Великий мебельщик

Он пришел с женой покупать квартиру ее родителям. Та была на шестом месяце беременности и  ждала сына. Наконец-то у него будет сын. Андрэ женился в четвертый раз и, похоже, удачно. В каждом из предыдущих браках у него рождались девочки, по две дочки от каждой из трех жен, а с этой  повезло – с первого раза получился сын – наследник. Наследник его великой мебельной империи. Андрэ родился в Италии в маленькой деревушке и работать начал с шестнадцати лет. Его трюмо и столы поражали воображение видавших виды синьор. О! Это талант от Бога, говорили все. Начал с небольшой мастерской, потом взял кредит у одной из своих почитательниц и раскрутился. К тридцати годам имел несколько мебельных фабрик и прямые поставки в Россию. Причем не в магазины - а куда надо, в администрации разных уровней. За изящные и дорогие вещички платил российский  бюджет и платил хорошо. Нефть текла рекой из закромов чужой Родины, и маленькие ручейки валюты от ее продажи оседали в «озерке» Андрэ. Кроме таланта, у Андрэ имелось еще одно свойство – он очень любил женщин. Разных женщин. Но больше всего почему-то нравились женщины « в возрасте», гораздо старше самого. Когда начал торговать с Россией, это свойство здорово пригодилось. Контракты подписывали замы по хозяйственной части и бухгалтеры, и в основном это были женщины, причем женщины в возрасте. И, конечно, внимание молодого пылкого итальянца, причем искреннее внимание, мало кого из них могло оставить равнодушным. Понятно, что дамы в 45-50 лет не рассчитывали, что двадцатилетний красавец на них женится, но на контакт шли охотно и не ревновали Андрэ, довольствуясь редкими, но страстными свиданиями. При своем пылком темпераменте тот женился в восемнадцать лет  тоже на итальянке. Это оказался первый и последний  эксперимент с соотечественницами. Ревность жены почти испортила  карьеру и они быстро расстались. Потом еще два раза женился на русских  славянках – натуральных блондинках. После второго раза понял, что темперамент блондинок  абсолютно не устраивает, но снова польстившись на цвет волос, возбуждавших его романтические чувства,  в четвертый раз женился на блондинке, правда в этот раз финке. Ее опытность и раскованность в сексе прельстила его. А после того, как ей удалось забеременеть сыном, Андрэ был готов носить ее на руках.
 И когда та попросила купить квартиру родителям, чтобы  мама помогала с малышом, сразу согласился. И на следующий день влез в «WinNER». Квартира нужна была рядом с их домом и не слишком дорогая, тысяч за шестьсот-семьсот долларов. Себе квартиру   купил за три с половиной миллиона, трехуровневую с видом на храм Христа Спасителя. Это был единственный жилой дом в микрорайоне. Остальные – только музеи.
Ремонт в квартире оказался  европейский, а не тот, что наивные русские называют «евроремонтом». Настоящий «потертый шик». Затертые воском доски на полу. Состаренный дуб в стеклопакетах с медными старинными ручками. Душ с медным рукомойником и ванной на львиных ножках. Стильность квартиры видна сразу, никакой дешевки и этих кошмарных колонн в «итальянском» духе. Настоящие изразцы, снятые с печей пятнадцатого века и спинки кроватей столетней давности. Глаз Андрэ, утомленный новоделами новых русских, отдыхал на старине и кажущейся простоте отделки. Только такой специалист,  как он, оказался способным оценить это. Делал квартиру настоящий мастер, художник. Все подгонял  под себя, а потом что-то у него изменилось и купил себе другую квартиру в старинном особнячке на Кропоткинской, а эту продал. Андрэ с женой только обставили ее мебелью, которую тот сделал собственноручно, так как до сих пор любил иногда что-то делать сам и тут выяснилось, что та ждет ребенка. Сразу, как Андрэ узнал об этом, то поехал на Малую Грузинскую в Храм Непорочного Зачатия Девы Марии и стоя на коленях, молил  о сыне. И дал чек на приличную сумму на нужды храма. Когда на четвертом месяце стало окончательно ясно, что будет сын, то снова поехал в Храм, опять стал на колени и благодарил. И снова дал чек, теперь в три раза больше.
В субботу позвонил в риэлторскую фирму, договориться о просмотре ближайшей  квартиры и в воскресенье с женой пошли смотреть. Квартира выглядела подходящей. Три комнаты, тихое место, а главное обстановка. Квартира оказалась на редкость уютной, из нее не хотелось уходить. Андрэ знал толк в таких вещах. Ходил и смотрел на столы, комоды и стулья. Все трогал, и с каждой минутой ему тут нравилось все больше и больше. Какие-то вещи  просто поражали. Сам мебельщик,  обалдел, когда понял, что изящний белый столик, покрытый мраморным кругом – подделка. Это оказался не мрамор, а наклеенная пленка. Так наклеить, чтобы профессионал вроде Андрэ с ходу не заметил, было крайне трудно. Андрэ  рассматривал картины на стенах и эстампы в рамках и не хотел уходить, хотя все было давно осмотрено и уже  пора и честь знать.
«А почему Вы разъезжаетесь?», спросил хозяйку квартиры, хотя риэлтор накануне уже сказала ему о причинах размена квартиры.
«С мужем развелась. Кто-то женится, а кто-то разводится», улыбнулась она.
Андрэ стоял так, что жена не видела его лица и смотрел на хозяйку нахальным раздевающим мужским взглядом. Сначала в глаза, потом он опускался ниже на грудь, еще ниже на бедра и снова в глаза. Та удивленно посмотрела на него не понимая, что это значит. Интересный мужик, моложе ее лет на десять, пришел с беременной женой и так странно себя ведет. Пошли смотреть другие комнаты. Андрэ везде задерживался, рассматривая  статуэтки и шкатулки. И хозяйка снова ловила его раздевающий взгляд у себя на груди или на бедрах. Вскоре они попрощались и сказали, что должны все обдумать. На прощанье Андрэ пожал ей руку и слегка задержал  в своей. Андрэ шел по улице рядом с женой и думал, как ему поступить. Он знал себя, как  свои пять  пальцев. В отличие от большинства мужиков никогда не врал самому себе и сразу понял, что «попал». Опять влюбился.
Хозяйка квартиры оказалась точной копией его первой любви. Когда Андрэ исполнилось шестнадцать лет, его соблазнила подруга матери, которой на вид было около сорока, но на самом деле, гораздо больше. Вот тогда  и ощутил, чем взрослая опытная женщина отличается от  юной девушки. И запомнил это на всю жизнь. Женился  несколько раз на молоденьких, в соответствии со статусом, но в любовницы брал только постарше. Забавно, что хозяйку тоже звали Анной, как и его первую женщину. Та периодически снилась  до сих пор. Ее зеленые глаза, пышная грудь и  такие же бедра. И взгляд. Так умела смотреть только та, его Анна. И он понял, что нечего притворяться перед самим собой. На востоке говорят: «Если  хочешь чего-то, то возьми и заплати положенную цену». Деньги у него были. Много денег. Во всяком случае, достаточно. Желание платить тоже присутствовало. А то, что скоро  родится сын, вообще не имело к этому никакого отношения. Во всяком случае не должно иметь. На следующий день  позвонил в риэлторскую фирму и сказал, что покупает квартиру. А жене сказал, что эта квартира не очень подходит и родителям купим другую. И купил. Сразу обе квартиры. Через месяц  провел сделку. Одну квартиру для родителей, а другую оформил на одну из своих многочисленных фирм, чтобы жена была не в курсе. Одновременно и Анна купила две квартиры, себе и бывшему мужу. Андрэ   пригласил Анну отметить это событие в ресторан. Та удивилась, но согласилась.
«Какой ресторан Вы предпочитаете?», спросил Андрэ, ожидая услышать  в ответ что-то типа «Максима», «Пушкина» или скромного «не знаю».
Но та ответила сразу и твердо: «Узбекистон».
Они сели в машину и поехали. А по дороге Андрэ думал:
«Похоже, все окажется более сложным, чем мне казалось». Ему нравились решительные и уверенные в себе дамы, но эта, видимо, уж слишком решительна. Сели за стол и сделали заказ. Бухарский плов, зелень, помидоры бычье сердце и водку. То, что Анна заказала водку, а не французское вино или самый дорогой коньяк, понравилось Андрэ. Очень понравилось. Он не выносил женщин, которые «раскручивают» мужиков. Фактически Андрэ  прощал все, кроме этого, хотя отличался удивительной щедростью и никогда не экономил на своих многочисленных дамах, но такие вопросы хотел решать сам. Пожалуй, надо прикупить ей небольшую виллу в Испании, подумал Андрэ. Он часто бывал там по делам бизнеса и захотелось иметь пристанище. Выпили по рюмке и стали есть плов. Андрэ ел его, как и положено по-узбекски, руками. Та засмеялась и тоже отложила вилку в сторону. Кровь ударила ему в голову. Женщина, такая свободная и непосредственная, возбуждала  все больше. Уже не сдерживаясь, смотрел на нее раздевающим взглядом, а та смеялась. А, когда  предложил поехать пить кофе к нему в гости, весело расхохоталась и сказала:
«Не могу! Андрэ, Вы очень мне нравитесь, на самом деле нравитесь, но я люблю другого. Вы же сами знаете, ради него я и разменяла квартиру. Так что никак не могу, хотя и хотела бы», добавила та лукаво. Андрэ обалдел. То, что ему отказали,  уже удивило, но то, что именно так просто, без всякого кокетства, казалось невозможным. Решил, что что-то не так понял или та его не так поняла.
«Анна, не хотел это сразу Вам говорить, я никогда не покупаю женщин, но  умею быть благодарным и ценить женское внимание. Вы не могли не заметить то впечатление, что произвели на меня при первой встрече.  Уже тогда  понял, что Вы мне нужны и заметил, как Вы привязаны к своей старой квартире. Мне захотелось сделать Вам приятное и я ее купил для Вас».
Андрэ полез в портфель, достал конверт с логотипом своей фирмы и протянул его Анне. Она открыла. Там лежали документы на ее квартиру, генеральная доверенность, выданная юристу, чтобы тот оформил дарственную и оплаченный договор за работу. Получается, Андрэ купил ее бывшую квартиру и подарил ей. Анна смотрела на того  во все глаза. Конечно, она еще при первой встрече  заметила, что нравится ему. Но мало ли кто кому нравится. Многие мужики были не прочь «оценить» ее. Но Андрэ оказался единственным, кто оценил ее в реальности и невероятно высоко. Семьсот тысяч долларов, думала она, с ума можно сойти. Ни одна моя подруга ни в жизнь не поверит, что это правда. И, главное, что она никому не сможет это доказать, потому что не может взять у Андрэ эту квартиру, как и ответить на его чувство, потому, что сама любит другого. Анна сидела и молча, не улыбаясь, смотрела на него.
«Андрэ, простите меня, если сможете. Я никогда бы не пошла с Вами в ресторан, если бы знала, что у Вас это серьезно. Мне казалось, что Вас интересует легкая интрижка и все. Я не могу быть с Вами. Я люблю другого. Конечно,  я могла бы сделать это, но очень не хочется, ведь тогда причиню боль сразу двум – тому, кого люблю и Вам, потому, что не смогу дать то, что Вам нужно. Аннулируйте дарственную и простите меня».
Анна встала и ушла. А Андрэ остался, допил водку и снял девушку, исполнявшую танец живота. С пышной грудью и с пышными бедрами. Но с карими глазами. В которые  так ни разу и не взглянул за то время, что был с ней.