"Другой"... (8)
В начале шестого мы были в Петрозаводске. Пока ехали, телефон Сергея звонил еще несколько раз. «Здоровый» стеснялся разговаривать при нас, всегда останавливал машину и отходил: на другую сторону дороги, или скрывался за редкими придорожными кустами. Что-то у них там не складывалось. Он заметно злился, возмущался, негодуя, пинал, разбросанные у обочины камни, ломал, подвернувшиеся под руки пересохшие ветки.
- Дааа! – протяжно говорил Игорь. – Теперь это будет «ежегневно»! Мамзели. Как они решаются на такие «замужественные» поступки?
- Ты хотел кому-то сочинить эпитафию? – напомнил я белорусу.
- От благодарных подонков…
Сергей не говорил, когда и где, она к нам присоединится. Спрашивать никто не стал. Последние пол часа он слишком нервный, не хотелось попасть под руку.
Все в ожидании. Должна была появиться с минуты на минуту. Сергей, как нарочно, тянул время: долго кружил по крытой парковке, а когда указывали, на свободные места - злился, из вредности проезжал мимо.
- Сами себя задерживаете, - торопил Игорь.
- Сейчас, найду нормальное место.
- А это, чем плохо?
- Выехать потом не сможем… и солнце прямо на машину… и телегу далеко катить…
- И энергетика тут хрупкая! – добавил я.
- Именно!.. – подтвердил Сергей.
- Передумал? – спросил белорус.
- Что?
- Жениться передумал?.. И это правильно!.. Оставайся в машине, я сам пойду и все ей объясню…
- Что объяснишь?
- Всю правду друг… всю правду. Слишком разные натуры… Она умная, добрая, наверное, даже красивая, а ты. - Белорус неприятно поморщился, оглядывая Сергея с головы до ног, - полный антипод… Ты... какой-то?!.
- Анти кто? Я «антинад»! Я «гиперантинад»! Ладно – психологи «амигофрейды»…
- Я понимаю, твою растерянность, - не унимался Игорь. - Сейчас все улажу. По пьянке пообещал, а теперь… Эти провинциалки, совсем не понимают шуток… Анекдот про тещу расскажешь, а тебя уже в женихи записали… Я буду деликатен… Она разлюбит быстрее чем заплачет… Скажу, что ты ее не любил, что использовал, подлец и все такое… ну, и подарки, конечно, чтоб вернула… Не хмурься, так ей будет легче, а-то еще топиться побежит, а нам завтра оттуда воду пить.
Наконец припарковались. Притихли, приникли к окнам, стали приглядываться к людям, что без дела слонялись перед магазином. Таких много. Кто-то курил с фильтром, кто-то без фильтра, те, кто давно бросили, не знали чем заняться: утомленные грузом собственного превосходства переминались с ноги на ногу.
- А сколько лет ее ребенку? – спросил я.
- Это не она, - сказал Сергей.
- Зачем такие крепкие курит? Напомни… я подарю ей одну брошюрку…
- Не она, - отрезал Сергей.
- А почему, она не носит линзы?.. И сейчас столько способов похудеть, нельзя доводить себя…
- И почему она не бреется? – вставил вопрос Игорь. И «байк» у нее какой-то… И одевается слишком вычурно; порядочная девушка, которая дорожит репутацией и…
- Вот она, - громко вскрикнул, сидящий сбоку от меня, Антон. Я вздрогнул от неожиданности. Антон-то, как раз не шутит. Не стал глядеть в окно: вниз куда-то посмотрел. Не по себе как-то стало, даже залихорадило… Комплексы у меня - оказывается. Такое бывает… наверное. Слишком много о ней думал за последние сутки. Даже, когда услышал восторженный возглас белоруса: «Ух какая!!», я не поднял взгляд. Дыхание сбилось от волнения.
Что смог увидеть Игорь, с такого расстояния? Девушка далеко: за переходом, ее загораживали от нас, припаркованные, прямо у входа, легковушки.
Узнала машину, и теперь на удивление окружающих, что-то громко, весело кричала, разбрасывая поднятые вверх ладошки и высоко подпрыгивая на месте.
Игорь опустил окно, вылез, чуть ли не до пояса, крикнул:
- Я сейчас! Я уже иду!
Сергей задержался, полез зачем-то в бардачок. Белорус снова соединился в одно целое, недовольно ткнул Сергея, кулаком в живот:
- Чего ты тут расселся?! Ааа... - Выскочил из машины и побежал на встречу Вике.
«Зачем он?.. испугает же…» Ну вот, так и получилось – Вика перестала махать, насторожилась, даже показалось, - попятилась в сторону охранника. Игорь просто забыл: и про разбитые губы, и про раздутое ухо, и про вспученный, лишь наполовину скрытый очками, синяк.
Я кинулся следом, приближаясь к перепуганной девушке, весело закричал:
- Вика! Не бойтесь! Он совсем ручной, и почти уже не кусается! Только не делайте резких движений...
Она вдруг просияла, я не оглянулся, просто понял: из машины, наконец, вышел Сергей.
Игорь подбежал к девушке, видимо, ее улыбку отнес на свой счет.
- Вот и мы! А Сергей всю дорогу: «Придет или нет?.. Придет или нет?», а я ему: «Она тебя еще плохо знает!.. Обязательно придет!» ха-ха-ха!..
Фамильярно приобнял Вику, даже умудрился, как-то вскользь поцеловать в щечку. Девушка, еще не совсем пришла в себя, но слегка отшатнулась, смущенно покраснела. Игорь сделал вид, что не заметил этого, взял большую синюю сумку, брошенную возле ее ног, другой рукой схватил, такого же цвета пакет, с дребезжащими внутренностями.
- Кстати, давайте знакомится! – радостно сказал белорус. - Я Игорь, а этот молодой человек...
Лицо Игоря, вдруг перекосилось, пакет, мощно потянул руку вниз, еще немного - выскользнет, легко пробьет земную кору и, окутанный кипящей магмой, стремительно понесется к ядру.
- Что у Вас там?! – вскрикнул с натугой.
- Кажется, ничего такого не было?! - испугалась Вика.
- Как Вы это донесли?!. Это, точно Ваши вещи?
- Помочь? – спросил я.
Игорь протянул мне сумку. Он держал ее в вытянутой руке, под прямым углом, и я наивно предположил, что весит она и вправду немного, но…
… рухнула на асфальт. В ней что-то пискнуло и кажется умерло.
- Зачем вы его туда положили? – бросил я, девушке с укором, потом шепотом: – Давайте никому не скажем… сделаем вид, что он сам задохнулся...
Только теперь, обратил внимание, как испуганно, непонимающе, она на меня смотрит.
Смутился, говорю:
- Скажите, там ничего такого ценного… бьющегося ведь не было?..
- Там были элитные новогодние игрушки, - тихо, чуть не плача, прошептала своими пухленькими, алыми…(хотя, ее внешность опишу чуть позже, этому посвящу отдельный том).
- Новогодние игрушки? Вика, а зачем Вам сейчас новогодние?..
- Да! – неожиданно громко, оборвала меня. - Очень смешно… - Вдруг округлила глаза, будто что-то вспомнила: - Там… там бериптол в ампулах, для бабушки Дуси. Она их третий год ждет… Какая я глупая, ведь хотела все это завернуть!..
Я повернулся к Игорю, в поиске поддержки, а он, такое скорчил!.. (Не думал, что мимикой можно передать, что-то подобное... Я понял – кроме моральных и физических страданий, бывают и другие, пока мне неведомые). Потом, белорус осуждающе покачал головой, отвернулся.
Вика продолжала причитать, закрыла ладошками ямочки на щечках, губки задрожали: - Ах! Там… там ваза с прахом дедушки. - Почти рыдая. - Он был адмиралом… Что будет?..
Мне, кажется опять плохо. Борясь с тошнотой, опустил голову, выдохнул, задержал дыхание. Глаза заслезились.
Девушка еще несколько раз всхлипнула, потом убрала ладони со своего с лица и мне вдруг стало легче. Может это нервное, но теперь она улыбалась. Вспомнила, что запасной прах, с туловищем, остался дома?
- Не расстраивайся так, сильно, - сказала вдруг повеселевшим голосом, – Глеб - тебя ведь Глеб зовут? - Мне Сергей про тебя рассказывал. Не бойся гнева адмирала, он давно умер, а я никому не скажу. - Погладила мои волосы, потом ее кисть скользнула по моей спине, что аж вздрогнул.
Она это заметила, улыбнулась: - А бабушке Дусе мы вколем обыкновенную глюкозу, она все равно старенькая и скоро умрет - правда?
Разыграла. Конечно, просто разыграла. И чего я так легко повелся? Нервы. Просто, тяжелый день. Очень устал.
Пришел в сознание.
- Это просто шутка, да?
Вика улыбнулась: - Просто шутка.
Мы пошли к машине.
Сергей, вел себя странно, вместо того чтобы кинуться в объятия невесты остался у джипа, открыл капот, и вместе с Антоном принялись дергать за какие-то проводки, и стучать по аккумулятору.
Не встречает ее, наверное, поругались?..
Вика взяла Игоря под руку, они пошли очень медленно, будто их прогулка не имеет, никакой конечной цели. Я поплелся сзади, постоянно перекладывая сумку, из одной руки в другую.
- И почему это красивые девушки всегда так стремятся замуж? – спросил Вику, Игорь.
- Инстинкт продления рода, желаннее защищенности…
- А любовь?
- Зачем?
Игорь чуть повернулся ко мне, сделал удивленное лицо. Я в ответ, выставил вперед нижнюю губу и пожал плечами.
- А Сергея, любите?
- Как друга?
- Почему как друга? Как того, с кем готовы на всю жизнь, так сказать…
- Нет, как того - не люблю.
- Не любите?
- Нет.
- И вы так легко об этом говорите? Разве можно замуж, без любви?..
- Конечно можно! Только… а с чего ты взял, что я собираюсь за него замуж?
- Потому, что он считает Вас своей невестой!
- Правда? Вот чудак! Ха-ха-ха… Ладно, пойду замуж…
Белорус опять посмотрел на меня, снова удивленно выпучил глаза.
- Может, помочь Глебу? – предложила Вика. - Сумка очень тяжелая.
- Он крепкий парень. Только обидится, если предложим...
- Я не обидчивый, - говорю. – Так, что…
- А что, у тебя с лицом? – не дослушав меня, спросила у Игоря.
- А что с ним? – задал встречный вопрос Игорь.
- Ну… Оно странное…
Игорь остановился, пощупал пальцами губу, потом шею, ухо, и чем ближе подступали трясущиеся пальцы к опухшему глазу, тем большим ужасом пронзало, вдруг разъехавшуюся в разные стороны, физиономию.
-Ааа! – вскрикнул белорус, отпрыгнул назад, закрыл лицо руками. Вика, тоже отскочила.
Игорь застонал: – Что Вы сделали с ним?! Посмотрите, что натворили!
- Я ничего не!.. Это у тебя уже было!..
Белорус повернулся ко мне: - Глеб посмотри!
- Ааа! – закричал я, поставил сумку, перепрыгнул через нее и, испуганно поднеся руки к лицу, попятился. - Зачем, вы это с ним сделали?!
- Я ничего не делала! Он, еще когда бежал, я подумала: Ну надо же какой... мм… Ну надо же какой! Вот.
Я с опаской приблизился к Игорю, пощупал, кончиками пальцев, опухшее ухо: - Не спи больше на этой стороне. Видишь, что начинается!
Он шагнул к Вике, сам взял под руку, показал пальцем на глаз: - Вспомнил – это я во сне подушкой придавил… Ой кстати!.. – Опять отодвинулся от девушки. – Мне надо сделать один срочный звонок. На минуту оставлю вас. Глеб, я догоню. - Подмигнул мне и пошел обратно, к магазину.
11
- Какой он странный, - сказала Вика, посмотрела в след белорусу.
- Почему?
- У тебя, тоже лицо в ссадинах, а у него совсем…
Подошла ко мне, как-то сильно близко, и провела тыльной стороной ладони, по размашистой царапине на моей щеке: - Болит?
- Больше, так не делай, ладно? – попросил ее.
- Почему? Тебе неприятно?
Подошла еще ближе, и я уловил ее теплое дыхание. От нее пахло мятой.
- Ты как будто боишься меня? – сказала она. - Почему ты весь дрожишь?
Я отвернулся:
- Понимаешь?.. Это не правильно… У меня, кажется…
- Ты о чем?
Какая она была? Да, какая же она была?
Когда, только шел к ней… вернее, бежал. Зачем я бежал к ней? На пол пути уже знал: бежать надо, в противоположном направлении.
На ней одет, такой, салатовый облегающий сарафан. А глаза… нет сначала про сарафан, хотя... Если есть на свете идеальное тело… Нет, не так. На свете есть идеальное тело! Вот... Тонкая талия. Она вся очень, очень… стройная, худенькая, но только там, где надо худенькая, а где не надо – как раз наоборот. Наоборот, это значит и там где не худенькая, тоже все очень продуманно, даже более чем! Кто-то сказал: красота – это рациональность, плюс что-то еще. Вот этот небольшой излишек – это самое – что-то еще, у нее везде: ноги, попа, талия, грудь...
Черные, вьющиеся волосы и карие глаза, очень, очень темные – как… нет, темнее даже… Ноги ровные, длинные, и сарафан заканчивается как раз на… Губы… нет – губки, пухленькие, а грудь небольшая… и ямочки на щеках, а… соски упругие, выделяются под… Носик ровненький, подбородок овальный, без скул, руки такие… и талия… Нет, не получилось. Да… Неважно! Все это неважно. Просто симпатичная девушка и все.
- Ты о чем? – спросила она.
- У меня грипп… кажется? Я грипп персона… Заболеешь…
- И давно он у тебя?
- Уже лет семь. Хронический…
- А я думаю, что у тебя не грипп…
- Может быть… я давно не был у своего лечащего ветеринара.
Я совсем растерялся. Вика, приблизилась ко мне так, как может быть я не позволил бы даже своему лучшему другу. Когда вдохнула последний раз, почувствовал, как моей груди слегка коснулись ее… Но это уже черти что… Люди так близко не стоят. Ну, в смысле... Тут либо обнять, либо… Я закашлял, слегка отодвинул девушку рукой, отошел в сторону, пытаясь подавить, мной же спровоцированный, приступ.
- А ты трус, оказывается! – сказала она.
- Почему это, я трус? – возмутился, все еще борясь с кашлем.
Вика засмеялась:
- Понятно теперь, почему только пять!..
- Ха! Вот значит, как?!. Либо, последние двадцать лет, ты за мной следила, либо?.. – Зло посмотрел на Сергея; он, как раз, обратил на меня внимание, улыбнулся, приветственно махнул и опять погрузился под капот автомобиля.
- А вот интересно, - продолжал я, - это вот, когда он там, на дороге бесился?.. Это вы, так меня обсуждали?.. А вы еще, о чем-нибудь, говорите?.. И кстати, - добавил возмущенно, - гораздо больше!
- Значит, ты бабник?
- Да, я бабник!
- Ну хорошо. Ты только не злись.
- Я не злюсь. А Сергею передай, большой привет…
- А кто это с ним, такой бородатый, с животиком?
- Это Антон, - ответил я сухо. Она меня разозлила.
- Он тоже едет? Получается, вас четверо, вместе с Сергеем?
- Да.
- Ух, как это интересно…
Вика прищурилась, пристально разглядывая бородача.
- Особенно интересный Антон. Он знает четыреста печальных историй, - сказал я.
Вика, вдруг погрустнела, взяла меня за руку:
- Мама назвала меня Викой, а папа - называет Сашенькой. Они никогда не жили вместе. А тебе, как больше нравится?
- Тут, наверное, важнее, как больше нравится тебе?.. Последнее время Сергея вижу редко, почти не знаю, с кем он сходится, с кем общается, уже год где-то, только по телефону…
- Ну, так как лучше? Сашенька лучше - скажи?
- Сергей, называет тебя Вика.
- Только, когда я прошу, при маме – понимаешь? Сашенька - ему тоже больше нравится.
- Хорошо. Буду звать тебя Сашенька, хотя, к Вике я уже привык.
Все же, я дотащил чертову сумку до машины. Сергей, оторвался от двигателя, когда мы уже подходили. Захлопнул капот, пошел на встречу; на озабоченном лице, наконец, появилась улыбка, засмеялся, широко расставил руки для объятий:
- Ну, здравствуй! Здравствуй радость моя!
- Сережа! – взвизгнула Вика и сиганула к нему на шею. – Суженый мой! Родной мой!
Обвила его ногами, принялась обсыпать поцелуями: лоб, глаза, щеки и шею; подтянулась, их губы соединились в страстном французском поцелуе, от удовольствия застонала, закрыла глаза.
Безобразие затянулось, потом долго не могли отдышаться. Сергей, аккуратно поставил невесту на землю. Выглядел, слегка обескураженным, смог сказать только:
- Однако!
- Почему? – Вика снова потянулась к Сергею, но он отстранился, стал коситься на нас с Антоном, намекая на присутствие посторонних.
- Что, почему?
- Я оказывается невеста?
- Да? - удивился он, недовольно посмотрел на меня.
Я растерянно развел руками: – Ты сам сказал… Я не знал, что ты еще не делал ей… И это не я, это все Игорь!..
- Ну, хорошо! Хорошо! - сказала Вика. – Я согласна! - Она подпрыгнула и снова присосалась к его губам. Сергей, с силой прижал ее к груди, рука скользнула по бедрам, задержалась на попе, и пошла дальше по ляжкам. В этот раз, поцелуй не такой долгий, хотя Вика недвусмысленно настаивала на продолжении.
- У тебя сегодня такое игривое настроение, - заметил Сергей, почему-то сильно смущаясь.
- А почему бы и нет! Я невеста! Уже думала, ты, не решишься… Хочу шикарную свадьбу, хочу фату, хочу свадебное путешествие, хочу все! Все! Все!..
- Ладно! Ладно… - смеясь успокоил Сергей. - Все будет - немножко терпения и…
Взгляд Сергея пробежал по мне, соскочил, но вдруг вернулся. Долго и пристально меня разглядывал, будто, хотел, что-то сказать, но… но промолчал, снова перевел внимание на Вику:
- Кстати, Сашенька… Там, твоя бабушка Дуся звонила… Мы ампулы с бериптолом должны ей завести… Не разбили хоть?
- Нет. - Удивилась девушка. Личико нахмурилось, такое озабоченное, растерянное стало.
- Эта бабка, какую-то чушь плела… Какой-то муж адмирал у нее… его в крематории сожгли… Прах, в какой-то редкой вазе, так? Ты, дала ей мой телефон? Уши мне прожужжала: «Только не разбейте!.. Только не разбейте!»
- Ааа ну ааа… - что-то неопределенное пробурчала девушка, подозрительно посмотрела на меня.
- Что - а? – Злился Сергей. – Ты, вот те игрушки, что я оставлял - взяла? Не забыла? Смотри - мне за них голову оторвут…
«Здоровый» подошел ко мне, забрал сумку:
- Не ронял? – Подозрительно посмотрел в глаза.
- Нееет, - ответил я, каким-то чужим голосом, при этом поглядывая на Вику, которая на самом деле, Саша. Девушка, еле заметно, укоризненно, покачала мне головой.
Сергей попросил Антона, открыть дверцу багажника, и очень аккуратно, держа сумку перед собой, поднес к машине и уложил сверху, на палатку, поближе к пассажирским сидениям.
- Будешь, придерживать на кочках, - попросил, ухмыляющегося Антона.
Некрасиво получилось. В сумке, конечно каша, но, Саша промолчала, и у меня язык не повернулся. В дороге, мало ли что случится? Антон ведь, может, и не удержать…
Игоря ждать не стали. Если не найдет нас в магазине, то дождется у машины. Мы с Антоном ушли вперед. Молодожены отстали.
- Почему, он называет ее Сашей? – обратился ко мне бородач.
- И не только. Когда ты ушел, он несколько раз назвал ее Мишей.
- Да ну?
- Тю. Какой мне резон тебе врать? Кстати, что ты о ней думаешь? Как она тебе?
- Не надо было ее брать, - уверенно ответил Антон.
- Не понравилась?
- Наоборот. Красивая девчонка… только, мне показалось, немного… В общем: или разведутся, или быть Сереге подкаблучником…
- Молодец, - говорю. - Ставлю пять по психологии. Хотя, у такой не зазорно, в подкаблучниках...
Антон взял телегу, покатил перед собой, я поплелся следом. Бородач оглянулся:
- Хочешь, честно?
Сейчас скажет гадость. Хочу ли я честно?
- Нет, не хочу, - ответил я. - Да и нет у тебя опыта общения с такими… Ты «полярвник» – откуда тебе знать?
- Разные были. Между прочим, дочка дяди Коли, порядочная девушка. Замуж за меня хочет…
- А! Я думал, дядя Коля… думал, ты ему какой-то дальний… «гемороидальний отворотповородственник», – еле выговорил.
- Я ему как сын. Но, я еще подумаю…
Антон опять повернулся, крикнул мне: - Наташка!
Я уже хотел ответить, но сзади донеслось писклявое: - Антошечка! Вот ты где! Куда ты пропал?..
Антон меня не представил, и я покатил тележку один. Остановился возле полок с тушенкой, отсюда лучше обзор. Не люблю подглядывать, просто… а что еще делать? Что покупать, не знаю, - ну бросил в телегу пару банок с говядиной, а дальше?
Пока, они просто разговаривали, я рассматривал Наташу. Симпатичная. Чуть полноватая и… А вот, когда они стали целоваться, отвернулся. Это было бы уже подглядывание, а я еще не совсем…
Что в нем такого? Может, борода – это красиво? Это все экология. Проблема «озоновых дур» – отсюда «пареньковый эффект». Хе-хе... Жалко, белоруса нет - оценил бы.
Я вдруг обнаружил себя, в отделе детского питания. Внимание привлекла большая яркая банка с какой-то смесью: вся такая розовенькая, а ребенок на этикетке, очень напомнил Сашу. Даже покрутил смесь в руках. В ней, что-то из детства, - туманные ассоциации; она разбрасывала флюиды беззаботности и радости.
Услышал: - Я знал, что найду тебя здесь!
Решил, что это не ко мне, продолжил разглядывать этикетку. Кто-то настырный вырвал питание из рук, меня из задумчивости.
- Так, что у нас тут? – Игорь принялся вертеть банку в руках. - Так, так... И калорийная же вещица… Молодец… Угу, белки… углеводы, и… а вот это плохо… С водкой не пойдет, посыпать может… Вот красители – видишь?
- Да я, просто… Этикетка понравилась…
- Брось оправдываться. Я сам, когда никто не видит, люблю… Там дальше ползуночки, подгузнички, памперсы - айда позырим!
- Ну ладно тебе, - смущенно говорю, - а где остальные?
- Сергея с Викой, видел в «культ-мяссовом» секторе, а Антон… Прикинь, гад какой… я все видел… Я сейчас все тебе расскажу…. «Халявуд» какой-то?..
- Да видел я. «По блудням, без выходных». Таки может – гад. «Клейбой».
- Но-но! «Не сотворим себе кумыса»!
Игорь потянул телегу:
- Сюда, на обратном пути зайдем. Они, покупают «свежие протухты», а нам, поручено, разобраться с напитками.
В вино-водочном отделе к нам присоединился Антон. Недовольно присмотрелся к телеге и ничего, не говоря, принялся вытаскивать бутылки с «Nemiroff». Выставлял обратно на полки, а лицо у самого, такое важное-важное.
- Я не знаю, что тебе сказала эта девушка, - говорю, – но…
- Это все не-то! – Не дал договорить бородач. – Мы будим пить вот это. - Он подошел к противоположной стойке и достал бутылку с яркой надписью «Онежская». – Раз мы здесь, то должны проникнуться местным колоритом!
- Хорошо, я не против. А Саше купим вина. Где, у них тут вино?
- Что-нибудь романтическое, - сказал Антон, и добавил: - О! А малиновое вино у них есть?
- Конечно! Обычно малиновое выставляют рядом с формалиновым, - подсказал белорус. – Гурманы, любят смешивать.
Взяли вина (правда не малинового), взяли пива (много), водки (тридцать бутылок) и сока, самого-самого разного. Сок для Игоря, он сказал, что пить не будет.
- Может, Все-таки..? - искушал Игоря. - Чего уже, останавливаться на пол пути. Дома уже будешь просыхать.
- Дома, я буду остывать, - сказал он. – Ты же помнишь меня, позавчерашнего!
- А ты сам, помнишь?
- Вообще, у меня провалов не бывает. Но есть правило – для окружающих ты полностью утратил память. Это избавляет от необходимости оправдываться. Можно, даже пожурить того, вчерашнего негодяя. Это ведь вообще был не ты. Ответственны как раз те, кто были рядом и допустили, не углядели ребенка, утратили бдительность и… мы еще, кстати, спросим с них...
Телефон Антона зазвонил. Он разговаривал не долго, только сказал: «Да», и отключился:
- Они уже ждут у кассы - пошли.
По дороге я прошептал белорусу: - Там, эта история с сумкой…
- С какой сумкой? – громко удивился Игорь.
Я потянул его за руку, подождал, пока Антон отойдет подальше.
- Тише, - говорю. - В сумке оказались хрупкие вещи. Саша не пошутила… как оказалось.
- Саша?
- Да, не Вика а Саша, но это не важно… Ты сумку бросил, а я не поймал. Твоя вина конечно, любой подтвердит… Я никому не сказал, про тебя и… Не взболтни там. Она потом сама, нечаянно, куда-нибудь грохнется.
- Только меня в это не впутывай, ладно, - запротестовал Игорь. – Я, конечно не скажу, но… ты вообще представляешь, что в этой сумке?
- Сергей что-то говорил. Ценное что-то.
- Попал ты конечно! Даже не знаю, чем помочь? Да, извини, может это подло, но… А чем, ты собираешься покупать мое молчание?
- В каком смысле?
- Я ни о чем таком не попрошу, просто… Мне приходится идти на компромисс с совестью, тоже пойми.
- Это шантаж! - Ткнул белоруса пальцем в плечо. - Да Вы подлец!
- Ну да! Такие как мы должны держаться вместе! – Игорь засмеялся:
- Ну что, по рукам?
- Конечно! – говорю. - Но учти, все, что я тебе должен – это маленький компромисс со своей совестью.
- Сразу видно человека практического свойства! Совесть – она такая гибкая вещица.
- Правильно, – согласился я. - Порядочный человек должен уметь с собой договариваться, но Саша?
- Что Саша?
- Она тоже знает.
- Тебя, мы дешево купили, Сашу, элементарно запугаем.
Пожали друг –другу руки.
- Приятно иметь дело с рефлексиорующей физиологией без примеси этических предрассудков.
- Взаимно, - сказал Игорь.
12
- Нет не видела, - печально сказала Саша.
- Глеб, ты тоже не видел? – спросил и у меня, белорус.
- Ну, это больше похоже на свалку.
- Все правильно! – сказал он. - Их замаскировали под свалки, от сатанистов – понятно?
- Я думала, это будет что-то грандиозное, - пожаловалась Саша, - пол часа выглядываю, а оказывается, ты все придумал?
- В любом путеводителе по Карелии они есть, - обиделся белорус, добавил:
- По левую и правую руки от дороги, два жирных креста, и сноска - «Индейские кладбища. Захоронения древних Маорийских племен» Их два. На одном хоронили плохих индейцев, а на другом мертвых.
- Ужас. - Саша покачала головой. - А как они здесь оказались?
- Маорийцы, те еще путешественники, - уверенно, со знанием дела, сказал Игорь. – Когда континенты не были разделены мировым океаном, дикие Маорийцы свободно мигрировали из Азии в Африку, и обратно, через Америку, по пустыне, и дальше, мимо Гренландии, через панамский пролив.
Антон задумался, закатил глаза впялился в потолок, наверное, вспоминал карту.
Игорь продолжал: - Племя было большое, под миллион человек. Мужчины занимались охотой и уходили на много километров от дома. Они жили отдельно от жен, встречались раз в два года, с единственной целью, зачать потомство. Континенты стали разламываться, а охотники не успели вернуться. Мужчины оказались в Америке, а женщины остались здесь. Известная нам как – «Цивилизация Маори» просуществовала всего двадцать лет, мужики там наворотили, дай боже, однако лишенные возможности размножаться… Итог известен…
- Бред! – возмутился Антон.
- У тебя есть своя версия гибели цивилизации маори? – удивленно, спросил Игорь.
- Я не про цивилизацию, - чуть растерянно ответил бородач. - В Карелии никогда не было индейцев.
- А если, я предоставлю тебе живого индейца?
Антон скривился: - Откуда? Ну зачем говорить, такие откровенные глупости?
- Антон, Игорь просто шутит. - Успокаивала Саша. - Не расстраивайся так!
Она сидела на переднем сидении, забралась на него с ногами и повернулась так, что могла видеть всех. Кажется, на меня смотрела, почти не отрываясь. Я, как раз за водителем, Антон, между мной и белорусом. Даже, когда отвлекался на обочину, чувствовал на себе пристальный, любопытный взгляд. Это смущало. Саша, будто испытывала терпение, не отводила взгляда и когда, по долгу смотрели глаза в глаза. Ну вот, опять усмехнулась, не выдержал, снова отворнулся.
- Похоже, мне не верят?! – возмутился Игорь. – Поверьте, я, кое-что читал про эти места! Завтра мы встретим индейцев, а если повезет - целое племя.
- Да, конечно! – прорычал бородач.
- Злость и несдержанность, ни в коей мере неспособны компенсировать незнание истории, - сказал белорус, добавил: - И я - если ты конечно не против, мог бы помочь восполнить некоторые пробелы, в твоих увы не совершенных знаниях. Тайны этой земли еще далеко нераскрыты. Мы не знаем и десятой части, огромного духовного и материального наследия оставленного нам предками. Неиссякаемый колодезь знаний скрыт под глыбами камней и толщей воды, таинственным кладом спрятан в недрах земли, загадочными иероглифами высечен на грубом камне, начертан трясущейся рукой на обрывке истлевшей бизоньей шкуры. Там, глубоко, в архивах земли, самый придирчивый цензор, имя которому – время, хранит россыпи магических знаний ушедших поколений. Но одну тайну, мы раскрыли. Печальная история маленького грустного народа – Майя.
- Майя или Маори?
- Не суть важно. Называй их просто индейцами, они это заслужили. Раньше их называли «Онейцами», а до этого «Онежцами», но ты этого, конечно не знал, так вот…
- Ну, конечно не знал.
- Если ты изучал ранние раскопки карельских археологов, то знаешь – еще в тридцатом году восемнадцатого столетия в этих самых краях раскопали «топор войны», и эта находка, а именно выгравированное на лезвие послание, послужили поводом для новых кровавых столкновений коренных краснокожих, с полукровками с «Уницкой Губы»... Война, идет и поныне.
- Можешь, показать индейца?
- Легко! Спорим?
- Давай! Давай Спорить! - разбрызгивая слюной, завопил Антон. – Да я все тут знаю, пятый раз уже здесь!..
Я даже не понял, чего он так распереживался. Глаза покраснели, ноздри запрыгали, весь затрясся.
Закричал: - Бред!.. Бред!.. Ну, бред же!..
- Отлично, давай спорить. - Игорь потянул растопыренную ладонь. - На что?
- На что хочешь!
Ладони сжались в крепком рукопожатии.
- «На что хочешь», это то, что мне нужно! – Зловеще сверкнул глазами белорус. – Глеб – разбивай!
Я посмотрел на Игоря недоверчиво, но разбил. Где, он собирается брать Индейца? Теоретически, если найти человека по фамилии «Индеец» и попросить показать паспорт…
Ехать еще два часа. Давно уполз за горизонт Петрозаводск, за ним, скрылся Медвежьегорск, уходили в прошлое маленькие, неприметные поселки, сырые с покосившимися избами, деревушки. Справа мелькал, уже готовый ко сну, уставший лес, слева из-за редких березовых рощ выглядывала искристая солнечная, насквозь пропитанная голубым небом - Онега. На мерцающей глади, темными крапинами затаились невзрачные рыбацкие лодчонки. Издали, доносился треск моторки, правда самой не видно. Все заметное ведет здесь себя тихо, величаво, как и красивая яхта с высокими белыми парусами, что неслышно скользила вдоль тонкой далекой полоски, приклеившей небо к воде.
Остановились у небольшой, свежесрубленной часовни. Она - на самом берегу, метрах в двадцати от нее, из воды торчал остов огромной деревянной лодки.
- Были смельчаки, что рискнули вернуться домой, - сказал белорус. – Эти, не доплыли пару метров.
Антон бросил на него сердитый взгляд. Игорь изобразил удивление, но спорить уже не стали, наверное сказывалась усталость.
Это уже третья вынужденная остановка. Игорь не против, когда при нем курят, но теперь, когда к нам присоединилась Саша, мы не только останавливаемся, но и отходим подальше. Совсем не переносит запаха никотина.
Саша покарабкалась на часовню, мы пошли смотреть затонувшую лодку.
- Эта затонувшая струга, есть на всех рекламных проспектах с изображением Онеги, - с вызовом сказал Антон.
- Знатная перОга, - оценивающе хмурясь пробасил Игорь. – В такую влезет целый индейский поселок.
- Эта струга здесь уже лет тридцать, - продолжал бородач. - Мне рассказывали, как она здесь оказалась, это забавная история…
- Днище видать «лаптели хвощевиной», поперечные балки перехватывали лыком – вот следы… - не обращая внимание на Антона, говорил Игорь. - От соли распухла, но молодцы… дотянули! Они с Канады шли. Обратите внимание канадский клен отдает такой характерной «жухловатцей».
- Эту, сделали пионеры энтузиасты из местного краеведческого музея. – почти крикнул Антон. - Изначально планировали, проводить на ней экскурсии, но оказалось, что она не сильно управляемая, к тому же быстро заливалась даже слабыми волнами, тогда…
- Они почти не использовали силу ветра, - Игорь говорил не меняя интонации, но его слышно лучше бородача, - паруса и прочее, это уже после Колумба… Эта пирога из ранних, видно по уступу, на нем сидел вождь, рядом «завистьльститель», он управлял гребцами. Семнадцать слева и пятнадцать справа, а киль они слегка изгибали – это позволяло без навигационных приборов курсировать между материков.
- Каким образом? - Не выдержал Антон. - Какая взаимосвязь? Вот так изогнул киль, и приплыл куда надо?!
- Ты, конечно считаешь что пионеры плавали в Канаду и обратно не загибая киля?
- Почему пионеры?
- И я о том же, они-то как раз, здесь не при чем.
- Ребята, идите сюда, - позвала Саша. - Поднимайтесь, здесь очень красиво.
Я пошел к ней, Сергей с Антоном остались, закурили по второй сигарете, Антон от нервов, Сергей за компанию, а Игорь зашагал по густой траве в сторону рыбаков, что расположились недалеко.
Внутри - ничего примечательного: чисто, пусто и пахло спиленным деревом. В стене углубление, в нем иконка, потухшая свечка и банка с мелочью. Ничего не бросил, пошел наверх по не стоптанным смолянистым ступенькам.
Саша встретила улыбкой: - Тебе здесь нравится?
- Я, просто, не очень люблю часовни, - пробормотал, тяжело ступая на ступеньки. - Все, что связано с культом, скорее злит, чем…
- Не веришь в... совсем-совсем?
- Таких, которые «совсем-совсем» не бывает. Просто, христианство не дает ответов на мои вопросы, а в других религиях вообще ничего не понимаю… Может, есть, какое-нибудь течение, в котором нет ада и рая, нет, такого упрощенного человеческого представления о добре и зле и… не важно.
Уперся руками в перила. Сверху вид и вправду ничего. Не скажу, что все вдруг преобразилось, просто, люблю быть наверху. Тут уютней, защищенней что ли…
Саша стояла с боку от меня, и опять немного ближе, чем надо. Ее губы не преставали улыбаться, снова уловил запах мяты.
- Конечно, есть! Это такая модная секта, их называют атеистами,– продолжает она.
- Они молятся «атеистово» утром и вечером, - пошутил я.
- А кем ты работаешь, Глеб, - поменяла тему Саша.
- Преподаю в церковно-приходской школе, пишу псалмы, пою в хоре, пропагандирую за возврат к исконной вере: к индульгенциям, сжиганиям на костре, церковным податям...
- Ты занимаешься недвижимостью? - Сергей говорил…
- От тебя ничего не скрыть… Да. Делаем из кучи маленьких квартирок одну большую и продаем. Это не очень интересно… А ты?
- У тебя очень красивые руки, - сказала она.
- Что?
Саша взяла меня за руку, вывернула ладонь, стала разглядывать.
Сказала:
- А ты белоручка.
- Это комплемент?
- Веришь в хиромантию?
- Саша, а можно я спрошу?
- Можно, только не Саша а Сашенька.
- Хорошо Сашенька. Только честно, для меня это важно... То, что ты тогда сказала, это правда?..
- Нет.
- Я еще не сказал, когда именно…
- Без разницы… Все неправда... У тебя красивые руки, я говорила?
- Судя по твоей логике, если бы сказала, что руки красивые, то это было бы неправдой.
- А я тебе нравлюсь?
- Сашенька, ты очень красивая, очень славная, только прости… я не совсем понимаю… зачем все это?
- Так нравлюсь или нет?
- Нравишься.
- Хочешь меня поцеловать?
Она вдруг развернула меня к себе, схватила за бедро, так сильно, что сделала больно. Ее губы в нескольких сантиметрах от моих, грудь прижалась ко мне, почувствовал, как колотится ее сердце. Ответил не сразу, но ответил:
- Хочу.
Так мы простояли секунд десять. Она больше не улыбалась, стала вдруг серьезной, даже немножко злой:
- А тебе не кажется, что это будет подло по отношению к твоему другу?..
Мы еще постояли так, а потом она ушла. Просто, развернулась и ушла. Я долго не мог закурить, руки тряслись, и сигарета два раза выскользнула из пальцев. Бросил взгляд на Сергея и тут же отвернулся. Он стоял там же, рядом с Антоном. Стоял и смотрел прямо на меня: с укором, с обидой, и может, даже с ненавистью…
…все это конечно не так. Я отдышался, за несколько минут пришел в себя. Слишком уж сгущаю краски. Еще одна недостойная черта – мнительность. Ведь ничего не было, и не могло, и уже не будет… конечно не будет. Она играется, просто так, от скуки... Но зачем так смотрит?.. Всю дорогу, только на меня... Влюбилась? Нет, не похоже. А может? А почему бы и нет?.. Я обаятельный, меня любили женщины: разные, красивые, много... Не со всеми я спал, но любили, хотя, это у них почему-то ненадолго… А женится Сергею, кажется, не стоит… Поговорим… Как-то деликатно надо…