Вопросы семейной истории

Соловьянова Евгения
(Ненаписанный рассказ)


... - Мам, ты просто не слышишь запахов, вот и не веришь. А яблоками, правда, пахнет...
   Шура перестала строчить на машинке и укоризненно посмотрела на дочь.
   - Валя, ну что ты выдумываешь? Какой запах? Откуда яблокам взяться-то?
   - Не знаю откуда... Пахнет. - упрямо повторила девочка и уткнулась в книжку. Но окончательно погрузиться в штольню следом за Володей Дубининым уже не удавалось. Мысли скользили на поверхности... Воображение подсовывало одно за другим - большие, желто-зеленые, с красными штришками, сочные яблоки, похожие на то, что не так давно привез Вале папа из Караганды.
У них-то в Новом Карагане яблоки не продавали. Да и в Шерубай-Нуре тоже. Во всяком случае, Валя ни разу не видела. А вот в городе были, на рынке, когда с родителями ездила... И название у них чудн'ое, будто команду собаке даешь... "Апорт", кажется...
  "Шибко дорого" - сказала тогда мама...
   А через несколько дней Валя получила в подарок (просто так! вот чудеса!) огромное яблоко и книгу Гектора Мало "Без семьи". Она читала и грызла, грызла и читала, читала... Жаль закончились быстро оба чуда...
   Девочка вздохнула и улеглась бородышкой на сложенные перед собой кулачки.
   - Валя, поднимись. Совсем зрение испортишь.
   - Да я не читаю уже, мам... Ма, ...а расскажи про папину станицу. Неужели так, правда, бывает, что всё-всё: и яблоки, и абрикосы, и вишни - растут просто так, на улице. И всё ничейное. И любой может подойти и сорвать сколько ему хочется?..
   - Валя, я же никогда не была там. Что расскажу? Да и не могут деревья быть бесхозными. Наверняка, колхозные... Придет отец вечером с работы, его и расспроси.
   - А мы съездим когда-нибудь в эту Суворовскую?
   - Съездим. Вот Володя подрастет и тогда уж...
   Девочка подошла к спящему в кроватке братишке. "Вот - карапуз мелкий!.." Вовка во сне нахмурил бровки, будто рассердился, что ходят тут всякие... сами пигалицы, а туда же -  обзываются, а он на таких плевать хотел... "Расти быстрее" - шепнула ему Валя, не удержавшись от улыбки и поправила одеяло...
   "Всё!" - Шура сделала последний стежок и вытащила ткань из-под лапки машинки... "Порядок в танковых войсках... Ещё одна готова..." Встряхнула новенькую бязевую наволочку и сложила её к остальным в стопку. "Вале, маме, Алле, Толику, нам с Мишей... Жаль всего десять метров бязи досталось. Простыней бы ещё настрочить... Да и сорочки мужикам - страсть как нужны на смену. С работы, словно черти грязные приходят..."
................
... - Нет, Жень, не годится. Всё не то!
   - Что не то?
   - Всё!
   Моя мама, Валентина Михайловна, журналист, с более чем сороколетним стажем, перестала читать, собрала исписанные листы и протянула мне.
   - Во-первых, бабушка твоя никогда не говорила: "шибко" и "страсть как"...
   - Ну да! Как это? Я бабушкины словечки с детства помню.
   - А у меня не отложились в памяти... Значит, будем считать, что не говорила... Во-вторых, мы ездили в Суворовскую ещё до того как Вовка родился. Дедушке твоему, в пятьдесят шестом, паспорт выдали и разрешили выезжать за пределы Карагандинской области, тогда и поехали... В-третьих, я не помню такого, чтобы дома велись разговоры о папиной родине. Почему-то не вспоминали... В-четвертых,.. а для кого ты это всё пишешь?.. Если для нас с бабушкой, то нам не понравится. Не достоверно! Если для кого другого... Множество имен, и никакой конкретики. Ничего не понятно. Например, в каком году происходит действие?
   - Ну уж, в любом случае, до шестьдесят первого года, раз упоминается Шерубай-Нура, а не город Абай.
   - Это ты знаешь, я знаю, что поселок стал городом в 1961 году. А сторонним будет не понятно. Ни одной общеизвестной детали, указывающей на время действия. Мелочей много, причем, недостоверных. А деталей нет.
   - Так дайте мне эти достоверные детали! У вас же с бабушкой о чем не спроси - один ответ: "не помню", "кажется", "а зачем тебе эти подробности?"... Проще разгадать тайну египетских пирамид, чем разобраться в истории нашей семьи: сплошные белые пятна!..
Бабушка с шести лет жила в Хабаровске. А до шести лет где?.. Почему ты родилась на станции Топчиха Алтайского края? Как бабушка там оказалась в сорок девятом, да ещё и со своей мамой (моей прабабкой), братом Толей и сестрой Аллой?.. Где бабушка познакомилась с дедушкой? Там же в Топчихе? Может он именно там сидел?.. Елки! Да о любом репрессированном в Книге Памяти Ставропольского края можно найти информацию! Про дедушку же написано лишь то, что он 18-го года рождения, из станицы Суворовская, беспартийный, колхозник, в 42-м году получил семь лет лагерей. И всё! Ни статьи, ни названия лагеря, в котором "исправлялся"...
   - Спокойно, не нервничай. Статья у дедушки нашего, как у всех политических - 58-я.  Знаешь ведь, что посадили его за длинный, как бабушка всегда говорила, когда ругалась на отца, язык. За фразу: "У немцев порядка больше"... кажется... а лагерь... вполне возможно, и в Топчихе. Ты же нашла в интернете, что там был "оздоровительный" инвалидный лагерь для длительно нетрудоспособных заключенных... А папа боевое ранение тогда, в сорок втором году, получил, после которого его комиссовали... А потом арестовали.
   - А как же бабушка, когда вы переехали в Новый Караган, в пятьдесят третьем, смогла стать членом шахткома и парткома? Её, что, не исключили из партии, за связь с дедом?
   - Я не знаю, Женя. Может они не расписаны были. А может репрессионная машина опять дала сбой, как в сорок первом, когда твою прабабушку Марфу, в то время председателя колхоза, должны были посадить. Что уж там произошло?.. Марфа уже и собралась, и Шуре, бабушке твоей, тогда семнадцатилетней девчонке, всех детей, кроме старшей Марии перепоручила. Всё ждала... А за ней так и не приехали...
   - Председатель какого колхоза? Они же в Хабаровске жили. В центре города. Там были колхозы?..
   - Евгеша,.. а может стоит писать о том, что тебе хорошо известно?
   - О чем, мама? Что у меня? Сплошная любовь - морковь. А у тебя соседство - вон какое в детстве было: то Алтайлаг, то Карлаг. Сама рассказывала, что хлебный магазин, в Новом Карагане, в бывшем лагерном карцере размещался...
   - Ты еще пожалей, что тебе не шестьдесят два года!.. А давай-ка, возьми какую-нибудь историю с юридической подоплёкой... писем в редакцию много приходит...
   - Угу, "дай юридический совет, а мы и письмо, и ответ опубликуем в ближайшем субботнем выпуске газеты"... Слышала уже. Я не журналист, мам. Мне это не интересно. Мне про бабушку интересно. О том как в шестнадцать лет ей, на заводе, станком, искалечило правую руку, а в сорок первом, в семнадцать лет, она стала "старшей" в семье. И с тех пор тянула всех на себе: и во время войны, и после... О том как, в сорок втором, Шура привела вечноголодного шестилетнего Тольку к их взрослой сестре Марии. А у той, служившей делопроизводителем в штабе части, почему-то всегда была еда... и что Мария отрезала им в тот раз лишь по куску хлеба, а больше ничего не дала... а ведь было мясо, Шура видела. И как потом Мария вышла из комнаты, а Толька нашел под кроватью банку трехлитровую с какой-то тягучей, желтовато-мутной жидкостью... сладковатой на вкус... И как Толик зашептал: "Шурка, мед!" А Шура, никогда не видевшая меда, старалась чтобы брату досталось лакомства побольше... А это оказался технический глицерин... И как Тольке после было плохо... И как Мария ругалась, что нечего лазить, где не просят и брать чужое без спросу... И что фактически, с этого дня, у Шуры не стало сестры Марии, как не стало позже брата Анатолия,.. прятавшего, подобно Марии, под кроватью яблоки... Жил вместе с вами! Шура отвела ему отдельную комнату, обстирывала, кормила... А он прятал яблоки... Которые ты потом унюхала и нашла...
   - Я была беспардонной и наглой девчонкой. И нечего было нырять в чужой чемодан... Сыщица!.. Нет, Женька! Не пиши об этом...
.............
Спорить с мамой бесполезно. Не написала.