Сны
Уже очень давно я люблю читать книги с экрана. Да, именно так. Я всегда любил читать, все детство я не выпускал из рук книги: то сказки, то фантастика, то фэнтази, я глотал их залпом, за один день, словно заядлый алкоголик, опускающий в себя первый виски за вечер. Сейчас я уже не могу вспомнить, что это были за книги, они слились в какой-то единый мир, наполненный приключениями, магией и волшебством.
Время шло и на моих глазах мир менялся: в домах появлялись компьютеры, интернет, а у людей в карманах – гаджеты – мобильные телефоны, сначала громоздкие и черно-белые «кирпичи» с выдвижными антеннами, потом – маленькие и аккуратненькие, с яркой подсветкой, потом – цветные, некоторые даже с камерой, потом пошло поехало – телефоны с блютузами, сенсорными дисплеями и мощностью процессора чуть ли не в гигагерц.
Когда-то тогда у меня и появился первый телефон, с которого можно читать книги. Это совершенно перевернуло мои представления о чтении. Во-первых, книга на телефоне лишена обертки, не только обложки, но и страниц, символов, индивидуальности, с одной стороны, это плохо, мне всегда нравился запах свежей краски, а с другой – книга словно становилось откровением, в ней оставалась только мысль, и мне казалось, что это какой-то странный вид телепатии… К тому же, книги с телефона можно читать в темноте…
Надо сказать, я всегда был спонтанно разборчив в чтении, то долго выбирал книгу и автора, читал рецензентов, комментарии, биографию писателя, а то читал, что под ругу попадется (вернее, под мышку), чуть ли не фанфики. Надо сказать, что такое чтение меня весьма удовлетворяло, а книги написанные любителями, пусть с дурацкими сюжетами и кучей грамматических ошибок, всегда доставляли мне удовольствие.
Во-первых, это было еще одним небольшим откровением. Вот живет себе где-то человек, кто он? А кто его знает! Может мальчик, а может и девочка, может мужчина в годах, а может прыщавый подросток. И вздумалось ему/ей написать книгу, а мне почему-то вздумалось найти ее в интернете.
Мне нравилось читать и представлять себе личность автора, нравились корявости и ошибки, нравились «глубокие» мысли, которые автор лишь наметил, но не смог в должной мере донести. Все это было сродни милой головоломки.
Эта история приключилась со мной несколько лет назад. Я лежал в своей кровати под одеялом и читал. Нужно сказать, что по какой-то странной привычке, заведенной откуда-то свыше, каждые пять месяцев я теряю мобильник (ну, или его у меня крадут, он ломается, начинает показывать розовых зайчиков итд). Это был один из тех периодов, когда я уже потерял телефон, но еще не купил нового, оставаясь со старой верной черно-белой нокией. Однако я не унывал и читал с плеера. Маленький, черно-белый (нет, вернее сказать, рыже-черный), размером со спичечный коробок он был явно не лучшей читалкой.
Уж не знаю, зачем производитель научил его поддержке ТХТ файлов, оснастив таким крошечным экранчиком, видимо специально для таких терятелей телефонов, как я. Четырехгигабайтное творение с четырьмя маленькими сенсорами вместо кнопочек отображало на экране за раз не более пяти-шести слов, напечатанных крупными рыжими буквами на загадочно-черном фоне. Каждые несколько секунд я жал на сенсор «вправо» и экран, мигнув на секунду, выдавал мне следующие пять слов странной любительской сказки о девочке, заблудившейся в лесу.
Была глубокая ночь, на кухне капала вода, сквозь неплотно задернутые занавески изредка закрадывался лучик блеклой луны, а по потолку то и дело пролетали загадочные линии отсветов от фар проезжающих автомобилей. Тень от большого рыжеватого кактуса на подоконнике искривленной и страшной фигурой занимала половину потолка, тихо поуркивал во сне кот.
Когда глаза уставали читать, я просто смотрел в потолок и слушал тишину. Тишину настолько глубокую, что даже слышался этот странный фантомный звон в голове, похожий на звук отсутствия сигнала телеканала, сопровождаемый показом полосок с «радугой».
В темноте крутились темные круги, возникшие от того, что мои глаза отвыкали от тусклого света плеера.
Что-то странное время от времени доносилось из труб, наверное, это у аллигаторов, живущих в канализации, начался брачный сезон.
Я качаю головой и начинаю увлеченно рассматривать фантомные точки, кружочки и горошинки, которые мой глаз непременно видит в темноте. Всех их нет в реальности, они лишь дефект моего цветовосприятия в темноте, но тем не менее мне кажется, что комната наполнена таинственными созданиями, может, это домовой, может, души умерших родственников. Тело равномерно, словно корка, с ног до головы, покрывает мягкое, нежное тепло, точно нежный свет изнутри. Иногда я просыпаюсь с ним, и , о Боже, как не хочется подниматься из под одеяла, чтобы не потерять это пронизывающее чувство тепла и умиротворения, тогда я просто лежу в кровати, смотрю на трещины и разводы на потолке и ни о чем не думаю, а просто щурюсь, как мой кот.
Мне засыпалось. Я отложил плеер.
Вот сейчас, вот где-нибудь тут, через момент, я исчезну их мира на несколько часов, а потом проснусь и забуду половину того, что было сегодня, точно отчерчу огромную и жирную черту. Заснул – проснулся. И куда только убегает это сонное время? Событий, что я вижу во сне, хватает обычно лишь на несколько секунд действия, а где остальное время, спрашивается?
Вдох-выдох, вдох-выдох - это я живу. Вдох-выдох… Вдох-выдох.
Каждый выдох, точно на реактивной тяге отталкивает меня прочь от моего мира, куда-то в неизвестность, где исчезнет моя личность и меня не будет, будут лишь жалкие и несвязные мои отрывки, а потом я проснусь… Или проснусь уже не я? Уже не таким, как засыпал… Что если весь мир измениться, пока я сплю, а я в тысячный, миллионный раз не замечу этого, потому что не вспомню половины того, что было вчера, и снова я приму все как должное.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Мысли путаются и исчезают, я исчезаю, наверное, смерть - это почти то же самое. Вдох-выдох. И мне уже ничто не важно. Вдох-выдох и я уже не знаю, кто я. Вдох-выдох и я уснул.
***
И я видел сон. Правда, я этого не знал. Я точно не помню, что я делал до того, как ЭТО произошло, я просто шел куда-то через странное пространство, принимаемое мною за реальность, оно было просто какой-то квинтесенсией всех посещенных мною пространств и потому выглядело реальным до нереальности и знакомым. Я шел, мелькали чьи-то лица, кто-то что-то говорил, голоса мелькали в голове и мгновенно забывались, не задерживаясь ни на секунду.
И тут я увидел Его. Я не помню, как он выглядел, да и придумал ли вообще сон лицо для него? Он стоял черным силуэтом посреди бесконечности и смотрел на меня, хоть я и не видел его глаз. А я смотрел на него.
Звуков не было. Была лишь тишина, тишина пустой звуковой дорожки старой граммофонной пластинки, которая чуть шипит, воспроизводя секунды пустоты.
- Садись, - сказал он.
- Куда? – спросил я..
Куда хочешь.
Я подошел и лег на пустоту, а чтобы держаться на чем-то, я положил голову ему на колени. Волосы распластались маленьким водопадом. Интересно, почему в такой воде не живут аллигаторы, раз уж они живут в канализации.
- Кто ты, - спрашиваю я почти без голоса.
- Я – это ты, отвечает мне темный силуэт.
У силуэта мягкие и теплые колени, мне приятно лежать на них.
- А почему ты – это я? – спрашиваю я.
- Так уж получилось, - отвечает силуэт.
- Что, прямо я,я? – не унимаюсь я.
- Не знаю, наверное, - отвечает силуэт.
Мы сидим молча в полной тишине и не двигаемся. Вокруг только чернота и белота. Так проходит несколько секунд, растянувшихся в бесконечные десятилетия. Время тянется точно клочок хубабубы, прилипший к носу деревенского мальчика.
- А все-таки, хорошо, что мы встретились, - говорю я.
- Да уж, - поддакивает контур, и мы продолжаем молчать и находиться.
- Почему ты тут, - снова прерываю я молчание.
- Кто знает, - отвечает он.
И я перестаю мучить его вопросами и просто лежу на его теплых и мягких коленях и смотрю на кружение черного и белого. Мне тепло и хорошо. Глаза начинают закрываться, и я засыпаю.
Я думаю, мало кто засыпал во сне еще раз. Смею вас уверить, это как переход в шестнадцатибитной компьютерной игре на следующий уровень. Все становится еще ярче и нелогичней, и парадоксальней. Это словно далекий-далекий параллельный мир. С каждым разом все глубже и глубже. Я думаю, если заснуть во сне раз сто, то можно уже никогда не вернуться назад, в реальность, хотя мне и безумно интересно, что за страна чудес ждет меня там, на самой глубине, и есть ли у нее вообще конец.
Но пока я только случайно оказался на втором уровне…
Все было таким ярким, словно неизвестных художник прыснул на картину сразу все свои краски в порыве экспрессионистского вдохновения, близкого к безумству… словно кто-то крутил и крутил несуществующую кнопку насыщенности у черно-белого телевизора.
Вокруг цвели розы, цвели повсюду, их абстрактные лепестки сочно сверкали нежными каплями росы, а я, забыв, что несколько мгновений назад лежал у себя на коленях, просто шел вперед. Мир словно появлялся передо мной из ниоткуда и исчезал в никуда, как только я отворачивался. Я бы несколько не удивился, если бы мне навстречу вышли Алиса, полоумный Шляпник и белый кролик, такой уж это был розовый сад.
Она стояла в окружении роз и плотного, словно ощутимого сияния, сотканного из лучиков света, притянутых ее красотой. Я не видел, как она выглядит, нежный свет отделял ее лицо от меня, но я знал, что она невероятно, безумно красива.
- Здравствуй, - сказала она без голоса.
- Здравствуй, - ответил я.
- Ты принес то, о чем я тебя просила? – спросила она с ожиданием.
- Нет, - огорченно ответил я.
Она покачала головой.
- Жаль…
И замолчала.
Я тоже молчал. Розы росли на глазах и изгибались, точно змеи, распространяя прекрасный запах нежных наслаждений.
- Кто ты? – спросил я наконец, хотя прекрасно знал ее, только не знал имя.
- Я – это ты, - ответила она.
Я молча кивнул.
Она испытующе посмотрела мне в лицо, улыбнулась и тихо поцеловала меня. Точно дуновение первого горного ветерка.
Я улыбнулся.
Мы сидели и молчали.
А потом я проснулся. В теле была та самая нежная, мягкая теплота. Еще секунду сон держался в моей голове во всей своей красе, надеясь получить облечение в слова. Но через мгновение он разрушился, точно разбитое зеркало, тонкими осколками полуэмоций и полуобразов. И я навсегда забыл и Силуэт и Девушку в солнечном сиянии.
Святослав Леонтьев.