Жизнь более жестока, чем текст, описывающий её.
Меня несут по горам на носилках уже второй месяц.
Я плохо понимаю, кто эти люди.
Мои раны всё ещё наполнены гноем и его выедают черви – мушиные личинки.
Взрывом мне оторвало руку и ногу.
Я не знаю, кто тогда бросил в хату гранату – немец или кто-то из наших бывших по Лемносу.
Я закрыла ее собой.
Моему сыну еще нельзя умирать.
Я не знаю, что с моим сыном и мужем есаулом Картелем.
Гражданская война между русскими теперь продолжается здесь и её жестокость возрастает.
Но теперь мы сражаемся ещё и с нацистами.
Я очень хорошо помню ЭВАКУАЦИЮ.
Эвакуацию Белой Армии.
Теперь мне кажется, что военные поступили подло, купив себе право передышки за деньги от продажи флота французам.
Мысль о том, что сама такая возможность может быть реализована, не побуждала их сражаться до конца.
Они оставили себе возможность отхода.
НЕСОМНЕННО - честь, которую способна оказать только РОДИНА, если её защищать ВСЕМИ способами, была ими отвергнута.
Что толку покупать себе жизнь, если тебе не удалось выполнить воинский долг,
Пётр Николаевич, очевидно, не подумал об этом.
Спасибо дяде Фрицу – благодаря ему телеграмма дошла в наш город, занятый красными.
Муж сообщал, что ему приказано явиться завтра на погрузку.
Я связалась с мамой и получила от неё последнее напутствие – “ГДЕ МУЖ ТАМ И ТЫ”.
Я была на четвертом месяце беременна моим мальчиком.
Всю ночь я скакала на нашем Немчике.
Увидев море он пал.
Мне запомнился эпизод на погрузке - мать и дочь держатся за руки, но толпа оттирает их друг от друга и они не встретятся больше никогда.
Нас, гражданских было мало.
Это военные вывозили себя.
Мы пережили все, что было предназначено в карантине на острове Лемнос.
Потом Болгария.
Потом Сербское Королевство.
Король сказал тогда: “За честь почту принять в подданство ЦВЕТ РУССКОЙ НАЦИИ!”.
И мы согласились.
Теперь это наша РОДИНА и мы её защищаем.
И этим защищаем наших соотечественников за рубежом.
Жизнь слишком опасна чтобы постоянно бояться смерти