Жизнь не удалась сегодня. Весь вечер играть в дурацкую игру — ДНД (добровольная народная дружина). Три часа слоняться с красными тряпками на рукаве по улицам города, хлюпать носом и подбирать пьяных, обходить стороной настоящих хулиганов, — впустую убитый вечер. Наконец, сдали повязки и стали расходиться по домам. Время около полуночи. Город обезлюдел. Погода дрянная, как всегда в начале марта, слякоть, промозглость. Хотелось успеть на последний автобус, добраться домой, включить привычно телевизор, нырнуть в холодильник, выпить баночку холодного пива и уснуть. Утром много разных важных дел. А тут Алена привязалась.
И провожать Алену мне сейчас решительно не хотелось.
Все знают в лаборатории, что у Алены уже третий месяц нет мужика, вот она и "липнет" ко всем. Течка у нее как у мартовский кошки, вот. А сейчас и ко мне липнет. Нет, она симпатичная, стройная, ноги длинные, - все у нее в порядке, кроме мозгов. В другой раз... может быть..., но не сегодня. Нет, сегодня решительно не могу. И что только не выдумывает, чтобы отвлечь меня от генеральной моей потребности: "Добраться поскорее домой и выпить пива". Женщины и пиво — несовместимы, Герберт Шелтон, создатель раздельного питания, со мною согласился бы. Решительно, надо что-то выбирать одно: либо Алена, либо пиво.
— Уже поздно, я боюсь домой идти одна, — воркует Алена, как кошка прижимаясь ко мне, и требовательно трясь о мое правое плечо.
— А что так? — спросил ехидно я, прикидываясь кретином, и с опаской отодвигаясь на безопасное расстояние.
— Вчера в подъезде трое парней тетеньку изнасиловали, представляешь? — промурлыкала она, опять похотливо прижимаясь.
— Представляю, а ты не бойся! Скажи им чего-нибудь такое, чтобы отстали. — говорю ей и опять отодвигаюсь на безопасное расстояние.
— Что им еще можно сказать? Они глупенькие и сексуально озабоченные. А с тобой не страшно, ты умный и сильный. — «МУР-МУР» опять она, прижимаясь.
— А скажи им, что ты больна сифилисом, — находчиво ответил я.
— Ты что сдурел? Я недавно сдавала кровь на анализы, у меня все в полном порядке, — возмутилась Алена, — и ты тоже можешь не бояться.
— А вот этого им не говори, пожалуйста, не надо.
— А что же я им скажу? — недоуменно протянула она.
— Соври им, обмани. Скажи, что серьезно больна, что у тебя там шанкр на шанкре, сгнило все..
— Фу, да ты что, вообще... убьют ведь за это! — испуганно и возмущенно зашипела она как змея и больно ущипнула меня за складку возле талии.
— Ох, ну и дура же ты, Алена! Ты скажи им это до..., а не после того как они тебя изнасилуют... — зарычал я и, кажется, получил шанс реализовать свою мечту.
— Пошляк! — она фыркнула, обиженно оттолкнула меня, развернулась и неудовлетворенная медленно пошла по тротуару, рассчитывая, что я ее догоню... ага, сейчас, разбежался!
— И это, вместо благодарности за все хорошее, что я для тебя сделал? — радостно гавкнул я ей вдогонку (как камень в спину), и удовлетворенный поспешил в другую сторону, на остановку автобуса, не оглядываясь.
Дома меня ждет баночка холодного пива. Жизнь то, она — ничего, налаживается.