Глава 4. Дым без огня
I
- Черт, снова убийство, - Святослав положил телефон и откинулся на спинку стула.
- Снова? – Полина насмешливо изогнула бровь. – Мне кажется, в последнее время мы только и делаем, что сталкиваемся с убийствами.
- Только не на этот раз, - напарник заломил руки за голову и задумчиво посмотрел в потолок. – То, что происходит на улицах Москвы, выше моего понимания.
- О чем ты?
- Что-то странное творится с людьми. Их как бы… не знаю, как объяснить.
- Скажи прямо.
- Ну… разрывает на части что ли.
- Что?
- Помнишь, я утром ездил в то место, где погиб парень – толкиенист?
- А, происшествие в автобусе, - припомнила Полина.
- Да. Люди рассказали мне, что парня раздирало прямо на глазах, за какие-то минуты от него осталось лишь кровавое месиво. Причем в автобусе не было ни бомбы, ни чего-то еще, что могло бы его так… Никто не понимает, что произошло с ним.
- А что говорят эксперты? – Полина оставила бумаги и подалась вперед.
- Пока ничего. Они все еще исследуют его труп, - Святослав вздохнул. – Кирилл говорит, что за все годы работы никогда не сталкивался ни с чем подобным.
- Ладно, когда эксперты закончат, станет известно больше, чем на данный момент, - Полина пожала плечами. – А что за убийство, о котором ты мне сейчас сказал?
- Мне сообщили, что в другом районе вчера погибла девушка, которая работала в магазине одежды. Ее разорвало на части на глазах у коллеги, как и того парня, делом которого мы занимаемся.
- Думаешь, это взаимосвязано?
- Похоже. Во всяком случае, ничего определенного сказать нельзя, сейчас трупами занимаются эксперты.
- А что говорит коллега погибшей девушки?
- С ней работают психологи, она не может прийти в себя и построить хотя бы одного связного предложения.
- Знаешь, это магазин, там наверняка висят скрытые камеры, - Полина закусила губу. – Надо съездить и все проверить. Не так же просто она… ну…
- Я не могу подобрать определенного слова, чтобы точно сказать, что с ней стало, - Святослав поднялся со стула и направился к двери. – В общем, я поеду в тот магазин, все разузнаю.
- Тогда я пойду к экспертам, может, они что-нибудь выяснили, - Полина поднялась вслед за ним.
- Отлично. Потом позвони мне.
Святослав покинул кабинет, закрыв за собой дверь. Полина проводила его взглядом, потом повернулась к своему столу и выключила компьютер.
Они работали вместе не так давно. Капитана Святослава Черных и старшего лейтенанта Полину Звягинцеву познакомил начальник отдела уголовного розыска, майор Филиппов. Молодые, ответственные и серьезные, они сблизились довольно быстро, дела, которые им приходилось расследовать, объединили их. Прошел ровно год с тех пор, как Полина узнала его.
Святославу, которого знакомые звали просто Славой, было двадцать семь лет. Коренной москвич, окончил школу с отличием, был в армии, поступил в институт на юридический факультет, получил Красный диплом…. О Святославе говорили как о талантливом, перспективном человеке, ему сулили большое будущее. Грамотный, начитанный, он вызывал уважение и восхищение у окружающих. Профессора университета были от него без ума. В двадцать семь он стал следователем уголовного розыска, и где спустя три года его познакомили с Полиной Звягинцевой.
Ей было двадцать пять. Высокая, худая, из-за чего в детстве получила обидное прозвище «вобла», она была далеко не красавицей, зато в эрудиции превосходила всех. Святослав, наслышанный о женской логике, а точнее, об отсутствии логики у женщин, поначалу думал, что придется тяжело – в качестве утешения даже полюбоваться время от времени ножками не представлялось возможным, потому как эти самые ножки больше походили на палки. Однако он ошибся. Полина оказалась интересным человеком, с ней можно было общаться часами, и работать в ее компании было одним удовольствием. Непримечательную внешность – жидкие черные волосы, которые она убирала в тугой пучок или заплетала в косу, плоскую грудь, тощую фигуру и длинные тонкие ноги, напоминающие сгибаемые палки, - компенсировал яркий блеск в больших карих глазах, зажигающийся и затмевающий собой все недостатки каждый раз, когда ее острый ум обрабатывал полученную информацию и находил поразительный ответ, построенный на той самой логике, которая, как ошибочно полагают мужчины, может быть только у них.
Один год – и Полина стала для Святослава хорошим другом и замечательной коллегой.
Они разбирали разные дела. Им приходилось сталкиваться с маньяками, отъявленными мерзавцами, насильниками, убийцами, загубившими жизни из жадности или мести, ворами, юными и глупыми уличными беспредельщиками.... В обществе рождались разные люди, не только хорошие законопослушные люди, но и те, кому пришлось туго, у кого с детства душевная травма, кто лишен моральных принципов… Святослав за три года работы и за время практики повстречал разных людей.
Но теперь, направляясь к магазину одежды, он обдумывал то, что услышал от очевидцев и увидел сам. Молодой парень, занимающийся ролевыми играми, вообразивший себя то ли рыцарем, то ли волшебником – черт его знает, - ехал в автобусе, громко разговаривал с мужчиной, которого видел первый раз в жизни, но который, как говорили свидетели, так же был вовлечен в ролевую игру, после чего чудовищно погиб на глазах у всех…. Кстати, сразу же после разговора с незнакомцем. По описанию свидетелей, это был мужчина средних лет, примерно около тридцати, красивый, высокий, бледный, одетый в деловой темно-синий костюм. Одна женщина, ехавшая напротив них, запомнила одну странную примету – тот проходимец был иностранцем.
Святослав крепко сжал руль. Светофор показывал красный свет, и машины стояли в ожидании, когда можно будет рвануть с места и отправиться дальше. Следователю самому не терпелось доехать до места и посмотреть запись скрытой камеры, спросить охранника, который дежурил в тот день у дверей. Во всяком случае, если запись покажет, что в магазине был иностранец, которого описывали очевидцы из автобуса, то совпадений быть не может. Еще бы – парня раздирает на части за просто так, в одну минуту, девушка погибает той же смертью… Бомба? Новое оружие?
За время работы Святослав усвоил одну простую истину: «просто так ничего не происходит, все имеет свое объяснение».
- Ладно, - сквозь зубы прошептал он, нажимая на газ, когда светофор переключил на зеленый свет. – Посмотрим, может, тут и не иностранец замешан.
- Здравствуйте, Кирилл, - Полина протянула руку патологоанатому.
Кирилл Истомин, полного телосложения мужчина пятидесяти лет, приятно улыбнулся и мягко пожал руку старшему лейтенанту, после чего достал из кармана белого халата четки и начал их перебирать своими толстыми пальцами. Полина не могла не заметить, что патологоанатом заволновался.
- Я знаю, что вы интересуетесь тем несчастным, - тихо сказал Кирилл, опустив взгляд.
- Да. Тем парнем из автобуса, Денисом Ульяновым.
- Должен сказать, что за всю жизнь не видел ничего подобного, - Кирилл кивнул в сторону операционной, где лежал труп. – Не знаю, как бы вам объяснить…
- Постарайтесь, - Полина положила руку ему на плечо в качестве моральной поддержки. – Сегодня приедут его родители.
- Мне очень жаль, - выдохнул Кирилл. – Это может показаться странным, поскольку я привык видеть людей мертвыми. А уж таких юнцов, как он, тем более. Но его труп…
- Скажите, это могло произойти в результате взрыва или...
- Нет, нет, - не дал ей закончить вопрос патологоанатом. – Видите ли, его тело было… э-э-э-э… уничтожено за минуту, не больше. Его внутренности стали гореть, как будто в организме вспыхнул костер. Не могу точно сказать, но…
- Это может быть связано с болезнью?
- Нет, наука не знает такой болезни. Чтобы за минуту органы сгорали изнутри, а кости тем временем трещали и ломались, словно их…
- Что? – Полина не заметила, как ее рука с силой сдавила плечо Кирилла, но тот от захлестывающего волнения даже не обратил внимания.
- Кости как будто раздвигались в стороны, разгибались, если точнее. Сердце поджарилось, печень, желудок… как будто шашлык жарили прямо внутри несчастного. Его грудная клетка треснута, ребра переломаны и искорежены, - руки, которыми патологоанатом зажимал деревянные четки, задрожали, дыхание сбилось.
- И все произошло за минуту, - выдохнула Полина, бросив взгляд в сторону закрытой операционной. – Знаете, я работаю всего год, и не так опытна, но чувствую то же, что вы. Представить не могу, какой стресс получат родители погибшего, когда узнают, что произошло с их единственным сыном.
Кирилл опустил голову.
- Он не мог погибнуть просто так, - прошептал патологоанатом. – То, что произошло с парнем, противоестественно по своей природе.
- Сегодня нам сообщили, что нашли труп девушки, продавца-консультанта в магазине одежды. Говорят, она умерла так же, как и Денис Ульянов, - Полина прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями, и через пару секунд продолжила. – Слава поехал туда, собирается просмотреть видеозапись скрытой камеры. Возможно, происходящее имеет простое объяснение, просто мы сейчас находимся… в шоке. Ведь такого раньше не было.
- Логическое объяснение? – Кирилл вздрогнул от этих слов. – Внутренности человека поджариваются изнутри меньше, чем за минуту, грудь разрывается, ломаются кости. Знаете, если выражаться прозаически, то я бы сказал, что кто-то невидимый насильно вырывает у человека его душу, которая изо всех сил борется, чтобы остаться в родном теле.
- Мы преувеличиваем, - покачала головой Полина. – Мне кажется, тут все намного проще.
- Ладно. Но я бы хотел обследовать погибшую девушку.
- Над ее телом работает другой эксперт, но как только он закончит, я попрошу, чтобы погибшую передали на обследование вам.
Кирилл благодарно посмотрел на женщину.
- Вы действительно хотите ее осмотреть? – спросила Полина, закусив губу. – Я же вижу, как вам тяжело.
- Да, но…, - патологоанатом посмотрел по сторонам, словно боялся, что их кто-то мог подслушать, после чего сказал тише. – Это не значит, что мне неинтересно. Я должен разобраться в случившемся, как и вы.
Полина наградила его понимающим взглядом.
II
- Итак, - Святослав сел в кресло, которое только что занимал охранник, и склонился над экраном маленького телевизора.
- Вот время, когда погибла Лариса, - охранник, молодой человек в белой рубашке, нажал на пульт.
Святослав внимательно уставился на экран.
Две девушки стояли у кассы. Одна – низенькая и полненькая, в блузке и джинсах, вторая – высокая, в мини-юбке, обе о чем-то разговаривали.
- Вот Лариса, - охранник пальцем ткнул на девушку в мини-юбке.
- Погибшая, - кивнул Святослав. – А это ее коллега?
- Кира Жмакина, - прозвучал ответ. – Говорят, ею врач занимается?
- Психолог, - подтвердил следователь.
Пока ничего не происходило. Лариса склонилась над столиком, скучающе оглядывая помещение, Кира достала мобильный телефон и, насколько можно было судить со стороны, строчила смс-ку.
- Вы что-нибудь можете о них сказать? – спросил Святослав.
- Да Лариса красивая была, - отозвался охранник. – Шикарная девушка, стильная такая.
- Парень у нее был?
- Да не знаю я. Она не говорила никому, а здесь ее ухажеров не видели.
- А Кира Жмакина?
- Да так, простая, добродушная, - охранник пожал плечами. – Появилась в магазине раньше, чем Лариса. Та только недавно работать здесь стала.
- За последнее время странного ничего не происходило?
- Да нет вроде. Воровать не воровали, одежду качественную продают, не ширпотреб, да и ЧП никаких не было.
- Значит, все спокойно было до вчерашнего дня.
- Ну да.
Святослав напрягся, когда на экране возник покупатель. Он открыл дверь, вошел в помещение, осмотрелся.
- Вот он вчера здесь был, - сказал охранник.
Высокий, темноволосый, в светло-сером деловом костюме, незнакомец медленно подошел к Ларисе, которая отошла от кассы, и заговорил с ней. Следователь заметил, что Кира Жмакина тем временем подносит руки в шее и расстегивает несколько верхних пуговиц блузки.
- О чем они так долго говорят? – задумчиво спросил следователь.
Охранник пожал плечами.
Покупатель и погибшая действительно говорили достаточно долго. Мужчина оглядывался по сторонам, засунув руки в карманы брюк, слушая Ларису, которая что-то ему рассказывала. Затем она повела его в отдел, где предлагались мужские деловые костюмы, и начала показывать ему каждый. Тот смотрел на нее, склонив голову набок, но к одежде не притрагивался.
- Не нравится он мне, - буркнул охранник.
- Почему?
- Да не ведут себя так покупатели. Они обычно вещи трогают, к себе подносят, чтобы проверить, смотрится на них или нет, а этому как будто все равно.
- В этом ты прав, - Святослав подпер подбородок рукой. – Может, он не покупатель вовсе.
- А кто?
- Знакомый ее. Видел, как долго они общались, когда он вошел в магазин?
- Это да.
- Ну вот, - Святослав вздохнул. – Ладно, смотрим дальше.
Спустя какое-то время Лариса предложила незнакомцу темный деловой костюм, и тот, подумав немного, согласился. Она быстрым шагом отправилась к кассе, попутно вынимая вешалку и сворачивая одежду, мужчина пошел за ней, не вынимая руки из карманов. Пока Лариса упаковывала костюм, встав к клиенту боком и не глядя на него, Кира протянула руку, ожидая, когда покупатель даст деньги.
На этом моменте Святослав напрягся.
Но мужчина развеял все опасения. Неторопливо он вытащил портмоне, достал карточку, вложил ее в руку Кире, та пропустила через машину и нажала несколько кнопок, после чего вернула карточку обратно ему.
- Он заплатил не наличными, - прошептал Святослав. – И паспорт свой не показал.
Лариса отдала ему цветастый пакет с изображением эмблемы магазина, куда положила приобретенный им костюм. Мужчина взял его и, как ожидалось, должен был покинуть магазин, однако ни шагу не сделал по направлению к выходу. Напротив, он остался стоять у кассы и о чем-то заговорил. Девушки слушали его, Кира кивала головой, Лариса сначала молчала, потом стала что-то отвечать.
- Сейчас он уйдет, - сказал охранник.
И точно. Через минуту разговора покупатель повернулся и медленно направился к выходу, как ни в чем не бывало, одной рукой держа пакет, другую пряча в кармане брюк. Он ничего не передал Ларисе, друг друга они не касались. Просто общались, наверное, знакомились, судя по тому, что Кира расстегнула верхние пуговицы своей широкой блузки.
Дверь за мужчиной закрылась, и тут Лариса упала на пол.
Святослав заметил, что охранник отвернулся от экрана.
- Я… не могу смотреть… еще раз, - выдохнул он, спрятав лицо в ладонях, будто глаза могли увидеть чудовищную картину смерти против его воли.
Следователь внимательно стал смотреть на экран и уже через мгновение ощутил, как скручивает желудок. Лариса билась в истерике, ее всю трясло, Кира осела на пол и отползла в сторону, забившись в угол. Следующее, что увидел Святослав, повергло его в ужас – девушка ломалась, истекала кровью, ее тело раздирало. Одежда стала темной от крови, бившей из носа, рта, из открывавшихся ран.
- Не смотрите на это! – выкрикнул охранник, проскулив. – Выключите!
Но Святослав, обхватив себя руками, сжал челюсть, ничего не ответив, продолжал смотреть. Прошло около минуты, и от Ларисы осталось бесформенное, вывернутое почти наизнанку тело, море крови, залившей пол, и плачущая Кира, сошедшая с ума.
- Чертовщина, - следователь зажмурился, ладонью провел по вспотевшему лицу, сделал несколько глубоких вдохов, после чего повернулся к охраннику, который тупо смотрел в одну точку.
- Знаешь, этот покупатель был не так прост, - тихо произнес Святослав, удивляясь, как он вообще находит силы, чтобы продолжать думать. Наверное, практика, армия, год работы в уголовном розыске сделали свое дело, закалили характер. – Ты мне дай копию этой записи.
Молодой охранник поднялся на ноги, вытащил кассету и пошел выполнять просьбу. Святослав откинулся на спинку стула, прокручивая в голове все, что увидел – кроме последнего. Высокий темноволосый мужчина, которому, судя по видеозаписи, можно дать тридцать лет, купил деловой костюм темного цвета, долго общался с продавщицами, знакомился или что-то предлагал – кто его знает, - после чего расплатился, задержался еще на пару минут, потом спокойно ушел, а Ларису…
Святослав вздохнул. Нет, оружия не было. И бомбы не было. Ничего из того, что могло бы объяснить произошедшее.
Он достал телефон и набрал номер Полины.
- Алло, Поля?
- Да.
- Я посмотрел запись.
- Рассказывай.
- Перед тем, как девушка умирала, в магазин заходил странный мужчина.
- В каком смысле странный?
- Он купил себе костюм, но перед этим о чем-то говорил с погибшей, и когда расплатился, задержался на некоторое время, как будто знакомился.
- А потом?
- А потом он ушел, и как только за ним закрылась дверь, Лариса начала умирать.
- Ты… видел это? – голос Полины запнулся.
- Да. От и до.
- Это похоже на то, что описывали свидетели в автобусе?
- Да. Все так, как они рассказывали.
- А тот странный мужчина? Он был в темно-синем костюме?
- Нет, в светло-сером.
- Надо составить его фоторобот и показать свидетелям. А еще съездить к коллеге погибшей и спросить, что им говорил тот мужчина, - Полина быстро составила план действий.
Святослав закусил губу.
- Так и сделаю, - ответил он через мгновение. – А ты была у патологоанатома?
- Да. Кирилл сказал, что науке неизвестно точное определение смерти Дениса Ульянова. Перед тем, как умереть, парень испытал страшные мучения: его внутренности поджаривались, как будто в организме вспыхнуло пламя, кости разламывались, грудная клетка…. В общем, Кирилл не знает, что это. К болезням произошедшее точно отношения никакого не имеет, - Святослав поразился, как Полине удавалось так ровно говорить.
- А что ты думаешь об этом? – спросил он, решив узнать, с чем связано спокойствие в голосе.
- Я думаю, что ответ кроется где-то близко, надо только поискать.
«Конечно», - проскользнула мысль. – «Она права, надо сохранять хладнокровие и рассуждать логически».
- Поищем, - кивнул он и убрал телефон в карман.
III
Пока Святослав занялся составлением фоторобота предполагаемого иностранца, Полина отправилась в больницу, где приходила в себя Кира Жмакина. Когда она покидала морг, ей позвонил коллега, и в голосе, доносившемся из трубки, она смогла услышать нотки обеспокоенности, которые раньше слышала довольно редко. Он рассказал, что просмотрел видеозапись, и Полине стало его жаль – то, что ему пришлось увидеть, может повергнуть в шок даже самого матерого сыщика.
«Но кому-то из нас придется сохранять спокойствие», - подумала она, садясь в машину и пристегиваясь. – «Если не Славе, то мне».
Однако, направляясь к больнице, Полина все отчетливее понимала, что ничего хорошего ждать не придется. Как доказала видеозапись, оружия к погибшим не применялось, о болезни и речи быть не могло, а значит, есть что-то еще… Что-то, что они упустили или еще не обнаружили.
Врач ожидал прихода следователя. Полина пожала ему руку и спросила о состоянии свидетельницы.
- Жмакиной ни в коем случае нельзя волноваться! – развел руками врач, ведя Полину к палате, где лежала Кира. – С тех пор, как ее сюда привезли, она не сказала ни слова.
- Все будет хорошо, доктор, - попыталась успокоить его Полина. – Мне надо задать ей всего несколько вопросов, и, уверяю вас, я буду осторожна.
- Хорошо, я на вас надеюсь, - доктор довел ее до палаты и открыл дверь.
Полина медленно вошла внутрь и оказалась в просторной светлой комнате, белый цвет после длительного проведения времени в салоне машины и коридоре больницы резал глаза. Сквозь толстое стекло окна падали на пол блики солнца, делая помещение еще ярче и светлее. Взгляд Полины, стоявшей на пороге, упал на пухленькую девушку, одетую в длинную майку такого же ослепительно-белого цвета, как и цвет окружающей обстановки. Полина с детства не любила белый, из-за него из глаз все время непроизвольно текли слезы, а людям казалось, что она плачет.
Пухлая девушка сидела на больничной койке, поджав под себя ноги, растрепанные черные волосы падали на ее широкие плечи, на круглом, неестественно бледном лице, казалось – одни глаза, широко распахнутые, огромные, в которых Полина смогла прочесть неподдельный страх, смешанный с недоверием, робостью и смущением перед незнакомым лицом.
Врач закрыл за ней дверь и остался ждать в коридоре, Полина шагнула вперед и присела на краешек койки.
- Здравствуйте, Кира, - сказала она негромко и неторопливо, давая девушке обдумать и осознать каждое слово.
Кира не ответила.
- Я пришла поговорить. Меня зовут Полина Звягинцева. Доктор сказал, что вы поправитесь, поэтому не волнуйтесь ни о чем.
Кира опустила голову, волосы прикрыли ее лицо.
- Скажите, вы помните человека, который купил вчера в магазине деловой костюм?
Девушка кивнула.
- Хорошо. Скажите, вы знаете, как его зовут?
Два поворота головы в знак отрицания.
- Он иностранец?
Кивок.
- Скажите, он купил деловой костюм, так? А какого именно цвета? Черного?
Два поворота головы.
- Не черного. Но цвет темный, так?
Кивок.
- Темно-синий?
Кивок.
- Иностранец говорил, из какой страны он приехал?
Два поворота головы.
- Он уже был ранее в Москве?
Два поворота головы.
- Значит, в Москве он впервые?
Кивок.
- А ваша подруга, Лариса, она знала его?
При упоминании о Ларисе девушка напряглась.
- Не волнуйтесь, Кира. Все будет хорошо, - Полина мягко накрыла ладонью руку свидетельницы. – Я расследую это дело, мне очень важно знать, поверьте. Вам ничто не грозит, все будет хорошо.
- Она не знала… его, - еле слышно прошептала Кира одними губами.
- Но она с ним довольно долго говорила.
- Лариса предлагала… ему… разную одежду. Он слушал… Они отошли в мужской отдел,- Кира глубоко вздохнула, каждое слово давалось ей с трудом.
- Он ей угрожал? Говорил что-нибудь?
- Я не слышала, о чем они говорили. Но Лариса… она смотрела на него… как-то не так. Не хотела поддержать разговор. Она… боялась его.
- Боялась? Почему?
- Не знаю. Она предлагала ему костюмы, он выбрал тот… темно-синий.
- А что конкретное он говорил? – Полина не снимала ладонь с руки Киры, которая по-прежнему не смела взглянуть на следователя.
- Говорил, что впервые в Москве. Что… никогда не был на Красной площади. Что ничего не слышал о храме… Блаженного. Что будет рад туда сходить.
- А еще? Вспомните, что он еще говорил перед тем, как уйти.
- Он купил костюм, а потом спросил, чего мы желаем.
Тут Кира подняла голову, и в ее глазах застыл ужас.
- Он сказал, что исполняет желания, и готов сделать все, что мы захотим, - вдруг неожиданно ровно произнесла девушка. – Я думала, он флиртует, и смеялась, а Лариса рассердилась и сказала, что позовет охрану, если он не покинет магазин.
- А что он сказал в ответ?
- Он спросил, действительно ли она желает, чтобы он ушел. Лариса ответила, что да, и он вышел, ничего не сказав напоследок. А потом это…
Кира вновь опустила голову, по ее щекам заструились слезы.
- Не бойтесь, все будет хорошо, - ободряюще прошептала Полина, слегка сжав руку девушки. – Тот человек показался вам странным, не так ли?
- Да, он такой… такой…
- Какой?
- Он вроде как иностранец, а вроде и нет. Он никогда прежде не слышал о Красной площади и храме Василия Блаженного, ему было все равно, что покупать, он не примерил костюм, расплатился, не поинтересовавшись ценой… Он… странный.
- Это все, что вы можете сказать о нем?
- Да.
- Тогда скажите, а Лариса болела чем-нибудь? Может, она часто применяла лекарства, ходила по врачам, может, делала уколы или инъекции?
- Нет, нет, Лариса боялась врачей, боялась стоматологов, вообще старалась не заболевать!
- Ладно. А она получала от кого-нибудь угрозы? Может, у нее был сумасшедший поклонник или кто-то, кто хотел бы ей навредить?
- Нет, нет, ее поклонников я не видела, Лариса всегда была веселой, а про угрозы я ничего не знаю, мне кажется, ничего подобного не было.
- А парень у нее был?
- Парень? Нет, у Ларисы было много поклонников, но чтобы один конкретный… нет, тогда бы она мне все уши прожужжала!
- Хорошо, Кира, спасибо. Выздоравливайте, - Полина кивнула ей на прощание.
Выходя из палаты, она столкнулась с лечащим врачом.
- Все в порядке, - сказала она волнующемуся доктору. – Кира рассказала мне все, что знала.
- Она заговорила? – удивился врач.
- Да. Думаю, все с ней будет хорошо.
- Что ж, это и правда знак скорейшего выздоровления!
- Всего хорошего.
IV
- Ну вот, - Алексей Мартынов, программист уголовного розыска, распечатал фоторобот предполагаемого иностранца и протянул лист Святославу.
Следователь взглянул на портрет.
- А что он натворил? – поинтересовался Алексей.
Святослав покачал головой.
- Тебе лучше не знать.
- Что, все так плохо, да?
- Хуже, чем могло бы быть вообще.
- Он маньяк?
- Черт его знает.
- А конкретнее?
- После разговора с ним людей разрывает на части, - говоря это, Святослав невольно отвел взгляд от темных глаз, с безразличием взирающих на него с белого листа.
Алексей снял очки и присвистнул.
- Действительно черт, - кивнул программист.
- Ладно, пойду к свидетелям, - Святослав вышел из кабинета.
В коридоре с ним столкнулся майор Филиппов. При виде начальника Святослав расправил плечи и выпрямился.
- Ну что, как продвигается дело? – спросил майор, глядя в голубые глаза следователя.
- Вот фоторобот предполагаемого преступника, - Святослав протянул лист Филиппову.
Начальник посмотрел на распечатанный портрет. Темные густые волосы, пропорциональные правильные черты лица, ямка на подбородке….
- Красавец, - хмыкнул Филиппов.
- Монстр, - поправил его Святослав. – А точнее, черт.
- Пройдем в мой кабинет, там все объяснишь, - Филиппов отдал лист следователю и направился обратно по коридору. Святослав двинулся за ним, испытывая желание скомкать фоторобот и выкинуть куда-нибудь. Лицо подозреваемого навевало крайне неприятные ощущения, которые молодой человек испытывал последний раз в тот день, когда стал проходить практику и увидел пойманного маньяка…
Майор шел впереди, а перед Святославом стали кружиться воспоминания.
***
Он - стажер, студент юридического факультета московского государственного университета, за горами остались два года армии и первые годы учебы в вузе, теперь наступила практика. Его напарником и по совместительству учителем стал капитан уголовного розыска Константин Политковский, матерый сыщик, которому на днях исполнилось тридцать восемь.
Он, грамотный, но совсем неопытный, смотрел в карие глаза капитана, который, тем временем, буравил его внимательным, изучающим взглядом.
- Святослав Черных, - медленно проговорил сыщик, прищурившись. – Какое странное сочетание имени и фамилии.
Он не знал, что ответить, и терялся в догадках, стоит ли вообще отвечать. Но сыщик говорил все это самому себе, о чем-то думая. Что капитан думал в ту минуту, так и осталось тайной.
Сыщик пробежался взглядом по подтянутой, высокой фигуре своего подопечного, по волнистым золотистым кудрям, по ямочкам на порозовевших щеках, и деланно усмехнулся.
- Из зеленых ты, а не из черных, - буркнул капитан.
В тот день поймали маньяка. И Святослав впервые в жизни увидел настоящее, как он считал, воплощение зла. И зло это напрочь было лишено привлекательности: толстенький человечек, чьи руки были скреплены наручниками, подвергся жестоким праведным побоям при задержании, а когда Политковский начал допрос, поджимал тонкие губы и упрямо качал головой. Святославу запомнились кровоподтеки и синяки на лице, мешки под сощуренными глазами, а еще взгляд, исполненный ненависти, презрения, но никак не раскаяния, когда капитан стал перечислять все совершенные злодеяния.
Святослав думал, что такие как этот человечек и есть представители вселенского зла, сеющие хаос в обществе, мешающие жить людям.
- В наши времена таких как этот мерзавец развелось много, - ответил Политковский на немой вопрос Святослава. – Но ты не прав: они не зло, а всего лишь его служители. Настоящему злу не требуется оружия, чтобы совершить акт насилия.
- А что же тогда нужно злу? – спросил Святослав.
- Собственная сила, - капитан как-то горько улыбнулся, словно жалея, что вообще начал говорить об этом. – Природа зла такова, что несет вред сама по себе. Если ей надо вселиться в человека, она в него вселится, если захочет отнять душу – отнимет, если надо будет посеять вражду между братьями – посеет.
- И как тогда бороться со злом? – удивился Святослав.
- Не поддаваться до самого конца.
***
Воспоминание оборвалось, когда Филиппов остановился перед дверью своего кабинета. Святослав тряхнул головой, пытаясь отогнать мысли, напоминающие о прошлом, о тех временах, когда Учитель, как любил он называть Политковского, объяснял правду жизни.
Они вошли в кабинет. Майор сел в кресло, положив руки на стол, ожидая, когда Святослав доложит все, что успел раскрыть. Зеленые глаза начальника испытывающе глядели на задумавшегося капитана, тот, в свою очередь, присел на стул, пальцы сжимали и комкали фоторобот черноглазого иностранца, взгляд был устремлен куда-то вдаль. Майор не стал торопить Святослава: пусть мальчик подумает, решит, с чего начать говорить, рассудит, как лучше преподнести на блюдце новое дело.
Но Филиппов ошибался. Святослав думал вовсе не о том, что ему придется сейчас говорить. Следователь вспоминал человека, успевшим за недолгое время научить нескольким главным законам, которым следует подчиняться, чтобы остаться в живых.
***
Политковскому было тридцать восемь, а по карьерной лестнице так и не смог далеко взобраться – не суждено было. Стажер Святослав не понимал, что мешает такому образованному, умному, честному человеку заслужить долгожданное новое звание. Но спрашивать не осмеливался, лишь наблюдал.
Он расследовал дела вместе с этим удивительным человеком. Добрым? Нет, добрым его нельзя было назвать. Политковский был самолюбив, жесток, тверд в решениях, и никогда не щадил молодых, в особенности его, Святослава. Порой сыщика хотелось за это ненавидеть. Политковский не был женат, не доверял женщинам, зачастую бросая в их спины оскорбительные слова… Святослав полагал, что когда-то давно Учителю просто не повезло в любви. Политковский всегда смотрел на женщин подозрительным, неверящим взглядом, и в шестидесяти процентах из ста оказывался прав – к совершаемым преступлениям женщины всегда оказывались причастны.
О Политковском было известно не так много, как хотелось бы. Ни жены, ни детей, ни матери. Семью он не заводил, был одинок, и, как казалось со стороны, даже радовался этому. Святослав не понимал его.
- Каждый живет по-своему, - однажды сказал Политковский, когда они вдвоем сидели в машине и наблюдали за действием предполагаемого преступника. – Одному хочется жить так, другому – иначе. Но все равно, рано или поздно наступает время, когда приходится решать, что тебе дороже.
- А что должно быть дороже для человека? – спросил тогда Святослав.
- А это каждый решает для себя сам. Но такое время наступает, поверь.
- И из чего приходится выбирать?
- Из того, что тебе предлагает жизнь.
- И какие обычно возникают варианты?
- Обычно это свобода, гордость, честь, справедливость… Выбирая что-то одно, приходится терять другое.
- А любовь? – поинтересовался Святослав.
Политковский посмотрел на своего ученика как-то резко, в карих глазах пробежался едва заметный огонек. Едва заметный, но Святослав успел его поймать.
- Любовь… забудь о ней, - бросил сыщик. – Она слишком многогранна и разнолика, чтобы думать о ней как о чем-то определенном. В отличие от свободы, гордости, любовь разнообразна и непонятна, ее нельзя воспринимать как что-то одно.
Святослав ничего на это не ответил.
***
- Капитан Черных, - голос начальника разрезал очередное воспоминание Святослава, и следователь несколько раз моргнул, чтобы осознать, что находится в кабинете, а не в машине рядом с Политковским.
- Ну? – спросил Филиппов.
Святослав посмотрел на него в упор. Среднего роста человек, плотный, почти полный на фигуру, лысый, с пышными серыми усами над верхней губой, в синей форме и звездами на плечах – вот и весь на вид Филиппов. Но так кажется вначале, лишь в следующее мгновение, заглянув в яркие, живые, блестящие глаза удивительного зеленого цвета понимаешь, что перед тобой сидит не просто обыкновенный майор, каких в России достаточно много, а человек, доводящий дело до конца, внимательный, заинтересованный в своей работе. А еще понимающий.
Святослав спросил себя, одобрил бы Политковский Филиппова? Эти двое не знали друг друга, но молодому следователю на мгновение показалось, что Учитель поладил бы с ним. Политковскому нравились сильные люди, сильные не в плане физических способностей, а сильные в жизни, в деле, в работе.
Глядя в зеленые глаза майора, Святослав начал говорить.
Говорил о том, что в автобусе одного парня, занимающегося ролевыми играми, разорвало на глазах у окружающих, и очевидцы вспоминали некоего иностранца, заинтересованного в той же глупой народной игре. Говорил о девушке, работавшей в маленьком магазине одежды, которая погибла той же ужасной смертью, что и парень, причем похожий по описаниям иностранец там был. И развернул скомканный фоторобот, представив углубившемуся в мысли начальнику красивое мужское лицо с черными глазами. Святослав не забыл сказать и то, что самолично наблюдал по видеозаписи смерть несчастной девушки и честно признался, что подобное видел только в американских фильмах ужасов.
Когда Святослав закончил говорить, он почувствовал себя так, словно пробежал километр: дышать вдруг стало тяжело, на лбу выступили капли пота, в одной рубашке было жарко находиться. Отдуваясь, следователь взглянул на Филиппова и невольно поразился. Майор сидел в кресле, поджав руками подбородок, серые брови сдвинулись, по взгляду, устремленному вдаль, становилось ясно, что начальник находится где-то далеко.
Святослав хотел не думать. Он предпочитал отдать эту привилегию грамотному, разбирающемуся в подобных странных вещах начальнику, отдавшему работе всю жизнь, однако, когда Филиппов покинул собственные мысли и уставился на него, надежда Святослава разбилась на осколки. Майор не находил разумного объяснения произошедшему, как и он сам.
- Где Звягинцева? – спросил Филиппов как-то устало.
- У Киры Жмакиной, той, что видела смерть Ларисы.
- Пусть придет сюда, когда освободится, и все доложит.
- Есть, - ответил Святослав без выражения.
- Покажи фоторобот очевидцам из автобуса, может, они узнают его, - Филиппов бросил взгляд на мятый лист.
- Есть.
- И найдите этого «черта». Найдите и допросите.
- Есть.
- Иди, работай.
- Есть.
V
- Вы узнаете кого-нибудь из этих людей? – Святослав положил на столик три листа, на каждом из которых было изображено лицо с темными волосами и черными глазами, но, несмотря на некоторую схожесть между собой, лица принадлежали разным людям. Одним из листов был фоторобот иностранца.
- Этот, - женщина, одетая в яркое красное платье в белый горошек, уверенно ткнула на лицо того человека, который заходил в магазин к Ларисе.
- Вы уверены?
- На сто процентов, - кивнула она.
Женщина была одной из тех, кто видел смерть Дениса Ульянова. И, судя по ее строгим глазам, Святослав понял, что она не лжет – свидетельница прекрасно помнила мужчину в темно-синем костюме.
- Хорошо, - кивнул следователь. – Я вас больше не задержу.
Следующим свидетелем оказалась девчонка шестнадцати лет. Святослав с любопытством посмотрел на ее ярко-розовые колготки, черную широкую юбку до колен, на фиолетовую прядь среди прямых светлых волос, ниспадающих на хрупкие плечики. В прошлый раз, когда он опрашивал свидетелей, волосы девочки были окрашены в огненно-рыжий, почти красный цвет .
- Цветкова Вероника Вячеславовна? – спросил он.
- Да, - девчонка застыла в дверях.
- Присаживайтесь.
Она села на предложенный стул.
- Узнаете кого-нибудь из них? – Святослав показал на фотороботы.
Потребовалось всего секунд десять, не больше, чтобы получить ответ.
- Это он, - Вероника дотронулась пальцем до изображенного лица иностранца.
- Уверены?
- Более чем.
- Хорошо.
Теперь сомнений в причастности этого черноглазого проходимца к смертям быть не могло.
- Вы занимали в автобусе место сразу за ним? – спросил Святослав, усаживаясь на край стола и глядя в упор на девчонку.
- Да, - кивнула она, не отводя взгляда.
Голубые глаза, чистые, все еще детские. Она явно что-то знала.
- В прошлый раз вы не смогли дать подробных показаний. Сейчас прошло время, и быть может, вы вспомнили, о чем они говорили?
- О ролевой игре, - ответила та, закусив накрашенную красной помадой губу. – Иностранец, как и погибший, тоже играет.
- А кого именно?
- Парень играл темного колдуна, вроде колдуна Хаоса, точно сказать не могу.
- А иностранец?
- Демона.
Последнее слово девчонки резануло Святославу прямо по сердцу. Демона… Было в этом прямом и с виду простом ответе что-то пугающее.
- Демона? – выдохнул он.
- Да.
Святослав даже не подозревал, как потрясенно выглядел в тот момент. Ему вспомнилась недавно просмотренная видеозапись: крик красивой молодой девушки, надрывавший горло, переполненный болью и отчаянием, ее кривляния на полу, бившееся в конвульсиях стройное тело. С белого листа на следователя взирали черные глаза, губы, казалось, вот-вот разъедутся в коварной усмешке. Святослав смотрел на фоторобот иностранца, и слово «демон», оброненное этой глупой девчонкой в розовых колготках, вполне соответствовало зашедшему в магазин как бы между прочим мужчине в деловом костюме.
- Иностранец что-нибудь предлагал парню? Спрашивал ли о чем-нибудь? – неожиданно для самого себя спросил Святослав, и этот вопрос был задан не продуманно, а по наитию, возникшему на основе вспыхнувшей игры воображения.
- Он спросил, чего хочет парень, - ответила Вероника. – Да и вообще, когда подошел знакомиться с погибшим, скорее напоминал собой гея.
- Гея? – переспросил Святослав.
- Да. Потому что попутчики обычно не знакомятся между собой, тем более так резко. Парень сразу дал понять, что его не интересует… знакомство.
- Почему это выглядело странно? Мало ли, может, этот иностранец поговорить захотел.
- Иностранец стал спрашивать погибшего о желаниях. Со стороны такие вопросы могли навеять мысль о… м-м-м… ну, вы меня поняли.
- А что было потом?
- Потом этот иностранец вовсе не геем оказался, а игроком. Представился демоном. А точнее, джинном.
- Джинном? – Святослав перевел взгляд на черные глаза, глядящие на него с фоторобота.
- Ну да, это демон, которому человек должен загадать желание, - девчонка закатила глаза.
- А потом?
- Потом парень сказал, что хотел бы повелевать ветрами, вызывать ураганы. Иностранец ответил, что все будет исполнено, и на остановке вышел.
- И?
- Ну, парень посмеялся, а потом произошло… это.
Что случилось впоследствии, Святослав знал прекрасно.
- Вы можете идти, - следователь махнул рукой в сторону двери и отвернулся от девчонки.
- Но перед тем как все закончилось, в автобусе вдруг появился ветер, - голос свидетельницы будто хлестнул его по спине, и Святослав обернулся.
Голубые глаза шестнадцатилетнего подростка умоляли продолжить разговор.
- Что? – не понял он.
- Ветер, - невозмутимо продолжила Вероника. – Парня разодрало, а в автобусе появился порыв ветра, хотя двери не открывались. Вам не кажется это… странным?
На сегодня слишком много странностей.
- Идите, - это было все, что мог сказать Святослав на данный момент.
Девчонка пожала плечами, встала из-за стола и вышла.
Дверь за ней закрылась, и никто не увидел, как Святослав обхватил руками голову и со стоном опустился на пол, после чего стал раскачиваться из стороны в сторону, кусая губу едва ли не до крови.
***
- Ничего не бывает просто так, запомни, - Политковский что-то писал, склонившись над бумагами, а стажер Святослав сидел напротив, положив руки на колени, и смотрел на человека, ставшего для него учителем. Широкоплечий, жилистый, крепкий, с густыми каштановыми волосами, сыщик был еще молод для жизни, однако карие глаза больше напоминали глаза старика, прожившего много лет – не изможденного, выжившего из ума, а мудреца, который и пользуется своим знанием, и передает его другим – юным, дерзким, неопытным.
- Ты столкнешься с разными видами преступлений, увидишь тысячи людей, из-за которых появится желание разочароваться в том обществе, в котором мы все живем. Но, глядя на них, ты думай о себе – о том, кто ты такой и чем ты от них отличаешься. Поверь, человек способен на многое. Не бывает только добрых и только злых людей, зло есть в каждом из нас. И это зло готово обернуться жестокостью, выплыть в каких-нибудь безобидных мелочах. Люди дикари по своей природе, животные, наделенные разумом. Мы опасны для других и в том числе для самих себя. Причиняя вред окружающим, мы даже не задумываемся, что когда-нибудь придется расплачиваться, и, поверь, расплата придет в утроенном размере. Трижды нам придется покаяться в своей жестокости.
Святослав посмотрел на сыщика.
- А ты? – спросил он, встретившись со взглядом карих глаз. – Ты разве не жесток?
- Жесток, - кивнул Политковский и как-то нехорошо усмехнулся. – Я с детства хотел стать детективом. Расследование – мое хобби. Сперва это кажется увлекательным, порой даже весело. И лишь когда ты смотришь в лицо пойманного и обезоруженного убийцы, ты понимаешь, что это стало не просто твоим хобби, это превратилось в твою жизнь. Тебя засасывает в водоворот, ты видишь общество насквозь, и продавщица в лавке кажется не просто симпатичной женщиной, чьим милым личиком можно любоваться, а одинокой матерью, воспитывающей ребенка, и потому готовой на все, лишь бы прокормить и воспитать его. На все – ты слышишь? Когда я говорю «на все», это значит, что с виду милая женщина может превратиться в чудовищного, отвратительного монстра, лишь бы ее маленькому сыночку было хорошо.
Святослав вздрогнул и опустил голову, не выдержав внимательного взгляда Политковского. Откуда учитель знает, что молодая румяная продавщица, торгующая в лавке у дома напротив, привлекает его своей свежей, как глоток чистого воздуха, улыбкой и синими искрящимися глазами?
- Брось, - фыркнул Политковский. – Ты можешь меня слушать, но не понимать. Ты еще не знаешь, на что способен человек. Жестокость… Да, я жесток. А еще я большой эгоист, но это мое личное качество, которого, увы, не отнимешь и не выдолбишь молотком. Так уж вышло, что когда-то, еще в пору юности, мне пришлось идти по головам, в переносном смысле, конечно. Но эгоизм свойственен каждому человеку, только у таких, как я, он ярко выражен, а у других затушен. Но разжечь его ничего не стоит.
- Зачем вы мне все это говорите? – спросил Святослав, подняв голову.
Сыщик улыбался.
- Затем, мой зеленый друг, что мне не хочется, чтобы ты совершил ошибку. Ты мечтаешь стать следователем, таким, как я, но пойми главное: тебе придется столкнуться с разными видами зла в человеческих сердцах. Ты увидишь людей с изощренным воображением, рисующим кровавые действа, увидишь и тех, кому не будет никакого оправдания, и таких будет много. Десятки, сотни, тысячи… Тебе будут поступать различные дела, но везде ты будешь видеть пролитую кровь и горячие слезы, после чего появятся мысли о том, насколько несовершенным Господь создал мир. Ты можешь удивиться, как ты вообще живешь среди таких людей, разочароваться в этой жизни… Однажды даже назовешь ее существованием. Тебе будет казаться, что ты тянешь жизнь как резину – тянешь, тянешь, да не вытянешь никак, и сколько бы говна ты не разгребал лопатой, оно будет поступать вновь и вновь, подобно прибегающим тараканам. Так вот я скажу тебе: ты такой же, как они все – те, чьи дела ты будешь передавать в прокуратуру. Я говорил тебе раньше, что эти ублюдки не есть зло, а всего лишь служители…. Так вот и ты в любой момент можешь сдать позиции, бросить заниматься «наведением порядка» и впасть в состояние безразличия к окружающим, наплюешь на законы и сделаешь так, как посчитаешь нужным. И вот тогда ты превратишься в одного из тех тараканов, коих ты травил еще вчера, уподобишься мерзавцам, которых мечтал отправить в тюрьму. Преступники ничем не отличаются ни от тебя, ни от меня, все, что заложено в них, есть в любом другом человеке. Наступит время, когда захочется, очень захочется или кровь пролить, или обокрасть, или обмануть, или предать… Руки зачешутся переступить закон, но в такую минуту вспомни глаза того, кого ты сажал в тюрьму, и прими его глаза за собственные… Собственные в будущем. Есть определенные правила, которых нельзя нарушать. И не государство определяет их. Они были определены задолго до того, как это самое государство возникло.
- Хочешь сказать, что человек, которого мы поймали, может быть моим зеркалом в том случае, если я… совершу преступление?
- Этот человек и так уже твое зеркало, - Политковский выплюнул слова, словно яд. – Зеркало, где ты пока еще не отображен. Пока еще, до тех пор, когда не сойдешь с тропинки. Люди похожи друг на друга… те же мотивы, та же ненависть, то же презрение. Те же желания… И преступление преступлению рознь. Поверь, что обманывать самого себя куда опаснее, чем другого. Преступление против себя влечет самую жестокую расправу. Убийство человека ничего не значит по сравнению с самоубийством. И если обманешь себя, твой мир рухнет с таким грохотом, что впору в ад провалиться, со всеми своими грязными потрохами. Просто поверь на слово.
Святослав не перебивал Политковского. Сыщик был прав в одном – стажер пока не понимал его.
***
- Слава? – чье-то мягкое прикосновение вывело его из состояния транса.
Святослав поднял голову и увидел знакомые глаза цвета шоколада, увенчанные черными длинными ресницами, взирающие на него с теплотой и тревогой.
- Слава, ты в порядке?
- Да, - он почувствовал боль в губе и поднес руку ко рту.
Пальцы вытерли кровь.
Сколько времени он так сидел? Сколько времени отдал на то, чтобы отдаться воспоминанию и вновь пережить разговор с Учителем?
Полина, как всегда, не задавала лишних вопросов. Это была одна из лучших черт ее характера – не навязываться и не заставлять искать каких-то ложных причин, объясняющих, почему он сидел на полу и не отзывался. Они оба понимали, какое сложное дело расследуют, и у обоих складывались свои представления.
Укушенная губа кровоточила, и Святослав, поднявшись на ноги, принялся искать что-нибудь, что можно было бы приложить к лицу. Но в следующее мгновение увидел женскую руку, протягивающую чистую ароматизированную салфетку, и принял ее.
- Спасибо, - еле слышно отозвался он, усаживаясь в кресло возле компьютера.
Полина кивнула и присела на стул напротив.
- Ты что-нибудь выяснила? – спросил он, прижимая салфетку к губе.
- Достаточно, чтобы задать проклятому иностранцу несколько вопросов, - раздалось в ответ.
- Будем искать, - Святослав вздохнул. – Этот иностранец был в автобусе. Его фоторобот опознали.
- Найдем. Он оплачивал покупку своего костюма банковской карточкой, а не наличными,- Полина усмехнулась. – Не слишком разумно с его стороны, если он собирался скрыться.
- Отлично, - на душе возникло чувство облегчения, как будто с плеч сняли толстый увесистый рюкзак. – Давай только выпьем кофе, иначе я сойду с ума.