Обмани меня, если сможешь

Виктор  еще толком не проснулся и лежал под одеялом, раздумывая, как ему поступить - звонить какой-нибудь бабе и звать с собой. Или не звонить. Жена собирала детей в школу, а те, как всегда просыпаться не хотели. Сегодня понедельник – день тяжелый. Вчера  с женой ходили в гости и пришли поздно, вот дети и оторвались – играли в плэйстэйшн до двенадцати. Дочка уже училась в шестом классе и вставала по утрам более легко, а сын в четвертом, и его приходилось выковыривать из постели, как улитку из раковины. Виктор слышал, как жена щекочет сына и зовет смотреть мультик. Он улыбнулся, подумав, что  любит свою жену и детей. Но это совсем не мешает ему радоваться жизни. Одно другому не помеха, - всегда объяснял свою позицию Виктор знакомым, когда его упрекали, что  изменяет своей жене. Виктор вообще не считал свои «походы налево» изменами. Какие же это измены? Из семьи не уходит и не собирается, а то, что регулярно кого-то «имеет», ну и что? Что он один такой на свете, что ли? Большинство мужиков так поступает. Ну или хотели бы так поступать, если бы такая возможность представилась. Просто не у всех получается. А Виктору всегда предлагали сами женщины. Никогда ни за кем не ухаживал, только смотрел нахально по-мужски  и все. Виктор имел колоссальный успех у женщин. Да было бы странно, если бы не имел. Журналист и язык подвешен, как надо. И внешность соответствующая – чуть выше среднего роста, спортивная накаченная фигура и короткая стрижка, жесткий мужской взгляд и легкая небритость. Учитывая, что Виктор на службу ходил редко и работал в основном дома, мог себе позволить. И позволял. Вчерашняя вечеринка удалась. Довольны остались все, кроме Виктора.  А у него сорвалось. Впервые в жизни. Хотел вчера помириться со своей последней любовницей, но не вышло. На самом деле эта любовница оказалась не последней, а первой в его жизни. Впервые полюбил кого-то, не считая жены. Ко всем предыдущим любовницам Виктор относился как к спортивным снарядам. Следил, чтобы были функциональны. Чтоб все части тела имелись на месте. И «ходовые» детали соответствовали - темперамент, к примеру. С этой же все оказалось не так. Мало того, что  внешность совершенно не соответствовала стандартам,  довольно корявая и личико так себе, но еще и характер вредный. Все время иронизировала. Вообще Виктор иронию любил и часто пользовался этим в своих заметках и репортажах, но над собой шуток не выносил. А этой позволял иронизировать даже над ним. Сам на себя удивлялся, но позволял. И вот допозволялся. Правильно Ницше говорил: «Ты идешь к женщине? Захвати с собой плетку». А Виктор забыл об этом и распустил Ирину. Та совсем обнаглела. Мнения стала свои высказывать на разные темы. Прямо, как человек. И  весной разругались из-за политики. Когда Виктор вспоминал, из-за чего  поругались, то сразу выходил из себя.
Это ж надо, из-за чего ругаться. Виктор являлся типичным продажным «журналюгом», циничным и ехидным. И с какой стати стал о чем-то спорить, удивлялся до сих пор. Политика его вообще не интересовала. Они там наверху бабло делят, ну  и вниз чуток скидывают. Чего это обсуждать. Хватай, чего сверху падает и все. А Ирина завелась. Не понравилось ей, видите ли, что прошлым летом  войска в Грузию ввели. Ну, ввели, всего делов. Мы всегда и всюду их вводили. В Чехословакию и в Афганистан, даже вон  на Кубу ракетки свои ядерные как-то приткнули. И, что теперь удавиться, что-ли? В общем, сцепились и поругались и все лето не виделись. Ирина на даче жила, а он в Москве. Так, перезванивались иногда, он периодически прощупывал почву, но та казалась довольно твердой, а Виктор в таких случаях никогда не рисковал. А на вчерашнюю вечеринку рассчитывал. Прекрасно знал, что сильно нравится Ирине, такие вещи  всегда чуял. И был уверен, что та соскучилась. Ирина, как и он сам, имела семью. Второй раз  замужем, но детей не имелось. Познакомились уже давно, лет двадцать назад. Первый ее муж учился вместе с Виктором на истфаке МГУ, а второй там же на экономическом. Замужем  состояла  два раза по семь лет, а известно, что семь лет –  такой срок, что чувства обычно заканчиваются. Похоже, что и у Иры так же. Уже  давно собиралась разводиться с мужем, но все повода не имелось или причины. Так и жила, как все. Самое забавное, что раньше никогда не обращали никакого внимания друг на друга. Фактически в их студенческой компании Виктор переспал со всеми, кроме нее. Интереса никакого не было. И вдруг возник, прямо на пустом месте. Разговор зашел о том какое у кого хобби, и Виктор заявил, что любит засушивать апельсины. И все засмеялись:
-А, любовь к трем апельсинам!
И только Ира тихо спросила:
-Прямо, как Весли Джексон? Да?
Виктор ошалело посмотрел на ту. За всю свою жизнь  впервые встретил человека, что прочел книгу Сарояна «Приключения Весли Джексона». Эту книгу Виктор считал лучшей книгой о войне, да и о мужской дружбе тоже. И тут  впервые посмотрел на Ирину внимательно. Начали о чем-то говорить и он все больше увлекался. И она тоже. Факт, что двадцать лет знал женщину, которая  мгновенно потрясла  воображение, и которую раньше даже не замечал, удивил его. И началось. Он часто жил всю неделю один в коттедже за городом и Ира стала приезжать к нему. Она вела бухгалтерию в какой-то небольшой фирме, особенно не надрывалась и имела кучу времени. Как же им было хорошо вместе. Никогда в жизни и ни с кем Виктор так не жил. Говорили обо всем на свете и не могли наговориться. Ее интересовало все тоже, что и его. Психология и философия, мистика ислама  и психолингвистика. Сколько же она всего знала! А, если не знала чего то, о чем упоминал, то сразу влезала в интернет и уже вечером  это обсуждали. За  месяц, что общался с Ирой,  написал статей больше, чем за год. Вдохновение не покидало  ни на секунду. Вставали рано - часов в восемь и пили кофе. Потом садился за компьютер, а она готовила завтрак. Быстро ели и снова за работу. Потом обед, иногда  спонтанный секс и сиеста. Он всегда спал днем, недолго – минут сорок и после этого работал до двух. И всегда высыпался. Ну, а с Ириной ложился чуть раньше, часов в девять. Планировал, что на часок, но иногда затягивалось, и за компьютер садился в одиннадцать-двенадцать. Но это не имело никакого значения. Производительность  труда никогда в жизни не была такой высокой – еле успевал печатать – мысли фонтанировали. Ни одна женщина так не вдохновляла – даже стихи снова стал писать, как в юности. И к своему большому удивлению, совсем не плохие. А летом «муза» его покинула, и писалось плохо. Но он был профессионал и накропать мог, что угодно и когда угодно. Но по этому чувству вдохновения скучал, очень скучал. И по Ире. Уверен был, что та захочет быть с ним снова, но нет, явно не хочет.
Вчера на вечеринке прямо при всех, стоя напротив нее, закинул удочку. Стал говорить, что обещают хорошую погоду и хочет поехать за город на дачу. Они всегда туда с ней ездили, и думал, что Ирина  взглянет и  по ее глазам все поймет. Но та не взглянула, и вообще не смотрела на него весь вечер. Так только, как на пустое место. Была веселая и оживленная, все время что-то рассказывала. То, про Грецию, куда ездила летом, то про Стивена Хокинга, про теорию скрученности пространства-времени, то еще про что-то. Ее руки  так и мелькали в воздухе, она всегда любила жестикулировать, когда говорила.  И вот Виктор лежал в постели и продолжал думать, звать кого-то из прежних знакомых на дачу или нет. За все лето  так никого ни разу и не  трахнул. Не считая, конечно жены, но ее  естественно не считал. А ему хотелось развеяться. Он на это вчера настроился. Сильно настроился. Но сорвалось. Вспоминал Иру и думал, неужели все? Или шанс еще есть? И вспомнил. Ведь она один раз коснулась своих волос и провела по ним пятерней. Это явный признак чисто женского интереса. Виктор увлекался психологией и читал о таких вещах, когда человек подсознательно думает о чем-то и «выдает» свои тайны. А еще? - заинтересовался , и стал вспоминать, что еще было. Может,  все-таки притворялась, что охладела к нему. И вдруг вспомнил и обалдел - Не может быть!
Вспомнил ее руки, как та быстро жестикулировала, а он стоял совсем рядом в двух шагах… Точно, -  он четко помнил. На обеих руках она выставила вперед по два пальца вместе, указательный и безымянный.  Это же «эмблемы». Те самые, о которых писал  Пол Экман. Будьте внимательны, утверждал Экман. Следите за «эмблемами». Лгущий человек их не способен контролировать. Они возникают спонтанно. И привел пример. Он тогда исследовал, как люди реагируют на стрессовые ситуации. Моделировал и снимал на видеокамеру. Увидал, как студентка, которую «унижал» профессор, «показала тому палец». Причем, когда Пол рассказал им об этом, этот факт отрицали оба. Она, что «не способна» на такой вульгарный жест. А профессор, что он «это бы сразу заметил». И Экман показал им  снятые кадры. Оба не могли поверить своим глазам. Та сидела, ее руки лежали на коленях, а  средний палец правой руки явно «выставлен». И Экман говорил, конечно, чтобы это стало «настоящей эмблемой», то она должна была бы его показать на уровне груди и выбросить руку вперед. Но не сделала. Этим и отличаются сознательные эмблемы от бессознательных. Они не такие явные. Но заметить их можно, если присматриваться. Виктор расхохотался. Значит, она все-таки  хочет его,  и когда  заговорил про дачу, то в ответ прямо при всех предложила трахнуться. Этот жест, два пальца вместе на любом языке означает только одно, и понятен всем. Ирина делала вид, что Виктор ей безразличен, «ваньку валяла», а сама подсознательно только и думала о нем, вот «эмблема» и вылезла. А он это не заметил, как и все остальные. Виктор самодовольно улыбнулся и позвонил:
-Привет, как дела?
-Отлично!
-Погода прекрасная, солнышко на небе!
-Да.
Он помолчал и медленно произнес:
-Я не ослышался, ты ведь сказала «да»?
Та рассмеялась:
-Да, я сказала «да».
Он нагло расхохотался и предложил:
-Ну, я подъеду через полчаса. Успеешь собраться?
-Успею. Ты же знаешь, я всегда быстро одеваюсь. И не крашусь.
-Я помню. Я все помню. Жди. Вещи на неделю бери, как всегда.
-Да, -  она рассмеялась, -  все, как всегда.
Когда  подъехал, Ирина уже стояла на их обычном месте встречи. Села в машину и расхохоталась:
-Я прокололась. Ты заметил, как я волосы трогала. Да?
-Заметил.
-Я поняла это слишком поздно. Попыталась смазать движение, но  не успела.
-Ты прокололась дважды.
Ирина удивленно посмотрела на него:
-Странно. А еще что?
-Ты прямо при всех предложила мне трахнуться! Показала два вытянутых пальца, указательный и безымянный. Причем сразу на обеих руках. Значит, желание было не только неконтролируемое, но и очень сильное.
-Не может быть! Да я вообще не способна на такой жест!
-А ты попробуй вспомнить, как ты жестикулировала, когда рассказывала про Грецию, а я стоял напротив. Прямо сейчас, попробуй повторить.
Ирина задумчиво взглянула на свои руки и попыталась повторить свои движения. И обалдела. Два вытянутых и прижатых друг к другу пальца. Правда, прижатых не до конца. И поняла, что помнит их. И вчера еще удивилась, что как-то странно жестикулирует. У нее  тогда промелькнула эта мысль и сразу ушла. Виктор расхохотался и спросил:
-Значит,  «ваньку валяла» и пыталась ввести следствие в заблуждение?
Ирина расхохоталась. Он в ответ заржал:
-Ничего у тебя не вышло! Вот, что значит, образованность! Книжки нужно читать!
-А какие? - спросила с любопытством Ира.
И Виктор ответил:
-Пола Экмана «Обмани меня, если сможешь».
И снова  весело расхохотался.