Посвящается моим внутренним демонам. Ну, и ангелам за компанию))))
Полумрак и серая тишина. За окном мерно падают огромные хлопья белого снега. Я стою в самом центре этой тишины, посреди моей безмолвной комнаты. Стою в центре огромного пентакля, выведенного твердой рукой. Руны чуть светятся. Пахнет благовониями и почему-то корицей. Я беру в руки книгу. Пожелтевшие от времени страницы крошатся в моих руках.
Я читаю древние слова одно за другим, и тишина в комнате постепенно становится все гуще и гуще, тени зловеще удлиняются, а предметы выцветают на глазах, точно их пожирает какая-то волна серости. Я не останавливаюсь. Слово за словом. Слово за словом. Воздух становился все более и более вязким, наполнялся запахом сырости.
По стенам комнаты поползла ржавчина. Я вздрогнул, но не перестал читать. Ржавчина распространялась пожирающей волной ,захватывая обои и ковер, стекла и шторы…
Я выбросил это из головы и продолжил читать, концентрируясь только на словах мантры, чувствуя, моя жизненная сила, связанная в этих древних фразах, накапливается в пространстве передо мной… Все вокруг как-то странно наэллектризованно. Воздух пощипывает кожу. Мое тело горит и чуть подергивается.
Наконец, он явился. Демон, лишенный дара любви. Я не заметил, в какой момент это произошло. Он просто беззвучно и незаметно оказался прямо передо мной.
В полной тишине я захлопнул книгу.
Он стоял прямо и непринужденно. Обнаженный. Мокрый. С отрешенным взглядом. Его мускулистое тело было покрыто сеткой красных шрамов, черные, как космическая бездна, волосы торчали под невообразимыми углами.
Он молчал.
Я тоже молчал.
Вот так мы с демоном встретились впервые.
Я проснулся. Пробудила меня наглая кошачья лапа, желающая как можно быстрее получить утренний прием пищи. Несколько секунд мне понадобилось для того, чтобы осознать, что я в реальности и что я никакой не некромант, вызывающий демона, а обычный безработный парень, который должен накормить кошку. Я рывком поднялся с кровати. Голова слегка закружилась. Я, покачиваясь, проковылял на кухню и насыпал настырному животному в миску сухого корма. Кошка хищно захрустела, этот звук выводил меня из себя.
Голова продолжала кружиться. Я сел за стол. Во всем теле – тяжесть, точно в моих венах ртуть вместо крови.
Я невольно задумался о том, что занимает мой разум уже несколько месяцев.
Я собираюсь убить себя.
Да. Именно так. И, честно говоря, я не испытываю особо сильных эмоций на этот счет. Мне почти все равно… Живу я или нет… В принципе, какая разница. В моей жизни нет смысла. Его нет ни в чьей жизни… Вот только я почему-то это вижу, а остальные – нет… Лучше бы я был слеп.
На самом деле, жизнь не приносит мне никаких страданий. Как, впрочем, и радостей. Вот только, когда я задумываюсь о будущем и вижу невероятную череду бессмысленных дней, мне становится страшно. И очень грустно. Поэтому я и решил, что через три дня я покончу с собой.
Способ – шаг с крыши. Место – один крупный небоскреб в центре Москвы, я видел его в новостях совсем недавно. Пожалуй, именно там я хочу завершить свой земной путь.
Я не знаю, есть ли Бог. Но, даже если после смерти меня ждет не пустота, а ад, я буду счастлив испытать хотя-бы страдания. Все лучше, чем ничего. А вообще, мое спокойствие меня огорчает. Когда я решал умереть, то в глубине души надеялся, что, зная, что смерть совсем близко, мои чувства как-то обострятся, и я смогу разглядеть что-то важное… Что-то, что придает смысл этому миру… Что-то, ради чего я выберу жизнь…
Вот только… Ничего не поменялось и ничего не находится… Мне все так же все равно… Хотя, эта смутная надежда не оставляет меня. Теперь мне иногда кажется, что вдруг в самый последний миг перед падением мне откроется истина. Появился и один страх – я боюсь, что истина откроется уже после того, как я сделаю шаг… А впрочем, умом я понимаю, что всего этого не произойдет.
Я поднимаюсь со стула и иду умываться. В ванной я долго смотрю в свое отражение в зеркале. Да уж. Мягко говоря, не самый лучших видок. Слегка забрызганная зубной пастой зеркальная гладь отражает мое усталое и безразличное лицо, под глазами – нездоровые тени, косметика, не смытая вчера, растеклась по всему лицу причудливыми синими узорами, точно трупные пятна, глаза – красные, невыспавшиеся, волосы – всклокочены…
Я смотрю несколько секунд и не могу понять. Неужели, это действительно я… Хотя… Какая теперь разница.
Умывшись, я плюхаюсь на кресло и закрываю глаза. Ничего не хочется делать… Хочется только сидеть и ни о чем не думать… Правда, затекшее со сна тело протестует, но ничего…
Просидев так несколько часов, я открываю глаза.
- Ну ладно, - зачем-то говорю я вслух, - пора собираться.
Я беру из покрытого слоем пыли шкафа старую спортивную сумку и кидаю туда немного одежды – самой простой и неприглядной, какая уж теперь разница, что носить… Из комода я достаю коробочку с деньгами. Там лежит тысяч восемь потрепанными купюрами разного номинала. Я хватаю деньги и, слегка скомкав, засовываю в карман штанов, потом сгребаю с комода немного мелочи…
Нужно съездить на другой конец города – к моему единственному родственнику, тетушке, чтобы оставить ей на хранение единственную дорогую вещь в моем доме – безымянную кошку.
В глубинах коридора я отыскиваю пластиковую корзину для животных. Несколько минут уходит на то, чтобы отыскать почуявшее неладное животное, еще несколько – чтобы все-таки засунуть ее в корзину (а то она упиралась-упиралась)… Однако, наконец, зверь был усмирен, я накинул легкую курточку и вышел из квартиры. Когда я открыл дверь подъезда, на меня обрушился прекрасный весенний день. Солнце светило ярко и нежно, сглаживая все дурное своим теплом и мягкостью. Небо было голубым и высоким, а воздух смутно пах цветами.
Кошка растерянно возилась в узкой клетке и чуть слышно мяукала. Я быстрым шагом направился к трамвайной остановке. Дети косились на кошку, некоторые даже показывали пальцем. Я улыбнулся. А вот хвостатой бедняжке, похоже, было не до смеха.
На остановке людей не было, так что некому было пялится на меня и животное. Вот только трамвай тоже что-то никак не собирался приходить, так что я просто стоял и смотрел на уходящие куда-то вдаль пути… Стало как-то не по-весеннему тихо. Даже кошка как-то присмирела в своей котомке.
Наконец, трамвай подошел. Я забрался, заплатил и сел у окна. Полупустой железный вагон неспешно двинулся по залитому солнцем городу. Я задумчиво смотрел на дома и деревья, в голове мелькали какие-то несвязные образы. Ехать было долго, почти целый час, поэтому я просто расслабился. А мимо меня мелькали люди, здания, магазины, больницы, памятники, аллеи и машины… Мне было хорошо и тепло…
Кончилось все тем, что я чуть не пропустил свою остановку, однако, за несколько секунд до того, как двери закрылись, я все же опомнился, подхватил корзину с кошкой и выскочил на прогретый асфальт.
…………….
Звонок резко затрещал, и безмолвный подъезд снова окутала первобытная тишина. Секунд через тридцать дверь резко распахнулась и на пороге материализовалась тетка – во всей своей теткинской красе – в безразмерном халате на необъятном теле, растрепанными волосами и что-то жующая.
Я невольно улыбнулся.
- Никочка, дорогой, а я и забыла, что ты придешь! – заверещала она и полезла обниматься, обдавая меня запахом рыбы.
Я дежурно улыбнулся и протянул ей кошку.
- Вот, тетя Жень, последите за ней?
- Ух ты, какая красавица… Ох, как я рада, что ты наконец-то работу нашел. Как ты, говоришь, работа называется?
- Да программистом.
- И чего там делать?
- Да с компьютерами возиться.
- Сложная работа-то небось. Только устроился и уже в командировку посылают.
- Да нет, не очень
- И надолго ты в командировку-то?
- Как получится, теть Жень, ну не меньше, чем на 2 недели.
- Ох, ну все равно хорошо, что работу нашел. Ты обедать будешь?
- Буду, - обреченно сказал я (ибо, как я знал по опыту, не смотря на то, что стряпня тети Жени напоминает вулканистые горные породы, отказываться все равно бесполезно.
- Ладно, Никочка, ты раздевайся, красавицу свою выпускай, а я пока обед разогрею… А, кстати, как кошку-то зовут.
- Астра, - придумал я на ходу, чтобы не шокировать разум тети Жени отсутствием у кошки имени.
- Ути какая Астрочка-то у тебя, - пролепетала она и отправилась на кухню.
Я разделся и отправился в зал. Новоназванная Астра боязливо изучала обстановку.
Я сел на продавленный красный диванчик и стал задумчиво разглядывать потемневшие цветочные узоры на грязновато-желтых обоях.
- Никочка, иди сюда, - раздалось из кухни через несколько минут. Я обреченно вздохнул и, мысленно приготовясь умереть досрочно от отравления, отправился на кухню.
К моему удивлению, на этот раз стряпня тети Жени была практически съедобной и даже, в какой-то степени удобоваримой… А может, просто сказывалось, что в последние дни у меня совсем не было сил готовить и я почти ничего не ел.
Наконец, отклонив все тетины предложения о добавке, я встал из-за стола.
- Никочка, ты не посмотришь, что там у меня с Люстрой, сказала она.
Следующие несколько часов я провел, ковыряясь в избитой и пожженной проводке, а впрочем, такой физическо-умственный труд доставлял мне какое-то странное монотонное удовольствие.
- Наконец, все было готово, люстра зажглась, а тетя Женя вдоволь поохала, какой я молодец и мастер на все руки.
- Знаешь что, а оставайся-ка ты ужин, а лучше – переночуй у меня. А то редко так видимся.
- А какая разница, - подумал я и согласился.
Ужин убедил меня в мысли, что в обед тетина стряпня показалась мне почти вкусной просто от голода, поэтому я, немного покрутив ложкой в тарелке с бесформенной массой и, убедив тетю, что у меня просто немного беспокойно в желудке, выскользнул из-за стола.
Чтобы не слышать тетиных укоров, я сказал, что пойду немного прогуляться. Рядом с ее домом был небольшой парк, поэтому я решил побродить в нем в синеватых сумерках.
Деревья укорительно качались над моей головой, точно им все было обо мне известно. Стало немного страшно. Листья перешептывались друг с другом о чем-то. Я прислонился ухом к острой коре осины и постарался вслушаться в это равномерное шелестение. Оно гипнотизировало, усыпляло, укутывало. Наконец, я вздрогнул, сбросив с себя наваждение. Парк вдруг показался мне чужеродным и враждебным. Стало страшно.
Охота гулять пропала и я вернулся в тетину квартиру. Было уже довольно поздно. Оказывается, я гулял целых три с половиной часа… Странно, как быстро пролетело это время.
Тетка укладывалась спать. Похоже, мне тоже ничего не оставалось, кроме как ложиться. Она расстелила мне тот самый продавленный диван, кинула немного рваную простыню и одеяло с корабликами. Я разделся, лег и стал смотреть в идеально ровно выбеленный потолок. В кровать пришла кошка и замурлыкала. Я обнял ее, прислонился к мягкому и теплому кошачьему боку .Так мы пролежали несколько часов. Наконец, я уснул.
_______________________-
Демон был прекрасен. Я дал ему имя – Анис. Не знаю, что это значит, просто эти звуки первым делом приходят мне на ум, когда я вижу его. Мы живем с ним вместе в моей скромной комнате. Он не разговаривает со мной, хотя я вижу, что он понимает мои слова. Во всем его существе присутствует какая-то странная отрешенность. Его подернутые дымкой серые глаза смотрят куда-то вдаль, словно потухшие угольки. Он беспрекословно выполняет мои приказы. Вот только, мне и приказать-то ему особо нечего. Если только мелочь какую по хозяйству. Сам не знаю, зачем я его вызвал. Вроде, мир захватывать я не собираюсь, да и вообще живу почти отшельником. Никаких амбиций, просто живу и живу себе в свое удовольствие.
Сегодня полдня кроил из кожи одежду для Аниса. Его-то самого, похоже, не смущает собственная нагота, да и тело у него всегда очень горячее – не мерзнет. Так что, одежду для него я делаю скорее чтобы не смущаться самому. А то вид его обнаженного тела как-то не настраивает меня на позитивный лад, особенно по утрам, когда у него по нескольку часов подряд эрекция и мой взгляд постоянно сползает на эту огромную, чуть ли не с половину моей руки елдень.
Одежда для него получилась неплохой. Я выкроил ее из черной кожи, все-таки, мне почему-то кажется, что демону она будет к лицу. Небольшие узкие шорты на веревочках и слегка коротковатая жилетка, на тех же самых веревках. Мне пришлось изрядно попотеть, прежде чем у меня все получилось (вообще-то, вместо шорт должны были быть штаны, но я извел столько материала на попытки, что на штаны просто не осталось кожи)
- Эй, Анис, иди сюда мерить обновки, - крикнул я в сторону кухни.
В царстве сковородок что-то громко заскворчало ,повеяло гарью, и через несколько секунд оттуда вышел обнаженный демон. Я мысленно порадовался, что это последние секунды, что я вижу весь этот стриптиз и протянул ему одежду.
Он молча взял и осторожно, пытаясь разобраться что да как, начал влезать в шорты.
- Надо будет ему какое-нибудь нижнее белье подобрать, - подумал я…
Наконец, демон натянул шорты на ноги ( я облегченно вздохнул – впору) и принялся натягивать жилетку. С ее веревочками у него вышла заминка, пришлось его зашнуровать.
Жилетка оказалась слегка туговата, но учитывая его огромные мышцы и все-такое, думаю, она очень скоро растянется.
- Эй, не хочешь прогуляться по побережью, в этих местах очень красивый закат – спросил я у него.
- Он ничего не ответил, только задумчиво посмотрел прямо мне в глаза.
Я удивился, но не подал виду.
- Ладно, пошли, молчун, - сказал я и вышел из дому.
Демон последовал за мной. Через двадцать минут пути перед нами открылось море. Оно пахло просто божественно. Я живу на этом берегу уже немало лет, но все же каждый раз я не могу удержаться, чтобы не набрать в грудь полный вдох этого сладкого морского ветра. Судя по тому, как заскрипела жилеточка, демон сделал то же самое. Я улыбнулся.
- Давай спустимся к воде, она сейчас очень теплая и приятная.
Анис, как и следовало ожидать, ничего не ответил, однако последовал за мной. Я обеспокоился, не больно ли ему будет спускаться по острым камням босыми ногами, однако через мгновение вспомнил, что в книге было написано, что его кожу не проткнешь и копьем, и успокоился.
Мы спустились. Закат был прекрасен. Небо слилось с морем в нежно-розовом танце. Несколько минут мы вглядывались в эту красоту.
Наконец я сказал, вспомнив детство:
- Пойдем, помочим ноги.
Я скинул ботинки и зашел в теплую-претеплую воду где-то по колено. Демон сделал то же самое. Мы стояли и смотрели, как накатывает вода. Наконец, мне это надоело, я плеснул в него брызгами и сказал:
- А теперь – битва.
________________________
У тетушки что-то оглушительно жарилось. Ох… Я открыл глаза.
- Какой милый сон, - подумал я.
Я потянулся, встал и начал одеваться.
- Уже проснулся? - спросила тетя.
- Ага, - ответил я, - и уже ухожу.
- Ну ты хоть позавтракай.
- Ага.
Я подхватил сумку. Перед тем как уйти я потрепал кошку и пробормотал:
- Прощай, кошатина.
От тети я отправился на вокзал и купил там билет на ночной поезд до Москвы. Он лежал у меня в кармане и согревал своим существованием. День я провел как-то никак: бродил по городу, посмотрел голливудский блокбастер в кинотеатре, пообедал пиццей в дешевой кафешке, побродил по городу еще, зачем-то зашел на выставку неоабстракционистов, поглазел на бесформенные кляксы, потом покормил булочкой голубей перед церковью, побродил по магазину игрушек, поужинал спагетти в баре, выпил немного вина и отправился на вокзал.
Смеркалось. Поезда стояли заведенными монстрами. Почему-то на вокзале было до странного уютно. Я аж вздрогнул от этого необычного ощущения, пришедшего откуда-то из детства.
Где-то что-то гудело и женщина смазанными словами, которые было решительно невозможно разобрать, произносила что-то по громкой связи.
Я забрался в приятную пустоту поезда, огромных размеров проводница, занимавшая своей тушей добрых три четверти коридора, проводила меня в мое купе.
Там уже сидела с книгой миловидная девушка лет двадцати трех. Я зашел, кинул свою почти пустую найковскую сумку и сказал:
- Здравствуйте.
Она улыбнулась и сказала:
- Здравствуйте.
На этом диалог закончился. Через несколько минут поезд двинулся. Мне нравилось это равномерное движение, перестук рельс и приятное покачивание, нравились мелькающие за окном столбы и деревья… Девушка сидела и листала книгу.
Я попытался разглядеть название, но не мог разобрать.
Видимо заметив мои попытки, девушка сказала, откинув с лица выкрашенную в черный прядь.
- Селленджер.
- Я с видом что-то понявшего человека уважительно покачал головой.
- И что, он крут? - спросил я.
- Ага, - ответила она.
Не желая прекращать разговор, который был моим единственным развлечением (книг я, увы, не взял) я спросил:
- А как вас зовут?
- Нина, - ответила она и отложила книгу.Я вгляделся в ее лицо. Тонкая бледная кожа, большие серо-зеленые глаза, чуть секущиеся, выкрашенные в черный волосы, изящные ушки, выглядывающие из под них… Она была очень мила, и я невольно улыбнулся.
- Зачем вы едете в Москву, Нина, - спросил я.
- Oshigoto-oshigoto, что значит «Ох работа-работенушка», - весело улыбнувшись, ответила она.
- А кем вы работаете?
- Да зачем вам знать, вы все равно скоро забудете.
- Да ну.
- Ну да.
- Ну, не хотите – не говорите.
- Ну ладно, я мангака.
- Ого! Рисуете классно, значит.
- Ну да, - ответила она, и разговор как-то завяз.
- А давайте на ты, - сказал я.
- Ну давай, - улыбнувшись ответила она.
Несколько часов мы болтали о разных пустяках, совсем не напрягаясь. Беседа отвлекала меня от мыслей, и я был рад такой спутнице.
Пока, где-то часа в два ночи она не спросила:
- А ты зачем едешь в Москву.
- Чтобы убить себя, - задумчиво посмотрев в окно, ответил я.
Она словно бы нисколько не удивилась.
- И как ты собираешься это сделать?
- Прыгну с крыши небоскреба.
- Какого?
- Да вот, присмотрел один.
- Ясно, - ответила она, - И не страшно?
- Да нет.
- И что же получается, это – твой последний день на земле.
- Ну да, - ответил я.
- Какой ты странный.
- Да нет, обычный.
- И почему ты хочешь убить себя?
- Да просто, - ответил я, не желая объяснять ей свою концепцию.
- И ведь не врешь, - задумчиво произнесла она куда-то в пустоту.
- Не вру, - подтвердил я.
- Это грустно. Ты необычный.
- Немного.
- Хочешь переспать напоследок?
- Ты серьезно?
-Ага.
- Э-э. Ну да, наверное. Ты очень красивая.
- Ну вот и здорово.
Она быстро стянула с себя серую водолазку и осталась в лифчике. У нее была очень красивая грудь. Я был немного в растерянности, но уже успел возбудиться – сказывалось очень долгое отсутствие секса – мне было не до него.
Она проследила мой страстный взгляд и приблизилась ко мне своим тонким телом, буквально источающим феромоны.
- Ну что, - сказала она.
- О да, - улыбнувшись, ответил я и расстегнул лифчик. Через мгновение он упал. Ее груди были нежными и упругими. Я улыбнулся еще раз. Она обхватила меня руками, и я почувствовал через футболку биение ее тела. Стало жарко. Я очень возбудился.
Она медленно, точно дразня, стянула с меня футболку и прикоснулась горячими и нежными руками к моему торсу. Ее волосы смешались с моими и стекали одним потоком по моей спине. Я обнял ее… Мы занимались сексом довольно долго. Я и забыл, как это приятно – обладать такой красивой девушкой. Наши тела сливались, я слышал ее громкое дыхание, как она его резко задерживает, когда подступает оргазм. Я кончил в первый раз. Но эрекция ослабла лишь на несколько мгновений, - возбуждение было так велико, что прошло лишь несколько секунд и мы начали по-новой…
В ту ночь мы сделали это четыре раза… Я снова и снова обнимал ее, она скользила своими ногтями по моей спине и я чувствовал, как изгибается ее тело, слышал ее оргазм, и тогда на меня самого начинали накатывать сладкие волны. Наконец, мы успокоились и почти моментально уснули, голыми, как были на ее кровати, не волнуясь о том, что утром нас могут увидеть проводники.
______________________________________________
Анис заболел. Да-да, именно так. Демон, чью кожу не способно пробить ни одно копье, подхватил простуду. Я почти сразу заметил это. Видимо, там, в другом мире совсем другие условия жизни и нет бактерий, так что у него нет к ним иммунитета.
Я раздел демона, уложил его в кровать. Среди подушек его мускулистое тело, покрытое сеткой шрамов, когти на руках, клыки – все казалось каким-то игрушечным. Я приготовил теплое молоко, добавил туда меду и стал осторожно поить демона, Анис настороженно глотал сладкую жидкость. Я рассмеялся и погладил его по жестким волосам.
- Эй, давай пей скорее, а то не выздоровишь, - прошептал ему на ухо я.
Он одним глотком осушил все, что было в чашке, и закашлялся.
Я принес небольшой ртутный градусник и измерил ему температуру. Больше пятидесяти пяти… Но, учитывая, что у него всегда было горячее тело, трудно сказать, насколько она повышена.
Я побрел в кладовку, поискать что-нибудь в книгах насчет лечения демонов, однако, как и следовало ожидать, фолианты поведывали, как изгнать демона, как его правильно препарировать и как защищаться, однако нигде не было ни слова, что нужно делать, если демон простыл, поэтому, я просто взял немного жаропонижающих трав, истолок их и залил лимонным соком.
- Ну-ка покажи мне свое горло, - сказал я демону. Он открыл рот с острыми клыками.
Красное, как и следовало ожидать.
Я протянул ему раствор.
- Пей! Только осторожно – он кислый.
Анис аккуратно взял у меня из руки чашечку и, не поморщившись, проглотил все содержимое.
- А теперь поспи, - сказал я и потрепал его по волосам.
______________________________________________________
- Эй, просыпайся, - дергала меня за плечо Нина, - почти приехали, не дело встречать Москву с голым задом.
Я улыбнулся со сна, восстанавливая в памяти события прошлой ночи, и соскочил с койки. Трусы и штаны нашлись быстро, а вот носок – почему то только один.
Она рассмеялась. Ее лицо в лучах утреннего солнца было еще более прекрасным.
- На, возьми мой, - сказала она и кинула мне фиолетовый носок с цветочком. Поколебавшись секунду, я натянул его – другого не было…
- Ну вот, буду умирать в разных носках, - пробормотал я.
- Ага, - рассмеялась она.
Больше мы ничего не говорили, только сидели и смотрели на урбанистический пейзаж за окном, освещенный утренним солнцем.
Минут через двадцать по всем купе прошла проводница, поднимая пассажиров. Она смерила нас подозрительным взглядом, и, видя, что мы уже встали не стала ничего произносить.
Наконец, поезд прибыл. Я схватил свою легкую сумку, ну и за компанию – ее тяжелую. Мы вышли в мельтешащее царство вокзала.
- Ну прощай, - улыбнулся я ей, возвращая сумку.
- Прощай, - улыбнулась она в ответ и поцеловала меня в щеку.
Большую часть дня я бродил по Москве. Она была так красива в ясном свете. Вокруг носилось просто непередаваемое количество людей, это помогало мне забыться, раствориться. Приятное нагромождение рекламы, названий, предметов – все вокруг радовало взор. Я разглядывал станции метро, покормил уточек на чистых прудах, забежал в кинотеатр, спустил последние деньги в уютной кафешке и, когда часы показывали половину седьмого, отправился искать свой небоскреб.
Я вышел из метро и огляделся. Ну вот и он – сразу видно. Размеренным шагом, я направился к нему, мимо меня проходили толпы людей, которые понятия не имели, что минут через сорок меня уже не будет в этом мире.
Вот и он. Огромное железо-стеклянное офисное здание. Я улыбнулся. Мне не было страшно. Я захожу, проскакиваю мимо открывшего рот, чтобы что-то сказать, гееватого юноши на ресепшне и прямиком отправляюсь к лифту.
Двери открываются, как только я нажимаю на кнопку. Я захожу и жму на кнопку последнего этажа.
Лифт очень быстро срывается вверх, приятно вжимая меня в пол. Через несколько минут двери открываются и выпускают меня на небольшую лестничную клетку. Я протискиваюсь сквозь прутья заградительной сетки…
Крыша. Небо надо мной. Простор крыши. Я оглядываюсь. Бесконечный простор. Просто безумно красиво. Я медленно иду к самому краю и смотрю вниз.
Боже, как высоко. Кружится голова. Все, что там, внизу – такое маленькое, почти неразличимое. Я стою несколько секунд, ожидая финального прозрения, но оно все как-то не приходит, да и вся жизнь перед глазами не проносится, только мягкий весенний ветер, теплый и нежный, почти неощутимый гладит мое лицо.
- Ну что ж, - думаю я, - пора.
И я шагаю вниз. Ощущение полета. Такое долгое и нежное. Ветер. В голове пусто. Я лечу, широко открыв глаза. Почему-то спиной вперед. Крыша небоскреба все отдаляется и отдаляется. Сейчас я умру.
Перед моими глазами проносится мягкая тень. Что-то обхватывает меня за талию. Очень крепко. Полет как-то почти прекращается. По крайней мере, сильно замедляется. Я почему-то не удивляюсь.
Толчок. Я упал на землю. На что-то мягкое. Несколько секунд я лежу, не двигаясь. В голове – ни мысли. Словно во сне, я встаю и оборачиваюсь.
Передо мной во всей своей красе стоит демон из моих снов. Лохматый, мускулистый, с горящими глазами, в порванной от удара об землю жилетке.
Он обхватил меня, пока я падал, и принял на себя падение, - понимаю я.
Демон смотрит мне в глаза своим пронзительным серым взглядом, гладит меня по щеке своей сильной рукой, чуть царапая меня когтями и тихим-тихим голосом, нежным и мелодичным, как само совершенство, произносит:
- Дурачок. О чем ты только думал?
А потом он исчез, оставив лишь легкий запах корицы.
Святослав Леонтьев.