Глава 8
В дверь настойчиво постучали. Надоедливый стук прорвался сквозь ватообразную пелену сна, воскресившего давно забытый день его армейской службы. В первое мгновение «Патриарх» даже не понял, откуда собственно идёт звук.
- Относится ли он к сновидению или к мнимой реальности, - вяло подумал он. - А кто может поклясться, что стопроцентно уверен, где заканчивается иллюзия и начинается подлинная жизнь? Наша жизнь точно похожа на сон…
Стук повторился вновь.
- Входите, - прохрипел хозяин комнаты сварливым голосом, - как всегда вовремя…
Обшарпанная дверь приоткрылась и образовавшуюся щель просунулась круглая, как шар голова «Шахтёра» с вопросом:
- Вы отдыхаете?
- Уже нет…
- Можно войти?.. У меня срочное дело, я Вас везде искал! - торопливо пояснил он.
- Входи уже, нетерпеливый.
В комнату протиснулся мужчина лет сорока, коренастый и по виду очень сильный. Он укоризненно посмотрел на тускло горевшую лампочку. «Патриарху» моментально стало стыдно.
- Забыл выключить… - смутился старик.
Он позволил себе слабость читать дневник при включённом свете, а потом заснул, забыв выключить драгоценную электроэнергию.
- Что там у тебя? - нарочито грозно, чтобы замять собственную оплошность, спросил он. - Что-то случилось?
- Беда!
Остатки сна мигом слетели с «Патриарха». Он опустил ноги с накрытой сшитыми между собой шкурами крыс железной кровати и сел. Ржавая сетка жалобно скрипнула, поролоновые матрацы, и шерстяные одеяла давно превратились в труху. Удерживая внутреннюю дрожь, он сказал:
- Дошли?
- Дошли.
- И сколько осталось?
- На год, максимум полтора…
«Патриарх» сокрушённо потёр ладонью мощный покатый лоб. Сообщённая «Шахтёром» информация подтвердила самые мрачные предположения. Остатков добываемого за километр от «Убежища», замёрзшего до желейного состояния дизельного топлива, хватит «Общине» ненадолго. Поэтому он уточнил:
- Сведения точные?
- Мои ребята добрались по противоположной стенке подземного резервуара. Вы же знаете, больше резервуаров нет. Мы выработали три, это четвёртый. Больше на территории бывшей нефтебазы нет ничего. Это конец…
- Никому ни слова, - приказал руководитель «Убежища». - За своих ребят тоже отвечаешь головой.
- Я понимаю.
- У нас есть время, что-нибудь, придумаем... Главное не паниковать.
- И не из таких положений выкручивались…
«Патриарх» медленно встал и задумчиво прошёлся по тесной комнатке. «Шахтёр» с восхищением смотрел на него, и казалось, он стал занимать меньше места, чтобы не мешать передвижениям лидера общины.
- Всегда можно что-то придумать! - твёрдо сказал он.
После этих слов «Патриарх» громко рассмеялся. Слушатель мало что понял из этой истории, так как попал в «Убежище» ребёнком, но из вежливости тоже улыбнулся.
- Всегда можно что-то придумать… - задумчиво повторил «Патриарх».
- Обязательно придумаем! - заверил исполнительный «Шахтёр». - Мы верим Вам.
- А как с водой?
- Сегодня добыли две суточные нормы.
- Молодцы!
- Ребята сильно устают... Ледяные блоки приходиться доставлять за несколько сот метров. На некоторых участках добываем почти вручную.
- Знаю, знаю...
- Людей не хватает, - с тайной надеждой сообщил «Шахтёр». - Нам бы в бригаду парочку ребят…
- Где я тебе их возьму, рожу что ли?
Бригадир шахтёров пожал крутыми плечами. Он не понимал шуток и к любому делу подходил с мужской основательностью.
- Сами постоянно твердите, давай воду, давай горючее, - по-детски обиделся он, - а когда просим помощи, шутите.
- Извини! - пошёл на попятную «Патриарх». - Завтра принимаем в «Профессию» выпускников. Наверняка кто-то изъявит желание трудиться на самом героическом участке.
«Патриарх» намерено сыграл на гордости «Шахтёра». Тот сразу забыл обиду. Руководитель общины знал:
- Сильные люди, как правило, добрые и быстро забывают боль.
- Тогда конечно! - заулыбался он и пообещал. - Увеличим добычу стопудово.
- Вот и хорошо! - успокоился «Патриарх». - Иди, я плохо себя чувствую.
- Отдыхайте, отдыхайте…
«Шахтёр» умел двигаться бесшумно и ловко. Через секунду его уже не было в комнате. «Патриарх» обречённо вздохнул и прилёг на кровать. Он твёрдо решил пока никуда не идти и почитать ностальгический старый дневник.
Подарок
Образы предстоящих разборок проявились в морозильной камере черепной коробки Сотникова, почему-то в чёрно-белом цвете и рассыпались при наложении друг на друга миллионами звенящих льдинок...
- И уйти никуда нельзя, колонна может появиться в любой момент, - с горечью констатировал солдат, - что тут придумаешь?
Чтобы немного отвлечься, он вспомнил, как на летнем полигоне отличился зампотех старший лейтенант Тупицын. Руководство доблестного Варшавского Договора решило провести учения, на которых планировалось отрабатывать действия войск в условиях ядерной войны.
- Реальные ядерные фугасы ума хватило не применять, - криво усмехнулся Саня, - решили заменить их сходным количеством взрывчатки.
Заложили пять фугасов, подготовили радиозапалы, но начальство, прибывшее из Москвы, решило внести элемент внезапности и приказало подготовить шестой взрыв. На позициях, за которые отвечал их химический батальон. Приказ надо выполнять, спешно заложили взрывчатку.
- А радиозапала нет… - Сотников помогал старлею, временно переквалифицировавшемуся в сапёры.
Около фугаса солдаты за ночь вырыли блиндаж, туда поместился Тупицын с электрическим запалом и длинными проводами. Обязанности телефониста при нём выполнял Бабаханов. Сидели и ждали команду на подрыв.
- Ты главное не проворонь команду! - накручивал зампотех таджика.
Прогремел первый взрыв, второй, пятый, а им команды нет. В эфире творился сумасшедший дом, у телефониста словарный запас русского языка ограничен тем, что в казарме научили.
- А какой слово должен быть?! - мучился Бабаханов.
На командном пункте генералы ждали шестого взрыва, команда давно прошла, им надо в атаку авиацию посылать:
- А взрыва всё нет и нет…
Десять минут подождали и решили:
- Ну, видать, провод оборвался или ещё чего, надо учения продолжать.
Дали команду авиации в наступление, а Тупицыну по служебной цепочке спустили команду:
- Отбой!
Телефонист в блиндаже, наконец, услышал знакомое слово и доложил старшему лейтенанту:
- Огонь!
Зампотех бодро подорвал мощный фугас, после взрыва вокруг всё стихло. Из блиндажа он вылез, вокруг тишина, учений нет.
- Что такое? - удивился старлей.
Вдали показалась кавалькада машин, около блиндажа затормозили, оттуда вылетел седовласый генерал и десятиэтажным матом ударил по старшему лейтенанту:
- Ты Вася, неправ!
Тупицын остался в сомнениях:
- Что такое случилось?
Оказалось, что он умудрился фугасом подбить два вертолёта, они в районе подрыва пролетали.
- Слава Богу, обошлось без жертв, - вздохнул после воспоминаний Александр, - экипажи на авторотации смогли приземлиться, только в штаны наделали.
Видимо, поэтому карьера подрывника не пострадала. Но в группе войск он с тех пор пользовался уважением как единственный в мире сапёр-зенитчик.
- Как есть хочется! - внезапно голод одержал временную победу над братом вечных желаний солдата.
Картинки памятных летних учения, когда они на необъятном Магдебургском полигоне, отрабатывали походные условия жизни и тактику ведения боя времён Первой мировой войны вызвали его острый приступ.
- А на ужин сегодня картофельное пюре и стограммовый кусок жареной рыбы! - смачно помечтал Сотников.
Жидкий чай с маслом на белом хлебе казался ему пределом гастрономических мечтаний.
- А завтра выходной, - внезапно вспомнил он, - а это значит, что дадут два варёных яйца.
Сашка белок отделял от оранжевых шариков желтка и жевал отдельно. Два маленьких крошащихся солнца намазывал на масляный бутерброд тонким слоем и, закрыв от удовольствия глаза точил с чаем.
- Лучшее солдатское пирожное! - сглотнул он набежавшую слюну.
Добытые удачной сделкой булочки оставили лишь приятные воспоминания. Чтобы заглушить голод он начал думать, как на полигоне случайно нашёл за офицерскими палатками, в кустах, буханку ржаного хлеба, вероятно из неиспользованного командирского сухпайка.
- Вот так повезло! - обрадовался он тогда. - Das Brot - хлеб.
Стало предельно ясно, почему буханки называют иногда «кирпичами».
- Аж звенит! - подумал он. - Если её вмонтировать в кладку стен, далёкие потомки страшно удивились бы умению предков строить на века.
Его добыча имела твёрдость легендарного строительного материала. При беглом осмотре трофея Пьяных с сомнением спросил:
- Как же мы её разрежем? Она ж каменная!
- Не боись. - Сашка не собирался сдаваться. - Счас сделаем.
Буханка была отмочена в тёплой воде и без потерь разрезана на восемь частей. Затем пропала в их бездонных глотках.
- Красава! - сказал слегка сытый Витька. - А больше нет?
- Иди сам поищи...
Стоящему на перекрёстке времени и пространства солдату недоставало гранитного вкуса и мимолётной сытости буханки хлеба.
- Der Abend - вечер! - переключил он сознание. - Das Auto - автомобиль.
Вдруг в конце улицы послышался шум автомобильного мотора. Перед этим никакого движения в городке не наблюдалось. Только иногда в окне дома напротив слегка отодвигалась занавеска, кто-то мельком смотрел на чужестранного солдата.
- Что фашисты недобитые, - злорадно ухмыльнулся Сотников. - Удивляетесь живым людям на улице.
Мела позёмка и немцы не решались выходить из дома, но и выезжать на пластмассовых «трабантах». Он знал, что название переводилось на русский язык красивым словом «спутник».
- Неужели наши? - подумал солдат, заранее радуясь теплу материнских внутренностей родного бронетранспортёра.
Два прожорливых движка армейской машины «ГАЗ-66» быстро нагоняли внутри транспортного средства тропическую температуру.
- Наконец-то! - с облегчением выдохнул он.
Однако через минуту стало ясно, что это заблудившийся во времени и по погоде германец.
- Может он, заранее ищет подарки на Новогодние праздники? - регулировщик коротко взмахнул полосатым жезлом.
Игрушечная машинка бодро остановилась и вывалившийся из неё тощий немец, испуганно косясь на заиндевевший автомат оккупанта, начал что-то быстро объяснять:
- Ich gehe nach Hause!
Сашка ничего не понял. Одно дело изучать язык по словарю, совсем другое слышать слова от тараторящего мужика.
- Хенде хох! - автоматически вырвалось у него.
Немец резко поднял обе руки, словно призывая в свидетели, иностранного бога:
- Mein Gott!
- Тьфу ты, бес попутал! - Сотников удивился, откуда у него взялась подобная фраза. - Наверно, фильмов про войну насмотрелся...
Он жестом показал аборигену опустить руки. Тот не понимал и упорно тянул их вверх, будто моля Бога о великой милости.
- Руки-то опусти! - прохрипел молодой солдат, измученный всеобщим международным непониманием. - Камрад, сигаретен.
- Ich verstehe nicht... - временный пленник отрицательно замотал головой, показывая, что не понимает просьбы.
Сотников с нажимом сказал:
- Сигаретен... Дай закурить, может, согреюсь...
Для понимания продублировал просьбу узнаваемым жестом, поднеся два сложенных пальца у синим губам.
- Oh! bitte, bitte! - залепетал немец, отдавая полную пачку местных сигарет. - Halten Sie es!
- Флаг тебе в руки, барабан на шею и топор в спину! - мрачно пошутил Сотников.
Он едва поймал зубами одну сигарету за фильтр и рывком вытянул остро пахнущую дрянь. Пачку вернул обратно, он не курил.
- Всё, проваливай! - Сашка взмахнул жезлом регулировщика. - Культурный какой, пожалуйста, говорит... Бога вспомнил. Нихрена не понимает!
- Danke! - поблагодарил немец.
Обрадованный наследник императора Барбаросса забрался в миниатюрный салон и отчаянно перегазовывая, быстро уехал.
- Я тебе покажу, - продолжал негодовать русский на немецкую нацию. - Оставьте их себе... На чёрта мне твои сигареты!
Сигарету для согревания подкурить не получалось. Пальцы предательски не гнулись и отказывались держать непослушную спичку.
- Чёрт! - Саня в сердцах швырнул их на снег, громко выругавшись от отчаянья.
Из дверей дома напротив вышла молодая женщина. Словно привлечённая упомянутым мужским символом, она как зомби двинулась в его сторону.
- Я из дома в такую погоду никогда бы не вышел… - чётко очерчивая каждую букву, подумал Сашка.
Из одежды на ней имелся лёгкий домашний халат, такой неуместный и жалкий на промёрзшей, продуваемой насквозь тёмной улице. В руках женщина бережно держала небольшой, но пузатый пакет.
- Куда же она? - ужаснулся солдат. - Замёрзнет!
Миниатюрная местная жительница, поскальзываясь на ледяном треке культурной европейской дорогой, упорно шла в его сторону.
- Красивая... и ноги стройные! - эхом отметило истосковавшееся по женскому обществу подсознание. - Повезло какому-то мужику!
Невольная соблазнительница по кратчайшему пути пересекла задумчивую улицу и молча, подошла к нему.
- Чего это она, - испугался бравый военный, на офицерском жаргоне «боец», - а вдруг диверсия и в пакете бомба!
Накачивали их бдительностью по самые уши, вражеское окружение и всё такое...
- Этого мне только не хватало! - простонал он жалобно.
Сашка едва нащупал собачку предохранителя и нервно дёрнул затвор автомата, в магазине которого имелось тридцать блестящих, боевых патронов.
- Хотя бы оделась теплее... - некстати заметил Сотников.
Придерживая рукой полы разлетающегося халатика персикового цвета, замёрзшая красавица протянула объёмный бумажный пакет.
- Bitte Herr Soldaten! - она мелко и часто дрожала, с трудом шевеля пухлыми, красиво очерченными губами. - Bitte!
Буквы неродного языка замерзали налету и никак не хотели складываться в понятные славянину слова. Они тыкались в задраенные холодом уши Сашки и не находя прохода, падали на стылую землю.
- Ничего не понимаю, - признался он.
От неожиданности и скорости происшедшего солдат забыл немногие немецкие слова, которые знал.
- По - да - рок! - по слогам произнесла немка.
Он оторопел, не знал, как поступить, мучительно размышляя над проблемой.
- Взять пакет?.. Но что там и зачем она даёт его? - засуетился Сашка.
- Frohe Weihnachten! - торжественно сказала красавица.
- Что она говорит?.. И что мне делать? - национальный вопрос русских, как всегда остался без ответа. - А была, не была!
Сотников, наконец, решился и тут из-за поворота, словно по волшебству, вынырнула заблудившая колонна и камуфляжный командирский «УАЗик» с ярко горящими фарами во главе.
- Как всегда вовремя! - он сунул пакет за пазуху и еле успел показать жестом нужный поворот.
Последняя машина, слегка притормозив, подхватила его на борт. Забираясь по скользким от толстого слоя инея, угловатым бокам бронетранспортёра, он оглянулся на хрупкую дарительницу.
- Совсем бедная замёрзла, - пожалел солдатик чужеродную женщину.
Она стояла на пронзительном ветру, ожидая прохода военной колонны, в её серых глазах блестели непонятные слёзы.
- Наверное, сердцем добрая... - тяжко вздохнул он.
В гулком чреве «бэтээра» вповалку лежали девять оттаивающих вояк.
- С баней сегодня пролетели! - Левин встретил его жалобой. - Вернёмся в часть где-то к часу ночи. Будем теперь, целую неделю ходить грязными…
Сашка деревянными руками осторожно достал полученный пакет и с опаской открыл. Внутри оказались бананы, апельсины, ещё что-то экзотическое из фруктов.
- Вот это да! - ахнул он и показал добычу товарищам.
- Круто! - воскликнул Витька.
- Давай дели по справедливости… - жадно откликнулся Левин.
За пару минут всё было съедено возбуждёнными советскими бойцами, а через двадцать Сашка крепко спал. Снилось ему ласковое голубое море и целая гора сладких фруктов. Сумасшедший день закончился.
- Как много еды! - восхитился он во сне, но благоразумно не проснулся.
Во всей его дальнейшей суровой жизни не случилось лучшего рождественского подарка, чем этот нежданный и памятный. С благодарностью вспоминая дарительницу каждый приближающийся Новый год, он тихо говорил ей то, что не смог тогда сказать:
- Спасибо! Danke schon...
Дневник. День седьмой
Гул на поверхности стих. Люди в «Убежище» тревожно поднимают головы к верху, прислушиваются. Тишина иногда слышна невыносимо громко…
- Старые европейские страны также сильно пострадали под ударами стихии... - знал я точно.
Каким-то чудом их новые руководители смогли договориться с Россией и Украиной о расселении вынужденных эмигрантов на их территории. Объединённые воинские силы союзников встали гранитным фронтом против казавшейся всесокрушающей лавины обезумевших людей.
- По закону исторической справедливости решающая битва происходит на месте казни последнего русского императора. - Григорьев увлекался историей.
- За любое преступление рано или поздно следует адекватное наказание! - охотно согласился я. - А уж за такое!.. Вот и мы сейчас расплачиваемся за содеянное злодейство нашими предками сотню лет назад.
- Довелось хлебнуть кровушки, будь здоров!
Люди или вернее нелюди, убивали друг друга за кусок хлеба, за глоток воды. Страх и ужас! Сумасшествие пока не закончилось и что случится дальше неизвестно. Будем ждать, и надеяться на лучшее, а что ещё нам прикажите делать?..
Сделали приятное открытие. На командном пункте, куда сходятся все нити управления, оказывается, есть перископ. Прямо как у подводной лодки. Приказал поднять его, и почувствовал себя капитаном субмарины.
Немного повозившись, Григорьев приводит механизм в действие. Жадно приникаю к окулярам, поворачиваясь вместе с прибором, смотрю вокруг.
- Кругом сплошные развалины! - ахнул я от вида.
Даже не так… Такое впечатление, что город просто стёрт, как ластиком гигантской ударной волной. Всё что может гореть, горит…
Смотрю и не узнаю место, где вроде бы знал каждый закуток. О выходе на поверхность речь не идёт.
- Там настоящий ад! - сказал Славик, посмотревший панораму смерти.
Предположения самые страшные… Прошу Ивана Петровича постоянно замерять радиоактивный фон. Необходимые приборы есть. В оборудовании «Убежища» множество подобных штук.
- Раньше строили на совесть, и готовились к войне, как выяснилось, основательно! - успокаивал он меня.
Ещё приятная находка. Вскрыв одну комнату, обнаружили склад фирмы торговавшей всевозможными инструментами.
- Сюрприз! - оценил Григорьев.
Пока не знаю, как нам пригодятся отбойные молотки, болгарки и перфораторы, но от аккумуляторов для шуруповёртов польза явная. Капитан Жиров, которого всё чаще зовут просто «Инженер», приспосабливает их для нужд освещения. В целях экономии горючего периодически отключаем не только дизель-генератор, но и главные батареи. Дежурное освещение в таком случае не работает, и тут выручают маломощные карманные фонарики, умело смастерённые им.
- Учимся жить в полной темноте! - пошутил кто-то.
Невольно возникают сомнения о скором спасении. Приходиться экономить, в первую очередь продукты питания. Установили жёсткий минимум рациона. Многие люди жалуются. Особенно мутит воду Жигин.
- Зачем нужно экономить продукты, - говорит он сообщникам. - Всё равно сдохнем…
Как выяснилось, он раньше сидел в тюрьме за грабёж. Недаром он не понравился мне в первый День... «Блатные» привычки он пытается перенести к нам. Сошёлся с одной разбитной вдовой. Самовольно занял отдельную комнату. Дурит головы нескольким ребятам, к сожалению, среди них мой Егор. Не хватает времени поговорить с ним, дел на удивление меньше не становиться. Ужас! Устаю, как никогда в жизни. Вот сейчас пишу при свете фонарика и засыпаю…
Радиоактивный фон резко повышается. Накануне система снабжения воздухом автоматически отключилась. Оказывается, при всевозможном заражении наружная подача воздуха блокируется. Хорошо ещё у нас предусмотрена возможность регенерации кислорода. Как мне объяснил Григорьев в момент отключения централизованной прокачки, включаются специальные пиропатроны.
- При их сгорании выделяется чистый кислород, - пояснил он терпеливо. - Правда хватит их запаса на три дня не больше.
- А что нам делать дальше? - спросил я.
- Страшно подумать, что будет дальше, если наружное загрязнение не уменьшится…
Аналогии с подводной лодкой день ото дня очевиднее. Часть населения общины не занята полностью. Бездельничают, разлагают неустойчивых людей. Особенно женщин. Нужно срочно придумать, чем бы занять людей. У меня и у десяти, двенадцати человек дела не переводятся. Проблемы появляются из ниоткуда. Например, остро недостаёт лампочек. Их осталось очень мало, и мы меняем их только в крайнем случае.
Прошлым вечером Катя устроила мне настоящий скандал по поводу отсутствия в дамском туалете освещения.
- В комнате перегорела лампочка! - кричала она.
- Нужно учиться ориентироваться в темноте…
- Только не в туалете… - отрезала моя жена.
- Мужчины же терпят!.. В нашем туалете света нет несколько дней.
- А вы, почему не поменяете лампочку?
- Понимаешь, в силу особенностей физиологии у нас всегда есть свободная рука, чтобы подержать фонарик...
Эта размолвка была единственной за долгое время. Мы живём с ней душа в душу. Катенька чувствует себя хорошо, держится молодцом. Почти всё время лежит. Тяжело даётся ей беременность, да ещё в таких условиях…
продолжение http://proza.ru/2011/07/02/4