Пишу я, люди добрые, чтобы вас предупредить. Недолго осталось мне, да и грех тяжкий смыть надо, хоть так помогу.
Зовут меня Степан Федоров. Был плотником, слесарем, водителем, а затем из-за проблем со здоровьем поселился здесь, в деревне Грязновка. Внешность - не ахти какая, да и с женщинами, честно скажу, тоже не складывалось, вот и поселился в глуши. Домов тут – и раньше было всего ничего, а сейчас и вовсе не осталось. Охотился, пчел разводил, на рыбалку ходил, никого не трогал, да видно, все равно Бога обидел.
Я когда сюда приехал, сразу заметил – уж больно тихо. Оно ведь как в деревнях: народ на полях трудится, по хозяйству суетится - все равно звуки какие-то есть. А тут даже скотина и та молчалива. Вот на праздник собрались всей деревней у соседа Петровича. Как полагается в таких случаях выпили, закусили. Я возьми, да и спроси: а чего так в деревне тихо, как у покойников? Он мне и рассказал местную байку.
… Давно это было, после войны. Жил когда-то в деревне охотник заядлый. Какую только дичь не бил! Да как-то раз удача отвернулась от него – попал в капкан, еле добрался до деревни. Ногу повредил, а какой это охотник с плохими ногами?! Жила бабка с ним – Клавдия. По отчеству уже никто и помнит, а фамилию и подавно. Помнят одно – заговорила она ему ногу. Снова начал охотник в лес ходить, всегда с трофеем приходил. Только животина стала пугаться, когда видела его. Тут бы смекнуть всем, что к чему, да задним числом ум только и крепок. Днем же охотник ходил, не ночью, чего страшного.
-Митьке спасибо, парнишке соседскому, - поддержали Петровича бабы. – Пошел он как-то хвост лисий попросить, матери подарок хотел сделать. Зашел в дом, хозяин за шкурой пошел. А Митька-то глазастый, возьми и заметь – на полу тушка лежит, свежая еще, но не застреленная, а разорванная на куски. Испугался малец, взял шкуру и со всех ног домой побежал, а вечером бате все рассказал, дядьке Петровича. Что тут началось – все засобирались, пошли к охотнику, но того и след простыл. Стали искать бабку. Нашли: не приведи Господь увидеть, что с ней сталось. А потом узнали Митька и Петрович, что в этих местах в лесу Хозяин живет. Кого позовет к себе – тот уже человеком не будет, зверем лютым станет… Видно много зла люди сделали лесу…
Вот приехал я в деревню и очень места мне понравились. Природа-то какая вокруг – речка, пруды. А лес какой! Густой, будто живой – весь духом особым пропитан. Пошел я по грибы однажды, да в овраге ногу сломал. Еле выбрался, даром что просил Господа вывести убогого. Ногу мне кузнец Михалыч вправил. Два дня не вставал – жар был, думали уж батюшку звать, но обошлось.
Нога быстро зажила, а тут и охотиться пора. Уйду в лес поутру, вернусь затемно.
А сегодня просыпаюсь – лицо все в крови, умылся, решил не ходить в лес. Вышел во двор, смотрю, в деревне не видно никого, а ну, думаю, случилось чего. Пошел к Петровичу. Гляжу – крыльцо, разломано, дверь с петель сорвана, пятна кровавые повсюду. И тут я вспомнил все: как его, родимого, с внучками малыми за горло рвал. Жутко стало от содеянного. Что ж я натворил?! За что невинных людей погубил?!
Все, думаю, бежать надо. Домой заскочил, ружье беру, а сам слышу - двери и окна заколачивают. Побился я, да чую – дымом потянуло.
Сгорю я, видно судьба у меня такая. Да только помню – у Петровича я не один был. Письмо схороню, авось прочитаете…