А. Чанышеву
Жил в бочке Диоген. Как ноги зябли!
Но пробирались женщины к нему —
раскачивалась бочка, как кораблик,
плывущий в вечность, в звезды, в брызги, в тьму!
Днем
с фонарем
искал он Человека.
Смеялся. Строил домики из карт.
«Кого он ищет?»
— Человека.
«Эка, мол, невидаль!»
А он его искал.
Он обходил все цирки и арены —
бессребреник, фанатик, Диоген.
Фонарь его — не слишком современный
просвечивать мог души, как рентген.
Но раз вернулся он в пустую бочку...
Ушла, ушла последняя из жен!
Всё тщетно. Диоген поставил точку.
Фонарь загнал на барахолке он.
Уж не стремился он дойти до сути,
а начал о квартире думать вдруг.
...Он служит — в Философском Институте
Античной Академии наук,
он пишет диссертацию о мозге,
с апломбом говорит, в кругу коллег:
«О, Александр Филиппыч Македонский,
наш император — это Человек!»
Теперь философ стар. Оклад в полтыщи
он тратит на табак и на коньяк,
а Человека он уже не ищет,
на баб не реагирует никак.
Теперь он стар. Но иногда, в угаре,
припомнит бочку... Жизнь прошла как сон.
Он в домино играет на бульваре
с такими ж диогенами, как он.