или откуда приходят блондины
ДНЕВНИК СМИТА-45
«28» марта 2011
Актер в известном смысле публичен, литератор – никогда. Для чего сегодня существует литератор-кинематографист? Для того, чтобы рисовать отстойник? Жизнь, это что – пенитенциарная ловушка, яркое театральное письмо или визуальный обман? Достойный и последний ответ волкодава (резервиста, метафизика, ангела лесного ада) есть рык, разгоняющий ослабленных и утомленных, униженных и раздавленных (и ограбленных) – с распущенной волей да на хромых лапах.
Европейская Экспрессия, становление и «нагнетание» классики «войны» в Литературе плюс холодная властная Методика над текстами и злобным «бытием» – вот ключ к Дневникам Смита. Автор читает свои дневники отстраненно, чтобы вновь набраться драматического, то есть лексического опыта. Рейнджер! Фактически только Европе диктовать, – где бы ты ни находился.
___________
«06» апреля 2011
«Режим» ищет решения: – Вы их сбиваете своим мундиром. – Что мне прикажете – голым сидеть? – резонно ответил Мюллер. Вот и рейнджеру некогда все время переодеваться: бегал, бегаю и буду бегать в тяжелых, мощных, прометалличенных ботинках. Голеностоп дополнительно фиксировать эластичным бинтом. «Даже в джунглях строгости не уменьшались». Таким образом готовишь себя к длинным дистанциям.
Выламывать человека будущего, видимо, придется из бесконечного количества нулей (zeroes) или с «нуля», – что одно и то же. Слишком далеко все зашло – исчезла европейская душа. (Тем не менее). Может, благодаря текстам где-нибудь «шевельнется» и настоящая Жизнь. Так с какой стороны – со стороны Скалистых-Драконовых гор? с Побережья и белых субмарин? с бункера в верховьях Вишеры?
– Ищу место под Бункер, Смит.
– Только этим и занимаюсь, Борман.
– Сорок видов мощных цепей на рок-складе, – мотокультура. Да, еще не обсуждали сигнальный и осветительный типы патронов в отношении ночных волков, собак и медведей на Побережье.
– Собак можно отпугнуть, а те отморозки, сборище диверсантов.
– Так как насчет ослепления отморозков.
– Может, на несколько секунд (неизвестно). Света зверь не боится. Света фонарика вдоль Томпсона точно не боится, но возможно предположить «иллюминацию моста»: ревет черная немочь у избушек на разорение – восставшая в земляной пыли и трухе... А затем добивать цель Томпсоном в мозг, позвоночник, пах. Нашпиговать свинцом. Вообще-то, когда приходит берсеркер, баскервиль-людоед от бессилия лапу сосет...
– По живому факелу есть ли информация?
– Не встречал. Наверное, на те же несколько секунд можно отбиться. Надо проверить. Эксперимент есть эксперимент. В начале ноября баскервили дежурили на подступах к заповеднику, около избушек. Вот и весной их много, они злые, голодные, из берлог.
– Потакания и послабления, лесные колонии педофилов в Джорджии, соответствующее лобби, иммунитет, провоцирование преступности, краснокнижники, нагнетание шансона барачного типа, отарки в комиссиях. Зверь-людоед, возможно, думает: «На, падла, возьми меня...». Психопрофиль мятежника. (А где лицензии на козлов продают?..).
– В пределах кольца может быть, но здесь, на северной свободе, пенитенциарная инициатива извращенцев из Страсбурга точно не проходит: людоед помечается и отслеживается круглогодично, круглосуточно.
Похоже, я в ударе. В динамизме. На воле и превосходных физических данных. Уже сейчас стальные тексты работают под знамя проекта «Крепость Северная Европа». В результате миллионы «несчастных» и вечно голодных бездельников, прикормленные англо-американской плутократией, окажутся в лагерях в Сахаре. По самому плачевному сценарию, к 2025 году побережье папуасского континента будет опустошено тайфунами.
Жизнь всегда была наполнена ублюдками, и в этом вижу «трагизм». Гуроны и плутократы пришли в Европу – навязав латинизацию, оружием языка рассекли родственные арийские племена. Сейчас самое ненормальное – это отрыв от арийского времени, торможение сознания. Белого человека взорвали изнутри, одолели лингвистически... Не те слова, не те люди, не та шкала событий. Пришел кровожадный антиколониальный зверь, и задача в том, чтобы хотя бы замедлить ход черного зверя.
Настоящие сегодня подавляют африканские бунты, j.-бунты, воровские бунты... Либо разносят пенитенциарии в щепки. Есть еще варианты. Высший пилотаж, когда enemy texts заставляешь работать на нужный тебе «апофеоз» – пусть по-переворачиваются, на «стоимости пули».
«Cпекание стержней», «кусок шлака», «все выглядят изможденными», «человеческий материал устал» – все это не для меня. Карательная философия-класса 2012 модельного года. Никому и никогда не следует покушаться на опасные земли Студеной страны. Это не с корейцами шлемкаться. За символические действия следует платить. То, что сейчас происходит – это ультиматум. Арийский бог клацнул затвором: ‘enemies попадут под огонь из тяжелых пулеметов...’. Он уже не может передумать! Когда трясет огромными пластами – это значит, что применяется специальная машина.
Мне нравятся тяжелые истребители. Мне нравятся грандиозные колониальные экспедиции. Мне нравится военная добыча в глуши Индокитая в виде вдовы французского колонизатора на какой-нибудь заброшенной каучуковой плантации (Apocalypse Now, 1979). А с каких пор Берег Слоновой Кости стали по-французски называть?
Вульгарный век, обломки и неустройства. Современный человек представляет сейчас жалкую картину: плут-подтексты, сдвиги, нигерийские письма, радиационные трупы, перевозчики, карибы малибу и визентальские банды. Наконец, «песчаные негры». Любопытно, кто дарвиновскую «теорию» шерсти на щит поднял? Вот с чего нужно начинать: одна обезьяна всегда ищет и поддерживает другую – это называется солидарностью (африканским переселением). Операция Ho Chi Minh наращивала темпы. А приматологи подводят «идейную» воровскую базу на счет: «жрать» и «жрать».
Мир кишит динамитчиками... и самоходными роботами, то есть j.-underground(..). «Я думаю, что в Нью-Йорке только негры и полицейские (и травильные собаки)», – пошутил Бакунин. Конечно же, это не анархист Бакунин (краснота) и не Генри Д.Торо, изнывающие, как известно, от бесконечной любви к неграм, завезенным в трюмах... Гражданские права! (насиловать, резать, грабить). «Беззащитные индейцы в набедренных повязках» с агрессивной манерой парковаться... предельно циничные, в предвкушении, что им «там» что-то положено. Европа должна их содержать... Сейчас плывут сами, из Африки в Европу, а вот обратно никак, но баркасы переворачиваются.
Радиоактивные «тексты» в озоновой драме. Над всей историей «человечества» вижу разве что столб черного дыма. Взять, например, Японию (страна-ошибка) или Германию (тоже страна-ошибка). Я уже не говорю про папуасский континент, столетиями, как водоворот, всасывающий в себя самое разное, в основном, отъявленное отребье. Лучше бы этого контента не было.
Японские радиационные трупы сжигать нельзя. Все, что сейчас происходит, связано с безобразным поведением японцев и уровнем культивации опиумного мака.
Проект «Цунами» – на североевропейской теме. Утро для блондина. Любой, кто рискнет поспорить со Студеной страной получит жизнь-катастрофу. Вывих голеностопа. Проседание почвы. Волосатые из пресыщенных зоо-стран (смотри геккелевскую таблицу) могут уже сейчас примерять мадагаскарскую нашивку. «Вы все сдохнете!». Все сто двадцать миллионов сдохнут. «Пришедшая волна» уже будет такой высоты, на которую никто и никогда не рассчитывает. Никакие волноломы не помогут.
Рано или поздно придется с гуронами ядерными бомбами перекидываться. Вот как история поворачивает – метафизик с военными мозгами создает своих тяжелых ангелов. Рейнджер-егерь – высокоманевренный и всепогодный – живет в арийском мире, на северном безбрежье, ради стратегии тяжелых ракет, ради вздыбленной в небо Булавы.
Танцующие и говорящие роботы оказались бесполезны.
«20» апреля 2011
Что не успел совершить австриец в своих антирусских намерениях, успешно довершают дрессировщики от идеологии дня. Да, разрослась антиколониальная гидра, и это уже не подпольные мордехайские кружки. Очень показательна реакция собак Павлова на обычные правильные слова. Надрессировались на идеологии (просроченного риса), на русофобских тирадах. Пора, наконец, задвинуть лексическую русофобскую практику: «во всем, конечно, виноваты Whites – с их белизной и чистотой». Три дня в Конго и черный «персонал». А еще там любят есть печень белого врага. Вся наша жизнь состоит из вьетконговских ловушек и засад: заточенного бамбука, вьетнамских сувениров, штырей снизу, штырей сбоку, штырей на память. Теснота, темнота и злые подземные partisans. Скоро наступит финальный аккорд войны. Арийские B-52 превращают округу (джунгли окрест) в лунный пейзаж... Не помогут ни копья, ни тоннели, ни бездымный j-партизанский очаг.
У меня бункер в одном из горных хребтов на Уральском северо-западе, пистолет-пулемет под черным плащом... (Маскировочное гримирование также обязательно, так как белый цвет, лицо белого человека вызывает на себя огонь в джунглях). Боевая единица – это кусок металла.
Беломорские и уральские интеллекраты-ультрас ведут особый образ жизни, отказывают себе во всем, но занимаются атомными проектами: утром и вечером холодный тренаж в верховьях, бег и плавание; днем активно разрабатывают SS-18 Satan-2, Delta IV Судного дня = ракеты ранга, метафизику ранга.
Нет, здесь не монтируют оружие на легкопроходимые джипы.
Новая «бешеная» ракета будет сочетать в себе все лучшие наработки: цвет – черный, вес 218 тонн, проект головных частей на двадцать и тридцать шесть боевых блоков, наконец, – прыжки-траектории Булавы. Нужны заряды, подминающие и мегаполисы, и континенты. Сатаной можно стереть страну. Был штабной изолятор в Гранд-Фоксе (Северная Дакота) – и вот уже нет изолятора. Был очаг бешенства с гомосечным центром в Сан-Франциско – и вот уже нет очага. Он придавлен парком тяжелого типа. Главный эффект черной прорывной ракеты – это расплавление и испарение цели. Миссия тяжелых ангелов. Характер действия: космос-космос, космос-земля, земля-земля, земля-космос. Так что скоро «все вместе» и посмеемся, – на опасных скрещиваниях, на самых атмосферных треках. Вход свободный.
Все мотивы, побудившие к отъезду в верховья, давно и четко отработаны. В нашей работе важен служебный лексикон Егеря. Миссия SS-18 Satan-2. Всякие побочные мысли не только утомительны, но и бесполезны в антипартизанской лесной обстановке. Черный китель Смита всегда расстегнут, на поясе кинжал Смерш-9. Специально для тонуса-тренировки в тяжелых ботинках – удобно бить по стопе, в голень-колено-пах. Выше не нужно – есть кинжал. Два кинжала! Здесь не пустыня, нет джипа с пулеметом. Здесь темнохвойная горная тайга.
Одинокий человек (Last Man Standing) и ночная тайга сочетаются логично. Это сюжет, это преследование j.-партизан. И все преступное и потенциально преступное приговаривается в заповеднике к изгнанию, к уничтожению, казни. На ближайшие три года ты здесь, Джон. Осенний марафон. Три дня Кондора. Смит, бегущий вдоль Енисейского кряжа.
Команчи, апачи, племенные подразделения. «История», как известно, это ряд галлюциногенных опытов вместе с мексиканскими индейцами. Индейцы всегда в моде: «современный» человек, нанюхавшись yankees, а, с другой стороны – северо-вьетнамского коммунизма, китайской коммунистической темы – уже способен – на что?
Калифорния – Индокитай, Индокитай – Калифорния. Зеленый «ад»» джунглей. Аризонские охотницы. Вопли мордехая. Прекрасное незабываемое время и бремя. Август 1977 г. Репортажи о новой волне наемников, «захлестнувшей» Африку. Теперь они держали путь в Родезию белого человека, чтобы записаться в родезийские войска.
– Почему ты избрал этот путь, Смит – на каменных россыпях да на бьющих ключах?
– Потому что это приносит восторг (!).
.................
В жизни своей важнее всего угадать «жанр», не стать трофеем. В наше время отмобилизован не только Смит.... в демонстративной черной куртке без опознавательных знаков, но и легконогие арийки, блондинки, валькирии направляются на передовую, – в качестве секретного оружия... На фантастических модельных представлениях. С пламенными белыми (чистыми) убеждениями и пропагандистскими целями. Не нужно избегать пафосных подач: вся наша жизнь «пафос» – на сердечных постижениях.
Рейнджер-метафизик к детерминантам относится с плохо скрытым пренебрежением, работает на открытом реванше, то есть тяготеет к опасным формам жизни. Годы наемничества в белом Индокитае, годы киноэпизодов, годы колониальной власти тебя создали, закалили и укрепили. Лесного и «дикого» ницшеанства жаждет твоя душа. Теория опасности подразумевает ночь в «массиве». Ночь – это время заламывать медведя. Победоносная мысль – шкала опасности – представление перед арийской смертью – тяжелые ангелы по зигзагообразной траектории – радостная наука любования жизнью. Суть теории опасности в первенстве личной таежной воли над «рассудком», пенитенциарным рассудком, над ублюдочностью «эпохи» в целом. Что сковывает? Ублюдочность эпохи сковывает. Ослабление и утомление мысли подрезает крылья философии.
– Так откуда приходят блондины, истинный джентльмен Смит? – Блондины приходят из условий бессолнечных. И, конечно же, жизнь должна соответствовать Теории.
Человека будущего, видимо, придется выламывать в арктических берцовках, этим и займется Смит, метафизик леса. Соответственно, и Ницшеанка потребуется дикая, очень дикая. Кто-то же должен «распознать» героя... В ней будет все: и «язык тела», и нежность, и страсть, и любовь к филологии... то есть эталон ищет эталон.
– Вся философия, моя дикая Ницшеанка, есть преодоление отчаяния, возвышение над пессимизмом, к которому неудержимо влечет логика мысли. Бренные дела заканчивать в огне, сверкающем красном пламени.
– Мало сжигают, Смит, только в крупных городах.
– И здесь не так. Увидеть бы нормальный арийский город и умереть. Город мечты. Волю-бетон.