Последний День Победы моего отца

Любовь Архипова
Посвящается всем ветеранам, которые подарили нам Жизнь…


Я убеждена, что семья сильна и крепка традициями, поэтому сама же  их и создавала, например, праздновать Новый год в семье родителей, и чествовать отца моего - ветерана Великой  Отечественной войны в День Победы.

Мой дедушка, по линии отца,  похоронив свою жену, которая скоропостижно умерла, остался с шестью  детьми на руках: тремя мальчиками и тремя девочками.  Чтобы спасти осиротевших детей от голода, он двинулся из Сибири на перекладных на Украину, которая согрела теплым климатом, но досыта не накормила – свирепствовал голод.


Мой папа, приписав себе один год, записался на фронт, и получив касательное ранение головного мозга,  стал инвалидом на всю  жизнь. Так как физическим трудом он не мог заработать на жизнь, он вынужден был пойти учиться. В своей семье он первым из шестерых получил высшее образование.


Мою маму он впервые увидел на железнодорожном вокзале: она провожала свою родню и улыбалась – и таких красивых и ослепительно-белых зубов он не видел ни у  кого… он засмотрелся на маму, и прожил с нею 61 год. В любви.

****************
Не смотря на мысли о  работе и  на таможенную канитель в поезде Москва-Донецк, я всю дорогу рисовала разные радостные картинки: вот я подъезжаю к родительскому дому, а мама и папа, счастливые меня встречают у родных ворот, вишневый сад в цвету, абрикосы благоухают, тюльпаны горят, пчелы летают… мое сердце просто рвалось домой, и я точно знаю, что человек ощущает, когда его сердце готово выпрыгнуть из груди от счастья. Быстрее – быстрее увидеть своих стариков – стучало в такт колесам, которые явно не торопились.

Папа многие годы возглавлял Совет ветеранов, в его списке их было 178 человек. Он знал их всех, не смотря на плохое здоровье, он ездил по местам боевой славы сначала своего полка, затем своей Армии… Ветеранов становилось все меньше, меньше и меньше… У него была уникальная память: не только знал своих соратников поименно, помнил имена их жен. Любил о них рассказывать, где живут, чем занимаются, мама его останавливала и просила  «сменить пластинку» на разговоры о моей работе, детях, политике, но папа торопился рассказать, успеть рассказать о своих товарищах…

В тот день мы готовились к празднику, как всегда очень основательно: наварили, напекли, нажарили… Празднование проходило в два этапа: сначала официальная часть, а затем собиралась вся многочисленная ( слава Богу) родня. Мне позвонили и сказали, чтобы в одиннадцать часов мы были готовы, так как папу приедут поздравлять депутат, корреспондент местной газеты, украинский народный хор и дети. Я удивилась услышанному, потому что папа всегда вначале шел на центральную площадь, чтобы перед собравшимися выступить с речью от имени всех ветеранов. Когда я спросила его, правда ли что он не будет выступать, он посмотрел на меня и ответил, что ветеранов, кроме него, в живых никого не осталось и ему очень тяжело это принять. "Боюсь, у меня просто не выдержит сердце", – грустно заметил он.

Папе был подан парадный костюм, рубашка и галстук. Пиджак костюма был неподъемным – столько на нем было наград. Он надел свой святой наряд и преобразился: высокий, подтянутый, с аккуратно причесанными абсолютно седыми волосами…

Я выбежала из дома и, спрятавшись, просто взвыла, как баба в горе, причитала: один, мой папа последний живой ветеран…

К распахнутым настежь воротам подкатил автобус  и из него сначала горохом высыпались нарядные веселые дети - белый верх, черный низ, а за ними взрослые…

Мы встречали гостей под красным знаменем Советского Союза, который из года в год 9 Мая гордо развевался над родительским домом. Во дворе, накрытый праздничной скатертью, ломился от разных конфет и печений огромный стол – для гостей.

Папа улыбался, депутат произнес поздравительную речь, дети прочитали стихи о войне. Я видела, как волнуется мой отец, я кусала губы, чтобы не плакать… Осталось спеть хору, крепись - успокаивала я себя…

Как вдруг депутат, обращаясь к детям, произнес: «Вот дети, перед Вами ветеран Великой Отечественной войны, смотрите и запоминайте, пока он живой. Он остался у нас один, он и партизанка». Я обомлела, а папа просиял: «Она жива? Партизанка жива? Значит я не один? Я и партизанка?»

"Жива, жива", – успокоил его депутат. Хор "вдарил" украинскую народную песню. Всех гостей угостили и они уехали, а мы стали готовиться к приезду родни.

Весь день, с интервалом десять – двадцать минут папа всем повторял: «Представляете, я и партизанка. Депутат сказал, что партизанка жива.»

Мне он это повторял еще два дня, до самого отъезда в Москву. В поезде я все время слышала его потрясенный голос, его радость: я и партизанка. И счастливо улыбалась, вспоминая, его сияющие , такие родные глаза…


Мой отец не дожил полутора месяцев до 60-летия Великой победы. Дожила партизанка. Одна…