Радиола „Рекорд“, стоявшая на небольшой табуретке, была чуть отодвинута от стены, подальше от окна, и выставлена вперед. В сгустившихся сумерках видела маленькая Рахель, как тесно прижавшись плечами, наклонив головы на напряженно вытянутых вперед шеях, сидели перед радиолой на поставленных полукругом, вплотную друг к другу, стульях и табуреточках папа, мама, дядюшки и тетушки.
-Тс-с, тихо! Ша… штил! - шептали они друг другу по-русски и на идиш, готовые ловить каждое слово, каждый звук, который будет вылетать из радиопреемника.
Это был обязательный, почти полуночный ритуал.
Радиола начинала шипеть и потрескивать, пока папа крутил ее ручки, чтобы найти, нащупать нужную волну и услышать, как прорываются сквозь помехи долгожданные позывные.
- Есть! Тс-с, тихо! - раздавался радостный папин шепот.
„Там-там-там-там… тарара-там… Бум…бум… бум!“ - доносилось из приемника трижды, и вот это „бум-бум-бум“ особенно вызывало трепет в сердцах тех, кто собирался поздними вечерами вокруг радиолы.
"…Кол Исраэль", - объявлял искаженный помехами женский голос, и вся семья затаивала дыхание, вслушиваясь в передаваемые сообщения и вздохами и шепотом сопровождая ту или иную только что услышанную новость.
- Дядя Элык, а что вы все там слушаете? - спрашивала маленькая Рахель дядюшку.
- Это радио Израиля, ман шейне момэ, - ласково отвечал дядя Элык, гладя ее по голове.
Что такое радио Рахелька знала, а что такое Израиль - нет.
- Это такая страна - Эрец Исраэль… Израиль. Там живут евреи… - объяснял дядя Элык.
- А далеко эта страна? - допытывалась Рахель у дяди. - А там красиво?
- Далековато пока для нас, - уклончиво отвечал он ей. - Это очень красивая страна! Как сказано в Священном Писании: "Я выведу вас от угнетения Египетского в землю Хананеев, Хеттеев,Аморреев, Ферезеев, Гергесеев, Евеев и Иевусеев, в землю, где течет молоко и мед"…*
- А почему же мы тогда там не живем, мы же то же евреи? - недоумевала Рахель.
- Когда-нибудь мы все обязательно туда поедем, - обещал ей дядя Элык, грустно улыбаясь.
- Мама, мы поедем в Израиль? - спрашивала Рахель у своей мамы.
- Поедем когда-нибудь, - отвечала она без уверенности в голосе.
Рахелька закрывала глаза и старалась представить себе Израиль. Засыпая под звуки радиолы, она видела высокие горы и пустыни, голубое небо и огромное море, диковинные сочные травы, необычные цветы и очень красивых людей.
- Твои дедушка и бабушка, да будет благословенна память о них, всю свою жизнь мечтали поехать жить в Эрец Исраэль, - вздыхала мама и утирала наворачивавшиеся на глаза слезы.
- Папа, мы поедем в Израиль? - приставала Рахелька с расспросами к отцу.
-Обязательно поедем,- твердо отвечал ей папа. - Все евреи должны жить в Израиле, и мы обязательно туда поедем.
- А когда? - спрашивала Рахель родителей, но не получала ответа.
Она старалась хорошо учиться, потому что мама как-то сказала ей, что еврейские девочки должны хорошо учиться в школе, если хотят попасть в Израиль из той страны, где живут.
- Почему именно еврейские девочки должны хорошо учиться, а другие нет? - спросила Рахель маму.
- Потому что другие здесь живут в своей стране, - тяжело вздохнув, ответила ей мама.
Рахельке непременно хотелось, чтобы мама перестала печалиться и вздыхать, и они всей семьей поскорей оказались бы в „своей“ стране.
Ни папе, ни маме, ни дяде Элыку, ни другим дядюшкам и тетушкам Рахели не дано было попасть в страну своих мечтаний и стремлений. Но эту мечту исполнили их дети, а их внуки родили там своих детей, - их правнуков - дав им имена своих родителей, дедушек и бабушек, протягивая невидимую нить, связующую поколения их семьи.
_____________
Исх 3:8