Эти ужасные вороны - депрессия, отчаянное
ощущение ненужности - будут всегда
где-то рядом, прямо за нашим окном. Независимо от того,
насколько осознанно мы хотим от них избавиться,
они будут к нам возвращаться снова и снова, а их
хриплое карканье будет прерывать наше сонное отрицание.
Подумаем о них как о постоянном напоминании стоящей
перед нами задачи. Даже слыша их карканье, шум их крыльев,
мы все равно сохраняем свободу выбора.
Холлис Дж.
I
-Тебе два или три кусочка рафинада?- певучий голос Эльзы заставил меня очнуться.
-Ты знаешь, я пью чай без сахара.
-Он же зеленый! Давай хотя бы один!
Против Эльзы устоять было невозможно - это я поняла еще довольно давно. Мы были знакомы еще со школы.Сколько ее помню, она всегда была разной. Порой ее веселость доходила до откровенной глупости, а порой она полностью уходила в себя. С изменением ее настроения, она менялась и внешне. Никогда не забуду ее каре цвета черной-пречерной вороны. Сейчас на ней были золотые кудри.
-Давай, давай…Но только один.
Эльза бегала по кухне, как заведенная: открывала какие-то шкафчики, шуршала пакетами. Наконец, она нашла то, что искала – небольшую золотую коробочку с рафинадом.
Она достала белый кубик и,подозрительно хихикнув, быстро лизнула. Пьер посмотрел на нее с жадной ухмылкой. Все это произошло будто за одну секунду, так что Эмма, сидящая по правую руку от меня, ничего не заметила и продолжала мешать (неизвестно с какой целью!) чай без сахара.
-Ну, рассказывайте, что высидите, как сонные мухи? – Эльза не собиралась униматься,- Сейчас всем по рафинадику кину! Дядя привез его из Китая.
Она даже не подошла к столу, а стоя где-то в противоположном углу комнаты, стала кидать сахар в наши чашки.После двух неудавшихся попыток попасть в мой чай, Эльза не собираласьсдаваться. На третий раз ей все же удалось осуществить задумку. Кусок потрескавшегося сахара упал в полную чашку с такой силой, что огненные брызги обожгли мою руку, на которой была багровая царапина, не заживающая около недели.
-Какого…- Я быстро встала.
-Ой! Извиняюсь! - Эльза подбежала ко мне с полотенцем.
Я почувствовала подступающее раздражение, пытаясь успокоиться или хотя бы его скрыть, я подошла к окну.
На улице заметно потемнело.Вокруг фонаря кружили снежинки, напоминавшие летнюю мошкару. И почему мне тогдатак неожиданно захотелось лето? Может, тем июлем, мы, согретые солнцем и беззаботные, чувствовали иллюзию счастья?
II
«Нет, только не задумывайся,нельзя, не сейчас» - я вдалбливала эти слова себе в голову. Можете спорить сомной сколько угодно, но компания друзей - не место для личных размышлений.Надев привычную улыбку на лицо, я подсела к Эмме, ибо Эльзе с Пьером было не до нас: они что-то мило обсуждали.
Компания Эммы меня тоже не сильно обрадовала, она испытывала сильную потребность в том, чтобы кому-то излить душу. А кроме меня рядом не было никого.
-Знаешь, Натали, я поняла одну истину…,-Эмма выждала паузу, ожидая моего вопроса «Какую?». Я молчала, тогда ей пришлось продолжить.
-Я всегда думала, что счастлива,точнее вбивала себе в голову, что это так. И вот, в один прекрасный момент японяла, что это все неправда, иллюзия. Раньше я думала, что у меня есть все,что только можно пожелать: родители, друзья, человек, который мне очень дорог.Но потом я осознала, что это мне только казалось, будто они есть. На самом делея одна, совершенно одна. Одна со своими чувствами, одна со своими проблемами.Конечно, родители помогут, если случится что-то действительно ужасное, я знаю,что они поддержат меня, а так…нет, конечно, они не поймут, чем я живу.
Она замолчала и стала всматриваться в пустую чашку. Я отодвинула ее.
-Верю. И я сама все это поняла,причем довольно давно. И все это время с тех пор, как я это осмыслила, пытаюсь смириться с этой мыслью, жить с ней. И вообще, дорогая, что ты хотела? Это и есть жизнь.
Она решилась что-то сказать, но передумала и только тяжело вздохнула.
Я посмотрела на Эмму. И мне стало так неожиданно скучно, так пошло, захотелось сбежать из этого места, от всехэтих людей. И от этого чувства мне стало страшно. Вот две стороны: Эльза, всятакая счастливая, просто светится, Эмма - маленькое существо, уставшее отжизни, а я – просто жестокий наблюдатель, без чувств, без понимания человеческой морали.
-Натали, поможешь мне выкинутьвесь наш мусор?!- Эльза вытащила два больших пакета.
-Может, лучше я ?- Пьер попытался выхватить один мешок из не по-женскисильных рук Эльзы.
Я тихонько отодвинула его:
-Нет, мы справимся, - я улыбнулась ядовитой улыбкой, которой сама от себя не ожидала.
III
Мы шли через длинный,с тусклым освещением коридор. Повсюду былотихо, и лишь настойчивый стук наших шагов прерывал его сонную атмосферу. Казалось, мы очутились в том месте, где жизнь остановилась, а голые, потертые стены не давали ей ворваться сюда.
Я пыталась собрать мысли в единое целое, но ничего не получалось: они были беспорядочно разбросаны по всей голове, совершенно как мячи, брошенные в пустую комнату и отскакивающие от стен.
Эльза остановилась.
-Где мусор? – Я взглянула на ее пустые руки.
-Выкинула! – Она хихикнула. А потом неожиданно серьезно посмотрела мне в глаза. Из-за тусклого освещения ее кудри будто потемнели.
Я отшатнулась.
-Что?
-Ты поговорила с Эммой?
-Конечно, – я посмотрела на нее испытывающим взглядом.
-И что же ты ей посоветовала?
-Ничего. У меня нет ни сил, ни желания разбираться в чужих проблемах.
Ее начинало раздражать мое спокойствие и необдуманность ответов.
-Ты хотя бы попыталась ее выслушать, помочь?
- Помочь? А кто поможет мне?
Эльза повысила голос.
-Себе поможешь только ты!
Я не ответила, тогда она продолжила.
-Тебе сегодня не по себе. Мы вас проводим.
-Конечно,- я изобразила подобие безоговорочного одобрения.
IV
Мы вышли на улицу около десяти.Шел легкий снежок, но было так холодно, что мороз чувствовался даже через зимние сапоги.
Эмма шла рядом со мной с выражением досады на лице, Эльза металась от нее к Пьеру, я считала свои шаги.
Наконец, мы остановились на возвышенности недалеко от катка. До нас доносились веселые аргентинские ритмы неизвестной мне песни. Эльза заворожено рассказывала про недавно прочитанный ею роман. Я не слушала.
Неожиданно над нашими головами пронеслась стая черных ворон. Их было трудно различить на фоне темного неба, озаряемого яркими вспышками от прожектора на катке. Хорошо были видны их силуэты. Они кричали. Странно.Отрывисто. Громко. Но у меня появилось такое ощущение, что слышу их только я. Иименно мне они напоминали о чем-то очень важном, о том, что я давно забыла илина что не обращала внимания.
В голове звенело: «Уйдем,уйдем…».
-Что? – Это я сказала уже вслух.
-Мы отойдем,- меня потянула заруку Эльза.
Мы отошли поодаль. Эльза начала говорить быстро, я не смотрела на нее, чтобы не сбивать, и стала рассматриватьсвои сапоги.
-Мы вас с Пьером сейчас покидаем.Нам в другую сторону. Но не в этом дело. Прости, я тебе говорила только об Эмме, даже не спросила, как ты.
-Ничего, бывает.
-Нет, не бывает. Что-то я совсем не о том думаю… Скажи, как там Бернар? Он все еще преследует тебя на улице?Чего он только хочет, понять не могу…?
-Да ну его, - я улыбнулась,- ну не то чтобы преследует, а говорит странные вещи, мол, какой он одинокий, от того особенный что ли. Хочет, чтобы я его пожалела. А мне он глубоко безразличен.
Мне стало так весело, так смешно от всего этого.
-А…Про Жана так ничего и неслышно?- Робко продолжила Эльза.
После этих слов я резко вздохнула и несколько секунд не могла выдохнуть. Почувствовав подступающую боль, я попыталась определить, что именно у меня болит, но сделать это никак неполучалось. Я изобразила безразличие.
-Нет, не будем о нем.
-Ты так говоришь, будто все так и должно быть?
К этому моменту я поняла, что совершенно ничего у меня не болит, я тихо сказала:
-Все болезни в голове.
-Что?- К счастью, Эльза не расслышала эту фразу.
-Я говорю, он много для меня сделал, но на этом его роль в моей жизни закончилась. Скажем ему за все «спасибо».А теперь всем пора по домам. Пока.
-Подожди, - Эльза снова схватила меня за руку, - Вам с Эммой в одну сторону, попробуй все же приободрить ее.
-Хорошо, - я резко вырвала руку.
V
Я и Эмма шли через темный переулок. Справа и слева нас окружали деревья. Тяжелые, некрасивые ветки закрывали небо, отчего оно казалось еще более недосягаемым. Неожиданно я вспомнила просьбу Эльзы. Недолго думая как начать разговор: издалека или с главного, я просто его начала.
-Родители – это понятно. А вот друзья твои. Что с ними не так?
Эмма посмотрела на меня почти безразлично. - А друзья – это кто?
-Например, твоя подруга Жаннет?Вы дружите с ней еще со школы. Она что?
- С Жаннет как раз все в порядке.Но у нее сейчас и своих проблем хватает. Не хочу загружать ее моими.
Я постаралась зевнуть поприличнее, почти не открывая рта. Но Эмма все же это заметила и, посмотрев наменя осуждающе, отвернулась. Я попыталась загладить ситуацию новым вопросом, поддерживая мнимый интерес к беседе.
-А остальные что?
-Кто остальные? – ее верхняя губка тревожно дернулась, - они не друзья, одногруппники, знакомые, называй,как хочешь.
-Подожди! Жозефина и Моник…Вы же в колледже всегда вместе. Или они тоже…массовка?
-Массовка… какое некрасивое слово,- Эмма немного взбодрилась, - Да, наверное, массовка.
И снова недавнее чувство мерзкой отчужденности вернулось. Мне резко захотелось оставить мою спутницу прямо здесьи сейчас. Слушать такое было невыносимо. Такой случай представился. Мы проходили мимо магазина.
-Эм…Знаешь, мне надо зайти вмагазин. Совсем забыла…Давай попрощаемся тут.
Девочка посмотрела на меня недоверчиво, отчего мне снова стало не по себе.
-Если хочешь, я могу сходить стобой.
Я ожидала такое предложение, так что ответ был заготовлен заранее.
-Спасибо. Но не стоит…У меня тут целый список, тебе будет не интересно искать со мной сахалинские брокколи повсему магазину.
«Сахалинские брокколи?!! Что яговорю? Надо же было выдумать такое сходу?» - я внутренне улыбнулась своемуталанту.
На долю секунды во мне пробежало сомнение, непонимание того, что я делаю и зачем. Но Эмме, похоже, стало заметно лучше, и на прощание она даже помахала мне своей худенькой ручкой.
VI
Мы в ответе за тех, кого приручили.
Антуан де Сент-Экзюпери
Придя домой, я так и не могла заснуть. Вспоминая прошедший день, в моей голове
мелькали отдельные его моменты,которые не складывались в единую картину. Все казалось настолько нечетким и размытым, что походило на сон. «Сон, сон…Надо бы заснуть что ли?» Закрывая шторы, я заметила скопление черных ворон, дежуривших у моего окна. Они клеваличто-то на снегу, но нельзя было понять что: старый фонарь у подъезда последнее время почти не светил.
Не раздеваясь, я легла на мягкую кровать. Передо мной проплывали тени знакомых мне людей. Вот из-за угла выплывает Бертон и говорит что-то несвязное быстро и отрывисто, а я будто совсем не замечаю его или смеюсь над его нелепым выражением лица. А вот я сижу рядом с томным брюнетом, Жаном. Но теперь говорю уже я. Ачто говорю – сама не понимаю, наверное, все, что приходит в голову. Я говорю,говорю…а он будто и не слушает и все только качает головой.
Стоп! Я открыла глаза. Вокруг –никого. И только тиканье часов перебивало вечно молчаливую тишину. И тут, совершенно неожиданно ко мне пришла в голову ужасная мысль, которая заставила меня вскочить с постели. «Я же не позвонила Эмме, узнать пришла ли она домой! А вдруг с ней что-нибудь…случилось?!» - этамысль заставила меня содрогнуться. Я посмотрела на часы. Было около часа ночи.«Нет, сейчас звонить уже поздно. Поздно, но…нужно! Нет, нет…нельзя.» - я остановилась посреди комнаты в недоумении. И тогда решила сделать важную вещь:я решила…подумать! «Допустим, Эмма не пришла домой, и с ней что-то случилось,то мне бы уже давно позвонили!» С этой мыслью мне стало значительно легче. Я взяла в руки телефон, чтобы положить его рядом с кроватью. Каково же было мое разочарование, когда я увидела, что все это время он был…выключен! Мне снова стало страшно. Я быстро включила аппарат и побежала на кухню ставить чайник:«Сегодня я точно не засну» - это я решила твердо.
Около получаса я сидела на кухне,задумавшись. Неожиданно в голове зазвенело. Я словно очнулась: «Что это за звук? Тишина? Куда она сбежала? Подождите…» Я резко вскочила со стула и побежала в комнату. Звонок, потревоживший меня, был, нет, не в голове, это звонил телефон!
Дрожащими руками я взяла трубку.Звонила Эльза. Ничего не слыша и не разбирая ее слов, я только крикнула: «Что с Эммой?»