Утром Инесса быстро соорудила тайничок для денег, мы бахнули по соточке и довольные побежали в интим «Тити Мити». Как ни странно, хозяин был на месте.
- Ты, что, ночевал здесь? – спросил я удивлённо.
- Да…совсем замучил этот бизнес. Инвентаризацию делал, аудит, проверял бухгалтерские счета…
Мы зашли внутрь.
- Кого это там леший принёс? – недовольно рявкнула Печкина, выходя из подсобки.
- Это наши кормильцы, Наденька, пришли нас кормить.
Тити Печкиной мерно покачивались, как два сочных арбуза на астраханской бахче, она даже не пыталась прикрыть их полами распахнутого халата.
- Кстати, Митя, - сказала она. – Чем ты собираешься торговать сегодня?
Я невольно скользнул глазами по пустым полкам магазина.
- Должны были с базы позвонить и привезти, - вяло ответил хозяин.
- Вот, что, Митёк, заводи машину и сам дуй на базу, ничего ты от них не дождёшься.
- Как же я поведу машину? Хмель ещё не выветрился из меня. Серёга, у тебя есть права?
- Какие права?
- Водительские.
- Чего нет, того нет.
- У меня есть, - сказала Инесса.
Только машина отчалила, Печкина завалилась на диван.
- Кофе будешь?
- Мне бы что-нибудь покрепче.
- Там, в зале, на стойке, водка и закуска.
Доза спиртного окончательно сняла с меня остатки ночи. Я откусил огурец и зашёл в подсобку перекинуться парой слов с почтальоншей. Печкина дожидалась меня, широко раздвинув ноги и разбросав тити по сторонам.
- Ой, извини, я не хотел, - сказал я сдавленно, намереваясь уйти.
- Подожди, Сергей, ты, что хотел?
- Я просто…перекинуться парой слов.
- Ну, перекидывайся, на это у тебя есть целых два часа.
Я уставился на неё, как баран на новые ворота.
- Не поняла. Разве я тебе не нравлюсь?
- Нравишься…
- Я видела, как ты пялился на меня вчера. Скажи честно, что больше всего привлекло тебя?
- Бейджик…
- А, что, сейчас на мне его нет?
- Сейчас на тебе ничего нет.
Почтальонша встала, нагло демонстрируя мне красоту и мощь своего дымохода. Она отцепила бейджик с лацкана, привязала его на шнурок, который тут же накинула себе на шею. Бейджик с надписью «Печкина» аккуратно «приземлился» в ущелье между двумя мясистыми утёсами. Недолго думая, женщина приняла ту же позу, в которой я застал её ранее.
- Ну, что, теперь всё встала на свои места?
- Встало, встала, ещё как встало, - согласился я с Печкиной, опуская свою записку в её мохнатую почтовую сумку.
«Узнать бы как хотелось, куда записка делась».
Ветхий диванчик не выдержал солидного двойного веса и через несколько минут скачек на кожаном батуте с хрустом завалился набок.
- Слушай, - сказал я, как ни в чём не бывало. – Какую работу ты выполняешь на почте?
- Сортирую корреспонденцию.
- Интересно, я хотел бы понаблюдать за этим процессом.
Печкина тут же скинула меня на пол, подошла к довольно высокому столику с зеркало на стене, открыла свою служебную сумку и вывалила кучу писем на стол.
- Вот, смотри….
Не теряя время, я зашёл к ней в гости с запасного входа.
- Сортируй, сортируй, не обращай на меня внимания, занимайся свои делом.
Тити Печкиной глухо бились о столик в такт наших движений, я прижал их обеим руками, глубже заполняя дымоход.
- Сортируй, сортируй….Кстати, а что, твой Печкин не греет тебя?
- Он работает сутками.
- С утками? Так он орнитолог?
- Нет, медбрат.
- Сортируй, сортируй, Москва – сортировочная!
Не выдержав напора страстей, я вывалил всю свою корреспонденцию в её заборное устройство, немного отдышался, оделся и вышел в торговый зал.
Время, как нельзя, кстати, работало на меня. Пользуясь отсутствием хозяина, я напялил «Гошу» и вышел на улицу. Народ, ещё не проснувшись окончательно, вяло косился на резиновое чудо.
- Мама, мама, - завопила пятилетняя девочка. – Смотри, это из какой сказки?
- Маша, пойдём скорее, это из нехорошей сказки.
Ребёнок сопротивлялся, настаивая на внятном ответе матери.
- Это мухоморчик Бим.
- А из какой он сказки?
- Бим «Красное ухо».
- Мам, зачеи Биму два таких больших шарика?
- Это колёсики, на них Бим путешествует по своей сказке.
Клиентки, тем временем, немного активизировались.
- Извините, сколько стоит сфотографироваться с Гошей?
- Стольничек.
- Так вчера ещё был полтинничек.
- Вот, вчера и приходите.
К двенадцати дня очередь вытянулась в двадцатиметровую линию. Я машинально принимал деньги, рассовывая их по карманам. В карман Мити попадала только каждая пятая сторублёвка, всё остальное прямиком направлялось в закрома Родины.
Вдруг, в нескольких шагах от меня я увидел Яночку и даже растерялся, но потом, понемногу оправившись, решил удивить её…если б. Если бы не одно деликатное обстоятельство – с ней был мужчина, явно напоминавшего орангутана. Лишь только яркий голубой костюм с галстуком напоминал окружающим, что класс ему подобных всё-таки принадлежит к хомо-сапиенс.
«Я на заказе, котик. Так, вот он, этот ЗАКАЗ!»
Одной рукой я принимал деньги, а другой судорожно искал место, где, по моему убеждению, должны были вырасти рога. Как ни странно, рог не было.
- Милый, давай, я сначала сфотаюсь с эти красавцем, потом ты, а потом, мы вдвоём!
- Э-э-э, дарагая, зачэм мнэ этот урод?
«Урод это ты»
- Гоша, Гоша, - нервно спросила Яна. – Сколько стоит стоп-кадр с тобой?
- Сотка!
- Сколько, сколько? Я не расслышала, скажи чётко и внятно.
- Столь-ник.
- Э-э, Янчык, зачэм ты цэрымонишся с этим чкучей?
- Бахтияр, голос больно знаком, где-то я раньше слышала его…
- Э-э-э…, какой колос? Пайдём, я покажу тебе настоящий колос.
Это, конечно, была плохая новость. Я не знал, что, обычно, делают в таких случаях. Развод, девичья фамилия….А, может, есть доля моей вины в том, что произошло?
Скоро появились Инесса и Митя.
- Мы с добрыми вестями, - в один голос сказали они.
- Неужели товар подешевел?
- Хуже, Серёга, мы решили пожениться!
- Пожениться? – кисло пролепетал я. – Зачем? Разве так нельзя жить душа в душу?
- Нет, - ответила Инесса. – До свадьбы его душа незаконно проникает в мою, а после росписи – законно! Во всём надо соблюдать законы и порядок.
- Ну, что, Серёга по стаканчику?
- А как же работа?
- Какая работа, сегодня такой радостный день…ясный и солнечный.
КОНЕЦ.