ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
ПРОКЛЯТОГО МАТЕРЬЮ.
Дитя любви
или блуда?
Родился Петя от внебрачной связи учащегося профессионально-технического училища и замужней женщины.
Мать его, Зоя-повариха работала в столовой училища. Была она к тому времени замужем, имела двоих детей дошкольного возраста: мальчика и девочку. И вот эта красивая двадцатипятилетняя женщина влюбилась в несовершеннолетнего пацана, уроженца Карпат, кажется из Львовской области. Правда, говорят, был Степан (по паспорту Стефан) ещё красивее Зойки-поварихи. Высокий, статный, румянец во всю щеку. Черные кудри, сочные алые губы и притягательно черные, словно омут, глаза.
Говорили, что Зойке-поварихе Степан нравился давно. Но дальше игривых шуточек с её стороны и многозначительных взглядов, смущающих бедного парня, дело долгое время так и не шло.
А потом вдруг в марте, за три месяца до окончания Степаном училища, у них закрутился бурный любовный роман. Любовная страсть настолько захватила Зойку-повариху, что она бросила мужа с двумя детьми и ушла с молодым возлюбленным жить на квартиру.
После окончания училища молодой каменщик Степан получил направление в Горловку. Вместе с ним уехала и Зойка.
Жили там влюблённые где-то на квартире. В положенный после марта срок и родился у них Петя. Точнее, тогда он был ещё не Петя, а Гриша.
Вроде бы, всё у влюблённых шло неплохо, но… Забрали Степана в армию и осталась бедная Зойка сама с малым Гришей в чужом городе. Без всяких средств к существованию.
Потыкалась она помыкалась там с полмесяца и, не найдя решения своих проблем, поехала в родной шахтёрский посёлок, к бывшему мужу.
Вид виновато рыдающей жены смягчил незлопамятное сердце её мужа. Да и ему самому было тяжко жить с двумя детьми. Короче, он простил блудную свою супругу. Но поставил условие, чтоб дитя своей блудной связи она куда-нибудь отдала или сдала, - куда положено.
Однако, Зойка почему-то посчитала такой вариант постыдным для себя. Чтоб избежать лишних людских пересудов, она решила просто заморить постылое дитя голодом.
Спасение
погибающего младенца.
Соседи обратили внимание, что ребёнок, которого привезла с собой Зойка, день и ночь плачет. Люди поняли, что дело может кончится гибелью невинного дитя. Две неравнодушных соседки не поленились сходить на шахтёрский здравпункт и узнали, что малы- ша внебрачного Зойка так и не поставила на учёт у детской медсестры. Рассказали о постоянном детском плаче, который доносится из дома, где живёт Зойка с семейством.
Фельдшер и детская медсестра шахтёрского здравпункта сразу же поспешили по указанному адресу. Потребовали у горе-матери показать им ребёнка. Она вначале отказывалась, заявляя, что это её личные проблемы. Но когда настырные медики пригрозили непутёвой матери уголовным делом и тюрьмой, она сдалась и пустила их в дом.
Вид несчастного измождённого ребёнка, которого увидели медики, не оставлял сомнений в намерениях той, которая называлась его матерью. На табуретке рядом с детской кроваткой стояла лишь бутылка с пустой водой и никакой еды.
Детская медсестра нашла у себя в сумке печенье и протянула его малышу-страдальцу. Тот схватил его и принялся жадно грызть.
- То, что вы задумали сделать с ребёнком – это преступление! – со слезами на глазах заявила детская медсестра. – И мы этого преступления не допустим. Сегодня же мы заявим обо всём в милицию. И пусть они с вами разбираются.
Горе-мамаша расплакалась и попросила не заявлять в милицию. Призналась, что муж не хочет принимать её с этим ребёнком. А отдавать в детдом ребёнка она считает позорным для себя. Если б какая-то бездетная семья согласилась его забрать, она бы с радостью отдала им малыша.
Фельдшер сказала, что у неё есть бездетные соседи и она сегодня же с ними поговорит. Обещала как можно быстрее сообщить об их решении. Но до решения этого вопроса медики потребовали, чтоб бессердечная мать не морила несчастное дитя голодом.
Услышав столь печальную историю о ребёнке, который стал не нужен матери, соседи фельдшера решили в тот же день забрать к себе ребёнка.
Муж фельдшера вывел из гаража свой «Москвич» и вместе с женой и соседями поехал в шахтёрский посёлок.
Передавая Гришу его новым приёмным родителям, Зойка не нашла добрых слов в пожелание этим людям и рождённому ею многострадальному чаду.
- Будь он проклят! – изрыгнула она проклятие. – Я столько из-за него натерпелась! Он мне, падлюка, всю жизнь испортил!…
- Да разве можно такое говорить?! – попыталась урезонить фельдшер злобствующую мамашу. – Побойтесь Бога!…
Но в ответ услышала лишь новые проклятия: и в адрес сына, и в адрес Бога, и в свой собственный адрес.
В новой
родной семье.
Посмотреть спасённого от гибели младенца сбежалась вся их небольшая улица, состоящая из полутора десятков частных домов.
Сам герой заполз под кухонный стол и выглядывал оттуда испуганным голодным волчонком.
Пока приёмная мать расспрашивала у соседки-фельдшера, чем же бедное чадо можно кормить и поить, ситуация разрешилась обычным стихийным способом.
Дядька Иван, приёмный отец малыша, протянул голодному чаду (теперь уже своему) кусок хлеба и сала.
Бывший Гриша, которого новые родители решили назвать Петей, жадно схватил хлеб и сало и принялся грызть их всеми четырьмя своими зубами.
Видя такую картину, соседская детвора кинулась по домам, в поисках съедобного для голодного Пети.
Вскоре на тарелке у Пети, не желавшего вылезать из своего убежища под столом, лежали пирожок, пельмени, вареники, чебурек, домашний творог, оладьи, печенье. На столе стояло в банке кипяченое молоко.
Из множества гостинцев, малыш сразу выделил чебурек и потянул его к себе, развеселив присутствующих. И в дальнейшем чебуреки были его любимым лакомством.
Соседка фельдшерицы, гречанка, умела делать отличные чебуреки и малыш Петя, когда подрос, всегда «приходил к ним на помощь».
- Я плисол помогать вам делать цебулеки! – деловито заявлял он.
- А ты кто? – с шутливым недоумением спрашивали его взрослые, зная, какой ответ услышат.
- Я - цебулек! – гордо и твёрдо заявлял «помощник».
- Ты хочешь сказать, что очень любишь есть чебуреки? – поправлял его кто-либо из взрослых.
Но в ответ твёрдо звучало неизменное:
- Нет! Я – цебулек!
Так его и прозвали на улице: Петя-чебурек.
Но это было потом, через несколько лет. А пока голодный малыш уминал за обе щеки многочисленные гостинцы. Когда фельдшерица увидела его раздувшийся от еды живот, она очень испугалась.
Слава Богу, была она верующим человеком и сразу вспомнила про старый христианский метод лечения.
- Срочно несите святую воду! – приказала она хозяйке и соседям. – Надо его напоить святой водой и растереть животик, чтоб не было заворота кишок.
Малыша напоили святой водой и осторожно растерли ею с молитвами его набитый, как барабан, животик.
После этого Петя заснул крепким сном и проспал целые сутки. Новая приёмная мать его несколько раз прибегала к соседке-фельдшерице, боясь, чтоб ребёнок не умер. Но температура у малыша была нормальная и сон вполне здоровый.
Горькая доля
бывшего его отца.
Отслужив три года в армии, Степан снова приехал в этот небольшой шахтёрский городок. Городок его юности и первой страстной любви. Здесь жила его возлюбленная Зойка-повариха, родившая к тому времени первому своему мужу третьего ребёнка, - тоже мальчика. Здесь же рос у чужих людей и его первенец - Гриша. Смирившись с потерей неверной Зойки, он решил сделать осторожную попытку вернуть себе сына.
Информацию о сыне и его нынешних приёмных родителях он собрал у конюха того самого ПТУ, с которого мы начали свой рассказ. Этот же конюх свёл Степана с приёмными родителями Пети, бывшего некогда Гришей. Разумеется, они отказались отдать мальчонку Степану, ибо за прошедшие без малого три года он стал для них воистину родным чадом.
А юридических прав на сына у молодого отца не было, так как брак его с Зойкой не был официально зарегистрирован. Зато у приемных родителей малыша были не только официально, но и морально все родительские права на усыновление малыша. Да и по-человечески правда была на их стороне.
- Ты молодой, ещё женишься, - сказала Степану тётка Анна, приёмная мать его бывшего сына. – Будут у тебя ещё дети. А у нас уже никого не будет. Бесплодная я… Так что не режь ты нам всем сердца по-живому, уезжай отсюда…
Короче, уехал Степан ни с чем в далёкие от Донбасса Карпаты. Там он вскоре женился. Родился у него там тоже мальчик. Но счастливой семейной жизни у него в этом браке так и не получилось. Семья распалась и Степан опять остался в одиночестве. Винил он в происшедшем себя, своё пристрастие к спиртному. А оно с годами проявлялось в нём всё сильнее.
Степан ещё раз приезжал в город своей юности. Жаловался своему другу-конюху на свою погибающую судьбу. И в то же время опять пытался уговорить Ивана и Анну отдать ему его Гришу, то есть их Петю. Но получил ещё более твёрдый отказ и просьбу не мешать их нормальной семейной жизни, не портить судьбу ребёнку. По зрелом размышлении он согласился с их доводами и… пропал навсегда.
Наказание
злобной матери.
Чтобы закрепить союз с первым мужем, простившим её измену, Зойка, как уже говорилось, родила ему третьего ребёнка, - тоже мальчика. Она теперь не была поварихой, муж запретил ей работать и с тех пор все оставшиеся ей недолгие годы земной жизни она просидела дома.
К сожалению, в отношению к Пете она так и не изменила своего злобного отношения.
При любой их случайной встрече в городе, в магазине, в кинотеатре или в любом ином месте она старалась толкнуть Петю, наступить ему на ногу, щипнуть. Или каким-нибудь иным образом причинить ему боль, обидеть его.
Она не стеснялась всё это проделывать даже тогда, когда Петя был с приёмной матерью. На искреннее возмущение Анны она никак не реагировала, словно это её совершенно не касается. Кстати, Анну Зойка полностью игнорировала и никогда с ней не здоровалась.
Петя, разумеется, не знал истинной причины жестокого отношения к себе этой красивой, но злобной, словно баба-яга, странной молодой женщины очень боялся.
Со временем, завидев её на улице, в магазине или где-либо в другом месте, Петя просто убегал или прятался, чтобы не столкнуться лицом к лицу с этой нехорошей, необъяснимо жестокой к нему тёткой.
Прожила она недолго. Пете не исполнилось ещё тринадцати лет, когда эта женщина, родившая его на белый свет, возненавидевшая его, как лютого своего врага и проклявшая, - умерла. Умерла она в тяжких мучениях, от рака женских органов.
Свет и мрак земной жизни.
Незадолго до смерти Зои у Пети был конфликт с ровесником-соседом. В запале ссоры тот крикнул ему:
- Ты, Чебурек, подкидыш! Родная мать выбросила тебя на помойку, а дядька Иван и тётка Анька подобрали. Ты тогда едва с голоду не сдох и вши тебя чуть не сожрали!…
Потрясённый Петя прибежал в слезах домой. Выслушав бедное чадо и успокоив его уверениями, что всё это наглая ложь, тётка Анна побежала к соседке ругаться.
Конфликт тогда утрясли, а правду Петру рассказали уже когда он пришёл домой после службы в армии.
До армии он окончил ПТУ (не строительное, в котором когда-то учился его отец, а другое, - горное) и успел поработать на шахте электрослесарем.
Но после армии он на шахту не вернулся. Приёмные родители купили ему «Жигули». Окончив водительские курсы, Пётр пошёл работать в милицию водителем. Возил на «Волге» начальника местной милиции.
Вскоре Пётр женился и родители купили ему дом, расположенный на этой же улице буквально в полутора десятках метров от их собственного дома.
И родители, и молодые были рады столь удачной покупке и не обратили серьёзного внимания на роковую судьбу двух семей, которые жили здесь перед этим.
Вначале погибли все члены жившей там первой семьи. Глава её умер после очередной пьянки, как говорят, сгорел от водки. Старший сын уехал работать на российский север и там был сбит насмерть автомобилем. Младший сын утонул по пьянке в реке. Оставшаяся в одиночестве хозяйка сошлась с вышедшим из тюрьмы рецидивистом. Пьянствовала с ним почти ежедневно. Однажды зимним утром соседи обнаружили её на улице замерзшей насмерть. Муж избил её по пьянке и выгнал из дому. Сам он бесследно исчез.
Дом купила вторая семья. Вскоре новая хозяйка дома заболела и умерла в мучениях от рака желудка. Хозяин дома через пару лет отравился самогоном с тремя коллегами-шахтёрами. Говорят, что самогон они покупали у тётки Анны, которая была заядлой и многолетней самогонщицей. Но доказать этого факта никто не смог, а сама тётка Анна категорически его отвергала.
Оставшаяся в одиночестве дочь сошлась в неофициальном браке с каким-то молодым мужчиной, который многим соседям показался тёмной личностью. Сожитель и уговорил молодую хозяйку продать дом, а самим, мол, переехать жить в Донецк.
Вскоре в одной из пригородных лесопосадок был обнаружен труп бывшей молодой хозяйки, а её сожитель бесследно исчез.
В дом с таким мрачным прошлым и вселился Пётр с молодой женой. Вскоре у них родился сын. Но, прожив несколько месяцев, он умер. Говорят, чем-то не тем накормила его бабка Анна и бедный малыш то ли подавился, то ли захлебнулся во время кормления.
На следующий год у молодых родился ещё один мальчик, а через два года – второй.
Гибельный путь.
А ещё через полтора года Пётр по пьянке сильно разбил милицейскую «Волгу» и сам с многочисленными травмами и переломами попал в больницу. Вместе с ним попал в больницу и его
пассажир, коллега из милиции. Выйдя из больницы он подал на Петра в суд, требуя материальной компенсации за нанесённые увечья.
Судебные тяжбы длились несколько лет и в итоге закончились ничем, забрав у той и другой стороны массу нервной энергии и сил. А вот из милиции Петра выгнали сразу после аварии. Пришлось ему по выходе из больницы опять идти работать на шахту. В результате всех этих потрясений Пётр надломился. Склонный и прежде к выпивке, он стал теперь выпивать почти каждый день, - по любому поводу и без повода.
Конфликты с женой на этой почве возникали едва ли не каждый день. Жена то и дело забирала детей и уходила с ними к своим родителям. Пётр, протрезвившись, приходил мириться, просил прощения и давал обещания «завязать» с пьянкой, но надолго его не
хватало.
В конце концов с шахты его выгнали за прогулы, жена с ним взяла развод. Он сам жил в своём доме, подкармливаемый родителями и потихоньку превращался в безнадёжного алкоголика.
Жена его вышла замуж второй раз, но из чувства сострадания время от времени заходила к Петру с кем-то из сыновей, а иной раз и с обоими. Просила, чтоб ехал лечиться от алкоголизма и шёл работать, иначе погибнет.
Пётр соглашался и однажды даже поехал с родителями в областной центр. Закодировался от алкоголизма. Устроился на работу. Но через два с небольшим месяца опять сорвался, запил, потерял работу. С тех пор он отказывался от лечения и неотвратимо деградировал, - духовно и физически.
Родители пытались устраивать его на работу, но после первого же запоя Петра выгоняли оттуда.
Вскоре умерла от многочисленных болячек тётка, а точнее, баба Анна.
Остались на два дома – два мужика: старый дед Иван, а также физически не старый, но духовно дряхлый – Пётр.
И вот в очередной раз дед Иван договорился со знакомым начальником о трудоустройстве Петра на одной из местных шахт. Но Пётр не смог выполнить данного отцу обещания и не поехал на встречу с шахтным начальником. Вместо этого он опять вдрызг напился.
А когда пришёл в себя, увидел повесившегося в этой же комнате деда Ивана, - своего приёмного отца, которого он в прежние времена любил больше всех на свете…
…Прошло меньше месяца, когда бывшая жена Петра навестила с меньшим сыном в очередной раз бывшего своего мужа. Лежавший на кровати Пётр был мёртв и от него уже исходил весьма стойкий запах тления.
Так печально и горько закончил свой земной путь этот добрый, но несчастный человек. Дитя, рождённое от сильной, но блудной страсти, проклятый к тому же своей непутёвой и бессердечной матерью.
Прожил он на этом свете тридцать восемь лет, три месяца и тринадцать дней.
Незадолго до своего самоубийства дед Иван переписал оба дома на внуков, - каждому по дому.
Но если и внуки будут жить, как предыдущие поколения, в духовной слепоте и игнорировании Бога любви, то велика опасность, что они повторят гибельный путь своих предшественников.
Дай Бог, конечно, чтобы они духовно прозрели, и чтобы судьбы их сложились совсем по-иному. А если говорить коротко, - более счастливо.