- Ну и грунт здесь!
- Не приведи, Господи…
Две тени с лопатами работали не покладая рук, но пока углубились лишь по колени. Шло время, и куча рядом с ямой росла. Тени восстали из ямы. Тяжело дыша, утёрли пот и уселись на край – уже можно было, не чиркая туфлями дна, поболтать затёкшими ногами.
- Вот и говорю тебе, Гаврила, - будто продолжил разговор копатель, по имени Исрофил.
- Почва здесь нехорошая, смотри какой мелкий слой пахотный, а перегнойный тщедушен и пуст, как грудь Сары.
- Далась тебе Сара! Пора забыть её, - Гаврила был занят, он счищал с лезвия лопаты утрамбованный, будто спёкшийся нарост глины.
- Она была первой, как её забыть?
- Такая у нас работа – забудь и всё тут.
Слой почвы напротив, приковывал взгляд. Неровная белая линия выбегала слева и терялась в противоположном конце ямы, исчезая в осыпавшейся земле.
Тени встали и взялись за черенки. Звонкие удары лопат мешались с глухим ропотом скатывающейся обратно в яму земли. Шло время.
- Уф-ф! Я появился на свет с таким же стуком. Родился очень маленьким, просто выпал из чрева, упал прямо на пол. Думали - не жив. Посадили меня в горшок и поставили на печку.
Гавриил оглядел товарища.
- Ты всегда был тёмен лицом и телом. Видно дрова в печи были сырыми.
Приятели глухо посмеялись. Звуки в этот вечер тоже развлекались – они пробегали воздушное пространство на лёгкой ноге, но не спешили исчезнуть, веселились по пути – шлёпали друг дружку ладошками по задницам и швыряли в головы соседей мелкие камушки. Опять раздался звон лопат.
- Смотри – черепушка!
- Да… Ну что ж, приступим к визуализации, - Гавриил взял в руки череп.
- … и он мечтал дожить да завтрашнего дня, и он страдал, желая себе смерть, и он любил поесть тяжёлой жирной пищи, и он…
- Ну заладил своё, вечное! А я так скажу, кратко: помер, так не шали!
Стук лопат продолжился в полном молчании. Голоса, словно ушли, но прибавился звук шуршащего песка, обливавшего череп. Наконец он скрылся в насыпи, но ещё долго светилась лиловым пятном пустая глазница.
Почва изменила цвет - стала красно-бурой. Она падала на насыпь крупными комьями и укладывалась в общую картину неаккуратными мазками.
- Как думаешь, Исрофил, достаточна глубина?
- Смотря по тому, какой будет урожай.
- С тех пор как у них перестали умирать – это важно. С какой стороны будем укреплять очко?
- Чтобы смотрели на Восток. Взяли? Эх, взяли…
Фигуры отряхнули с ног песок. Переоделись в чистые хитоны. Контуры фигур были чисты и ясны, тени падали почти горизонтально. В небесах появились первые звёзды, но в лучах заката ещё кроваво сияли Чёрные Ангелы. Они расправили свои чёрные крылья, укрепили длинные мечи за спинами меж крыл и покинули землю.
На земле осталось темнеть дощатое строение - унылое в перекрестье воткнутых в насыпь лопат.