Как я его этому научила, сейчас, наверно, не вспомню даже под пытками. Но как-то научила. Видимо, это было не так уж трудно, раз я даже не запомнила.
Наш найденыш, пудель Джерри начал петь. Пел он только носом, но поющая собака всегда интересна, чем бы она ни пела. Мы с ним начали устраивать концерты. Это были камерные концерты, исключительно для родственников и знакомых. До большой сцены мы не добрались, скромность не пустила.
Я была и преподавателем по вокалу, и конферансье, и соисполнителем, но звездой концертной программы, конечно, был он, Джерри. Сделаю оговорку, во время концертов пёс именовался только Маэстро. Никаких Джерри, Джерриков. Только Маэстро. Все солидно, по-взрослому.
Концерты происходили, как правило, в присутствии детей. Я рассаживала зрителей и призывала всех соблюдать тишину. Затем в концертный зал входил ОН.
- Здравствуйте, Маэстро! – говорила я и подавала ему руку. Пудель садился напротив меня и величественно клал в мою ладонь свою лапу. Я ее ласково пожимала. - Как давно мы не слышали Ваш чудный ГОЛОС – продолжала я, делая нажим на слово «голос», тем самым подавая ему команду.
- Ав-ав-ав! – тут же одаривал Маэстро слушателей своим чудным голосом.
Далее я предлагала ему спеть, как Лемешев, и своим носом начинала чуть слышно издавать тягучий звук, давая ему подсказку в высокой тональности. Маэстро четко повторял, но, естественно, громче, чем я.
Потом таким же образом мы пели, как Шаляпин в самой низкой, по нашим возможностям, тональности.
Следующим номером был вокальный дуэт. Я запевала тягучую мелодию песни «Позарастали стежки-дорожки…», а Маэстро, уже распевшись, иногда даже попадая в ноты, мне подтягивал.
Дальше, к восторгу зрителей, в программе шли «Веселые частушки с громким припевом». Выглядело, вернее, звучало это так. Маэстро затягивал носом что-то, возможно, и веселое. По моей подсказке, понятной только нам с ним, он заканчивал эту веселую частушку и оглушительно рявкал «Ав!» так, что дети вздрагивали. Потом опять веселое вытье-нытье и опять оглушительное «Ав!». Мы пели столько веселых частушек, сколько требовали зрители.
Заканчивая представление, я произносила «До свиданья, Маэстро! Мы с нетерпением будем ждать Вашего следующего концерта» и опять подавала руку и пожимала протянутую мне в ответ лапу.
Затем со словами «вот Ваш гонорар» подавала на ладони какое-нибудь лакомство, которое слизывалось неторопливо и с достоинством.
Вот такие мы давали концерты. Всегда аншлаг. Всегда восторг.
Пока рассказывала о Маэстро, я опять провела концерт - мысленно пожимала любимую лапу, мысленно подавала тайные команды, мысленно пела, мысленно угощала. Только мурашки, которые при этом бегали по моей коже, были реальными.
Какое испытание выпало на долю Маэстро http://www.proza.ru/2011/04/28/530 .