Дед раcкрыл коробку и начал расставлять фигуры. Воспроизводил он их места со вчерашнего дня:
Король, пешка, слон - чёрные
Ладья, ферзь, конь - белые.
Конь на - ... он подумал немножко. Нет. Конь ночью не отходил отсюда. Пешкам команду не давал. Король с Ферзем не ссорились. Он хорошо это помнил. Да... это удерживал в памяти. Он помнил, что конь должен войти в поле неприятеля. Еще вчера дал ему тайное поручение выбить королевну из игры. Слишком дерзко вела себя эта барышня в последнее время. Сопротивлялась ему. Вручит всадник ей письмо и преклонится тогда эта твердолобая, упрямая дама, если нет, начнется война. Неожиданно. Стратегию готовил издавна. Знал он это, ох какие стратегические ходы знал! Постреляет сначала по рядовому, конечно по рядовому, как бы Пешка является Королевой. Вот такую тактику задумал вчера дедуля.
Задумал-то задумал, но в этой игре варианты развития превышают количество атомов в космическом пространстве. Так что пришлось сегодня снова додумывать, хотя и под его руководством двигались все фигуры.
Дед был актером. Величавым в перевоплощении черного Царя, двойственным в роли Ферьзя, въедчивый и памятливый как слон, провокационным как ладья. Мчался он галопом как лошадь. Ну что перечислять всё - таинственным был, умел скрывать свои мысли. А еще и скандалить умел.
Дедуля поддергивал одновременно нитки белых и нитки черных фигур. Помните, был такой театр марионеток. Так вот он так умел разыгрывать все фигуры. Нет, не то что как в прошлом, испанский инквизитор Педро казнил. Вы помните, невозможно не знать, как он, этот испанский инквизитор заставлял двух слепых монахов играть в „живые” шахматы, где фигурами были приговорённые и убивали их прямо на шахматном поле. Нет, наш великий герой не был таким жестоким.
Он приговаривал по другому. Если решил, что слон заболел, он вызывал каким-то способом лучника и ему давал необходимую дозу лекарства. Когда ему покажется, что с ладьей непорядок, искал ратоборца и с ним разговаривал. Своё восхищение от стоического короля, он выражал не перед ним, а перед волхвами.
С какой-то своей точки зрения может он и был прав. Но с современной - нет.
Казалось ему, что он знаток со всем. Спорт, азарт, политика, интрига – все это было в его голове. Готовил ловушки под носом противника. Развёртывал фронт так сказать сообразно атмосферным условиям, которые конечно он создавал.
Когда погода хорошая и настроение хорошое, у фигур прямо крылья вырастали. Они как бы летели над шахматным полем. У офицеров рождались новые тактические ходы. Царь король и королевна давали приемы. Кони не знали, что такое усталость. Пешки тоже бежали по полю. Короче – жизнь счастливая. Но это редко бывало.
Дедуля был царем этой игры. Однако вот только как погода нахмурится, вот только как насупятся облака, тогда смотри что тут делается. Бывало в ярости доска ломалась, бывало фигуры ломались. Потом Дедуле обычно грустно бывало. Всматривался в фигуры. Обдумывал. Вращал ход времени назад.
Дед вообщем плохим человеком не был. Только что выпивал. Пил много. Когда этот период проходил, он становился словно другим человеком. Умывал фигуры, поправлял поломанные части ладьи, прикреплял сломанную корону царя, чистил грязь с обуви царевны, давал нашивки офицерам и благославлял их коней.
И игра начиналась сначала. Каждый раз так.
Однажды утром Дед заметил, что у белых фигур стало на одну меньше, подсчитал их снова, подстроил и начал искать вокруг пропавшего воина.
- Уже без меня будете играть! – сама дала о себе знать Пешка.
Дед посмотрел на заблудившуюся, как считал он, несчастницу:
- Повтори еще раз! – приказал он.
- Без меня! Ухожу из игры. – услышался еще раз ее нежный голосок. Переживала Пешка несправедливую обиду.
- Ушла-то, ушла, но куда ты без меня напротив ветра? Мамзель... – швырнул Дед.
Пешка молчала. Дед тоже. Прошла эта прощальная пауза совсем беззвучно и Пешка уведомила:
- Мне не по душе твое неумение организовать время.
- Это только игра.
- Игра на жизнь!
- А ты не воспринимай себя всерьёз. Надо жить легче, как бы развлекаясь.
- Так невозможно! Ты перемешал все: времена, эпохи. Никому не понятно по каким законам теперь ведется игра, по каким правилам. Непонятливо всем.
Дед бросил еще один взгляд в ту сторону и пришпорил лилейную армию. Игра началась без той дивчины.
Прошло время. Дед все также любил играть в шахматы сам с собою. Чувствовал однако как становится ему скучновато и грустно. Он видимо состарился.
- Вернись! - часто призывал Пешку – Если ты не вернёшься, я без тебя умру. Ну, вот клян...
- Клясться не нужно.
- Я поцелуями покрою уста и очи и чело. Сделаю тебя царевну! – говорил он в бреду и бросал взгляды в ту сторону, где она сидела. - Вернись! – звал её Дед и давал в руки удила, водить коней, бросал в ту сторону сапожки белые, так гордо с ними ходит по шахматной доске.
Пешка сидела в травах. Сапожки вокруг, кони недалеко...
Тогда Дед одел на себя официальный костюм, американские духи, французский галстук и пошел совсем серьезно искать руку этой дамы. Это только так, камуфляжно. В действительности, он задумал ей новую роль, в которой она будет королевой. И он подал ей руку подняться на шахматную доску, уже королевой. И всадник тогда вручит ей письмо. И начнется.
- Не надо ничего говорить! – бормотал Дед в состоянии аффекта - Я всё знаю! Всё! Я знаю сянци, сёги, чатуранг, шатранд, таврели! Все шахматы в моей голове. Все! Я всё знаю!
автор: Магдалена Манчева
фото из Интернета