1.
Пусть будет, как было и будь, что будет…
Начало.
…Варфоломина села перед жарко натопленным очагом с кружкой горячего отвара. Голова нещадно болела, а заваренные листки горчанки и свежецвета должны были снять напряжение. Старуха с кряхтением вытянула ноги и, потягивая ароматный напиток, приготовилась некоторое время провести в тишине, что изредка нарушалась треском полыхающих поленьев.
День выдался тяжёлым – все-таки конец лета. Не зря ведь люди говорили: «Зима спросит, что летом припасено», а потому необходимо было заготовить множество всего. И травы лечебные, и дрова, и кой-какую снедь… В это утро, впрочем и весь предыдущий месяц, хозяйка лесного домика встала с восходом солнца и трудилась до позднего вечера, иной раз ворча под нос и негромко охая.
Теперь, потягивая напиток из распаренных листьев, старуха давала отдых натруженным чреслам. Тишина звенела стрёкотом сверчков, щёлканьем поленьев, как вдруг со стороны леса послышался то ли крик, то ли плач. Варфоломина с неохотой покинула уютное кресло, чтобы проверить нарушителя ночного безмолвия. Мало кто отваживался пуститься в дорогу, где нужно без конца продираться сквозь густые поросли колких кустарников, окруживших надёжной стеной вековые деревья. Ещё меньше людей доходило до спрятавшегося среди леса дома ведьмы…
Колдунья распахнула дверь. Сгустившаяся тьма не мешала разглядеть каждую травинку на земле, каждый листочек на деревьях. Но двор пустовал: огородик в сохранности, калитка не тронута, на дорожке посторонних следов нет. Поджав губы, старая ведьма сделала несколько замысловатых пассов руками, притопнула ножкой, шёпотом произнося скороговорку: «Незваный, негаданный, ночью крадущийся, появись передо мной немедля, как тот дуб шевелит ветви». Сейчас же к ней из-за калитки по воздуху вплыла… корзина. Варфоломина изумилась, но успела поймать плетёную находку, откуда из вороха пелёнок послышался недовольный писк. Удивление ведьмы возросло. Она внесла в дом необычную ношу и заперла за собой дверь.
Миновав горницу, где тихо потрескивал огонь, старуха нырнула в свой закуток. Здесь, посреди качающихся пучков трав, она поставила находку на постель и деловито пошарила в корзине. Колдунья волновалась, ведь как мог неизвестный пробраться через охранный круг? Ведьма не любила внезапных гостей и успела приучить редких посетителей к определённому порядку её вызова. И какой же это смельчак сумел обойти заклятье?! Да так, чтоб не оставить после себя и следа, кроме подкидыша?
Раздумывая о таинственном госте и причинах его столь необычного дара, Варфоломина достала кроху на свет. «Девочка. Хорошенькая!.. Пёс меня задери!!! Эльф!!!» Колдунья угрюмо смотрела на сучащий ручками и ножками комочек. От голода, либо ещё от чего, дитя забеспокоилось, и старуха торопливо положила заоравшего благим матом ребёнка на кровать. Пусть эта девчушка из ненавистных ушастых, но в том её вины нет.
Ведьма вытряхнула приданое эльфёнка из корзины и внимательно его изучила. Намётанным в былые времена взглядом она определила, что пелёнки пошиты из редчайшего эльфийского шёлка. Подобную ткань могли себе позволить разве что очень богатые люди... но ведь речь не о людях. Ушастые на то и славились снобами.
Старуха с усилием прогнала печальные воспоминания и вновь осмотрела пелёнки. На материи белели вышитые знаки, руны и вензеля, складывающиеся в затейливый герб. Перечёркнутый единорог с миниатюрной короной, восстающий из праха и словно окутанный волнами, попирал копытами надпись на древнем языке. Герб тревожно переливался в скудных отблесках пламени, будто с гордостью заявлял о благородном происхождении малютки. А среди кружев блестел кулон на витой цепочке тонкой работы. Выполненный из красно-рыжего камня сферической формы и искусно оправленный в золото, он сиял как маленькое солнышко.
«Что ж, - вздохнула хозяйка лесного домика, - видно, на роду мне написано получать от ушастых неприятности. Но с волей Богов не поспоришь… девчонку девать некуда. Пропадёт. Чую – дня не проживёт без моей помощи». И ведьма, проделав загадочные пассы, выудила из вихрящегося тьмой воздуха кувшинчик молока…
2.
Аранта.
В далёком городе, что расположился на берегу речки, была одна таверна. Не лучше и не хуже других, она отличалась лишь любовью, с которой хозяин встречал своих гостей. И вот в этой таверне, в гостевой комнате на втором этаже, на кровати распласталась девушка. Словно поломанная кукла, светловолосая и миловидная, девушка лежала с раскинутыми в стороны руками. Казалось, она очень устала. Только скатывающиеся по фарфоровым щекам слёзы выдавали её боль. Длинные, светлые как лунный луч волосы, накрыли собой мокрую подушку и змеями облепили вздрагивающее тело.
Хозяин сего славного заведения под названием «У Свона» весьма удивился бы, узнай, что постоялица плачет. Не далее как час назад она довольно весело болтала с ним за бокалом красного эльфийского, хотя и с огорчением восприняла новость о предстоящем бале, тем не менее, жадно глотала истории из жизни города. Такая молодая и непосредственная, путница сразу понравилась пожилому человеку. Да и чего ж не понравиться? Впервые в городе, вежливая, любопытная, по всему видно – домашняя. Только глаза у нее странные… зеленые, пронзительные… у эльфов обычно более сдержанные, холодные, равнодушные, а эта… Да много ли Свон повидал эльфов? И не важно, кто она, главное - добрая. А вот в этом Свон разбирался поболее, чем в эльфах.
Тем временем Аранта молча оплакивала свой расколотый мирок. Она держалась так долго, что теперь была не в силах подавлять горе. Столько всего произошло за какие-то сутки - девушка только диву давалась. Как? Ведь ещё вчера всё казалось привычным и родным, и даже мысли не возникало, будто в один миг это рухнет.
«Она умерла!» - ужасающая в своей простоте мысль пульсировала в голове, не давая возможности ни на чем сосредоточиться. Варфоломина – женщина, заменившая собой мать и наставницу, вчера отошла в мир иной. Это было столь внезапно, ошеломляюще…
Аранта помнила, как в свой сотый день рождения проснулась сама, в качестве разнообразия и подарка приёмной матери. Девушка, ещё лёжа в постели, предвкушала, как они состряпают праздничный пирог с дикой малиной, как будут жарить на вертеле кролика, и его капающий жир с треском поглотит огонь, как Варфоломина в который раз удивит знанием старинных историй и волшебных сказок… Аранта спрыгнула с кровати, не в силах более ждать, и помчалась на кухню, где шкворчала сковорода с традиционными блинчиками.
- Доброе утро! – Эльфийка со счастливым смехом обняла старушку и звонко поцеловала в сухонькую щёчку.
- Доброе, Ари, доброе…
Подхватив ещё горячий блинчик и обмакнув его в земляничное варенье, девушка смаковала лакомство и с нежностью следила за ловкими действиями наставницы. Тесто таяло, а горка блинов на блюде всё росла и росла. Аранта поначалу даже не заметила ничего странного. Ни сгорбленную фигуру старушки, ни подрагивающих рук, ни печально опущенных уголков губ. Даже острой боли в глазах. Девушке всё казалось привычным и должным. Вот только Варфоломина не позволила больше грезить наяву. Она резким скрипучим голосом велела сесть в кресло.
Это было последнее чёткое воспоминание Аранты.
Потом окружающее заволокло туманом, и девушка не сразу поняла, что всему виной слёзы. Крупные, частые, горькие. Варфоломина говорила и говорила, так тихо, грустно, нехотя.
- Ари, детка, мой срок вышел. Мне было отмеряно ровно сто лет, и сегодня настал час расплаты. Я не жалею, ведь знала, за что плачу. Понимаешь, девочка, тебя принесли в то время, когда я уже была ногой за гранью. А ты бы одна не выжила, да и отдавать такую крошку было некому. Я взяла на свою душу тяжкий грех – пошла на сделку с темными силами. Чем заплатила, тебя не касается, зато дожила до сего дня, когда ты в состоянии о себе позаботиться. Не плачь, дитя. Такова наша судьба. Проводи как должно и уходи. Далеко-далеко. Чтобы злодеи, убившие твою семью, не смогли и следов отыскать. Слышишь?!
Девушка рыдала, не веря, не понимая. Наставница из последних сил вложила в дрожащие руки приемной дочери свёрток, а потом с тихим вздохом умерла. Словно свечу потушили. Стеклянные глаза навеки остановили взор на потолочных балках, седые растрепанные волосы казались припорошёнными пеплом. Эльфийка же застывшим взглядом смотрела и смотрела. На столь дорогое и любимое лицо, что мгновенно заострилось под влиянием Смерти. На морщинистые руки, покрытые трудовыми мозолями. На бездыханную грудь, к которой было так уютно припадать в часы сомнений. Ушла. Упокоилась.
Время перестало существовать. Казалось, будто душа девушки отлетела вместе с душой старухи, но нет… Аранта на мгновение, на краткий миг увидала краем глаза мужской силуэт. Полупрозрачные пальцы ласково прошлись над головой ведьмы, будто гладя её. Сверкнувшие тьмой глаза заполонили собой всё, и в ту же секунду видение пропало. Юную ведьмочку трясло как в лихорадке. Она знала, догадывалась… чудо, что устояла.
Тогда, Аранта помнила, ей пришлось взять себя в руки, быстро собраться и покинуть родные стены. Не позволяя себе думать ни о чем, кроме дела, девушка покидала в мешок самое необходимое, сунула за пазуху деньги, прихватила оружие и зелья, да и вышла на свет. В тот момент ей показалось несправедливым, что солнце по-прежнему светит, птицы поют, и вообще жизнь продолжается. Варфоломина умерла, но в мире ничего не изменилось. Только беспечной девочке пришлось повзрослеть.
Оставалось лишь одно.
Аранта отошла на несколько шагов от домика, повернулась. С закрытыми глазами она страстно обратилась к Богам с просьбой позаботиться о наставнице, а потом трижды притопнула и скороговоркой сказала: «Огонь, огнище, сделай пепелище. Ни мало, ни много, сожги недолго!». Пока говорила, переплела пальцы, будто концентрируя на ладони зарождающуюся искру, а при последних словах резко встряхнула руками в направлении дома. Мгновение ничего не происходило, а затем в небо стремительно взметнулся столб дыма и огня, обдавший невероятным жаром и оглушивший запахом гари.
Сейчас, лежа на кровати в таверне, девушка отрешённо удивлялась. Там, в лесу, ей и в голову не пришло, будто она не справится. Обычная искра за секунду разрослась до безумного пожарища, жадно слизавшего последний приют ведьмы, однако не тронувшего деревьев. Колдовское пламя… или нечто иное, Аранта не знала. Не умела. Да и важно ли? Главное, что Варфоломину проводила по всем правилам, а остальное по воле Богов.
Дорогу до города Фарфайна, чьи гостеприимно распахнутые ворота приняли усталую путницу, Аранта помнила плохо. Ошеломлённая, сломленная, эльфийка брела по знакомым тропкам, ничего не видя и не воспринимая. Только в самой чаще, когда кроны деревьев окутали фиолетовые сумерки, девушка немного пришла в себя. Не зная ни пути, ни направления, она сделала единственное доступное ведьме – щелчком пальцев вызвала свою метлу.
В небе уже загорались первые звезды, хотя Луны еще видно не было. Ветер, несущий аромат еловых ветвей, окутывал Аранту, так и норовя снести с опасно узкого черенка. Однако привыкшая к полётам ведьмочка только крепче сжала руки и упрямо продолжила путь в неизвестность. Эльфийка помнила, как пролетала над деревнями, такими маленькими, будто игрушечными. Именно тогда в ней взыграло любопытство, ведь за все свои сто лет она ни разу не видела человеческого жилья. Варфоломина прятала свою ученицу, скрывала её существование, теперь же пришёл черёд другой жизни. Самостоятельной.
Пустынный тракт поутру, когда пришлось спрятать метлу в кустах кизильника, множество отпечатанных следов сапог, полусгнившие вешки со смытыми ливнями названиями деревень… Путница не знала, как долго это продолжалось. Она шла, старательно добавляя следы своих сапожек к следам людей, коней и обозов. Боль на время утихла, уступила место любопытству и усталости. Да и впечатление от городских ворот отвлекло от грустных мыслей. Старые каменные стены и большие деревянные ворота охраняли столь же старые бравые вояки, вооружённые затупленными от времени пиками. Аранта как сейчас помнила их звучные голоса, требовавшие пошлину за вход. А потом эти ужасные запахи города!.. Живя в лесу, девушка даже не догадывалась, что существует подобная какофония ароматов. Сладковатые духи проходящей мимо дамы, гниющие в сточной канаве помои, вьющийся из труб дым с привкусом угля, цветущие растения в редких островках зелени и множество других, трудноразличимых запахов.
И потом она вспомнила… вспомнила, как брела по людным улицам, широко распахнутыми глазами следя за городской жизнью. Шаг за шагом приближалась к тому роковому переулку. Аранта не знала, даже не догадывалась, что существуют другие люди, не такие, как прохожие, а ужасные, грязные, покрытые струпьями и сочащиеся кровью. Безногие, слепые, похожие на восставших из могил мертвецов. Наверное, она всё-таки не туда забрела, хотя и назад поворачивать было поздно. Внезапно перед хрупкой эльфийкой с огромными испуганными глазами возникло нечто, одетое в смердящие лохмотья. Нечёсаные седые патлы закрывали лицо. Скрюченный изъеденный артритом палец ткнулся в грудь ошарашенной девушке, и зазвучал тихий зловещий шёпот:
Чёрная кровь на чистых руках,
Тёмная магия в светлых глазах.
Мёртвые предки – потерянный род,
Тот, кто их вспомнит, мгновенно умрёт.
Девушку прошиб холодный пот, но что-то удержало её на месте, не позволяя сбежать и даже закрыть уши, чтобы не слышать этот свистящий шёпот, проникающий в самую душу.
Белая ведьма учила науке
Как различать природные звуки.
Приёмная мать, отдавшая душу
Чёрным силам, что мир наш разрушат.
Бальные платья, и смерть от короны.
Лишь тёмные эльфы спасут от погони.
Светлые эльфы подарят покой.
Тайные книги – вот ключ стать собой…*
Сотрясаясь от ужаса, путница в страхе оттолкнула от себя лохмотья и побежала назад. К людям. Нормальным. Не шепчущим ужасные предсказания. Сердце колотилось где-то у самого горла, но Аранта бежала и бежала, пока не достигла площади. Задыхающаяся, она дикими глазами уставилась на возникший перед ней памятник. «Боги! Помилуйте! Что же это за город такой?!» Эльфийка затравленно воззрилась на статую, выполненную в полный рост закутанного в мантию человека с короной на голове. Черты лица изваяния казались какими-то смазанными, да и сам мужчина производил впечатление смертельно уставшего и больного, словно его лепили наспех у смертного одра.
Ещё не успев отойти от всего пережитого, девушка только хотела двинуться дальше, как вдруг все три улицы, которые вели с площади, перекрыли подъехавшие кареты с гербами в виде чёрной лисы. Из каждого экипажа невозмутимо вышли по паре человек в одинаковых чёрно-золотых одеждах, синхронно развернули пергаментные свитки и стали громко зачитывать приказ:
- Именем короля! Сегодня в полночь бал объявляется традиционный, на коем благословенный и милостивый государь наш выберет себе супругу достойную. Приказано женщинам всем города Фарфайна, которым его величество мудрейший король Анноратх правит, в королевский дворец явиться, дабы в полночь, согласно традиции, властитель наш самую прекрасную и добродетельную узрел, что достойна будет обвенчаться с благословенным королем. До момента того все выходы перекрыты будут, а уклоняющихся от подчинения королевскому указу вооруженная стража во дворец доставит насильно. Подписано третьего числа месяца сего рукой царственной правителя нашего мудрого. Надлежит оглашать ежедневно до наступления бала.
Звонкий голос глашатаев не успел затихнуть, а королевские посланники уже невозмутимо скатывали пергамент. Служащие короны одновременно, будто репетировали, расселись по каретам и тут же разъехались в разные стороны.
Аранта припомнила, что поворачивая на другую улочку, краем глаза уловила силуэт. И теперь она рисовала его перед внутренним взглядом по чёрточке, линии, деталь за деталью. Стройная женская фигура, чёрный мужской костюм, длинные цвета воронова крыла волосы, бледная кожа, раскосые глубокие как лунная ночь глаза, презрительная улыбка… длинные уши. Тёмная эльфийка… здесь… Девушка содрогнулась, припомнив полный пренебрежения взгляд. «Боги! Куда же я попала?!! Что это за мир, где эльф ненавидит эльфа, а перед статуей умирающего короля объявляют бал в честь его женитьбы?!!»
Дальше было проще. Двухэтажные каменные дома разветвлялись на множества переулков, из которых доносились запахи сточных канав, но Аранта придерживалась выбранной дороги. Булыжная мостовая с то и дело попадающимися продуктами жизнедеятельности лошадей и бродячих собак вела её мимо лотков зеленщиков, лавок портных, торговцев тканей и многих прочих мелких купцов. Любопытные зелёные глаза провожали взглядом грузных женщин в простых платьях из небелёного льна и хлопка, ватаги босоногой ребятни, чуть подвыпивших мужчин с густыми бородами и несвежими одеждами. Вся эта толпа гудела, переговаривалась, кое-где ругалась. Со стороны лавок слышалась бойкая торговля, хотя чуткий нос эльфийки улавливал довольно несвежий запах. Шумная серая масса людей кипела, бурлила и бросала на чужачку неприязненные взгляды, хотя конных стражников, что галопом пролетели в неизвестном направлении, местные всего лишь сварливо обласкали парой ругательств.
Растерянная, ведьмочка брела по оживлённым улицам, пока не наткнулась на приличный с виду трактир. Начищенные окна, призывно зовущие запахи, скромная вывеска. Аранта, не раздумывая, зашла внутрь. Не пожалела. В этом ужасном городе она нашла островок уюта и покоя. Добродушный хозяин, невысокий пухлый мужчина с проседью и грустью во взгляде, от которого приятно пахло корицей, с улыбкой встретил гостью и проводил её за столик. Девушка во всём положилась на него, делая заказ, ведь она смутно представляла, как принято вести себя в трактире.
- Прошу вас, - застенчиво улыбнулась эльфийка, - составьте мне компанию, заодно и про город расскажете. Я тут впервые…
- С удовольствием, госпожа. Один момент. Я только выполню ваш заказ. – И хозяин ловко юркнул в кухню.
Ожидая возвращения своего нового знакомого, Аранта с любопытством осматривала сидящих за соседними столиками людей, когда вдруг в самом углу заметила четверку личностей, наглухо закрывшихся от любопытных глаз плащами. Лица их скрывались под капюшонами, да и падающая тень смазывала очертания фигур, придавала кому вид мыслителя, а кому - сгорбившегося старика. Девушка только пожала плечами. Странный город. Странные нравы. В лесу всё было просто и понятно, без таинственных происшествий и непонятных людей.
Хозяин вернулся довольно быстро, и пока Аранта наслаждалась божественным вкусом жаркого из дичи, неторопливо и степенно рассказывал о городе:
- Мы, - говорил он, - живём в славном королевстве, ведь нашим городом Фарфайном правят короли одной династии вот уже несколько поколений. Нынешнего государя, будь благословенен его последний путь, зовут Глиссант, и он снискал себе любовь народа тем, что правит мудро и справедливо. Город наш процветает, жители не боятся ходить по ночным улицам, торговля идет бойко – замечателен наш город! – Человек говорил веселым голосом, жестикулируя, но его глаза при этом оставались грустными, не освещёнными играющей на губах улыбкой.
- Вы так славно рассказываете, - осторожно заметила гостья, чувствуя невысказанную тревогу хозяина, - и город, признаться, мне весьма… любопытен. А намечающийся бал! Какая… интересная традиция! Это так необычно, что король выбирает супругу среди народа.
- Да, да, конечно, - печально откликнулся хозяин, при этом передернул плечами, словно от ужаса.
Он колебался несколько секунд, глядя на собеседницу поблескивающими глазами, а потом решился и тихо заговорил:
- Я расскажу вам, сударыня, вы так прекрасны и любезны… к сожалению… Видите ли, в нашем городе есть традиция: королева должна проводить супруга в последний путь, и если король ещё не женат, он перед смертью обязан выбрать самую достойную из горожанок и приезжих. Королева умирает сразу после супруга – это закон. Так вышло, что предыдущий король, досточтимый Даилиод, вдовец на протяжении двадцати лет, был смертельно ранен во время охоты, поэтому в тот же день спешно объявили бал и свадьбу. Королевой стала моя жена…
- Но… как же?!!
- Да, вам это может показаться диким - такова наша традиция! Перед смертью границы и рамки утрачивают мирское значение, и все становятся равными друг другу, - мужчина украдкой вытер краем фартука скупую слезу и продолжил, - королевой становится любая женщина, будь она хоть красавицей, хоть дурнушкой, хоть богатой аристократкой или же нищенкой; замужняя или свободная, молодая или старая – любая!
- И что, - внутренне содрогаясь от отвращения, спросила Аранта, - никак нельзя избежать этого? Уйти из города или просто запереться дома?
- Нет, сударыня, в том-то и дело. Накануне бала стража прочёсывает весь город, осматривает дома и закоулки, переворачивает небо и землю, но доставляет женщин во дворец. Хоть ворота и открыты, разрешён только въезд, а вот при выезде стражники тщательно осматривают путников. Наш король давно болен и мы ожидали, что вскоре ему необходимо будет выбрать жену, поэтому временно наш город избегают все женщины: и случайные путницы, и торговки, и странницы и даже те, у кого есть срочные дела – все.
Девушка потрясённо молчала. Варфоломина ни словом не обмолвилась, что в мире существуют подобные традиции, и теперь путница не знала, что думать, как быть. Хозяин деликатно покинул свою гостью, за что она была признательна, желая побыть в одиночестве. Это длилось недолго. Вскоре Свон вернулся и со смущённой улыбкой протянул девушке бокал.
- Сударыня, мне велено вручить вам это вино в знак признания вашей красоты.
Аранта дрогнувшей рукой приняла дар, огляделась и робко спросила:
- Кем велено?
- Господами в плащах, вернее одним из них, - мужчина кивком указал в угол, но столик пустовал – таинственная четверка покинула трактир, - мгновение назад они были здесь…
- Спасибо. Приятно получить комплимент от незнакомца. – Аранта выдавила улыбку, хотя более всего ей хотелось плакать. Она боялась. И предстоящего бала, и незнакомцев, и даже просто выйти на улицу. Непривычная к спиртному, девушка всё-таки решилась пригубить вино, считая, что невежливо отказываться от подарка. Немного покрутила бокал в руке, любуясь рубиново-красной жидкостью с пурпурными и розоватыми оттенками, наслаждаясь лёгким фруктовым ароматом, что вызывал в памяти нотки красных ягод: клубники, вишни, инжира... Оно было мягким, с длительным послевкусием.
Мучительно-горькие мысли вновь охватили постоялицу. Эльфийка попросила хозяина выделить ей комнату, после чего заперлась и долго плакала в подушку. «Бред. Кошмар. Я хочу проснуться, и чтобы Варфоломина была рядом, а на улице галдели только сороки. И чтобы никаких людей, королей, эльфов… домой…»
Свернувшись калачиком, Аранта тихо всхлипнула и провалилась в сон.