Каждую ночь мне снятся долбанные кошмары.А мне всего-то 17 лет. Я уже безумно боюсь засыпать, вот только если я не сплю всю ночь, то начинаю неосознанно проваливаться в сон днем, и все равно вижу во сне всякую мерзость, поэтому я все-таки стараюсь спать именно по ночам, чтобы не смешивать кошмары с реальной жизнью. А то, знаете ли, жутко неприятно, когда моргнешь на уроке и не замечаешь, что заснул, и вдруг твои одноклассники начинают рубить тебя изо всех сил ножами и смеяться, а учительница – неистово пихает в рот грязную половую тряпку, потом отнимает у одного из учеников нож и разрезает мне щеки, чтобы тряпка полностью поместилась в рот. О боже, как я это ненавижу.
Вот и сейчас я сижу на кровати и пытаюсь прийти в себя после очередного кошмара, его мягкие обрывки все еще скользят склизкими лапами по моему лицу, а в ушах все еще звучат отголоски какой-то мерзости, галерея образов проносится перед моими глазами, однако через мгновение она теряет всякую логичность и стройные оковы сна спадают хрупкими обломками, оставляя лишь ощущение мерзости. От всего сна осталось лишь несколько бессвязных образов: какие-то ножи, которыми что-то писали по моей спине, и собаки с раздвоенными головами, словно кто-то разрубил их топором, которые терзали мой живот (боже, ну и угораздило же меня мельком увидеть, как Женя играет в этот долбанный Silent Hill).
Осеннее солнце глухо пробивается сквозь опущенные пыльные шторы. Голова пульсирует. Я встаю с кровати, и кровь приливает к лицу – на несколько мгновений весь мир погружается во мрак и в памяти всплывают еще какие-то остатки сна, чье-то горящее тело и мои выбитые зубы.
Я ежусь. Вот дерьмо!
Серое небо.
Оно давит.
Сильно давит.
Просто безумно.
Как я его ненавижу.
Оно нивелирует чувства.
Оно нивелирует мысль.
Оно убивает счастье.
Она делает все таким бессмысленным.
Как я ненавижу осень, если бы вы только знали…
Я умываюсь, крашусь, расчесываюсь, закидываю в рот немного безвкусной еды и отправляюсь в школу. Все мои мысли где-то там, в царстве кошмаров. По-моему, я слишком много о них думаю, ну снятся и снятся себе, в принципе, это даже интересно. Но я их ненавижу. Ненавижу всей душой. Мне кажется, если бы их не было, я бы стал совсем другим человеком, легким… Легкость.
Да…
Легкость…
Черт!
Перебирая в голове галереи ужасающих образов, я дошел до школы…
Уроки – уроки – уроки…
Я рассеянно что-то записываю, рассеянно что-то отвечаю кому-то…
Как быстро проносятся эти часы, не оставляя после себя ничего ни хорошего, ни плохого.
Я что-то говорю кому-то, а перед глазами мелькают распятые тела, я вспоминаю ощущения, которые испытывал, пока стоял по колено в чьей-то крови, я вспоминал, как какая-то женщина тянула из меня кишки и наматывала их на старый телевизор, я вспоминал, как меня топил какой-то огромный волосатый мужик…
Снова домой.
Под серым небом, погруженный в мысли.
Я чем-то обедаю и сажусь писать сочинения, потом – алгебра, физика и прочая мутагень. Честно говоря, я даже рад ей – не знаю чем еще себя занять, а тут что-то монотонно-приятное, отвлекающее. Но все хорошее (да и плохое, мать его, тоже) когда-нибудь заканчивается и все эти долбанные номера, эссэ и упражнения сделаны.
Глупо.
Мне хочется просто сидеть.
Но я себе не позволяю нужно какое-нибудь занятие. Я беру наугад книгу с полки и пытаюсь читать.
Черт.
Нет.
Разум отказывается переводить строки в образы, желая только механически прочитывать строки, не наделяя их смыслом.
Это мерзко.
И я никак не могу сосредоточиться.
Я захлопываю книгу и включаю телевизор. Запыленный экран разогревается несколько секунд и, наконец, являет мне поток бессвязных звуков и изображений, я бесцельно щелкаю по кнопкам, и, наконец, останавливаюсь на каком-то канале. Я просто смотрю в нижний угол экрана, наблюдая за пятью-шестью пикселями в нем, они причудливо меняют цвета…
Это гипнотизирует.
Бездарно.
Я иду в ванную, набираю ее горячей водой, почти кипятком и ложусь. Я взял с собой плеер. Просто лежу и слушаю запилы Unexpected, а под закрытыми веками мелькают образы из снов. Так проходит безумно долго времени. Зеркала в ванной запотели. Я снимаю наушники.
Как тихо.
Как безумно жутко тихо.
Когда тихо, почему-то страшно смотреть на воду, освещенную электрическим светом.
Да и вообще в ванной страшно.
Стены.
Они холодные и гулкие.
Под кафелем что-то…
Что-то…
Трубы.
Трубы…
Трубы.
Черт!
Ненавижу!
Я включаю воду на полную, ее грохотание приводит меня в чувство. Пар окутывает все вокруг. Но мне не жарко. Даже холодно. Я окунаюсь с головой и открываю глаза под водой, мои волосы причудливыми змеями парят в полном отблесков пространстве. Все размытое. И совсем не хочется дышать. Кажется, могу вечность провести без воздуха.
Но нет.
Проходит несколько минут и легкие сводит судорога.
Я не поддаюсь.
Судорога усиливается.
Черт.
Я медленно поднял голову и вдохнул пара.
Закружилась голова.
Наверное, я все-таки перегрелся.
Больше всего на свете мне не хотелось вылезать из ванной, но я заставил себя, только сердечного приступа мне не хватало. При одной этой мысли в груди как-то мерзко закололо, и я проклял себя за то, что подумал об этом.
Я осторожно вытер тело ворсистым полотенцем. Оделся, высушил волосы, почистил зубы.
Было рановато, но я все-равно лег спать, а то чувствовал себя галимо…
Змеи. На этот раз – долбанные змеи. Не самый худший выбор. Бывало и галимей. Они вились вокруг, холодные и мерзкие, кусали меня везде. А потом – лес. Холодный и обледенелый лес с деревьями сделанными изо льда. Я – голый и беззащитный, как будто только что из ванной. И ветки тянутся ко мне, холодные мерзкие, деревья обступают. Темно. Страшно.
Холодно…
Холодно…
Деревья повсюду.
Их ветки извиваются точно змеи, но они хуже змей… Деревья смотрят на меня, они что-то шепчут мне. Одна за одной, острые ветки протыкают мое тело – живот, грудь, руки, горло, и… глаза. Это – самое страшное почему-то.
Я просыпаюсь.
Мерзко.
Мерзко.
Мерзко.
Я снова собираюсь, умываюсь. Образы сна – перед глазами. Школа. Уроки. Дом. Немного прогулялся. Мысли-мысли… Деревья… Неужели они действительно такие страшные?
Ох…
Искушение снова полежать в ванной. Сдержался. Душ. Только душ.
Снова сон.
В моих легких – тысячи жуков, я чувствую, как они там копошаться, я кашляю кровью, они выходят оттуда и разбегаются… И не только жуки выходят из легких - гайки, гвозди какие-то. Приходят какие-то люди и пинают меня ногами, а я скрючен, потому что в моих легких – жуки. Потом прибегает стая собак и начинает грызть мои руки, куски плоти отлетают, а они глотают, а прямо внутри мяса, своей собственной плоти, я замечаю жуков… Они везде… Я чувствую. Я кашляю все сильнее и сильнее… Повсюду – кровь и жуки. Жуки и кровь…
Снова утро. Я встаю и умываюсь. Завтракаю чем-то… Школа. Жуки… Черт!
Жуки!
Никогда об этом не думал. Но ведь живут же в людях эти долбанные глисты!
Уроки-уроки… Дом. Домашнее задание… Думаю о жуках… Боже… Это страшно…
Готовить ужин влом – пошел в макдак. Ем этот долбанный гамбургер и кажется, что внутри – жуки. Дерьмо.
Дома все-таки не утерпел и снова забрался в ванную.
Сон.
На этот раз – огонь. Мои пальцы сгорают в газовой плите. Вокруг меня танцуют какие-то мерзкие существа, она держат мое тело, не давая мне пошевелиться. Я кричу. Мне больно. Я чувствую запах своей сгорающей плоти. Наконец, вспыхивает вся моя левая рука, мое и вдруг, за несколько секунд, на глазах сгорает и осыпается пеплом. Существа смеются и толкают меня в оконо. Я лечу вперед, к асфальту. Он надвигается, надвигается, надвигается. Мне страшно. Черт. Мне страшно.
Я просыпаюсь за секунду до столкновения.
Дерьмо.
Завтрак. Школа. Уроки. Пялюсь в телевизор. Брожу по улицам в плеере. Душ. Сон.
Квартира заполняется водой. Мерзкой, вонючей водой, словно какая-то блевотистая тина. Предметы плывут вокруг меня, я бегу к двери, все закрыто. Я не мог открыть. Воды все больше. Она уже мне по шею. Я не могу двигаться. Вода сковывает движения. Я начинаю плыть. Чтобы дышать осталоьсь лишь узкое пространство под потолком. Я утыкаюсь туда.
Все уже и уже. Нет шансов спастись. Наконец, я весь оказываюсь под водой. Я бьюсь. Но нет выхода. Я не могу дышать. И в легкие входит мерзкая тина….
Вдруг – все меняется. Я лежу в гробу, меня окружают четыре узкие стенки. Полная тишина. Я глубоко под землей. Со всех сторон вдруг начинают лезть черви. Они поедают мое тело, а я не могу пошевелиться, слишком узко. Они едят меня. Едят. Едят.
Проснулся.
Утро.
Умылся.
Школа.
Думаю о червях.
О Боже, какое узкое пространство лифта.
Уроки-уроки-уроки…
Сколько же червей живет в земле.
Домашние задания.
Ужин. Душ….
____________________________________
Сегодня утром я проснулся и понял, что не видел кошмара. Мне ничего не снилось. Я безумно удивился. Во всем теле - невинная легкость. Я понял, что невероятно отдохнул. Я улыбнулся. Сквозь занавески пробивалось нежное солнце.
Я собрался и отправился в школу. Было просто невероятно красиво. Нежные лучи делали все таким четким, словно нарисованным. Выпал снег. Я улыбался. Машины сновали туда-сюда, весело фырча двигателями. Мне нравилась толпа людей. Даже здание школы показалось мне довольно симпатичным.
Я поздоровался с народом из класса. Все обсуждали какое-то видео вконтакте. Я тоже немного послушал, но что-то эта тема меня не особо вдохновила.
Начался урок…
Мерзко.
Мои одноклассники. Они травили эту толстую девчонку, отвечавшую у доски. Этот придурок Миша комментировал каждое ее действие, а она краснела и как-то вся сжималась. Все одобрительно смеялись, поддерживая его. Настроение испортилось.
Боже.
Сколько вокруг всего мерзкого.
Вот двое парней обсуждают какую-то драку. Ох… Даже описывать не хочу.
Иду домой… Нищий клянчит на выпивку. Он него жутко несет.
Дерьмо.
Телевизор. Новости.
Убийство.
Изнасилование.
Падение ВВП.
Маньяк.
Секс-скандал.
Дерьмо!
Две недели.
Две недели дерьма.
Ровно через две недели я снова увидел кошмар.
Мое тело клевали птицы. А потом мои пальцы отрубал топором какой-то старик.
Как я был рад утром. Кошмары вернулись. Глупо. Но лучше уж так. Видимо совсем я не приспособлен к этому миру. Ну ничего, у меня есть собственная страна. Пусть она и мерзкая и страшная, но мои кошмары, по крайней мере, исчезают вместе с лучами дня.
Святослав Леонтьев.