...Крыс было очень много, потому продвижение вперед было медленным.
Неожиданно из жерла туннеля резанул по барабанным перепонкам утробный гудок поезда. Мутанты бросились врассыпную. Из-за поворота выскочил и начал стремительно приближаться железнодорожный состав. Вязкий мрак неосвещенного коридора пронзила мощная струя света от прожектора локомотива. Повторный гудок подстегнул резво удирающую крысиную армию. Премудренко, раскинув руки, вжалась спиной в шершавую холодную стену. Несущиеся с бешеной скоростью вагоны неизбежно должны были затянуть ее вихревым потоком под колеса. Времени на раздумья не было. Алкид действовал на уровне рефлексов и отработанных до автоматизма армейских навыков. Василиса даже не поняла, как оказалась между гудящими рельсами. Они лежали голова к голове, распластавшись на жестких бетонных шпалах, безжалостно вдавившихся в ребра. Над ними с жутким грохотом проносился поезд. Казалось, что в ушах мелкой дробью отдается учащенное биение их растревоженных сердец. Однако это были лишь отзвуки удаляющегося вдаль состава. Но вот рокот колес растворился в свалившейся на голову могильной тишине. Беглецы медленно поднялись и продолжили свой непредсказуемый поход к свободе. Звуки их шагов глухо тиражировались туннельным эхом. Наконец, впереди забрезжил слабый свет, и они, взявшись за руки, с надеждой направились к спасительному маяку.
Долгожданная станция метро встретила страдальцев буйством света и красок, ошарашив их своим резким контрастом с мрачной угнетающей серостью туннеля. На платформе никого не было. Создавалось впечатление, что время здесь заснуло, а уставшее пространство подземки наконец-то избавилось от назойливости людской суеты. Алкид взглянул на часы:
- Это была последняя электричка. Все пассажиры, которые сюда приехали, или не успели уехать отсюда, уже покинули станцию. Так что до утра всё это дворцовое великолепие полностью принадлежит нам.
От холодных мраморных стен веяло спокойствием и умиротворением. Сдержанная роскошь интерьера целительным бальзамом разлилась по сосудам возбужденного сознания игроков с судьбой, оглушенных предательскими ударами изменчивой фортуны. События последних часов могли покорежить любую, самую здоровую психику.
Василиса подошла к греку и провела ладонью по его небритой щеке. От горячих пальцев девушки, словно мощный электрический разряд, пробежала обжигающая нервная волна по всему телу окончательно теряющего рассудок мужчины. Их взгляды, мысли, губы и руки притянулись, как космические микрочастицы взорвавшихся звезд, несущихся в бесконечности, от случайного столкновения которых рождаются новые галактики.
То, что сейчас зародилось, тут же разбилось вдребезги! Потом опять возродилось и снова разлетелось вдрызг! Вихрь Божественной созидательной энергии пронесся по мелькающим страницам Книги человеческих судеб, предопределяя новую будущность. Обрывки одежды полетели в стороны. Раньше их было двое, теперь они соединилось в единое целое. Все мысли испарились, а души слились в едином сладострастном порыве. И был свет, и была тьма. И это было, было, было – много раз! А слов уже не было - они умерли, остались только стоны… С небес бурно ворвались чувства - много, много чувств: громких, ярких, кричащих, орущих, во сто крат более оглушительных и убедительных, чем любые слова! Вселенная погибла, и тут же воскресла ослепляющей вспышкой! И не было никого во всем мироздании, только эти двое – он и она. И всё на свете вмиг стало не важно, и только в висках раскаленным пульсом отчаянно стучали надрывные строки Бориса Пастернака: «На озаренный потолок ложились тени, сплетенья рук, сплетенья ног, судьбы сплетенья…»