Тебя, Судьба, благодарю!

               

      Я люблю людей. Людей вообще. Больше всего радует и удивляет, насколько мы все разные, непохожие. Нет, я не имею в виду цвет кожи и прочие криминалистические тонкости  как определяющий фактор различия. Я говорю о другом. Что объединяет нас в дружбе, в общении с коллегами, в любви? Впрочем, сегодня не будем о любви. Когда угодно, только не сегодня. Лучше вернёмся к главному: почему из множества людей мы встречаем именно тех, с кем общаемся? Как находим себе бесподобных? Да, именно бесподобных, то есть самых важных и значимых для нас людей. Лично я отношу это к разряду Чудес Света. Почему с этими людьми не надо искать ни слов, ни форм общения, почему для них ты всегда прав, даже если сильно и безнадёжно виноват? Просто эти люди любят тебя, несмотря на целый букет, а то и не один, недостатков.  За что? 
      Откуда берётся этот всеобъемлющий комфорт и лёгкость общения? И как тепло этого комфорта умудряется раствориться в твоей крови, причём с недопустимо низким гемоглобином,  и добежать по всем твоим сосудикам прямо к сердцу? И потом согревать твое сердце этим теплом долгие годы? Это большое человеческое счастье. И оно у меня есть. Оно моё!
     Помню, как в юности папа говорил мне, что у хорошего человека обязательно есть люди, которым твоя жизнь совсем не безразлична. И наоборот. И  только при этом удачном совпадении тебе хватит десяти пальцев, чтобы таких людей перечислить. Но подобные совпадения – большая редкость. Если такое случилось, считай, что ты счастливый человек.
   Я с большой иронией относилась к папиным словам. Мне было 15 лет, и казалось, что весь мир принадлежит тебе, и что ты – тот самый центр Земли, вокруг которого всё крутится. Теперь-то я понимаю истинное значение этих слов.
     Папа, милый мудрый папа! Если бы ты был сейчас со мною, то ты бы порадовался за меня. Я счастлива! Благодарю тебя, Судьба, за то, что рядом со мной всегда есть такие люди. Безусловно, тут  присутствует факт необыкновенного везения и огромной удачи.
Иначе как объяснить то, что вокруг меня столько замечательных людей?
     Ох, как было бы сказочно, если бы этих людей можно было везде возить с собою! Представьте себе, что каждому из нас выдавалась бы этакая накопительная человеческая карта друзей. Вот окончил ты школу, а тут раз – и у тебя за троих самых лучших друзей целых 25 процентов или, скажем, десяток  баллов. Кого бы я взяла с собою из школы? Кого?
   Теперь-то этот список претерпел бы значительные изменения, но один человек был бы там точно – Вовка. Нет, два! Оленька и Вовка. А нельзя, скажем, не двоих, а пятерых? Нельзя? Жалко!
- Ну ладно, пусть будут только двое. Они ведь самые- самые, - соглашаешься ты. И протягиваешь свою карточку. А в ответ слышишь:
- Извините, товарищ Тома. Ваши друзья тоже выбрали на свою карточку вас. Но, увы! Не совпало.
- Как же так? Посмотрите внимательно! Мы ведь совпали.
- Совпали, да не совсем. Вы не подходите территориально, потому что в Питере вы одна. Не получается.
- Так не должно быть! Это неправильно, это нечестно! – возмущаешься ты. А тебе в ответ – как в фильме про Шурика:
- Мясокомбинат заявки не прислал. Пишите письма.
     В итоге на выходе из школы на твоей накопительной карточке ноль процентов, ноль баллов. И в сердце вдруг образовались две дырочки, и ты это физически ощущаешь. Как недостаток кислорода в горах. А ты идешь в гору жизни, и кислород тебе необходим. Эти дырочки в сердце не заживают и не затягиваются. Нет, они не болят и не кровоточат, но они же есть, эти дырочки. Есть!
     И вот ты уже в Питере и одна. Ты пишешь письма. И ждешь ответов. И они приходят, эти долгожданные конвертики. Стоит открыть конверт, как твой организм наполняет живительный приток кислорода. Вот он, долгожданный воздух Риги и родной Твери! Там живут те, с которыми хотелось быть рядом всю жизнь. Идёт время, и вот уже в письмах всё чаще встречаются новые имена и новые формы. Мир взрослеет вместе с тобой. Ты тоже начинаешь обрастать новыми друзьями, новыми именами и новыми отношениями.
    И вот, наконец, институт. Отличные ребята и девчонки! Замечательное время! Позади пять с половиной лет учёбы, и ты опять стоишь перед выбором. Кого бы ты  взяла с собою? И опять выбираешь Вовку, правда, это совсем другой Вовка, и отношения с ним другие. «Надо же, - думаешь ты, - как будто для Томочки  другого имени нет и быть не может!». А вместе с Вовкой хорошо было бы взять с собой ещё тройку отважных архаровцев: Игорёшку, Ксюшку и Маринку! Что, опять нельзя? Почему нельзя? Жалко!
- Ну ладно, - соглашаешься ты, - пусть будут только двое. Вовка и Игорь. Они уж точно самые-самые.
И ты вновь с надеждой протягиваешь свою накопительную карту друзей. А в ответ слышишь:
- Извините, товарищ Тома! Хоть на свои накопительные карточки эти друзья выбрали именно вас, в Казань по распределению вы поедете без них. Можем предложить Катюшку Пронину. Территориально.
-  Ладно, - соглашаешься ты, - Катюшка так Катюшка, тоже очень хорошо! Но при этом прекрасно понимаешь, что Катюшка бы выбрала Ольгу Рубцову. Но ей досталась ты.
     А в аэропорту ты держишь за руку, кажется, лучшую подругу на свете – Вовочку Роземберга. И плачешь, потому что появилась ещё одна дырка в сердце по имени Вовка. А рядом ещё три: Игорёшка, Ксюшка, Маришка.
     Итого за годы учёбы твоя накопительная карточка не сработала. Она как бы работала, но… В таких случаях банкиры обычно говорят: «Операция не завершена». Нет ни баллов, ни процентов, а вот дырок в сердце поприбавилось. Их уже шесть! Кто сказал, что новое заменит старое, исцелит? Этот человек ошибся. Замены в дружбе нет. Новизны полно, а замена невозможна.  И опять ты слышишь:
- Мясокомбинат заявки не прислал. Пишите письма.
     И вновь ты пишешь и ждёшь ответов. И опять они приходят, эти долгожданные конвертики, в которых всё, как и тогда. Но опять появляются другие лица, новые имена и совсем другие формы.
    Мир мудреет  вместе с тобою. А те, кто писал тебе ещё в Питер, они потерялись.
- Да как же так?  Люди, милые, самые лучшие на свете, да где же вы? Я и не знала, что вы мне так нужны.
     Я меняла адреса, вы меняли адреса. Я прилетала, а вы уезжали поездом. Я ехала на автобусе, а вы уплывали пароходом. Это не правильно, это не честно. Как в том анекдоте: из двух пунктов одновременно  навстречу друг другу по узкоколейке выехали два локомотива и не встретились.
- Почему?
- Не судьба.
    Посмеяться бы, да не смешно. Ох, как не смешно!
    И вот она, Казань! Начало взрослой жизни! Столица Татарстана. И опять всё новое. И ты уже начинаешь замечать в этой новизне признаки чужого. Но у тебя есть Катя. А это много.
  Мир несётся во времени вместе с тобою. И вот позади два года, отработанные по распределению  в Казани. А на выходе ты с просьбой:
- А Танюшку Капралову можно? Её одну, без вариантов на замену.
    А в ответ:
- Извините, товарищ Тома. На свою карточку Танюха  выбрала вас, но она остаётся в Казани. На неё ещё раньше была заявка от Лиды и Лили. И вообще, она же местная.
    Опять засада, опять пролёт. Ну скажите на милость, зачем мне эта карточка? Зачем, если никак не удаётся накопить баллы? Зачем, если проценты накопления в итоге равны нулю?
   А ведь как мечталось! Твои друзья всегда с тобою. И ты вся такая в шоколаде! И в груди всегда полно кислорода.
- А можно поменять дырочки в сердце на семь моих друзей? Ведь и список-то невелик, всего семь человек. Разве я так много прошу? Теоретически же это возможно. Мечтать же допустимо…      
   А тебе в ответ:
- Да, теоретически это возможно. Но литерный прошёл мимо. 
- Это тот самый литерный под названьем «Не судьба»?
- Верно угадали!
    Мир набирает обороты, стремительно взрослея вместе с тобой. И вот ты на Севере, где тебя ждёт замечательный подарок. Этакая козырная карта. Мечта в твоих руках. Любимая работа, замечательный коллектив, две сеструхи и Маринка с Иркой.
   Ох уж это звёздное трио! Тома, Маня, Ира. Господи, до чего же мы нашлись! Нам не нужно говорить, мы дышим дружбой. Кажется: ну уж это точно навсегда. Но вот Иринка уже в Германии, а Маришка уехала в  Америку. Они там не на экскурсии, а навсегда. И опять звенящая пустота. Почему? Вот она, моя карточка, ну дайте хоть разочек накопить! Верните мне этих двух мартышек, мне без них уже никак! Уехать за пределы страны – всё равно что отправиться на Луну. И ты смотришь в небо, туда, куда улетели твои центральные подруги, и читаешь сквозь облака:
- Мясокомбинат заявки не прислал. Пишите письма.
   И вот очередные дырочки в сердце. Их уже девять.  И спасают уже не письма, а Интернет и сотовая связь.
   Маришкин американский муж Джефри недоумевает:
- А почему, когда звонит Тома, вы долго смеётесь, а потом плачете? А потом ты долго грустишь? Так ты рада или нет?
    Боюсь, Джефри этого не понять. И вовсе не потому, что американцы тупые, как утверждает Задорнов. Нет, они не тупые, просто другие. И наше русское, когда на грани радости и слёз, не всем понятно. Вот мой муж Женечка понимает, что после разговора с Маринкой у меня на душе так слёзно, что лучше меня не трогать. Женя русский, и тут всё просто.
   Немцы тоже другие. Я вспоминаю свой первый приезд к подруге в Германию. Иринка Гаун уехала на родину своих предков в составе всей своей многочисленной родни. Её мама отправилась в Германию чуть раньше, потом переехали сестра Оля с мужем Юрой. Юра, истинно русский человек, страшно гордился тем, что родился и вырос в Ясной Поляне. Это давало ему право считать себя чуть ли не прямым потомком Льва Толстого. А то, что я несколько раз приезжала в Ясную Поляну, не зная ни Юрки, ни того, что мы встретимся, Юрка считал знаком Судьбы.
      Перед отъездом в Германию вся семья усиленно учила немецкий язык. Им было трудно, а я немецкий знала и любила. Однажды я застала Юрку с учебником немецкого языка в руках, от старания у него запотели стёкла очков.
- Ты что такой весь всклокоченный? Что это у тебя лохматость так повысилась? – поинтересовалась я.
- Да тут надо написать, форму заполнить, а я не могу.
- Так давай я напишу!
    Я быстро ответила на все вопросы. Юрка смотрел на меня так, будто я профессор-лингвист.
- Почему ты так на меня смотришь? - удивилась я.
- Тома, а ты что, и писать умеешь по-немецки?
- Юра, и писать умею, и читать.
- Ну, ты даёшь, вот здорово! А я только читать.       Именно Юрка попросил меня привезти с собой в Германию русские газеты. «Скучает, бедненький», - подумала и я прихватила с собой целую кипу. Но читать их Юрка не собирался.
  Тогда, 16 лет назад, на прилавках российских магазинов не было такого изобилия продуктов, как в Германии. Впрочем, всякие там сыры и колбасы всегда интересовали Юрку значительно меньше, чем, скажем, пиво. В те далекие времена пиво в Нижневартовске продавалось на разлив. И разливали этот пенный продукт в трёхлитровые банки с такой плотной крышечкой из убойной пластмассы.  Открыть такую крышечку мог только сильный человек. Или человек, сильно любящий сей напиток. А Юрка любил пиво беззаветно.            
    Оказывается, Юркина тётушка, которая приехала к нему в гости незадолго до меня, привезла по его же просьбе трёхлитровую банку, крышку, буханку чёрного хлеба, не порезанного на куски, как это принято у немцев, и батон докторской колбасы. Тётушка забыла только газеты. А для осуществления Юркиной мечты не хватало именно газет.
    Я отдала газеты Юрке, и он тут же начал застилать ими большой обеденный стол.
- Зачем? - изумилась я.
- Всё потом, - отмахнулся Юрка, - Оля, срочно звони Серёге, пусть бежит к нам.
      Во всей многочисленной Иринкиной родне не немцами были только Юрка и Серёга, муж Леночки, двоюродной сестры Ирины. Жили они все рядом в небольшом немецком городке Штольценау. Серёга прибежал почти сразу, быстро разделся и направился к нам  в столовую:
- Ура, и газетки приехали! Вот спасибо тебе, Томочка! Есть женщины в русских селеньях…
- Как будто в нерусских их нет? – парировала я.
    Юрка достал ящик с пивом. Вдвоём с Серёгой они ловко открывали жестяные баночки, а потом аккуратно переливали их содержимое в трёхлитровую красавицу.
- Меньше пены, меньше пены, - уговаривал Юрка сам себя.
    Наблюдать за этим спектаклем было очень даже весело, всем не терпелось узнать, чем же закончится дело. Когда банка была заполнена до краёв, Серёга с трудом натянул на неё почти деревянную крышку. Потом мальчишки нарезали толстенными кружками колбасу, поломали кусками хлеб и выложили всё это прямо на газету.
    Серёга  с чувством выполненного долга оглядел стол и остался весьма доволен:
- Ну что, погнали? - спросил он Юрку.
- Бегу-бегу, - заторопился тот.
    Серёга накинул куртку, обулся и вышел за дверь. Через пару минут в дверь позвонили.
- Сейчас, сейчас,- направился к двери Юрка, - ну кто там ещё?
   За дверью стоял Серёга:
- Юрка, привет! Вот, зашёл к тебе пивка попить.
- Заходи, я с удовольствием!
    Они были совершенно счастливы от пива, заметьте, немецкого, из русской трёхлитровой  банки, от русского  хлеба на русской газете и порезанной грубыми ломтями докторской колбасы.  Юрка улыбался:
- Томочка, знаешь, я как будто у нас в подъезде побывал.
      Ну, какой же немец может это осилить? Понять? Нам тоже было разрешено выпить по глоточку. Я  пиво не люблю, но не выпить по-русски из раритетного гранёного стакана не рискнула. Разве можно было разрушить такую веселуху?
     Юркина тётушка привезла из Тулы сувенирные пряники в красивых коробочках, выпущенные к 850-летию города. На другой день Юрка взял с собой на работу несколько коробочек и подарил своим немецким коллегам. Когда пришло время пить чай, один из них спросил:
- А что тут написано? Что означает цифра 850 на праздничном прянике?
- Та, это 850 лет Туле.
- Так разве можно есть пряник, которому 850 лет? – не понял немец.
- Ешь, - говорит Юрка, - это городу 850 лет, а не прянику.
- Нет,- не унимался немец, - если на прянике стоит 850 лет, то есть его нельзя, он испортился.
    Я не помню, чем закончилась эта курьёзная история, съел немец этот пряник или нет. Главное заключается в другом. У нас совершенно разное отношение к событиям.      
   Тот месяц в Германии стал для меня настоящим подарком судьбы. Наградой, которая и не снилась. А вот Маринку судьба закинула значительно дальше. Любимая моя и самая далёкая моя дырочка в сердце! Как ты там без меня, кто защит тебя? Эх, Америка-разлучница!
   Мир продолжает крутиться вместе с тобою. И ты стараешься прожить каждый день весело и энергично, разделяя с новыми друзьями радости и печали. Я знаю, что это неприлично много для одного человека, но мне повезло. Наш асушный коллектив на предприятии всегда был и остаётся элитным. Вот что значит грамотный подбор кадров! Ощущение того, что здесь собрались лучшие люди, меня не покидает уже четверть века. Такое счастливое сочетание встречается редко, но встречается. А какой у нас самодеятельный театр! Наш театр! И всё прекрасно, у тебя есть всё, о чём только может мечтать человек. Всё, кроме той девятки бесконечно любимых тобою друзей. В каждодневной суете тоска как будто отступает, но нет-нет, да кольнёт сердце занозой.      
    Может ли первоапрельская шутка стать новогодним подарком? Да, может. И я тому – живой пример. Стоит заметить, что я родилась за три дня до Нового года и явно поторопилась. Мой весёлый характер – это точно из апреля. Так вот, давно подмечено, что ко дню рождения у людей наблюдается спад энергии, они становятся уязвимыми к различным болячкам. Словом, раз в году мы переживаем особый кризис, то есть находимся на некоем нуле. 
    В этом плане я не исключение. В морозную пору, ближе к 28 декабря, обязательно случится день, когда тебе вдруг захочется отгородиться от всего мира, чтобы побыть с собой наедине.  Этот день я узнаю по особым ощущениям, когда сходятся тоска и холод. Это та степень леденящего душу холода, когда ты физически ощущаешь, как в твои дырочки в сердце залетают морозные снежинки разлуки с теми, кто покатил на литерном. А ты осталась на заветренном перроне, морозном и снежном. А снежинки танцуют, собирая метель воспоминаний и вьюгу обиды. И ты в пучине слез, потому что нет никакой возможности применить, наконец, свою накопительную карту.
    В этот день я достаю письма. Я храню все ваши письма, дорогие мои друзья. И всякий раз читаю их с тем же настроением, как и в первый раз. Мир изменился, а настроение осталось. Однажды я рассказала об этом хорошо знакомому человеку, и он сказал:
- Ты очень много хочешь, живи просто. Друзья уже давно стали другими, зачем они тебе? Не боишься разочарований?
   Эти слова поселили в душе дисгармонию и угрожали сбить с ног мой оптимизм. Разрушить всё, что так хотелось сохранить. Ведь совершенно определенно, что друзья изменились, но они не стали другими. Вот, почитайте их письма. От этих пожелтевших листочков теплеет сердце, и снежинки тают. Все, кроме одной! Только одна снежинка не растает в моём сердце никогда. Никогда. Она всегда будет со мной, хорошо ли мне, плохо ли. Она порхает и бьётся о стеночку моего сердца, напоминая, что всегда рядом. Эта снежинка из моей юности, она может исчезнуть, если только исчезну я.
  Жить проще? Что за дурацкая фраза! Я не умею проще, я не буду проще, я не хочу проще. И разочароваться в своих друзьях не боюсь, потому что готова принять перемены каждого. Я просто люблю их, вот и вся недолга. И карточка, моя накопительная карточка друзей, на которую я так обижалась, отработала на все сто процентов. Расстояние и расставание не могут разрушить то, что тебе уже отдано этими людьми безвозмездно. Разве можно всё это обнулить?
   Без них, моих любимых друзей, я бы сейчас была другой. Взять Вовку – от него мне досталось искромётное чувство юмора. Я и сейчас помню, как он умел всё обратить в шутку. Этот его природный талант весело смотреть на мир остался во мне. А друзья, все Вовкины друзья, были для него самыми лучшими. Если бы проводился мировой турнир по умению находить лучших друзей, он бы был чемпионом. Вовка - мой Юмор! И мой скелет в шкафу юности.
    А Ольгина романтичность? Моя натура изначально не предусматривала даже маленького местечка для этого чувства. Но, общаясь с таким человеком, как она, нельзя не заболеть романтикой. Оленька – моя Романтичность.
    Когда мне говорят, что я умею слушать людей, то я знаю, что без Вовочки Розенберга я бы никогда не научилась этому. Никогда. Вовка - моя Подружка.
    Интересно, как бы я тормозила на лихих жизненных поворотах, не повстречай Игорёшку. Он как никто другой мог спокойно и взвешенно оценить ситуацию, чтобы принять верное решение.  Игорёшка - моя Мудрость.
   Ксюшка! Красавица и умница. Никто не может так реально видеть и оценивать жизнь, как ты. Ксюшка, ты мой трезвый Реализм.
   А вот Маришка – моя Бесшабашность. Я и так-то состояла из сплошной бесшабашности, а вместе с тобой мы были уморительным Ураганом Весёлого Неумения вести себя прилично.
    Танюха по прозвищу Мать! Ты научила меня быть жилеткой. Той жилеткой, которая позднее стала основой трио под названием Тома, Маня, Ира.
   Благодарю тебя, судьба! Благодарю. Моя накопительная карточка друзей – это мой беспроигрышный лотерейный билет.
    Жизнь продолжается! И кто знает, какой ещё подарок она тебе приготовила, какой подкинет сюрприз! Недавно в «Одноклассниках» я наткнулась на фотографию женщины. Светлана живёт в Германии, где много моих друзей, и я зашла на её страничку, чтобы посмотреть фотографии. Открытое, красивое лицо. Но поразило другое – на всех фото обязательно были цветы. Я не удержалась и написала комментарий, Светочка ответила. Так и завязалась переписка, живая, интересная. Я и не заметила, как это стало для меня важным и необходимым. Всё встало на свои места и обрело смысл, когда нашлось время посмотреть её альбом «хобби». Остаться равнодушной к тому, что я увидела, невозможно! Там были цветы, букеты редкой красоты. Вот так в моей жизни появилась моя личная Цветочная Фея. Принцесса букетов. Королева прекрасного настроения!
   И теперь у меня каждый день цветы. Ты открываешь почту, а тебя уже ждёт букетик. Только тебя! Разве это не подарок судьбы? Мне в жизни никто не дарил  столько цветов. Появилась Светочка, и мир стал цветным.
    А что там, впереди? За горизонтом? Я не знаю. Принято решение переехать из северных краёв в солнечную Анапу. Это значит, оставить на обжитом месте стольких друзей. Как тут не расплакаться:
- Женечка, ну как же мы там будем жить, ведь кроме Толика и Светочки мы никого не знаем?
- Не переживай! Через неделю ты будешь знать всех соседей в подъезде, через месяц – по дому, а через год будешь то и дело здороваться, рассказывая мне, откуда мы всех этих людей знаем. 
   Женя, конечно же, прав. Я очень быстро знакомлюсь с людьми. Но когда захлопнется люк самолета, и мы возьмём курс в новую жизнь,  моё сердечко будет напоминать дуршлаг счастливого человека.
   У меня ещё три месяца. Целых три месяца до того, как я в очередной раз услышу:
- Мясокомбинат заявки не прислал. Пишите письма.
               
   18 апреля 2011 год.