Уже начало апреля, а дни до сих пор стоят промозглые, сырые, с пронзительными ветрами. Плодовые деревья, которые в это время начинали уже сбрасывать нарядные уборы из лепестков, не смеют их распускать из-за холодов.
Но, выйдя из дома и бросившись к остановке, почувствовала неизъяснимую радость: запахло теплом. Маршрутное такси подошло ровно к семи. Обычно мы едем с водителем вдвоем. Но вот к нам подсаживается пожилая женщина с ведрами, из которых выглядывают светло-фиолетовые глазки проросшего картофеля. «Везет на дачу! - понимаю ее нетерпение.- Но как же она войдет в поле - кругом мочаки?»
Но не успела я додумать свою мысль, как она заговорщицки улыбнулась:
- А я с осени вскопала землю и тогда же сделала рядки. Я между ними проложу целлофановую пленку, их на даче много - и потихоньку: положила картошечку - закрыла лунку… Потом следующий рядок... Я так делаю уже несколько лет, - засияла она ямочками на щеках. Женщина, которая мне сначала показалась серенькой, невидной мышкой, вдруг преобразилась, помолодела, засверкала темными глазами.
Я развеселилась :
- Чего только не придумает человек, который хочет хоть что-то сделать! Такая смекалка никогда не придет в голову тому, кто изо дня в день продырявливает диван, пялясь в телевизор!
Женщина с готовностью подхватила:
- Меня муж сегодня не пускал, думал, что холодно; вообще запретил сажать в этом году картошку. Говорит, на рынке всегда можно ее купить. Как будто можно сравнить то, что на рынке, и то, что сам вырастишь!.. - Задумавшись немного: - Я еле тепла дождалась! - И с неожиданным оживлением. - Ведь на даче душу отвожу: дышу свежим воздухом, занимаюсь любимыми цветами. А овощи и зелень - это так, чтобы время зря не терять потом на рынке.
- И что? Муж не помогает вам совсем? - не сдержала я негодования.
- Нет, ему не нравится в земле копаться… - В ее голосе послышалось сожаление, задумчиво посмотрела на меня. - А ведь так и прожили рядом век: кто - в лес, кто - по дрова… А сейчас, и подавно, ничего не изменить – жизнь уже прожита... И он часто болеет…
- Так - заболеешь, если проводить все дни так - без свежего воздуха, без движения!
- И я твержу ему об этом все время: «Хоть меньше денег будем тратить на твои лекарства!». Но - как об стенку горох! – Женщина обреченно махнула пухлой рукой. – Зато я сама не болею летом никогда!- Ее это обстоятельство так подзадорило, что затараторила: - Меня так радует эта возня с огородом, так надышусь чистым воздухом, так окрепну от физической работы, что даже давление не беспокоит!.. Верите - еду туда и меня гложет нетерпение - хочу увидеть, как перезимовали мои долголетние растения: розы, нарциссы, флоксы. Их у меня множество сортов! А дубки?! Они цветут до самого снега, как и розы!.. Сейчас наверняка расцвели ранние нарциссы: желтые и белые - и этих тоже несколько сортов. Есть кудрявые, белые - с желтой сердцевиной; а желтые - с белой. Есть поздние - это белые и душистые, те, которые с вишнями начинают цвести… Знаете, у меня свежие цветы до белых мух стоят, - расправила она гордо плечи, но вдруг спохватилась:- Ой, водитель, мне же - на «Малиновке»! Остановите! - Торопливо подхватила ведра и придвинулась к дверце.
Помахав ей рукой и улыбнувшись вслед, я занялась привычным созерцанием проносящегося за окошком пейзажа... И - о, чудо! Такая до сих пор унылая дорога преобразилась в сиянии яркого солнца. Трава, молодая, шелковистая, изумрудом украшает обочины дороги. Асфальт умыт дождями и подметен бесконечными ветрами, которые до этого дули, не переставая, больше недели.
Вдруг я в поле заметила целеустремленно шагающего параллельно дороге черного кота, несущего свое грациозное, упитанное, с лоснящейся шерстью, тело, вперед. А он только небрежно покосился на меня, вывернувшую шею, следя за ним из окошка! Всем своим независимым видом кот будто говорил: «Ну, и что? Да, иду мышковать! Имею право!»
Не удержавшись, громко рассмеялась - так он был уморителен: «Да, имеешь право, котяра! И тебя за это уважаю. Охо-о-тник!». - Водитель с удивлением оглянулся на мой смех, но я уже с безразличным видом смотрела в окно.
Не успели мы проехать еще с километр, как меня охватило гневом: на чистой, обрамленной с двух сторон молодой светло-зеленой травкой дороге, валялся мусор, рассыпавшийся из лопнувшего черного пакета. «Как же мне хотелось бы застать тебя, урод, в этот момент, когда ты украдкой, боясь, что кто-нибудь увидит тебя - значит, знаешь, что этого нельзя делать - выкидываешь свою грязь на обозрение всем! Неужели ты ослеп и не видишь, какая чистота кругом?! Понадобилось же тебе, бесстыжему, приложить свою грязную душу, чтобы испортить эту красоту!..»
Настроение, такое радостное только что, испарилось... Я теперь чуть не плакала. Вот еще и другой повод: каждое утро встречаюсь с тремя пихточками, зеленой стайкой выделяющихся на фоне серых пока еще деревьев. Это в честь очень хорошего человека, известного своим меценатством, добротой и порядочностью, Бориса Войкова, высажены. Он ушел из жизни безвременно – погиб в аварии. Но сумел оставить о себе добрый след в сердцах множества людей… Я неизменно поворачиваю голову в сторону этихх пихт: «Здравствуй, Борис!», и слезы, как и каждый раз, наворачиваются на глаза - не могу привыкнуть к тому, что этого умнейшего, жизнерадостного человека, настоящего интеллигента, больше нет!..
Грустно продолжаю свой путь. Вижу старого знакомого орла, восседающего на обломанной верхушке дерева, полузасохшего, у обочины. Орел сидит на одной и той же ветке, держа голову в гордом напряжении...
Вдруг за крутым поворотом показывается речка-змейка. Теперь она извивается желтым телом вдоль дороги. Вот она нырнула опять за высокие заросли берегов... Вот вынырнула - в самом неожиданном месте. "Ишь ты, игривая! Летом на твоем дне растут одни сорняки, но сейчас, глядя на тебя, и не подумаешь, что тогда превращаешься просто в полувысохшее болотце: сейчас так горделиво несешь свои грязные воды меж новых высоких берегов!".. - Прошлым летом чистили и углубляли русло - после потопа.
…Ой, какое замечательное местечко!.. Вот еще одно… - Опять приникаю к окошку... Вот гладь воды пруда, разделенного мостом на две части; слева - только вода, а справа - высокий берег, поросший деревьями разных пород - за ними воды не видно...
Проехали с километр от этого места, и опять пруд - самый красивый в этих местах. Его живописно огибает рощица из берез, лип, ольхи. Раньше это место являлось любимейшим местом отдыха и купания станичников, но с некоторых пор он экспроприирован каким-то нуворишем, который и прекратил доступ к нему - устроил там гусиную ферму...
Река Гиага, которая растворилась в пруду, продолжает течь дальше опять небольшим ручейком, чтобы где-то еще не раз пропасть в прудах и опять возрождаться - узким мелким потоком.
Проехав мимо элеватора, детища Бориса Войкова, слева видишь указатель: «Гуси,утки». И, вправду - гуси, утки обосновались на самом красивом пруду в этих местах, раньше доставлявшем радость не одному поколению детей. Они белоснежными пятнами разбросаны на изумрудной траве и ряби пруда.
А вот и переезд через железную дорогу... Мы успели до семи сорока четырех! Иначе пришлось бы ждать, пока через переезд пройдет товарняк. Эта картина повторяется каждое утро. Один водитель, Олег, педант, укладывается в расписание тютелька в тютельку, другой - Юра,обычно не успевает, и мы стоим частенько долгие минуты... За переездом маршрутка еще раз останавливается - садятся новые пассажиры, которые каждый день ездят на работу.
В райоенном центре хороших, настоящих хозяев видно сразу. Они нетерпеливо приводят в порядок свои участки возле дворов - обрезают деревья, убирают накопившийся за зиму мусор и ветки,обломанные ветром. Дома радуют своей добротностью и ухоженностью…
Но абсолютное большинство жителей еще не проснулось от зимней спячки и это тоже видно невооруженным глазом – возле дворов таких хозяев - сухостой, ветки, валяются на земле, дома обшарпаны, заборы покосились, мусор - горой. Неприглядная картина! Но скоро все расцветет и скроет все это убожество!..
Пока добираемся до автостанции, маршрутка опять пустеет - люди, добравшись до работы, постепенно освобождают ее.
С нетерпением выглядываю на вокзале автобус, на котором можно доехать до места. Ура! Он еще не отправился! С радостью бросаюсь в раскрытые двери, а затем ровно в восемь - на работе.
…Вечером еду обратно и вдруг вижу на небосводе огромную арку необыкновенно яркой радуги! Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что она может быть такой величины и будет висеть больше сорока пяти минут – столько времени у меня уходит на дорогу - никогда бы не поверила! Но вот мы въехали в город, а ее разноцветный спектр еще долго виден над одноэтажными строениями окраины. Так и не сумев увидеть, когда она погасла, домой я зашла со светлой радостью и ожиданием чего-то хорошего...
-