Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 1-28
Нина Филипповна Каменцева
Жизнь моя, как осенний листочек.
Роман
Глава 1. «Алмаз, бриллиант иль просто камень»
Часть 28. «Первая осень любви»
Смерть бабушки Ашота, матери его мамы, конечно, немного была
не вовремя, потому что я вышла замуж без свадьбы. Правда, у моих
родителей мы отметили это событие, но очень скромно. Там впервые
я познакомилась с сестрой Ашота, которая была замужем и имела
двоих детей. Она была полностью предана своей семье и почти не
приходила к родителям домой. Нас она вместе с другой молодой па-
рой пригласила к себе домой. Подарков таких на свадьбе, чтобы мне
запомнились, не было. Но большой кулёк конфет «Раковые шейки»
от его сестры помню. Я эти конфеты всегда любила. Может, она зна-
ла, что это мои любимые сладости. Не думала я, что сестра Ашота
знает такие подробности обо мне. Ей часто рассказывала про нас их
мама, а сейчас – моя свекровь Шура. Конечно, это её имя второе, а
по паспорту она была Шогагат. Её родители тоже были беженцами
из Турции, осели в Батуми и где-то пересекались в родстве с Ашоти-
ным отцом, которого звали Арменак...
Для меня был незабываемый день – мне надели два кольца: одно
обручальное, а второе с камушком. Конечно, не бриллиантовый ка-
мушек, но я ничего и не хотела, потому что видела у своей матери на
всех пальцах дорогие украшения, ставшие мне нежеланными. Для
меня главным было то, что меня сразу полюбили и считали уже сво-
им ребёнком. А самое главное – я любила Ашота. За столом Ашот
матери передал свёрток – там была простыня от первой брачной
ночи. Конечно, мне было стыдно, но она не развернула её, как это
делается на Кавказе, а корректно положила в сумку, только поцело-
вала меня и сказала родителям спасибо за то, что вырастили такую
хорошую девочку, что на сегодняшний момент редкость.
В большой любви продолжалась жизнь наша. Он работал. Я
работала. Зарплату приносили в общий котёл и сдавали свекрови.
Было лето прекрасного города Тбилиси. Мы наслаждались всеми до-
стопримечательностями. Муж с братом часто вывозили нас, своих
жён, в Цхнета и Мцхета. Это недалеко за городом. Такая там была
изумительная природа, так полюбилась мне, что я бредила ею, кра-
сотой неповторимой, обращая внимание на самые маленькие детали,
которые долго оставались в памяти. Один раз мы были все вместе на
фуникулёре и катались на вертолётах. Когда мы спустились, сразу
заметили, что Лиза побледнела. Её стало рвать. Конечно, мы дога-
дались, что она беременна, а когда после неё меня вырвало, то мы
подумали, что я насмотрелась на Лизу, что это произошло самопро-
извольно. Но ошиблись – я тоже была беременна. Конечно, мы об-
радовались. Во-первых – Ашот хотел иметь дитя любви. А может,
будет двойня, пронеслось у меня в голове, и его никогда не заберут
от меня в армию. Дальше – обычная проверка у врача. Точные под-
тверждения – мы обе, Лиза и я, ждём ребёнка. Все были рады.
Свекровь как-то заболела по-женски. Она также с нами пошла к
врачу гинекологу, которая ей поставила диагноз – грыжа. Хотя све-
кровь говорила несколько раз, что у неё такое чувство, будто в живо-
те играет ребёнок. Но врач сказала ей – не тот возраст – и посмеяла
над ней. На то время ей было сорок восемь лет. Цикл менструальный
был у неё давно нарушен, и она не обращала никакого внимания. Ей
был уже назначен день операции. Мы все вместе едем в больницу, но
там профессора определяют, что свекровь тоже беременна сроком в
шесть с половиной месяцев. Когда приехали домой то, конечно, для
нас был большим удивлением факт, что свекровь будет рожать почти
с нами. И она родила в конце августа мальчика. Назвали его Эди-
ком. Он для нас был как игрушка, на которой мы прошли большую
практику. Он был светленьким мальчиком, но глаза у него немного
косили. Он так привык к нам, наверное, не разбирал бы, кто же его
настоящая мать, если б только она не кормила его грудным молоком
постоянно до двух лет. А малыш держал грудь, и из-за глаз никогда
не было понятно, на кого же он смотрит.
Квартирные условия стали хуже – надо было место для люльки
ребёнка, но этого свободного места у нас не было, поэтому люльку
повесили в маленькой комнате между двумя стенками над кушет-
кой. Туда, к ребёнку ближе, перешли спать родители. А старший брат
мужа с женой перешли к нам по соседству на деревянную кровать, а
между нами лежал его младший брат, который был всего на несколь-
ко месяцев младше нас. Как вы уже поняли, вот в таких условиях
оказались мы, две молодые женщины и будущие мамы.
Но любовь делает невозможное – она слепа, – и мы просто не
замечали ничего. Я лежала у стенки, а рядом спал Ашот. Мои руки
постоянно были обкусаны ночью. Я очень чесала их. В одну ночь мы
поменялись местами, потому что он не верил, что может быть такое,
чтобы кусали только по ночам. В эту ночь был переполох – он закри-
чал. Включили свет – на руке у него было полно больших муравьёв
с маленькими крыльями. Видно, они-то меня и кусали по ночам, а я
так крепко ночью спала, что не замечала и не чувствовала. Его дом
стоял прямо на земле, мне кажется, без фундамента, а рядом рос-
ло дерево. Вот, видно, оттуда и прилетали муравьи, найдя проход в
стене. Конечно, потом всё заштукатурили, посыпали дустом. Больше
ночные гости не приходили к нам. Ночью, иногда, Ашот приставал
с сексом, но мне так было стыдно перед его братьями, которые ле-
жали рядом... Тут я впервые почувствовала неудобства квартиры или
дома, не знаю, как можно его назвать, но было очень тесно. Наши
походы в кино продолжались, так как мы уступали вечер другой мо-
лодой паре, а сами часто запирались на кухне, наслаждаясь преле-
стями секса. Это было неповторимое время. Всегда запретная или
скрываемая любовь – сильнее. Он обдавал горячими поцелуями мою
белоснежную фигуру с очень красивой грудью, – я неоднократно по-
лучала комплименты от женщин в бане, куда ходили все женщины.
Бани – серные с натуральной горячей водой. Он никак не мог насла-
диться мной или же знал, что мы должны скоро расстаться. Ашот,
всегда пылкий в любви, заставлял меня наслаждаться. Нам теснота
никогда не мешала. Мы искали свободное время и место заняться
любовью, даже часто уезжали к нам домой, зная, что там никого нет.
Мы наслаждались оба от сближения.
Настало время перевезти моё приданое – особенно много не
было, но нам было достаточно. Правда, сервант в доме не поместил-
ся – его отправили в комнату сестры Донары, которая жила в двух-
этажном большом доме на Элия. Она нас, молодых невесток, при-
гласила в свой дом и сделала подарки. Лизе – золотые часы, а мне
– даже не помню, видно, подарок был незначительным. Но в один
день вечером Ашот закрыл мне глаза и на мою руку надел красивые
золотые часики на чёрном ремешке. Я очень удивилась, потому что в
их семье без спроса родителей не тратили деньги на щедрые подарки
(в то время он потратил всю получку на часы). Потом я поняла – его
отец сказал купить, он не хотел нас различать как невесток.
Ашоту надо было думать об институте, иначе его должны были
забрать в армию. Правда, вышел второй приказ, что в армию не сле-
дует брать тех, у кого двое детей, но мы пока не спешили – на всё
была воля Божья. Он решил поехать в Казань вместе с друзьями сда-
вать в автодорожный институт. Я не протестовала – знала, что он по-
ступит, потому что у него были хорошие знания по математике. Ско-
ро нам предстояло время расставания. Он уезжает на двадцать дней
и возвращается, так как провалился по физике, получив неудовлет-
ворительную оценку. Его друзья тоже завалили, но успели пересдать
на фармацевтический. А он уехал, даже не попробовав, – сказал, что
скучал очень. В Тбилиси сдавать было уже поздно – остались только
вечерние и заочные факультеты, которые от армии не освобождали,
там кафедры военной подготовки не было.
Его приезд означал приговор – каждую минуту могла прийти по-
вестка в армию. Конечно, он меня любил, но, как я поняла потом,
он меня хотел оставить дома у своих родных на тот случай, если не
поступит в институт. Повестка долго не заставила себя ждать – его
призывали в октябре, мы даже не успевали зарегистрироваться. Но
я с детства была очень самостоятельная, сама пошла в военкомат 26
Бакинских Комиссаров и попросилась на приём, где объяснила моё
положение. Видно, там меня пожалели, написали в загс письмо, и
нас зарегистрировали даже на один день раньше моего дня рожде-
ния, который был двадцатого ноября. И повестка повторная пришла
на двадцать восьмое ноября. В ней чётко было сказано – явиться с
вещевым мешком. А я знала, что он уедет на целые три года.
Уже сентябрь. Обычная жизнь – работа, дом, последний год
учёбы в вечерней школе. Ашот постоянно ухаживает за мной –
встречает ночью, никогда не ленясь, вечером в любую погоду, даже
в дождь, потому что в Тбилиси осенью бывают часто проливные
дожди. Он всегда приносил мне зонтик и даже на короткое рас-
стояние всегда вызывал такси. А потом провожал меня. Мне было
с ним очень комфортно. Он не скрывал свою любовь ко мне – ино-
гда в школе он стоял весь вечер около класса. В нашу школу пере-
шла Лили, моя подруга. Ашот и Лили не очень уживались. Она мне
часто в школу начала приносить гранат, зная, что я беременная и
очень люблю этот фрукт. Я относила их домой и ела с невесткой.
У нас была с ней большая дружба. Она тоже мне оставляла что-
нибудь вкусненькое, потому что её муж работал на кожзаводе, мно-
го зарабатывал и всегда её баловал, даже чёрной икрой. Она икру
пока не любила, я же любила очень, потому что иногда мой отец
приносил её вёдрами. Раньше Закавказская дорога объединяла Ба-
кинскую, а там икры было навалом. Видно, отцу приносили её как
взятку главному бухгалтеру НГЧ-4, но он никогда не говорил, что
это взятка, а просто – подарок от друзей. Он нас обеспечивал хоро-
шо, пока не запил. Я часто вспоминала крупные свёртки с больши-
ми деньгами, которые лежали, как бумаги, завёрнутые в газету, на
гардеробе с узором птичьего глаза. Так что со всеми деликатесами
я, ещё живя у себя дома, познакомилась, и даже с прекрасной ры-
бой осетриной. Правда, Ашот один раз принёс рыбу храмулю – я её
не знала. Оказывается, она рыба грузинская, с Куры, и продавалась
на базаре уже варёной в чешуе. Это было что-то бесподобное – с
ткемали, а также солёными перцами, которые всегда были у нас на
столе во время обеда!
Ашот постоянно был уже вечерами в школе. Конечно, все видели,
что я его жена. У меня уже немного выпирал животик, но он почему-
то боялся и всем демонстративно показывал, что я только его. Мы
прекрасно проводили время. Часто даже тёмной ночью не хотелось
домой – мы наслаждались последними днями, давая другой молодой
паре поспать и заняться сексом без свидетелей. А сами, прежде чем
зайти в дом, заходили на кухню, там мы нашли как бы ложе в наших
любовных страстях.
Nansy Ston USA 04/20/2011
Продолжение романа http://www.proza.ru/2011/05/12/155
Начало главы №1 http:// www.proza.ru/2011/03/16/208
© Copyright: Нина Галустян, 2011
Свидетельство о публикации №211042001464
http://www.proza.ru/2011/04/20/1464