Обычно я и Мартина выпивали в баре, но в последние несколько дней, у нас появилась привычка покупать спиртное в лавке на углу и заваливаться ко мне домой – в то место, где никогда не появлялись люди, которых ни я, ни она не хотели видеть.
Это была тихая гавань в клокочущем и ревущем городе. Здесь было все, что может пригодиться – холодильник, душ, сортир, диван и огромная просевшая кровать. Не было только телевизора, зато было радио, всегда выключено – я не слушал ***ню, которую несет мир.
В этот вечер мы запаслись пинтой рома, двумя бутылками вина и пивом на утро. Вино ушло влет, и мы принялись за виски, я принес Мартине воды, мы разговорились. Она все еще не могла развестись со своим придурковатым мужем, который в последний момент пошел в отказ – я даже не помнил, как его зовут, но ***ло было еще то. Угрожал ей несколько раз покончить с собой, если она его бросит, писал на стенах неприличные слова в ее адрес, доносил на нее ее друзьям и подругам, вымаливая их жалость. Я и отвращения к нему не испытывал. Мне было все равно. Мы пили.
- Как тебе моя новая прическа, - спросила Марти. Я внимательнее посмотрел на нее.
- А?
- Ты не заметил? Я сделала новую прическу. Мне идет?
- Да.
- Ты не заметил…
- Я не хочу тебя расстраивать, но чем она отличается от старой – ты всегда великолепна, зачем что-то менять?
- Врун, - Марти насупилась, - Мне хочется перемен, я хочу, чтобы что-то происходило. Мне надоело топтаться на одном месте и видеть, как жизнь утекает сквозь пальцы. Мне надоело однообразие.
- Это относительно.
- Что ты понимаешь? Сидишь в своей келье, словно монах и кропаешь рассказики, которые почти у всех вызывают отвращение.
- Мне вроде неплохо.
- И какова же твоя мечта? Или цель? Или еще что.
- Я не думаю о такой ***не – если я буду думать о том, что нужно все успеть, тогда в этой спешке я даже не почувствую как состарюсь и сдохну. Мне нравится, я беру, мне хочется, я делаю так, чтобы вместе с этим мне стало хорошо. Что будет завтра, меня не особо тревожит – ну может кроме похмелья.
- Ты черствый.
- Мне лень размениваться на чувства. Если я полюблю, меня кинут, если доверюсь – предадут. Проще так – что получилось, то получилось.
- И что же получается?
- Сама видишь.
- Ты убегаешь от жизни.
- Я рад, что она от меня не убегает.
- Помнишь, как мы познакомились?
- Нет.
- В баре «Санрайз», ты тогда отшил одного скользкого типа, который клеился ко мне.
- И?
- И тогда в твоих глазах было больше жизни. Как будто ты искал новых ощущений, исследовал все вокруг себя.
- Интересный взгляд на вещи, - я опрокинул стакан целиком и закурил.
- Марти?
- Да?
- Ты когда-нибудь хотела со мной переспать?
- Что? Нет. Ну, то есть да, иногда, не знаю, я думала, это было давно, ты мой друг, я не знаю. Почему ты спрашиваешь?
- Просто так. Сколько у тебя было мужчин?
- Это так важно? Ммм, если считать этого придурка Стивена с Восьмой авеню, то шесть. Честно говоря, я была менее легкомысленной в отношении секса, чем мои сверстницы, да и девственность я потеряла поздно. А у тебя женщин?
Я начал считать, никогда не задавался этим вопросом, хоть и задал его сам. Это все было затеяно лишь с тем, чтобы поддержать разговор. Когда привычные темы исчерпывают себя, о прекрасном говорить неинтересно, а о прошлых пьянках говорить уже тошно. Тогда вот и появляются разговоры о бывших, и о сексе.
Это раскрепощает, хотя каждый держит границу и наблюдает за тем, кто сдастся первым – кто более развращен.
Я все же собрался, - Десять, может двенадцать, ну это те, с которыми я провел больше трех недель, остальные не в счет, только раздражали. Даже не знаю, как вообще возникала охота с ними знакомиться – только раскроют рот и все – считай, пропало.
- Интересно, а если бы мы с тобой были, ммм, любовниками, то меня бы ты на какое место поставил?
- Не знаю, мы же не любовники.
- И все же?
- Не знаю, ты хорошая.
- Пфф…
Мы хотели друг друга, но всегда что-то нас останавливало. Это было глупо, а может наоборот – помогало сохранить между нами длившиеся восемь лет отношения.
Вдруг, неожиданно для самого себя, я увидел Мартину другой – то есть это была все та же Марти, но что-то изменилось – черные блестящие волосы, большие глаза, шикарные ноги – когда она перекладывала одну ногу на другую, у меня сердце начинало стучать быстрей. Наверное, это алкоголь. Моя рука задрожала, я отставил стакан в сторону, в области живота появилось приятное чувство. Я подошел к ней и поцеловал. Она ответила.
Подумав, что больше слов не надо, я отнес Марти в спальню и продолжил целовать. У меня крепко стоял, и я прижался к ней так сильно, как только мог. Она вздохнула и запрокинула голову. Когда я посмотрел ей в глаза, я понял, как же сильно я люблю эту женщину. Но не сказал ей об этом. Никогда не говорил – никому, это уязвляет, делает тебя зависимым.
Мы занимались сексом до изнеможения, потом продолжили пить, но уже в постели, курили и молчали – словно слова больше не имели значения. Мы оба поняли, что так как было больше не будет и нам нужно воспринимать друг друга по-новому. Когда мы прикончили пинту, я поцеловал Мартину, погладил ее волосы и упал на подушку, она прижалась ко мне сзади и поцеловала в лопатку. Было приятно.
А потом она заплакала и прижалась еще сильнее, я ничего не сказал, сжал ее руку. Дружбе пришел конец.