Погода портилась просто на глазах. Почти безоблачное светлое небо, так радовавшее своей летней чистотой, по которой уже соскучились глаза людей за эти несколько пасмурных дней, вновь заволакивали огромные черные тучи, словно спешащие поскорее выплеснуть весь свой запас дождя на суетливо бегающих по улицам прохожих, то и дело бросавших в небо расстроенные взгляды. Тут и там можно было слышать разговоры обиженных непогодой жителей города. Кто – то винил климат, перепады давления, магнитные бури, а кто – то клял парад в Москве, благодаря которому все облака над столицей были разогнаны, и приплыли срывать свой нетерпеж на наши бедные головы. Разумеется, есть и такие оптимисты, которые, смеясь, сваливают погодные катаклизмы на Небесную канцелярию, в которой прорвало трубу, или упала водонапорная башня.
Благодаря такой погоде пару дней назад было сорвано даже празднование Дня города, проводившееся под открытым небом в парке. Даже когда начался дождь, люди упорно стояли под зонтами, а артисты города на сцене продолжали петь песни и танцевать до тех пор, пока не пошел уже проливной дождь, а обеспокоенные мамы стали ругаться с руководителями, что те подвергают опасности их выступающих детей, проводя концерт во время грозы. Тогда уже всем выступающим пришлось спрятаться под крышу, наблюдая, как зрители разбредаются в разные стороны. Вдогонку зрителям кто – то из ведущих в микрофон объявил о продолжении концерта через несколько минут, хотя в это никто уже не верил. Потом выяснилось, что концерт решили перенести на другой день, потому что осталось много хороших номеров и не награжденных людей, что планировалось провести в первый раз. Видимо, упорно стоящие перед сценой люди и были теми не награжденными.
Вот и сейчас собиравшиеся над нами тучи словно поменяли день с ночью, накрывая все сумерками. Такая погода словно давила на сознание, и автоматически отбивала все настроение. Мне даже расхотелось потешаться над своим другом, идущим рядом. Он словно не замечал зловеще нависающих над городом туч, и продолжал рассказывать мне об очередных фантастических технологиях, о которых то - ли прочитал в книге, то - ли высмотрел в интернете. Могу даже предположить, что сам выдумал (фантазии – то ему не занимать). Но дело в том, что когда я делаю вид, что не верю его заявлениям о реальности этих эго ‘технологий’, он краснеет от возмущения, плюясь первыми слогами нехороших слов, после чего собирается с мыслями и вновь приводит факты, описывает исследования в особых лабораториях, и это меня еще больше забавляет. Так продолжалось бы и сейчас, но я заговорил о хорошей погоде, вернее, о ее отсутствии, обращая на небо его внимание. Хоть бы на природу чаще смотрел, а то читает всякую… Ладно, не буду об этом, а то еще вслух скажу.
Вообще Миша добродушный парень, и дружим мы с ним уже несколько лет. Отец у него – замечательный ученый, занимающийся в сфере развития современных электронных технологий и за ним (по рассказам Миши) имеются несколько, пускай незначительных, но, полезных изобретений, к сожалению, еще не поступивших на мировой рынок из за бумажной волокиты, вызванной то - ли проблемами с патентованием, то ли с тщетными попытками доказать полезность этих изобретений. Не знаю. Спорить с другом я не стал. Понятно, что сын поддерживает отца в его работе, и сам увлекается этим.
Дождь пошел так же внезапно, как тучи перекрыли поток света на землю. Счастливчики, которые, возможно, предвидели будущее, не спеша шли под зонтами, другие же люди, оставшиеся один на один с дождем, коими являлись и мы с Мишей, старались как можно быстрее спастись под крышами своих домов, или просто забежав в первый попавшийся магазин. Мы же рванули в остановку, что было, наверное, неправильно с точки зрения ‘попавших под дождь’, ведь она была на большем расстоянии, нежели, например, магазины. И действительно: времени, что мы потратили на пробежку до остановки, хватило на то, чтобы большая часть одежды на нас промокла.
Забежав под спасительную крышу, я бросил взгляд назад, на дорогу, по которой мчались машины, ежесекундно во все стороны поднимая тучи брызг с асфальта, словно подыгрывая набиравшему силу дождю, который не щадя хлестал прохожих, прижимавших к себе зонтики с такой силой, словно хотели обернуть их вокруг себя.
Ежась от холода, я перевел взгляд на друга, лицо которого еще было цвета помидор от недавнего спора. Странно, что холодный дождь не остудил его. Сейчас Миша, словно пес, усердно тряс головой, и от него во все стороны летели брызги, от чего по моему телу пробежал отряд мурашек.
В целом, на улице было тепло, и я снял наполовину промокшую ветровку, чтобы не простыть. Мише снимать было нечего, кроме футболки. Естественно, она практически вся промокла, но это его, по – видимому, не смущало. Этот круглолицый, слегка полноватый парень смотрел на меня счастливой улыбкой ребенка, которого совсем не волновало свое полумокрое состояние.
- Люблю дождь, - все так же улыбаясь, кивнул друг в сторону непогоды.
- Я тоже, - соврал я, искренне жалея, что не люблю ни дождь, не сопутствующую ему грозу, отзвуки которой уже доносились из – за горизонта.
Прислушиваясь к шуму дождя, я на несколько секунд отключил свои мысли. Но они не захотели замолкать, и вновь заполнили все внутреннее пространство моей головы, заставляя думать о ней.
Две недели как Аня уехала учиться в далекий город, не сказав мне об этом. Конечно, я не раз слышал о ее мечте сорваться из нашего противного серого города куда – нибудь подальше и поступить в престижное учебное заведение, но не думал, что она за моей спиной туда поступит, и под прикрытием нашей с ней ссоры уедет, так и не дав мне возможность что либо исправить. Наверно, я настолько ее любил, что не хотел верить в ее предательство. Любил… Все у всех бывает, и мой случай уж точно не самый страшный, но и не приятный – это точно. Вот уж действительно, словно кошки на душе скребут. Какое – то замороженное у меня душевное состояние. И мысли об этом, как назло, не дают покоя.
- Ты чего какой загруженный? – хлопнув меня по плечу, спросил Миша, который раз вырывая мой разум из нагнетающих объятий хандры. – Все о ‘своей’ думаешь?
Я подтверждающе кивнул, заинтересованно провожая взглядом проезжающий мимо автобус. Просто так, чтобы не выдавать другу свое подавленное состояние. Не хотелось снова слушать какие либо утешения – и так мысли не дают покоя. Но он словно читал меня, и не стал раздувать наболевшую тему.
Когда автобус исчез из поля зрения, в нескольких метрах от нас из нескончаемого потока зонтиков вынырнула девушка и быстрым шагом направилась к остановке. Миша ее тоже сразу увидел, и когда мы с ним переглянулись, над его хитро сверкающими глазами дважды загадочно приподнялась бровь, что означало что – то амурное. Это всегда очень смешно выглядело в его исполнении.
К остановке незнакомка шла босиком, неся в руках туфли. Прижав руки к телу, и смешно приподняв плечи, она, совершенно не глядя на нас, зашла в остановку, и села на одно из сидений. От холода все ее тело сотрясала сильная дрожь, словно сидела она на электрическом стуле. Не удивительно, учитывая, что одета она очень по – летнему, и вид у нее мокрее, чем у асфальта в этот дождливый час. Вся одежда девушки, состоящая из открытого топика и короткой юбки, естественно, обильно промокла, да в придачу с длинных темно – русых волос водопадом лилась вода. Под ее широко распахнутыми карими глазами виднелись размытые остатки макияжа.
Черты ее лица были настолько плавными и красивыми, что никак не хотели отпечатываться в памяти, из – за чего хотелось вновь и вновь смотреть на девушку. На вид ей лет 17–19 – моя ровесница. Думаю, я бы познакомился с ней, встреться мы где – нибудь на дискотеке. Но сейчас ситуация была не из лучших, и она, скорее всего, предпочла бы в данный момент увидеть чашку горячего чая, нежели обратить на меня свое внимание.
Я смотрел на неё украдкой около минуты, пока не встретился с возмущенным взглядом Миши, не двусмысленно кивающим на мою ветровку. Меня словно кувалдой ударили. Стою тут как истукан, любуюсь, как замерзает бедная девушка, да и при том стою с ветровкой в руках.
- Извините, девушка, - я обернулся к ней, неловко пытаясь предложить помощь. – Я смотрю, вы совсем продрогли под дождем. Мне повезло больше. Я могу предложить вам свою ветровку.
Когда я говорил, то подошел к незнакомке, и сразу услышал, как ее зубы выбивают только им известный ритм. Судя по девушке, она услышала только последние слова о ветровке, на которые и подняла свой взгляд, судорожно кивнув. Недолго думая, я накинул предложенную вещь на ее плечи.
- Мне так неудобно, - неожиданно для меня негромко произнесла девушка извиняющимся тоном.
- Все нормально, не волнуйтесь, - улыбнулся я. – Просто я увидел, что вы очень замерзли. Может, моя ветровка немного вас согреет, хоть она и подмочена немного.
Она так же тихо меня поблагодарила, стараясь лучше закутаться в ветровку.
- Жаль, что я не умею предугадывать будущее, и не надел сегодня шубу – от нее было бы сейчас больше толку, - притворно вздохнул я.
- Нет, это мне нужно было ее надеть, тогда бы вам не пришлось отдавать мне свою вещь, - так же шутя ответила мне девушка, скромно улыбаясь.
Я перевел взгляд на Мишу, все это время неподвижно наблюдавшего краем глаза за происходящим в остановке. Он незаметно для девушки уважительно кивнул мне, мол, его школа. Наверно, он сейчас мне слегка завидовал, что на нем не оказалось лишней одежки.
- Марина, - представилась девушка, протягивая мне свою немного дрожащую руку. Этого я никак не ожидал.
- Сергей, - чуть было не растерявшись, представился и я в ответ, деловито пожав ей руку.
Наверно, кое – кто не простил мне, если бы я его не представил, поэтому я продолжил знакомство, переведя взгляд, и указывая на Мишу:
- А это мой друг…
Не успел я произнести имя, как поджидавший этого момента Миша в один миг подскочил к Марине, мягко взяв ее ладонь.
Удивленный вид Марины подтверждал мою мысль о том, что она принимала его как за простого прохожего, ведь он вел себя в момент нашего с ней разговора совсем нейтрально.
После того, как мой друг представил себя девушке, мне на миг показалось, что он поцелует ее руку. Этого не произошло. А просмотрелся бы этот момент очень даже ничего.
С момента, как мы разошлись по домам, я никак не мог перестать думать о Марине. Даже сейчас, сидя перед экраном монитора, я поймал себя на том, что бездумно отвечаю на приветствия друзей в асе, иногда даже невпопад, вызывая тем самым непонимание у большинства из них. Я встряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями, и в несколько нажатий на клавиатуре выключил компьютер, после чего, расслабляясь, откинулся на спинку кресла, вспоминая недавние события.
Наше стремительное знакомство на остановке переросло в интересную беседу, и мы с Мишей узнали, что Марина в городе ненадолго – всего на месяц, может, меньше. Она приехала сюда к бабушке, чтобы отдохнуть. К концу месяца приедут ее родители и будут помогать бабушке с переездом в другой город, в котором они живут. А пока Марина осваивается в незнакомой местности, и сегодня решила прогуляться в наш парк, но не обратила особого внимания на пасмурное небо, и после пятиминутного пребывания под холодным дождем оказалась в той остановке, где и мы пережидали непогоду.
В основном говорил Миша, а я, можно так выразиться, просто поддакивал, как будто у меня была миссия лишь начать знакомство. Уже минут через десять Марина перестала дрожать, – видимо, моя ветровка ее согрела, и к моему удивлению, с удовольствием поддерживала тему Миши об очередном топливе будущего, не забывая при этом посматривать и на меня, загадочно улыбаясь.
Прерывая поток воспоминаний, ко мне в комнату заглянула мама, спрашивая, что из моей одежды нужно выстирать. Ветровка сегодня пережила массу приключений, да в придачу была заляпана грязными брызгами, которыми одарила нас ‘пролетавшая’ мимо машина, так что я попросил выстирать именно ветровку, после чего мама вышла из комнаты, а я вернулся к своим мыслям.
Столь выразительные улыбка и глаза этой девушки вновь ожили в моем сознании, и ничто, наверное, не могло сейчас прогнать ее образ из моей головы, кроме, пожалуй... Как странно… Мысли об Ане не появлялись с того момента, как я поймал взглядом Марину. Ощущение, словно эти две девушки не могли одновременно занимать мое сердце, как не возможно было бы их существование в одной комнате. Только вот, кажется, права на обладание моим сердцем переходят с большим перевесом в сторону лишь одной из них. Нет, я не хочу всецело посвящать себя Марине, хоть и думаю сейчас только о ней. Просто забыться, увлечься кем – то другим, оставить боль позади хоть на несколько дней. Если оценивать себя со стороны, то, скорее всего, Марина для меня является попыткой закрыть душевную пустоту, вызванную потерей любимого человека…
Как же она могла так поступить со мной? Неужели моя ревность могла стать толчком к такому предательству? В те дни я метался как лев в клетке: из дома к своим друзьям, от друзей к ее подругам, потом к ее родителям, но все только пожимали плечами, советуя забыть об Ане, потому что даже если я поеду вслед за ней, то найду лишь стену безразличия. Я ежеминутно пытался дозвониться тому, кому был уже не нужен, сначала слыша гудки, которые хоть немного давали надежду, а потом и вовсе лишь холодный голос компьютера, сообщавший о недоступности абонента. В конце концов, я получил пару коротких СМС с просьбой не звонить больше, и вообще забыть обо всем, что было. Жаль, что к этому не прилагалась инструкция, как именно я могу забыть о ней.
У меня вдруг появилось бешеное желание что – нибудь пнуть, но в комнате снова появилась мама, и, как обычно, перед стиркой, начала выгребать из карманов ветровки целый ворох ненужных бумажек и накопившейся за несколько дней мелочи, после чего ушла.
Сортировку хлама в своих карманах на нужное и ненужное я доверял только самому себе, и об этом знали все в моей семье, ведь иначе какой – нибудь важный для меня листок бумаги мог запросто отправиться в мусорное ведро. Почти сразу же я смел в сторону все бумажки, оказавшиеся простым мусором. Осталось пару мятых листков с чьими – то э – мейлами, которые я положил в один из ящиков моего стола – потом разберусь, кому эти адреса принадлежат. Мелочь, как обычно, я собрался кинуть в копилку, но заметил странную монету, спокойно лежащую среди обычных рублей и копеек. Взяв в руку, я стал с интересом разглядывать странную находку.
Золотого цвета монета была чуть толще и больше диаметром, чем привычная десятирублевая монета. На ней не было никаких изображений, только небольшие неровности и царапины, но только с одной стороны. Другая же сторона была абсолютно гладкая, и я даже мог видеть в ней свое отражение. Рассматривая монету, я заметил маленькие, едва различимые отверстия на ее ребре. Ни в одно из них не пролезла бы даже самая маленькая иголка. Я, конечно, не разбираюсь в металлах, но цвет находки не был похож на простую позолоту, которой покрывают дешевые девичьи брюлики. Но и утверждать, что это золотая монета, я бы не стал. Странно, как она попала ко мне в карман? Может, Миша подкинул? Решил надо мной подшутить, думая, что я от радости побегу сдавать ее в ломбард, приняв за золото? От него можно ожидать.
Обязательно спрошу друга о монете, а пока я положил ее в карман и, развалившись на кровати, посмотрел в окно.
Сейчас девять вечера. Погода за окном устаканилась. Закат, только начиная жечь горизонт, уже красил своим цветом редкие облака. Из – за отсутствия ветра они словно застыли на месте, но, все же, незаметно передвигаясь, плавно таяли, принимая разные причудливые формы.
Небо в закатном цвете – это что – то необыкновенное. Для меня отблески заката на облаках, словно отблески другого мира: красивого, без злобы и зависти, с царящим вокруг спокойствием, мира, который не досягаем для человека, но открыт для его души. Наверное, именно этот мир называют Раем, и кем бы ни был человек, каким бы праведным или грешным он себя не считал, он будет бояться, что для него Там не приберегут место. И для меня закат словно приоткрывает окно в этот мир, показывая с высоты облаков, куда нужно стремиться душе, чтобы место в нем было для каждой.
Похоже, я задремал, и проснулся от слов мамы – она звала меня к телефону. Пытаясь разлепить глаза, я побрел в прихожую. Тело не слушалось, видимо, собиралось отдыхать до утра, и в его планы не входило наполняться движением так скоро. Проходя мимо спальни родителей, я бросил сонный взгляд на отца, читающего газету, и маму, пытающуюся уложить спать маленькую Иришку. Кое - как на слабых ногах дотащив свое туловище до места обитания телефона, я присел и, взял трубку с тумбочки.
- Слушаю, - зевнул я.
- Блин, ну ты че? – послышался недовольный голос Миши. – Ты скоро придешь - то?
Я вдруг вспомнил, что сегодня мы собирались в клуб, чтобы отметить День рождение друга Кости, и не знал, как оправдываться теперь перед другом.
- Меня сморило что – то, заснул. Сейчас сколько времени вообще?
- Одиннадцатый час, - после небольшой паузы ответил Миша. – Ты идешь?
- Все уже в клубе?
- А как же! Днюху Кости никто не пожелал пропускать. Кроме тебя.
- Знаешь, - я вдруг прислушался к своим внутренним ощущениям, - Че – то я себя неважно чувствую.
Понимая, что это звучит как дешевая отговорка, я все же не мог сказать Мише, что приду, потому что и правда плохо себя чувствовал. Мама, кажется, услышав мои слова, тихо подошла к прихожей, словно подслушивая наш разговор.
- Блин, Серый, как же так? – как и ожидалось, Миша расстроился.
Друг молчал, я тоже, не зная, как оправдаться.
- Ну ладно тогда, - он первым прервал тишину, - Я завтра зайду к тебе, лично сделаю промывание желудка и горчичники поставлю.
Конечно же, шутит. Ему не нужны были мои оправдания. Как сказал кто – то: никогда не оправдывайся – твоим друзьям это не нужно, а враги все равно не поверят.
Я попрощался с Мишей, и пошел на кухню, страшно захотев пить. Тут уже меня поджидала мама.
- Заболел что – ли? – понятно, что она заволновалась, услышав мои слова, обращенные другу.
- Наверно, - ответил я, после чего стал жадно глотать воду прямо из носика чайника. Она была кипяченая, но уже остыла. - Может быть, простыл под дождем?
Задав вопрос сам себе, я пожал плечами и, пожелав всем домашним спокойной ночи, пошел спать.