В начале 1890-х гг. революционное движение в России оживилось. Причиной этому во многом стал голод 1891—1892 гг., охвативший около двадцати губерний. В деревнях началась холера.
Правительство и общественные круги организовывали самую широкую помощь крестьянству. Отряды помощи, в основном из молодежи, пошли в деревню. Как оказалось, помогать нужно было не только едой. Молодая интеллигенция считала себя в силах поднять нравственный и политический уровень мужика. В деревнях стали открываться читальни, молодежь шла учительствовать. Заграничные русские революционеры слали в страну пачками прокламации о том, что в голоде виновато правительство.
12 января 1895 г. Николай II сделал заявление, что главной основой государственного строя в России остается самодержавие,
В начале 1890-х разрозненные кружки ограничивались лишь разговорами о терроре. Только два из них попытались перейти к практике: кружок Ивана Распутина в Москве и харьковский кружок братьев Мельниковых.
Московский кружок стал готовить покушение на Николая II. Вдохновителем его был студент Распутин, показавший впоследствии на дознании, что «пришел к убеждению о необходимости произвести эффект террористического характера, чтобы обратить внимание правительства и заставить хоть на время очнуться спящее общество».
Но в кружке был провокатор — Зинаида Жученко-Гернгросс, и полиция вскоре террористов арестовала. При обыске у них нашли лабораторию с химическими веществами для бомб, народовольческую литературу. Всего по этому делу привлекалось до 35 человек.
В том же 1894 г. полиции стал известен харьковский кружок, стремящийся к террористическим действиям по программе «Народной воли». Один из братьев Мельниковых, согласно жандармской справке, убеждал своих товарищей, что «при современном положении дел только путем террористических действий, проявляемых периодически и притом одновременно в нескольких местах, возможно достигнуть политической свободы». У кружка совершенно не было денег, поэтому предполагалось ограбить какую-нибудь почту.
Первые русские террористы, члены «Земли и воли», пришли к террору, как к самозащите от правительственных действий по отношению к ним. В проекте внутренней организации «Земли и воли» прямо говорится:
«Общество Земли и Воли, не задаваясь непосредственно целью борьбы с правительством, сочло тем не менее нужным создать группу для специальных случаев такой борьбы, когда этого, например, требовала честь всей революционной партии».
Еще более отчетливо это звучит в первом номере газеты «Земля и воля»:
«С борьбой против основ существующего порядка терроризация не имеет ничего общего. Против класса может восстать только класс; разрушить систему может только сам народ. Поэтому главная масса наших сил должна работать в среде народа. Террористы — это не более как охранительный отряд, назначение которых оберегать этих работников от предательских ударов врага».
Лишь потом исполнительный комитет «Народной воли» придаст террору политическое значение:
«Террористическая деятельность, состоящая в уничтожении наиболее вредных лиц правительства, в защите партии от шпионства, в наказании наиболее выдающихся случаев насилия и произвола со стороны правительства, администрации и т.д., имеет своею целью подорвать обаяние правительственной силы, давать непрерывное доказательство возможности борьбы против правительства, поднимать таким образом революционный дух народа и веру в успех дела и, наконец, формировать годные и привычные к бою силы».
Социал-демократы с самого начала выступили противниками террора.