*****
Мне запомнился фрагмент из «Миниатюр» Пикуля о реальном персонаже Владимире Ивановиче Левенштерне, которого послал русский царь в Вену, во время войны с Наполеоном по делам государевым, и который остался на посту дольше всех других русских в Вене, тогда как остальные посланцы уже вернулись на родину. Как пишет Пикуль, "Владимир Иванович - русский идеалист, выстоял на своём посту дольше всех". Он решил защищать Вену от Наполеона, "а венцы-то, спать пошли!".
РУССКАЯ ИДЕАЛИСТКА
Я вспомнила грустную и в то же время смешную историю с русской идеалисткой, которая произошла в капелле кладбища Sfinta Vineri (капелла «Святой Пятницы») в Бухаресте. Я тоже выглядела странно!
Умер мой шеф прямо во время заседания. Голова его упала на стол, и всё! Инфаркт! Похороны были назначены на завтра, а сегодня все наши коллеги решили отстоять почётный караул в капелле, которая находилась на территории кладбища.
Это одна из многих традиций, принятых и чтимых народом Румынии и никто эти традиции никогда не нарушает. Тело с покойным устанавливается в капелле на одну ночь обязательно, чтобы родственники и друзья могли бы попрощаться с усопшим, и только на другой день состоятся похороны. Это ритуал и он непререкаем.
Не нарушила традиции и я. Договорившись с коллегами о месте встречи в городе, я должна была ещё задержаться на работе. На место встречи я пришла чуть позже назначенного срока и… никого там не нашла. Думая, что опоздала на встречу, я решила поехать сразу же в капеллу, чтобы присоединиться к остальным моим коллегам...
Гроб с телом усопшего стоял в средине капеллы. Приходившие родственники и знакомые, прощались с усопшим, задерживались недолго у гроба и, отдав должное его памяти, покидали капеллу. Мне бы следовало поступить точно так же. Однако, не найдя в капелле своих коллег, я подумала, что пришла слишком рано, и что скоро подойдут и они.
Бессменно у гроба находилась лишь семья усопшего - его старая мать, жена, сын и (очень некстати!), но я тоже! Люди приходили и уходили, а я всё стояла и ждала своих коллег. Я не знала всех тонкостей традиции и не знала, что кроме семьи у гроба усопшего, неприлично находиться никому кроме самой семьи и очень близких его друзей.
Уйти же я не могла по двум причинам: во-первых, никто не пришёл, кроме меня от нашего проектного бюро, шефом которого был усопший, а во-вторых, я обещала своим коллегам ждать их в капелле, если я вдруг приду раньше, чем они.
Вот так мы и стояли, семья, отдающая дань скорби и я, переминающаяся с ноги на ногу, от усталости и смущения и за своих коллег, и за себя....
- «Господи, - молилась я - помоги и вразуми! Что мне делать? Уйти, не дождавшись коллег - обидятся! Остаться рядом с семьёй - неприлично! Что мне делать?!» Господь был нем и ничего мне не подсказал.
Да и уходить уже не имело смысла. Простояв четыре часа кряду, как бы я объяснила свой уход теперь? И я решила стоять до конца. Будь, что будет! Смеркалось. Бдение моё в капелле продолжалось пять часов.
Изредка жена усопшего бросала на меня вопрошающие взгляды, но ничего при этом не говорила. Выстояла я до конца, когда священник пришёл уже закрывать капеллу, а семья направилась к выходу. Я тоже покинула место скорби. Слёзы душили меня от стыда и обиды из-за обмана коллег.
Уже на улице, семья, шедшая впереди меня, оглянулась и увидели меня, горько всхлипывавшую. Что они обо мне подумали? Об этом я услышала позже!
На второй день, на работе я узнала, что коллеги мои, не имели возможности сообщить мне об изменении в их программе (поскольку я уже ушла с работы). Оказалось, что они решили «помянуть» усопшего в квартире одной из коллег, где поминки незаметно «перетекли» в веселье.
Кроме того я узнала ещё две новости! Жена усопшего сказала:
- «Наконец-то я увидела любовницу моего мужа! Она так рыдала!». Это было первым сюрпризом для меня лично. Вторая новость была для меня не меньшим сюрпризом. Я узнала о какой-то любовной связи нашего скромного и очень «морального» шефа. Оказывается наш шеф был ещё тот «шустрик»! Пусть земля ему будет пухом!
Позже мои коллеги объяснили жене нашего бывшего шефа про мою стоическую «всенощную», но думаю, она им не поверила. При каждой встрече со мной, вдова всегда смотрела на меня так же, как и на кладбище - продолжительно и с лёгким любопытством.
Вот вам и русская идеалистка!