Запах лошадей сливается с морозным духом, витает в воздухе и рассеивается на просторах Центрального парка. Наш кучер и владелец частного бизнеса из 5 лошадей рассказывает нам историю парка. Он ирландец и с двадцати лет занимается одним и тем же – возит гостей города по одному и тому же маршруту, по круговой, цок- цок- цок, в любую погоду, вот посмотрите туда, в этом доме снимался такой-то фильм, а эта гостиница принимала таких-то гостей, а номера с видом на парк тут дорогие? Ээээ, да разные, от 600 до 17000, вы сказали 17000? Это за год? Нет, это за ночь. Улыбается и кому –то машет на другой стороне тротуара. А что же можно за ночь там такого сделать на 17 тысяч? Ой, я уж не знаю, но о цене знаю доподлинно, у меня там знакомый портье работает, номер редко когда пустует… ну проехали. А вот там, вон видите башенки вдали, да вот там, за деревьями, вооон туда смотрите, да летом вы в том направлении ничего не увидите, зелень закроет, да так вот там жил Он, там знаменитые Клубничные Поля. Многие считают место святым, сходите, если хотите. Бюджет парка спрашиваете? Двадцать пять миллионов в год. И 85 процентов поступает за счет доноров, вы наверное слышали, что в нашем большом яблоке живут самые щедрые меценаты и самые ответственные граждане. Мы любим этот город, хотя он редко принадлежит нам… А запахи? Вы слышите запахи этого города? Чудной вы однако! Запахи не слышат! Их носом ловят! А вот и нет – запахи можно услышать, можно увидеть, можно ощутить кожей. Вы надолго сюда приехали? Да только на две ночи… Попомните мои слова – вы еще услышите и увидите их! Удовольствий вам!
Чем пахнет удовольствие жизни?
Теплом монетки, которую ребенок зажимает в руке. Ее только что расплющила специальная машина, теперь у краснощекого мальчугана останется медная память о посещении зоопарка в Ценральном парке.
Оно пахнет свежим хлебом, который хрустко отламывают прогуливающиеся девчонки, еще не отдышавшись от утренней пробежки. Плотно обтянутые спортивками ноги, сбитые кроссовки, веселые глаза и вся жизнь впереди.
Оно в каждом колечке дыма от дорогущей сигары мужчины преклонных лет, сидит себе на скамеечке, греется на солнышке, жизни не так уж и много впереди, как у этих девчонок, но зато доказывать никому ничего не надо, чего хотел – достиг, а чего не смог – то и бог с ним, умею ценить простые радости, знаю чего хочу, и могу себе это позволить.
Ловим запах крепко сваренного кофе, уже почти ощущаю его у себя на языке. Ощущение удовольствия при звуке чашечек, наполняемых темно коричневой жидкостью и воздушно взбитым молоком. Ощущение вселенского тепла от фарфорового чайничка, который принесли на серебристом подносе, с крошечной мисочкой сотового меда (сахар теперь не в моде), ложечкой отламываем кусочек счастья в виде причудливо украшенного фруктами и ягодами изобретения мастеров тортового искусства.
Растекаемся в тепле, удовольствии и в море запахов. Болтаем ни о чем, как болтают только молодые, свободные (на два дня!) от всего, прошлого, будущего и даже настоящего. Мы – в отпуске, и мы – в яблоке! Говорят, оно прогнило до самой сердцевины. Но мне нравится его гниль, по-человечески увлекательна, притягательна, разнообразна и неповторима.
Мы хохочем, обсуждая картины, которые только что увидели в музее современного искусства. Я так сама нарисую! Да нет же! Я пробовала! Чушь, ничего не получается. Копируешь, копируешь, а потом смотришь – ну полная галиматья. Нет его, нет того запаха оригинала, что-то неуловимое уже ушло, и ты понимаешь – это только бледная копия. Ты сказала запаха? Ты чего, какой запах у картины? А мне понравилось, как наш кучер сказал, помнишь…. А….
За стойкой бара кучкуются завсегдатаи, вышли пропустить по бокалу вина, субботнее предвечерье, у кого-то большие планы не остаток дня, у кого – просто отдых. Улыбки – сдержанны, жесты – выверены, слова неторопливы, манеры безупречны. Мэдисон авеню в каждом развороте головы. Все природно, без намека на позу, просто жизнь. Или театр?
А на улице запах весеннего вечера, упрямо пробивающегося через щипающий за ноги холод. Все еще сохраняя упоение сладостным кофе-чаем-пирожными, не спеша идем по улице, рассматривая витрины магазинов, где надменные манекены соревнуются с надменностью нарочитой простоты интерьеров, там разлит запах больших денег, туда водят на экскурсии студентов дизайнерских школ, а покупатели приезжают только в выбранное ими время, и тогда магазин – только для них. Наверное, они счастливые люди. А может быть даже это часть их рутинной скуки и тоски, и покупка нового платья не доставляет и тысячной доли той радости, которую испытывает малыш, зажимая ту теплую монетку в руке. Как знать?
Девчонки, идущие несколько впереди нас (мы чего кричим что ли?) услышали наш русский, посыпались вопросы, почему так холодно, а вы откуда, а вы скучаете по своим, там на родине, а когда последний раз там были? А вам город понравился? Мне - нет… а чего вы ожидали? Ну, очень людей много… так это же нормально, тут же весь мир и каждый день… детям расти негде, площадки, как в клетках и вместо травы – резиновое покрытие, запахи вокруг, выхлопы… зелени мало… а в парке-то вы были?… да там неплохо, да, но ведь не все же там живут!
Я вижу запах моей страны в этих девчонках. Они так красивы, и об этом не знают. Им забыли об этом сказать в обществе, которое не ценит этого самого главного богатства, ибо оно наживное, оно генетически предопределено, и красивые женщины это то, что будет всегда, никуда они не денутся! Чего особенного, бабы, одно слово! Но пока эти девчонки здесь и головы поворачиваются им в след, их выхватывают взглядом из толпы, и гордость за своих согревает последние слова, пожелания все же полюбить этот город, или хотя бы дать ему еще один шанс – приехать липким, душным летом, увидеть его в буйном многоцветье зелени. И запахов…
Все дороги в яблоке ведут к пульсирующему сгустку вселенской энергии, к точке, куда стекаются все, кто хоть однажды попадал в этот город. Тут пахнет суетой, желанием впечатлить, поразить, ошеломить. Или сказать – вот, это мы, это наша сумасшедшая жизнь, наша непохожесть друг на друга, наш поиск запредельности, наш голод ко всему новому и оригинальному, наше стремление к тому, о чем другие еще не успели подумать. Бесноватое мелькание рекламных красок – это запах молодости. Пощупайте запах тысячи щелчков фотокамер на этой площади, это память о городе, которая растечется ручейками во всему миру, не всем этот город по нраву, но фотки эти будут показывать с гордостью. А он, этот город, сохранит для нас в неизменности и старую подземку, и джунгли небоскребов, и семейный уют Парка, и вычурность музеев, все-все свои запахи…