Хрустальная ваза была наполнена водой, и от того еще краше играли разноцветные огоньки на тонком стекле. Она стояла посреди большой комнаты на деревянном столе. То и дело, поглядывая на него, она замечала:
- И почему хозяйка поставила меня на этот грязный стол, весь заляпан какими-то жирными пятнами, я должна была бы стоять вон там на изящном черном пианино, среди красивых статуэток, лошадок из цветного стекла и фотографий в резных рамках. А теперь, стой здесь и пялься на эту зловонную деревянную развалюху.
- Никакой я не зловонный, барышня, - оправдывался стол. - А то, что грязный, так здесь же дети каждый день обедают, того и гляди что-нибудь уронят, или прольют.
- Я смотрю и табуретки не лучше, тоже дети заляпали? А про пол я вообще молчу, это же надо...
- Нет, вы не молчите, сударыня, вы говорите, - уточнил пол. Я между прочем просто стар, по мне еще ноги нынешних хозяев ходили, когда они совсем детишками были.
Так продолжалось несколько дней, ваза возмущалась грязью и неопрятностью своих соседей, в чьем обществе ей приходилось находится. А соседям ничего не оставалось как оправдываться и пояснять какую пользу они приносят.
Как-то во время обеда маленькая девочка пролила соус прямо на стол. Ваза тихонько фыркнула, насколько стол стал еще ужасней. А девочка невольно дернула руками и уронила вазу. Хрустальная красавица с треском упала, и вся вода вылилась на стол. А со стола струйки побежали по табуреткам в разные стороны, и вольно не вольно оказывались на полу. Хозяйка вошла в комнату и всплеснула руками: - Ай-я-яй! Это же целый потоп! Ну, да ладно, все равно здесь помыть пора.
Она притащила тряпку и порошок, сначала помыла стол, потом табуретки, и наконец пол. Все заблестело чистотой, засияло как новое. Ну, а вазу пришлось выкинуть за ненадобностью, поскольку она сильно треснула.