ФРАГМЕНТ РОМАНА "НЕРАВНОДУШЬЕ, КАК ДИАГНОЗ!"
ДВА ЧЕМОДАНА РЫБЫ И ВЕЛОСИПЕД!
(Памяти отца моего! Сегодня ему было бы 85 лет)
Где-то в 1957-58-м году отец увидел, что у меня ноги на велосипеде «Орлёнок» уже мелькают выше руля. Он понял, что пора покупать взрослый велосипед, да и в хозяйстве он был нужен. Велосипеды стоили очень дорого, потому что хоть производили их не мало, но потребность была большая в стране поднимавшейся после войны. Мой отец по требованию матери недавно оставил работу в рыбколхозе, где он зарабатывал не плохо, но мы его видели очень редко и не трезвым. Теперь он работал на Прядильно-ткацкой фабрике, на маленькой зарплате, но в душе он был неисправимый рыбак и искал любой повод, чтобы отдаться рыбалке или охоте. Он убедил с моей помощью мать, (учительницу начальных классов), что пора мне покупать взрослый велосипед, иначе я испорчу себе фигуру. Мать, конечно же заговорила о деньгах, а отец сказал, что сумеет осуществить финансы без отрыва от работы.
Поскольку раньше отец работал в рыбколхозе, то у него были знакомые «ачуры», как называли у нас работников рыбнадзора (Азово-Черноморское Управление Рыбоохраны) и отец знал, где можно без особого труда поймать рыбку, то он договорился за «жидкую валюту», что он в запретном месте отловит пару хороших сазанчиков. А в то время и тогда сазаны были в Дону на нижнем бьефе( то есть от Цимлянской ГЭС вниз в сторону Ростова на Дону) килограммов по двадцать и больше. Длиной такой сазан был в мой рост (десятилетнего пацана). Чешуя у него была крупнее, чем в 70-х годах были рублёвые монеты, губы, как у негра, усы , как у запорожского казака… В общем один сазан тянул на двадцать килограммов. Отец их почему-то называл ласково – «борьками» Дело было ранней весной. Отец мне сказал, куда приехать на велосипеде с мешком. Показал мне, где я должен оставить велосипед и спрятать по тёмному времени. Чтобы сверху с плотины не увидел кто-то это место. Я приехал, сделал. Всё как было сказано. Отец мне положил в мешок двух сазанов, каждый по двадцать килограммов весом, вытащил удочки из воды, пошёл со мной, поднял меня с велосипедом «Орлёнок» на проезжую часть плотины, сказал, чтобы я поторопился и вернулся назад, потому что у него в кустах уже лежит и третий «борька». Путь мой был не ближним. А ещё с подъёмом на горку. Тогда на въезде в город не было поста ГАИ, но отец предупредил, чтобы я смотрел «в оба». Весь мой путь составлял километра четыре, но метров пятьсот я должен был идти в горку пешком, так как осилить педалями этот груз я не мог.И пешком в гору с двумя сазанами, весом не менее 50 килограммов на багажнике в гору было идти не легко. В общем, я за ночь съездил пять раз и на рассвете, когда я тащил пятую пару «борек» на горку… были у меня сомнения, что я эту «ходку» закончу, не упав. Я добрался до дома, уже на рассвете, засыпая за рулём велосипеда. Я бросил мешок возле будки Шарика, нашего верного пса, который очень болезненно, с эмоциями переживал каждое моё отправление в путь без него. Когда я поехал первый раз, то Шарик очень просился, чтобы я его взял с собой, но я не мог. Когда я выезжал к отцу за первой партией добычи за город по проезжей части автотрассы, выложенной бетонными плитами руками «зэков», на спуске у меня стала развиваться скорость без применения моих усилий и я перестал крутить педали. Вдруг за правую штанину брюк, меня на ходу кто-то рванул и я с перепугу чуть было не выскочил под попутную автомашину. Глянув… я увидел моего Шарика. Он понял в какую сторону я поехал и вырвавшись из ошейника, догнал меня. Когда я остановился и слез с велосипеда, он чуть не задыхаясь, обнимал меня за шею и лизал в лицо, радостный, что догнал меня. Вернувшись я привязал покрепче своего верного друга, потому что он был помехой на дороге и мог погибнуть под колёсами. Утром отец тоже вернулся на своём велосипеде с двумя сазанами-«борьками».
Часть сазанов отец распластовал, сделав балык, потому что они были жирные, как поросята, а часть продал соседям, конечно же подешёвке. На вырученные деньги он купил у рыбаков отборную ценную рыбу сенец и повялил её.
Когда рыба была готова, мы с отцом протёрли сенец рыбьим жиром, после чего у него чешуя стала почти прозрачная и было на свет видно позвоночник, уложили рыбу в два чемодана и поехали на пароходе в Ростов –на-Дону, наш областной центр. В те времена говорили в народе:Ростов – папа! Одесса – мама! У меня ещё с трёхлетнего возраста осталось в памяти впечатление: Когда нас переселяли на баржах при затоплении нашей станицы, отец в это время уже съездил на будущее место нашего нового жительства в хутор Рябичи –Задонские и прикупил там для нас подходящий флигель, а потом вернулся к нам и сел на нашу баржу в районе 14 или 15 шлюза. Кто-то из взрослых пошутил:
-Лёня! Да это не твой папа! Это ростовский жулик!
Отец был в шляпе из рисовой соломы , давно не бритый и в тельняшке, но довольный, что с задачей справился. Вот такое тоже у меня осталось в памяти от переезда.
На Центральном ростовском рынке на берегу Дона рыбы было много и она была дешёвая. Однако наша рыба на общем фоне выделялась товарным видом и у нас брали её хорошо. Отец показывал нашу рыбу на солнце и она просто сияла на просвет. Один «умник» взял из рук отца штуку сенца, вроде желая рассмотреть получше и вышел на солнце из под навеса. Тут же его прикрыли какие-то дружки и он испарился с этой рыбиной в толпе. Отец аж побелел от бешенства. Я его таким не видел. У него даже глаза по-моему стали белыми… Он мне сказал:
-Посмотри тут! Я щас!
-Пап! Да, ну их! У нас целый чемодан сенца! Пусть подавятся!
-Я не люблю, когда из меня дурака делают! Попросил бы я бы дал… - и ушёл.
Мне хотелось бросить всю рыбу к чёрту и бежать за отцом, потому что я понял, что их шайка, а отец один. Отец вернулся быстро, облизывая поцарапанные костяшки пальцев правой руки, потому что левая у него с войны была без локтя, болтаясь на сухожилиях и поднималась только с помощью правой, но эта правая была бешеной силы.
Я ничего не спрашивал, догадываясь, что он душу отвёл. Мы только занялись торговлей, как пришёл мужик в белом фартуке продавца пива и он с укоризной обратился к отцу:
-Дорогой товарищ! Но ведь ты же мне два столика сломал! Челюсти меня не интересуют! Хотя вам тут оставаться я бы не советовал.
Отец дал этому мужику половинку балыка пластованного сазана:
-Тут тебе при твоих способностях хватит не на одну сотню бутербродов! Извини!
Мужик довольный убежал в пивнушку, а мы с отцом, не продав половины уехали с центрального на другой рынок и сдали оставшуюся рыбу оптом.
Дома мы купили хороший велосипед ХВЗ харьковского велосипедного завода. Отец продолжал ездить на работу на своём старом, а я целое лето «рассекался» на новом велосипеде на зависть всем пацанам улицы. А нашу улицу до половины заасфальтировали, потому что там ездило большое начальство за вином на Цимлянский комбинат игристых вин. Однажды еду я по осени с горки от винзавода, как мы его по-просту называли и еду, естественно , по асфальту «с ветерком». Вот скоро асфальт будет кончаться и я начинаю тормозить педалями, так как ручного тормоза у моего велосипеда не было. Вдруг я чувствую, что педали со скрежетом обходятся назад, чего ранее ещё не было. А асфальт кончается и дальше с хорошим уступом вниз начинается грунтовая дорога. Я продолжаю крутить назад пытаясь тормозить, приготовился к прыжку « с трамплина», но справа выскакивает велосипедист, который собирался поворачивать в мою сторону в горку с асфальтированной дороги, хорошенько разогнавшись, но увидев меня несущегося и пытающегося тормозить, он стал тоже тормозить, но…. Я ужаснулся! Он тормозил ногой о переднее колесо и я, уперевшись в руль руками, его бью с бешеной скоростью в заднее колесо! Он улетает, вращаясь в воздухе с велосипедом в балку влево мимо меня, а я потеряв от удара траекторию лечу с велосипедом в правильном полёте, но не на дорогу, как собирался, а передним колесом в открытый водопроводный люк… Удар! Несколько раз у меня в глазах мелькнуло солнце и я с маху шмякнулся правой ногой плашмя об землю. Мне долго не хотелось шевелиться. Может быть я и был некоторое время без сознания. Потом надо мной склонился тот мужик, который улетел в балку:
-Ты живой? – спросил он.
-Не знаю… - ответил я и попытался встать, но правую ногу не ощутил. Посмотрев я убедился, что она на месте. Пощупал и мне показалось что она целая, но не моя и ещё она дёргалась помимо моей воли. Во всём теле у меня была ноющая боль, но ран нигде не было.
Мужик глядя на мою ногу спросил:
-Болит?
Я подумав ответил:
-Не знаю…
-Это хуже! Дойдёшь домой?
-Не знаю.. . – ответил я.
Мужик подошёл к моему велосипеду, поднял его…. Он был похож… Я не мог сказать на кого или что он был похож, но что- то он мне напоминал. Переднее колесо изображало не восьмёрку, а как минимум « 88». Руль был выгнут вперёд, потому что я при ударе очень сильно в него упирался, а вот рама была согнута в дугу и вилка переднего колеса почти доставала центр заднего колеса.
-Может его не стоит домой нести? – спросил мужик.
-Не знаю… - ответил я.
-Ты на ногу стать можешь ? – спросил мужик.
Я попробовал, но нога подгибалась.
-Не знаю! – ответил я.
-Ты опирайся на велосипед одной рукой, а другой за забор держись. Я не могу тебя проводить, потому что мой драндулет тоже сам ехать не может, но ремонту подлежит. Только три спицы выбил, а мне повезло больше чем тебе.
Два квартала по своей улице я шёл примерно часа полтора, приседая на лавочки у соседских калиток.Как я,молил Бога,(хотя молиться не умел), чтобы меня не увидела моя безответная любовь - одноклассница Нинка в таком жалком виде и с горбатым велосипедом.Мимо её калитки я прошёл без отдыха, хоть это было выше моих сил. Я уже доходил до своего двора и увидел навстречу мне из-за угла выехал на своём велосипеде отец. Увидев меня издали, он что –то заподозрил в моей странной походке и в манипуляциях с велосипедом, который я переставлял после каждого шага, а не катил как положено. Отец по мере приближения смотрел на велосипед и лицо его менялось в выражении с вопросительного на обескураженное. Остановившись в метре от меня он спросил:
-Ну и зачем ты его тащишь домой этого Конька – горбунка? Можно было там и оставить.
Я посмотрел на велосипед и понял кого он мне напоминал. Да! Конёк-горбунок!
-Заднее колесо почти целое… - сказал я.
-А-а! Ну, да! В палку гвоздь забьёшь, воткнёшь в заднее колесо вместо втулки и будешь катать по улице! Это удовольствие стоит двух чемоданов рыбы! А с ногой что? – спросил отец, глядя на вибрирующую ногу.
-Не знаю! – ответил я.
-Да! А вот это стоит дороже двух чемоданов рыбы. Только за лечение! – сокрушённо покачал головой отец.
ПОСТСКРИПТУМ: я в это лето, после пятого класса устроился в школу работать на школьной ферме по разведению кроликов и заработал за два месяца 140 рублей, чего на новый велосипед хватило! А после шестого и седьмого и восьмого класса я уже работал в Топографической Экспедиции рабочим с окладом, сначала 60 рублей в месяц, потом мне добавили до 70 рублей, а потом меня назначили старшим в бригаде, таких как я с окладом 80 рублей, но это было моё последнее лето…Подробнее расскажу отдельно: «Моя Экспедиция!».
Л.КРУПАТИН, МОСКВА , 2011 год январь.