- Ты знаешь, объем нашей газеты неукоснительно растет. Каждый месяц она становится все толще и толще. Теперь нам приходится работать раз в пять интенсивнее и дольше, чем раньше, - моргал коровьими ресницами Журналист, жалуясь и зачерпывая столовой ложкой мед из пузатой банки. Янтарная струйка не попала на горку творога, покорно метнувшись за дрогнувшей рукой хозяина и расплываясь по тарелке.
– Ты думаешь, что этот объем занимают интересные статьи? – продолжил спич Журналист, - нет, ты ошибаешься. Реклама, реклама и еще раз реклама! – голос его треснул и раскатился горестными нотами .
- Да, я заметила, что ты все чаще и чаще возвращаешься домой около полуночи, - в моём не менее скорбном голосе оказалось не меньше трещин.
- Но я удивляюсь, как ведут свой бизнес наши хозяева, - не замечая моей реплики, продолжал Журналист. – За всё время владения газетой, они ухудшили наше положение, сменили шесть директоров, каждый из которых их обул на круглую сумму, продали наше здание…И это – бизнесмены, мать их!- обиженно воскликнул Журналист , доедая творог и аккуратно подчищая тарелку.
- А знаешь, вашу газету все равно будут покупать, даже если там не будет больше интересных материалов, - встряла я со своим дилетантским мнением.
- С чего взяла?! – недоуменно поинтересовался газетчик уже из коридора.
- Да с того, что объемная газета всегда будет пользоваться успехом у домохозяек, - терпеливо разъяснила я, - газету можно запихивать в ботинки для сохранения ботинковой формы, ей можно протирать окна, хлопать тараканов, мух а также бестолковых мужей.
- А при сильном хлопке в руках будет оставаться только список редколлегии? – с надеждой уточнил газетчик.
- Точно! - воскликнула я, - откуда знаешь?
- Это уже общеизвестный факт, - довольно резюмировал Журналист, закрывая входную дверь с другой стороны.