ценность предметов.
- А вы меня научите?
- Я думаю, вы можете позволить себе лучшего учителя.
- Нет, я хочу, чтобы это были вы, я буду хорошо платить вам.
- Да я могу и бесплатно, - сказал я, - мне все равно нравиться ваш дом и нравиться рисовать.
- Так почему же вы не допускаете, что мне нравиться вам платить, - воскликнул он.
- Ну, раз так, то конечно.
- Давайте, юноша, вы будете приходить ко мне по вторникам, скажем… в четыре, как вы на это смотрите.
- Хорошо, договорились.
- А теперь, как вы смотрите на то, чтобы выпить редкого китайского чая и съесть по нескольку круассанов?
- С удовольствием, - ответил я.
***
С тех пор каждый вторник я приходил к нему, и мы рисовали, что попадется под руку, а иногда – просто говорили о разном. Он был очень интересным собеседником, и похоже, мое общество, ему тоже нравилось. И рисовал, надо сказать, весьма недурно. Не знаю, стало ли ему легче, мы больше никогда об этом не заговаривали, а, впрочем, надеюсь, что стало, не зря же у меня над кроватью висит в дорогой рамке нарисованная, пусть и слегка неуклюже, но с большим чувством бабочка. Вот уж не ожидал, что он подарит мне свою лучшую картину. А в остальном моя жизнь нисколько не изменилась: я все так же читал, слушал классику, щелкал телевизор, пил чай у окна и спал со всеми подряд. Вот только думаю, кота может завести?
Святослав Леонтьев.