Особенности различных психических уровней приводят, в своей совокупности, к выводу, что отношение между личностью и окружающей ее средой бывает на разных уровнях далеко не одинаковыми.
На низшем уровне влияние внешней среды и внешних обстоятельств является безусловно преобладающим. Подчиняя себе слабую, разрозненную психику малоодаренного человека, среда накладывает на нее своей отпечаток, насильственно приспособляя ее к своим запросам и требованиям и очень мало считаясь с эндо-особенностями каждого отдельного человека. Из-за этого часто получается значительное несоответствие между основными задатками и способностями данного человека, с одной стороны, и усвоенными им профессиональными навыками, взглядами и способами деятельности — с другой.
В результате личность часто не дает и того немногого, что она могла бы дать при более самостоятельном и независимом отношении к окружающему. Общая приспособленность ее к окружающей среде оказывается настолько неполной и нестойкой, общий вес и ценность ее в социальной жизни настолько незначительными, что представителей низшего уровня можно в общем характеризовать как недостаточно приспособленных.
В противоположность этому, люди, принадлежащие к среднему психическому уровню, обладают гораздо большей способностью приноровиться к окружающей среде, найти в ней свое место и использовать ее для своих целей. Более сознательные, обладающие большей работоспособностью и инициативой, они выбирают себе род занятий, соответствующий их склонностям и задаткам, работают продуктивно и с интересом и, в конце концов, будучи полезны обществу, успевают в то же время и себе обеспечить не только материальное благополучие, но и некоторый комфорт, физический и духовный. Их можно с психологической точки зрения назвать приспособившимися.
Несколько иные отношения встречаем мы на высшем психическом уровне. Люди талантливые, высокоодаренные, разумеется, в еще большей степени, нежели представители среднего уровня, обладают данными, необходимыми для того, чтобы приспособиться к окружающей среде, воспользоваться ее выгодами и преимуществами, устроит себе жизнь удобную и материально обеспеченную. В некоторых случаях так это и бывает. Но обычно дело осложняется еще тем, что значительная напряженность, интенсивность душевной жизни заставляет человека не ограничиваться одним только приспособлением к среде, но стремиться эту самую среду переделать, видоизменить сообразно своим собственным влечениям и потребностям.
Другими словами, здесь мы всегда встречаемся с более или менее ярко выраженным процессом творчества, в какой бы области оно ни проявлялось — в духовной или материальной. Этот процесс далеко не ограничивается так называемым творческим воображением, а наоборот, может относиться одинаково ко всем, без исключения, основным психическим функциям, ко всякого рода духовной деятельности и духовным проявлениям. Люди, высокоодаренные в каком бы то ни было отношении, проявляя интенсивно те черты, которые им наиболее свойственны (например, волевую энергию или чувство симпатии, или обобщающую деятельность мышления), продолжая обнаруживать их даже в совершенно неблагоприятных и необычных условиях, создают, иногда помимо своей воли, совершенно новые роды проявлений, пробивая дорогу, по которой затем пойдут другие.
Необходимо только помнить, что процесс творчества, переработка действительности сообразно своим идеалам и стремлениям никогда не дается даром, а почти всегда сопровождается упорной борьбой и различными лишениями, духовными или материальными. Интенсивная концентрация духовной деятельности в известном направлении заставляет таких людей зачастую без достаточного внимания относиться не только к материальным потребностям, но и вообще к обеспечению ровного, спокойного течения своей жизни. Из-за этого представители высшего уровня, даже в случае успеха своих планов и стремлений, нередко оказываются в социальном отношении устроившимися гораздо хуже, нежели обыкновенные, средние люди.
Все сказанное по поводу отношения между эндо- и экзо-психикой у представителей различных уровней относится, равным образом, и к способности человека сознательно ориентироваться в окружающей среде, к тому, что можно назвать миросозерцанием. На низшем уровне, из-за общей бедности и разрозненности психики, обычно вовсе еще не имеется сколько-нибудь цельного миросозерцания, связного и законченного. Такой человек руководствуется в своей деятельности и в отношении к другим людям небольшим количеством сведений и правил, усвоенных путем воспитания и традиций.
Представители среднего уровня обычно уже обладают тем или иным миросозерцанием, достаточно связным и соответствующим до известной степени их эндо-психике, однако такое миросозерцание лишь редко заключает в себе какие-либо самостоятельные оригинальные черты. Оно обычно бывает целиком заимствовано от окружающих или же усвоено путем воспитания, посторонних влияний и т.п.
И только на высшем психическом уровне миросозерцание, хотя бы в отдельных своих частях и заимствованное извне, тем не менее непременно подвергается затем самостоятельной переработке, применительно к потребностям и склонностям данного человека, в результате чего всегда имеется в нем хоть что-нибудь свое, оригинальное, непохожее на других.
Оттого-то так и интересно бывает знакомиться со взглядами и убеждениями людей талантливых или же выдающихся в том или ином отношении.
Принадлежность человека к тому или иному психическому уровню еще не определяет собой его типа: такие основные типы, как аффективно-деятельные, энергичные, рассудочные, мечтатели и т.п. встречаются одинаково на всех уровнях. Хотя, конечно, проявления их существенно меняются в зависимости от степени одаренности человека и от большего или меньшего богатства и интенсивности его духовной жизни.
Впрочем, относительно некоторых типов людей можно все-таки сказать, что они по преимуществу встречаются на высшем или наоборот, на низшем уровнях. Так, например, длительное влияние неблагоприятных или несоответствующих эндо-психике человека внешних условий не только превращает постепенно чистый тип в аномальный, но обычно также и понижает его общий психический уровень. Значительное развитие у человека идейных чувствований, с одной стороны, повышающим образом влияет на его общий психический уровень, а с другой — дает возможность причислить его к совершенно определенному типу, существенно отличающемуся по своему психическому содержанию от других типов того же уровня.
После всего того, что было сказано относительно степеней душевного развития и признаков повышения психического уровня, невольно напрашивается вопрос: нельзя ли воспользоваться принадлежностью индивидуума к тому или иному психическому уровню в качестве мерила для его этико-социальной оценки.
Другими словами, если принадлежность к высшим уровням (психическая одаренность, умственная, эмоциональная или волевая) характеризуется большим богатством душевной жизни, большей идейностью, работоспособностью, наличием сознательного миросозерцания и т.п., то не следует ли принять, что люди более одаренные являются, уже по этому самому, и в социальном отношении более полезными, и в этическом смысле лучшими.
Несмотря на всю соблазнительность подобной точки зрения, представляется она, однако, неприемлемой. Впоследствии, при рассмотрении различных типов среднего и высшего уровней, мы увидим, что даже на самых высших ступенях душевного развития имеются свои аномальные типы, и психическое падение их зачастую оказывается и в социальном отношении более вредным, и с моральной стороны более отталкивающим, чем у людей, обладающих более примитивной психикой.
Не лучше ли в качестве критерия моральной оценки выставить совсем иной признак, а именно — большую или меньшую тенденцию к повышению психического уровня, большее или меньшее стремление к совершенствованию. Если ни один человек не может дать в своих психических проявлениях больше того, что в него вложено от природы (прирожденные особенности нервно-психической организации), то зато имеющиеся от природы духовные силы могут или остаться неразвитыми, в зачаточном состоянии, или наоборот, развернуться до максимума как в количественном, так и в качественном отношении.
И этот именно «священный огонь», это стремление к возможно более полному и всестороннему развитию и проявлению своих духовных сил мы считаем одинаково ценным, будет ли оно проявляться в яркой и разнообразной психике богато одаренного человека, или же в бедной, примитивной душе индивидуума, принадлежащего к низшему психическому уровню.
Всякий душевный процесс, интеллектуальный, эмоциональный или волевой, всегда представляет собой сложное целое, в составе которого могут преобладать те или иные отдельные стороны или элементы. Так, например, в процессе восприятия, кроме ощущений и их комбинаций, не менее важную роль играют также воспроизведенные образы, сопутствующие ассоциации, сосредоточенность и устойчивость внимания, направление интересов, синтезирующая деятельность сознания. В сложном волевом акте, наряду с сознательным волевым усилием, существенными элементами являются взаимодействие и борьба мотивов (сводящаяся, в конце концов, к взаимодействию чувствований, связанных с теми или иными конечными целями), а также мыслительный процесс — обдумывание способов и конечных результатов совершаемого поступка.