- Ты любишь меня? - робко спросила она. Ее голос задрожал. Восхищение и надежда, только что переполнявшие ее, быстро сменились страхом. Жгучим и едким. Изо всех сил она попыталась сдержать приготовившиеся вырваться слезы.
Он молча смотрит на нее. Воздух наполнен тишиной и дымом от его сигареты.
Она смущенно сжимает губы, беззащитно хлопая ресницами. Тишина становится густой, словно облака сгущаются перед бурей. Ее сердце судорожно бьется в груди. Холодеет тыльная сторона правой ладони. Она прячет руку под одеяло. Это не помогает, холод распространяется от руки по всему телу, словно ее целиком, медленно погружают в холодильник . Этот холод берет власть над всем ее существом , парализует ее. А он уже докурил свою сигарету и продолжает молчать.
Неловкость этой ситуации провоцирует ее на то, чтобы как-то пошутить, разрядить атмосферу, отмотать время назад. Этот вопрос все испортил. Им так хорошо и спокойно было вместе. Она пытается вспомнить какую- то шутку, но в горле застрял ком. Если бы она не задала этот проклятый вопрос, их спокойствие продолжило бы свое существование. Но уже поздно. Она ненавидит себя за свою открытость, наивность, за не умение сдержать себя. Она ненавидит себя за то, что вроде бы знает, как правильно вести себя, но не применяет это знание. И за это тоже себя ненавидит.
- Нет! - тихо говорит он, пристально и серьезно смотря на нее.
Ей кажется, что она потеряла сознание от сильного удара головой или скорее от сердечного приступа. Она видит себя сверху, видит, как ее тело, чуть пошатываясь, встает с кровати. Смущенно прикрывая наготу одеялом, она на ватных ногах неуклюже несет свое почти безжизненное тело к двери , около стула с одеждой она останавливается и начинает одеваться.
- Странно, я всегда стремилась к независимости, к свободе, я думала, если я буду зарабатывать деньги и сама себя обеспечивать, если у меня будет свой круг общения, свои интересы, своя профессия, я буду свободна, независима и счастлива, - слышит она свой голос, такой холодный, решительный, смелый, голос человека, которому уже все равно. Которому уже нечего терять не потому, что у него ничего не было, а потому, что он уже все потерял. Это голос разочарования, от которого, как известно, один шаг до безразличия. Холодного, немого мертвого, безразличного отношения к жизни и к себе. - Но от эмоционального одиночества нет свободы. От него можно спрятаться, но нельзя освободиться. Просто жизненно важно кого-то любить, иначе ничего не остается, нет никакого смысла. И так случилось, что этим кем-то для меня стал ты!
Она застегивает пуговицы на блузке, холодными, но уже не трясущимися, а уверенными пальцами. Сейчас там, сверху, она видит, как в ней проснулась неистовая сила. Железная, непобедимая. Сила желания защитить себя от боли путем ампутации того, что болит. С садистским задором ей захотелось получить подтверждение того, что она не нужна ему, что все их чувства - это всего лишь ее фантазия. И эту фантазию надо истребить также, как и то внутри себя, что создает эти фантазии. И тогда можно будет спокойно жить. Будет не больно.
Она надела брюки. И уверенными быстрыми шагами прошла в коридор.
- Я не люблю тебя… Я не знаю, что такое любовь. Но я знаю, что ты для меня ВСЕ. Я просто не смогу без тебя.
Она замерла, оставив руку на замке, прислушиваясь к сердцу, и к тому проектору, что внутри нее визуализирует фантазии. Они молчали. А он уже дошел до коридора.
- Если ты выйдешь сейчас через эту дверь, я никогда себе этого не прощу!- сказал он, закрыв собой выход.