С удовольствием продолжаю читать «Мгновения» Юрия Бондарева. Одна из новелл вдруг напомнила, что когда-то в одной из книг «былинок» я тоже писал на эту тему. Итак, Бондарев:
СЫН
Ей однажды представилось в дни болезни, что сын должен приехать к ней после долгого отсутствия, после многолетней разлуки. И она нетерпеливо ждала его в определённый час, в определённый день и напряжённо сидела у окна своей комнатки и сладко плакала от счастья встречи с ним.
Но никто не приехал. И она вдруг очнулась: да ведь у неё никогда не было сына, никогда не было мужа. Ей не повезло в молодости, всю жизнь она прожила одна. И только тогда с безнадёжностью она поняла, что приезд сына представился ей от непереносимого одиночества.
Возвращайтесь на старое место и на пепелище,
возвращайтесь всегда, возвращайтесь потом и сейчас,
вам простится, и вас непременно отыщет
чья-то близкая тень, не забывшая вас.
Вас отыщут, окликнут, вам скажут, не вслух и негромко,
вас пронзит, вам покажется, вас опалит, обожжёт,
ничего, ничего не пугайтесь, такая поломка
в механизме житейском как будто не в счёт.
Возвращайтесь, пожалуйста. Памятью или на деле,
как придётся, как выйдет, как пустят занятья и быт.
Не на этой, на той, истекающей утром, неделе,
там вам важная встреча — с собой — предстоит.
Возвращайтесь, пожалуйста, просьба моя выполнима,
отмечайтесь у прошлого, словно в дежурке солдат.
И ещё не забудьте, что я вас люблю и любила…
Может, в этом единственном смысл наших дат.
Ольга Кучкина
«Эх, сынок, сынок! Почему ты не пошел по моим стопам? Я так хотел, чтобы ты, как отец, стал филологом, или журналистом, или писателем. Я научил бы тебя газетным премудростям, мы читали бы друг другу любимые стихи, спорили о поэзии, о книгах, ходили бы в одну церковь. Ты вырос бы красивым, умным, добрым и сильным, очень похожим на отца, но лучше него, и я гордился бы тобой, — но никогда бы тебе этого не говорил. А ты гордился бы отцом и тоже любил бы его, а мама любила бы нас обоих. И всем троим нам было бы хорошо.
Мы вместе возились бы с машиной, и библиотека у нас была бы общей, и не было бы у тебя от меня тайн, и ты был бы мне другом. Я ждал бы твоей женитьбы, ревновал к твоей избраннице и любил тебя еще сильнее. Потом у тебя появился бы сынок — мой любимый единственный внук. Я брал бы его крохотное тельце на руки, щекотал его бородой, а он бы заразительно смеялся, и неизведанное дотоль счастье волнами проходило сквозь моё исстрадавшееся сердце. Потом… потом… что же стало потом?..
Опомнись, старик, у тебя никогда не было сына…»
Из книги «У раскрытого окна».
СОЛОВЕЙ
Потакая своей ненаглядной,
погибая от первой любви,
пел соловушка в роще нарядной,
и молчали вокруг соловьи.
Он, волшебник, мотив сокровенный,
точно тонкую вязь, выводил,
а любимая в роще соседней
у другого спала на груди.
Но, не веря в кощунство такое,
доверяя лишь песне своей,
ни минуты не зная покоя,
до рассвета гремел соловей,
о потерянном счастье печалясь,
изливался всю ночь напролёт.
А прохожие думали: «Счастлив, —
оттого так чудесно поёт».
Иван Стремяков, СПб.
«Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадёт один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадёт, а другого нет, который поднял бы его» (Екк. 4, 9—10).