Враг

Звезды светят, девчонка плачет,
А парнишке другое снится:
Автомат, да вагон удачи,
Чтобы бой, чтобы ветер в лица,
Чтобы он да удар пропустит
Не бывало еще ни разу.
Завтра встанет, да песню в зубы,
Мать обнимет, да прыгнет в газик.

Он знал что сможет. Там была война. Там были действия, там можно было защитить Родину и тех, кого он любит. Значит, там было единственное место, где он мог быть. Да и, что душой кривить, тянуло туда как магнитом – только на фронте можно стать героем, только герой достоин славы и почета. Значит – он должен стать героем, и никак по-другому.
Парень вытер пот со лба и с улыбкой толкнул в бок товарища.
– Ну что ты, какой мрачный.
Тот только вздохнул, посмотрев на мелькавшую линию пролеска.
– Да только женился. Что будет, если не вернусь?
– Что за мысли! Мы все вернемся! А они останутся там, – он был в себе уверен. В школе его хвалил физкультурник, он лучше всех сдавал оборону, и во дворе, в кулачном бое, равных не было. Уж он-то! Он-то всем.
На месте их распределили на передовую. Он и думать не смел, что сразу же отправится в бой. Спокойно смотрел в грустные глаза командира, лично вручавшего бойцам оружие. Он же станет героем, раз уж попал туда, что ж расстраиваться.

И вместо прощанья махнув из окна загорелой рукой
Рванется туда, где в дыму и слезах начинается бой,
Где звезды горят вместе с небом, от дыма не видно ни зги,
Где за лесом речка, за речкою фронт, а за фронтом враги.

– Наступают! – крик уже не вызывает радость. Он бьет по нервам, заставляя пальцы дрогнуть и сжать автомат. Всего пара дней понадобилась, чтобы увидеть – нет красоты. Нет героев.
Есть запах крови и есть те же ребята со двора. Только испуганные и отчаянные. Всем есть что терять – но если не пойдешь, то потеряешь все.
Он хватает оружие и бежит вперед – главное сегодня остаться в живых, а завтра – завтра посмотрим.
Спотыкаясь, глубоко вдыхая прохладный влажный воздух, бежать. И что-то внутри хочет повернуться и обратно, в окоп – но там ребята погибают. А он? Он что же? В окоп? Никогда. Он вперед.

Автомат, да вагон удачи,
Только парень опять не весел...
Письма ходят, девчонка плачет
Добавляя куплеты в песню.
Уже год идет наступленье,
И пылают чужие хаты,
Враг бежит, но что интересно,
Что похожи вы с ним как братья.

Парнишку он заметил, когда тот вытаскивал раненого. Чужая форма – вражеская. Он уже поднял автомат, но что-то заставило помедлить – непозволительная роскошь на поле боя, но руки будто кто-то удержал. И парень поднял глаза. Он увидел себя, только там. В чужой форме, с грязью на щеке и разбитой бровью. Спокойного себя, усталого, но упорного. Парень увидел автомат и прыгнул в кусты, да так быстро, что и не заметишь куда побежал. Чертыхаясь, оставалось только опустить автомат – были и другие. И если они тебя заметят, то у них-то точно рука не дрогнет.
Он мотнул головой, но слишком парнишка был похож. Будто в зеркало смотрелся, такого не бывает. И в груди все сжалось, не желая отпускать это странное чувство – будто родную кровь увидел.

Как и ты дрался с пацанами
Со двора, руки разбивая,
Провожали его ребята,
И девчонка его, рыдая,
И обидно, что случай дался б,
Он бы бил бы тебя с лихвою –
Коль однажды врагом назвался,
Будь хотя бы врагом-героем.

Парнишка виделся везде. На поле боя, в лесах, и даже во сне. Снился дом.
– Эгей, выходи уже! – прыгал под окнами, кидая камушками в окно. Он высовывался и морщил нос.
– Чего тебе?
– Пошли, у нас тут махач намечается!
– Очень надо.
– Выходи, давай! Иначе приставка на все выходные моя!
И его удивляло во сне, почему парень никогда не падает. Даже с разбитым лицом. Даже усталый. Он был все равно таким упрямым… прямо как он сам. Прямо как его брат.
И просыпаясь посреди ночи, не чувствуя тела от усталости он все равно не мог уснуть и смотрел в потолок. «Он не брат, он враг» – звучало в голове, и можно было ещё поспать. Хотя бы пятнадцать минут.

Это присказка, а не сказка,
На войне горе воет волком.
Слово «лирика» здесь опасно,
Тот, кто ноет, живет не долго.
Дан приказ – он оборонялся
В темноту по тебе стреляя,
По горам ты за ним гонялся
По себе его вычисляя:
Те же жесты, одни привычки,
Боже, может и вправду братья!
Не убить – самому не выжить,
Ох придти, расспросить бы батю...
А в прицеле дрожало небо
Слез не пряча. И бой был долгим.
Жаль, что он тебе другом не был.
Ты сильнее. И слава Богу.

Забросило их в тот раз очень неудачно. Половина ребят потерялась, его отрезало от отряда и вывело к горам. Вдалеке слышались автоматные очереди – слишком далеко, чтобы успеть добежать пока все не кончилось, да и в другой стороне, а хорошо было бы найти ребят, им может понадобиться помощь.
За камнями мелькнула фигура. Сердце странно сжалось, и он с ужасом понял – тот самый. Так близко и вокруг никого. Привычки те же, но что творится в чужой голове, не знает никто. Тот встает в полный рост – наверное, думает, что его не видно. И вскидывает ружье на плечо, целится. Тут уже или ты или он, по-другому никак.
За спиной, метрах в ста, слышится перестрелка. Он слышит ребят. Он должен им помочь.
Он вскидывает автомат и стреляет – коротко, быстро. И бежать – со всех ног. Чтобы не видеть насмерть или нет, хотя знает что насмерть – слишком близко, чтобы остался хоть какой-то шанс, но все равно бежит. Чтобы не знать. Чтобы…. Чтобы.
А бежать становится все труднее. Ноги увязают, будто в паршивом, кошмарном сне. Ничего не видно и в груди пусто.
– Я не хочу этой войны, – он бормочет, опускаясь на колени. – Я не хочу!
Крик разносится по лесу, но его никто не слышит. Кажется, что и свое сердце уже не бьется. А может правда? А может брата? И как теперь?
И в первый раз нет никакой радости, что остался в живых.


Враг навсегда остается врагом,
Не дели с ним хлеб, не зови его в дом,
Даже если пока воздух миром запах,
Он, хотя и спокойный, но все-таки враг.
Если он, как и ты, не пропил свою честь,
Враг не может быть бывшим, он будет и есть.

Вдалеке отголосками разносятся звуки боя. Пугливая птичка скачет совсем недалеко по ветке, она уже не боится выстрелов – она знает, что они далеко. И она не боится человека на земле, она знает, что он уже не опасен.
В груди горячо и совсем не больно. Он смотрит в небо – оно такое спокойное. Безмятежное, вечное.
Он видел его до того как поднялся. Он знал, что с того места его будет хорошо видно, знал что здесь или ты, или тебя. И знал, что по-другому, увы, не может.
Знать все что будет, порой слишком тяжкое бремя.
«Все умрем. Я, он. Все. Какая разница когда? И не похожи мы. Просто нет же разницы. Вот и все»
Он закрывает глаза – дальше будет вечность. Она как небо. Такая же спокойная и, наверняка безмятежная.

Будь же верен прицел, и не дрогни рука,
Ты погибнешь когда пожалеешь врага.

____

В тексте использованы стихи исполнительницы Кошки Сашки.